Как Хурумуру конференцию посещал

Широкое собрание, что несло свободно плавающее название между полу-научным, полу-торговым и вообще непонятно каким, оказалось весьма пестрым. Большую часть его затопляла желтыми шкурами различных оттенков, от совсем нежных и блеклых до темно-ярких и броских раса муруху. Оно и понятно, именно они чаще всего как раз и выступали посредниками на международных симпозиумах межгалактических разумных рас, ну или не совсем разумных, по сравнению с ними, великими, грешащими в торговом сообществе задранными носами разросшегося самомнения и куцыми хвостами. В этом живом, бесконечно шумящем и болтающем вслух обо всем на свете переливающемся золоте крупными нежно-лиловыми группам выделялись хумуру. Последние сбивались в стайки по интересам и гудели на ментальном плане, с упоением обсуждая личные сады, рост растений, цветение, оплодотворение, плодоношение, и вообще… Даже самое сокровенное, замешанное на скрещивании ног и дихотомически разветвляющихся хвостах — сопровождающееся усиленным выделением праны. Представители румуху в конференц-зале не наблюдалось, отдельных особей еще можно было встретить на подлете в коридорах, спешащих по определенным поручениям, чаще всего курьерского плана, но не более того. На то они и бесхвостые. Люди, по понятиям народа хуму, те самые человеки активного пола, во всем этом разнообразии выглядели тонкими разномастными вкраплениями. Они чаще всего занимали место жалкой прослойки между вслух болтающими муруху и тарахтящими на ментальном плане хумуру, деля это пространство с другими полу-разумными расами, что по правительственной программе проходили как питомцы. Не все хумуру имели привязанности в виде людей, многие прибыли на конференцию просто посмотреть и оценить, как оно — подвязаться на правительственную программу приобретения домашних питомцев. И теперь это тоже оказалось весьма горячей темой, обсуждаемой на ментальном плане теми же хумуру. Серж и Натан среди всех разнообразно одетых “домашних питомцев” из разряда, кто во что горазд, в сверкающих белоснежностью смокингах с бордовыми бабочками на шее выглядели… охреневающе. Как для окружающих, так и для себя самих. Все так называемые питомцы носили, в отличие от хозяев, всевозможные ошейники, как неотъемлемую часть выхода в свет. И тут бабочки на шеях наших героев сыграли с ними злостную шутку. Кроме самих людей все остальные представители народа хуму их приняли за некий вид ошейников. Таким образом, сами того не подозревая, Серж и Натан лишили себя же равного партнерского права, дарованного им щедрым Хурумуру. — Мда-м, словно на порно-вечеринку попали, — брезгливо оглядели парня, что эпатажно торчал от них справа, разодетого в полупрозрачный латекс, украшенный сиреневыми и золотыми перьями в россыпи призывно сверкающих самоцветов. Впрочем, чуть дальше от него стоял другой, и хоть его одежды куда свободнее облегали стройное тело, но вот по прозрачности материала могла разве что посоревноваться с радужными полиэтиленовыми кульками или дымчатым стеклом. Однако самих мужчин-питомцев это ни сколько не смущало, они горделиво поглядывали по сторонам, не менее брезгливо кривя губы на тех, кого хозяева обрядили в обычные стандартные комбинезоны для космических путешествий или удобные полу-спортивные костюмы, не говоря уже о двух придурках, напяливших вычурные смокинги. Еще бы, ошейники у обоих питомцев переливались самыми дорогими драгоценными камнями этой части вселенной. Алмазы “Слезы Дьявола” оценил слету цепкий взгляд Сержа, прикидывая, как можно пустить подобное украшения в оборот и сколько выручить налом с продажи редких кристаллов. Натан же оценивал подобные украшения по иной шкале, серьезно задумываясь, как в техническом плане их можно использовать для всевозможных резаков по прочным и сверхпрочным материалам, или же как носителях памяти. Серж такой кричащий обвес в сочетании со столь непристойной одеждой не приветствовал, Натан же таращился с неподдельным детским интересом и не озвученным вопросом на лице: “А что, и так было можно?” Они находились чуть в стороне от Хурумуру, телепатически сцепившимся языками с несколькими, как оказалось, дальними родственниками по отцовской линии. В отличие от рас хуму, что присутствовали на конференции, люди-питомцы между собой практически не общались, они просто находились тут на собрании, как некое дорогое украшение в виде того же мифического престижа. Иногда хозяева хвасталась ими друг перед другом, тогда питомцам приходилось отмирать на короткое время и подходить при призыве ближе. Натан передернул плечами. Того в прозрачных пакетах как раз поманили к себе, а после с разрешения хозяина дали общупать. — Как же унизительно, — шепотом он заметил Сержу, а после нашел благодарным взглядом лениво жестикулирующего Хурумуру. Поначалу они очень боялись потерять или спутать свое божество с другими. Но как оказалось, несмотря на внешнее сходство, для них Хурумуру ментально светился совершенно по-особенному, каким-то неподдельным, чистым, ярким светом. Такое свечение не спутаешь вот точно ни с чем иным. Так что, оказавшись в толпе, их шансы потерять своего хумурянина прочно угнездились на отметке ноль. Тут же всплыл неподдельный интерес и другой зудящий вопрос: а другие питомцы так же имели особенную связь со своим хозяевами или нет? — Заметил, да? Они все в ошейниках, кроме нас, а значит… — отметил насуплено Серж. — С ними нам говорить не о чем. Да, Натан это так же отметил, как и то, что другие представители рас хуму их почему-то игнорировали. Подумать на злополучные бабочки на шее оба так и не догнали, пока к ним в ярко-зеленом костюме не подошел тот самый давно знакомый по торговой линии “Питомец в каждый дом на радость вам” ушлый лейтенант. Его воинское звание Серж тут же вызнал при первом же пересечении еще на их спутнике. И хотя этот неунывающий представитель человечества представился как Грей, Серж чаще к нему обращался по званию, впрочем, как и Натан, подцепив у невольного сожителя сию вредную привычку. — Рад вас видеть на конференции, однако смокинги вам к лицу. Ну как, осваиваетесь, много совершили сегодня выгодных сделок? — помахали приветливо рукой, при этом активно здороваясь со всеми встречными муруху. — Ага, и вам не сохнуть, лейтенант. Вы тут как, один или в компании с капитаном? — кивнул ему язвительно в ответ Серж, совершенно не удивляясь, как Натан незаметно отступил на шаг в сторону, привычно прикрывшись им как щитом. — А то как же, все же наша компания, как вы и предполагали, оказалась в рядах устроителей этого грандиозного слета. Можно сказать, что и мы приложили к нему свою широкую лапу, — показно выпячивая лохматую грудь, на которой сверкал знак в виде стилизованной, переливающейся всеми цветами радуги, капусты. — Это что, брокколи? — не выдержал из-за спины Сержа Натан, хоть он и недолюбливал Грея, но как бесплатный источник информации все же ценил. — Тоже мне ценитель прекрасного, — усмехнулся лейтенант Грей, важно поясняя: — Это око-ядро сада хумуру, именно его было принято взять за символ подобных слетов, и, думаю, это только начало наших грандиозных планов человечества. И вообще, парни, знаете, почему вы тут торчите в гордой изоляции, несмотря на свой надраенный во всех отношениях вид, а?.. — начал было он, как его по внутренней связи тут же одернули, явно ставя на место. Грозный рявк по связи в наушниках был настолько сильным, что его даже смогли уловить стоящие рядом Натан и Серж. На нерадивого изумрудно-лохматого лейтенанта Грейя орали практически матом, сдабривая все обильно военными словесами и междометиями, куда его пошлют и как надолго, если что пойдет не так. — Да, мой капитан, так точно, капитан, все непременно, как скажите, не вмешиваться, и вообще… — залепетали скомкано в ответ, как вдруг неосознанно расплылись в сладкой улыбке, смотря куда-то в сторону. — Ого, ну надо же, а у нас уже и девочки нарисовались. Оперативно, да! Серж с Натаном недоуменно воззрились туда, куда смотрел Грей, как вдруг догнали, что атмосфера собрания неожиданно резко перекатилась в совершенно иное русло. Внезапно уже привычно шумящая толпа вдруг непонятной волной стала стихать, расступаясь в разные стороны, давая проход идущим в их направление двоим примечательным личностям. Одна из которых представляла из себя расфуфыренную земную девицу божественной красоты в сверкающем слезами дьявола дорогом ошейнике, а другая, если бы Натан и Серж не услышали мысленно от Хурурмуру объяснительное предостережение, то так и не поняли, что перед ними оказалась хумурянская баба. Неизвестно все же, что их больше поразило в конечном итоге. То, что все это собрание до этого момента было представлено только активным полом, то есть, в переводе на человеческий язык, оказалось сугубо мужским, как какой-то средневековый закрытый клуб по интересам, не допускающий в свои маскулинные ряды заезжих дам. То, что баба хумуру внешне вообще не отличалась от заинтересованно посматривающих на нее со всех сторон так называемых мужиков, или то, что эти две девицы целенаправленно топали по расступившемуся морю золотого и лилового именно к ним? И даже не совсем к ним, а к застывшему в кругу отдаленных родственников, распустившего ушные веера и вибриссы, наивному Хурумуру. То, что их целью оказался именно их личный хумурянин, оба уловили непонятно каким шкурным способом. Может потому, что земная девица именно в их сторону при подходе стала призывно строить глазки и скалить сексуально зубки. А может потому, что эта так называемая дама хумуру, что сопровождала свою питомицу, с неподдельным интересом осмотрела их с головы до ног и обратно, словно дополнительный приз. — Что происходит?.. — вслух еле пролепетал Натан, нездорово пялясь в глубокий вырез декольте человеческой девицы. — Ну, и как это понимать, а, лейтенант Грей? — вместо ответа Натану Серж наехал на первопричину надвигающегося зла. — Ну… — замялись, явно в попытке улизнуть и затеряться в застывшей толпе. Однако Серж оказался куда проворнее, хватая скользкого представителя липовой фирмы “Питомцы в дом на радость вам” цепко за запястье. — Мне сказали не вмешиваться… — пролепетал наконец-то Грей. — Да и вам советую то же. — Что?!. — начал было закипать Серж, как Натана и его умело оттерли в сторону расступающимися муруху. Хумурянка же, предлагая вытащенную неизвестно откуда бутылку вина на подносе с вычурными не то рюмками, не то стаканами, больше напоминающие раковины экзотических моллюсков, поставила невидимый барьер. То, что дама хумуру сотворила набор для спаивания их равноправного компаньона, как раз не сильно удивило, они от Хурумуру и не таких чудес видывали за все совместное время существования вместе. Барьер же больше разъярил, чем озадачил. — Эй, дамочка! — Серж, забив на все великое замолчавшее собрание, рубанул кулаком по прозрачной преграде. Обычно такой блок ставили, когда требовалось невмешательство для деловых сделок как на физическом, так и ментальном плане. Результата, как и предполагалось, ноль, даже искры не полетели, земная девица же продолжала хищно скалиться, словно они как раз и являлись ее целью. Меж тем та, нежно-лиловая, распустив хвост и перья, явно подкатывала к их недалекому Хурумуру. — Вообще зря возмущаетесь, если сделка получится, то дети от вас будут первыми человеческими младенцами в этой части вселенной, — пояснил им со вздохом печали задумчиво Грей. — Тем более, Серж, а ты не забыл о своей первоначальной поставленной задаче? — К чему это вы ведете, лейтенант? — когда Серж злился, то автоматически исключительно подчеркивал голосом это самое “вы”. — К тому, что вам выпала прекрасная возможность. Эта наша бывшая соотечественница по Солнечной системе, первая среди приобретенных здесь питомцев женского пола: красива, молода, здорова, и вообще… Такое выгодное предложение… каждый бы принял бы за великую честь. Да все, конечно, верно, однако в словах Грея невольно проскальзывала неподдельная грусть. — Но почему именно мы? — Серж практически до кости пережал запястье лейтенанту, и тот, поморщившись, зашипел от боли в ответ. — А вы как думаете? Даже временный союз между хумуру весьма дорого стоит. А тут среди всех, кто самый богатый представитель данной расы, и все благодаря кому, м-м-м? Сами делов наворотили, вот и пожинаете плоды. — Я не понял, — вдруг в их перепалку вмешался недалекий от интриг Натан. — Это что же получается, будет свадьба? И наш Хурумуру все-таки… мужик-ик? — невольно икнули на последнем слове. — А тебе не все равно, мужик он или нет? Да и какая свадьба, нашего Хурумуру классически разводят на деньги, на очень большие деньги. Причем, совершенно не спросив нас, тех, кто изначально эти самые капиталы и заработал, — доступно ему разъяснил разозленный до состояний берсерка Серж. Но поле их не пропускало. Тем временем за его нерушимым барьером Хурумуру медленно поднял бокал. — Не пей, идиот! — руку Грея отпустили, ударив уже по блокирующему энергетическому куполу обоими кулаками. — Не смей решать один за всех! На них нездорово пялились уже со всех сторон, Грей под шумок растворился в толпе. Натан же, что-то решив про себя, закусив нижнюю губу, так же сжал кулаки. — Ты прав, Хурумуру наш, кем бы он ни был! — Тогда помогай, а не стой столбом! На преграду они уже обрушились вдвоем. Окружающие им не мешали, во все глаза молча пялились, словно на какой-то сраный цирк. Кто-то из толпы муруху разве что тихо на межкосмическом назидательно заметил: — Питомцы так себя вести не должны. — А мы не питомцы! — рыкнул Серж, и его тут же поддержал громко Натан: — Мы его равноправные партнеры! “Партнеры” пронеслось эхом незатухающих волн по рядам. Меж тем Хурумуру все же пригубил бокал наравне с этой лиловой дамочкой, и то, что произошло следом, заставило всю толпу резво отпрянуть в стороны. Там, за барьером, из груди Хурумуру, разрастаясь во все стороны, заполыхал разворачивающийся сад. На выходе из залы началась небольшая давка среди муруху. Впрочем, хумуру поступили куда дальновиднее, они с завидным спокойствием, словно ничего сверхъестественного и не произошло, подхватив своих питомцев, у кого они были, просто телепортировались, исчезая из поля зрения. Давление сада изнутри поле не выдержало, взрывом расплескало оставшихся в разные стороны, повалил непонятный сизый, едкий дым, что заставил помятых шерстистых муруху чихать и кашлять. Несмотря на то, что муруху могли создавать простейшие поля для самозащиты, до силы и магии хумуру им было ой как далеко. Но надо отдать должное, даже простеньких барьеров оказалось достаточно, чтобы локализовать взрыв, не разнеся здание и не убив никого. И только Натан и Серж остались стоять в сверкающих смокингах, словно нерушимые столпы, над поверженными у ног Хурумуру дамами и, причитающими о капризности судьбы, расползающимися по углам муруху. Однако им самим было не до злорадства над девицами и приходящими в себя золотошерстистыми представителями народа хуму. Хурумуру скрутило и затрясло, но, даже превозмогая боль внутри и странные порывы, от которых пространство вибрировало во все стороны, он грозно рычал в ответ, неистово смаргивая глазами, и его единственное: — Да! — заставило человеков отмереть. Волны похоти затопили все вокруг. Их окунуло в этот круговорот с головой, омыло неприкрытым желанием, заставляя силой налиться в штанах, каменея до тянущей боли. Сад, пока еще локальный, полыхал неистовым огнем. Начиналось внеплановое цветение. — Ты, зараза, что подмешала в это вино, а? — Натан к удивлению Сержа попытался встряхнуть упавшую в обморок от ментального удара даму хумуру и рухнувшую рядом с ней на колени человеческую женщину. — Обычно подобные напитки так не действуют! Однако хумурянка пока не приходила в себя, зато человеческая дама, еле открыв запекшиеся от выступившей крови губы, затравлено прошептала: — Афродизиак, нам подсказали, самый сильный, какой есть в этой системе для активного пола. — Да брось ты эту падаль, сами виноваты, что сунулись не туда и поступили столь подло. Еще погоди, за подобные выкрутасы им придется отвечать перед всем народом хуму. А зная политику этих прижимистых божков, их точно разденут до нитки, — скомандовал ему Серж, он поднял к этому времени на руки полыхающего желанием Хурумуру, пытаясь уже достучаться до него: — Ты же меня слышишь? Да? Давай тогда в наш номер, что мы сняли, тут оставаться небезопасно. И Хурумуру из последних сил телепортировал их именно туда, где через прозрачную крышу, среди сигнальных вышек, на них смотрел голодный космос. *** Пассивный гендер… Одного раза хватило с лихвой при насильственной инициации в прошлом, чтобы Хурумуру избегал так называемых дам расы хумуру, с перевода на человеческий — как черт ладана. Поле, установленное хумурянкой, не напрягало, это был стандартный шаг при обсуждении щепетильных вопросов и частных договоренностей, оно гасило подслушку на ментальном и физическом плане, энергетически отрезая их от всех остальных. Но тут, к изумлению самого Хурумуру, его заинтересовал пассивный пол человека, а ведь еще совсем недавно, по меркам времени хуму, он сам исключил его из перечня при выборе питомцев. Но как все быстро изменилось. Теперь сами питомцы стали его равноправными партнерами, и он действительно в этот момент серьезно задумался над хитроумным предложением дамы хумуру о получении потомства от человеков, с интересом блуждая взглядом по изящному, полураздетому телу земной женщины, отыскивая все новые различия между пассивным и активным полом людей. Нет, от намеков по предложению хумурянки насчет него самого он отказался сразу. Такой союз, даже пусть временный, сейчас его не интересовал, вернее по большей части скорее все же пугал. А вот его равные партнеры… Хурумуру задействовал два мозга, размораживая третий аналитический в расчете предполагаемого будущего. В своем союзе с человеками он не мог создать с ними единственного — совместных личинок, как бы не старался во время цветения, опираясь на силу божественного сада. Хотя, чего уж там, просчитывал и такое, было дело, однако гибриды оказались в силу сильных отличий просто невозможными, как на генетическом уровне, так и физиологическом. И тут… Хурумуру с интересом уставился в два выдающихся бугра спереди на грудной клетке пассивного пола человеков. “Интересно, и зачем они ей?” — пронеслась между первым и вторым мозгом аналитическая мысль. Но хумурянка предложила разделить напиток в силу дружественных намерений, что считалось обязательным при подобной официальной беседе, которую они начали, собираясь подойти к кульминационному моменту. Что ж, предложение, касаемо его человеков, Хурумуру не могло не заинтересовать, и он пригубил напиток следом за дамой хумуру… Око сада отозвалось сразу, оно бухнуло бесконтрольно из его груди, распускаясь неистовым желанием и силой. То, что в напитке запрещенный наркотик, Хурумуру понял сразу, но оказалось поздно. Такие препараты были, в свою очередь, разработаны правительством народа хуму, а после запрещены из-за бесконечных протестов. Поле, как бы он не пытался успокоить сад, взорвалось изнутри. Он уже ничего не соображал, похоть накатывала волнами, правда даже в таком плачевном состоянии смог официально остановить так и не начавшуюся сделку, а затем только уловил со слов Сержа, что надо переместиться в их номер, который они заняли по прибытию. Это действо заняло долю секунды. А после… все смешалось между первым и вторым мозгом, осыпаясь где-то ушедшим в полный отрыв третьим… Он отдавался и его брали, кто из них и как — было уже не важно. Главное, это были они — его партнеры, которым он полностью доверял. Но как бы он не старался полностью окунуться в накрывшую его вакханалию, кончить так и не получалось. Сад вибрировал, требуя разрядки, цветение болезненно напряглось всеми внутренними струнами, Хурумуру огнем выворачивало изнутри, однако выйти на нужный пик в этот раз не получалось. Наркотик не отступал, прана не выделялась, заполняя его изнутри, грозя смять в кашу внутренние органы. “Выпусти их…” — мысленный приказ еле пробился через бурю его взбунтовавшихся мыслей. “Нельзя”, — сопротивляясь из последних сил. “Да ладно тебе, даже Натан уже понял, что ты активный пол. Так что не так? Просто расслабься и отпусти себя!” “Не могу…” — Он пытался отмахнуться от постыдных мыслей, однако человеки неотступно преследовали его даже во внутреннем взбесившемся мире. Мда-м, дал возможности и обучил на свою же голову ментальному общению. А все лень виновата, энергозатратно, видите ли, шевелить ртом и языком. “Но почему?” — этот вопрос задал первый его человек, более спокойный и мягкий. Они его действительно не понимали, впрочем, как и он их. “Это агрессивный акт и неуважение к вам…” — еле сформулировал Хурумуру, как его практически огрели в ответ. Теперь за него взялся второй: властный и непоколебимый. “Ха! Вот же ж головная боль! А ну живо выпустил, идиот, и перестал мучить как себя, так и нас!” Он их что? Мучает? Да как же так? Внутренние толчки в его теле продолжались… Кто его брал сейчас, он не мог понять. Пространство вокруг него плавилось и текло, никак не останавливаясь на чем-то конкретном, органы внутри скрутило в агонии преддверия взрыва. Спасительной нитью только горела ментальная связь, прочной и неразрывной, связывая их в тройной нерушимый союз. “Но…” — начал было вновь слабо возражать он, как на него обрушилось уже с двух сторон. “Выпускай, тебе говорят!” “Нет!” — прорычал он, сжимая челюсти, отчаянно смаргивая внутренними веками в пустоту… Этот акт вымученного согласия, перечеркивающий все социальные незыблемые столпы народов хуму, дался ему весьма сложно. Да как же вообще возможно настолько упасть в глазах равноправных партнеров, забив на все устои порядочного хумурянина, и вообще… Настойчивые толчки в нем усилились, Хурумуру сфокусировал взгляд на пыхтящем над ним взмыленном Серже. Его частичная отросшая огненная шерсть на голове в этом момент казалась темной от выступившего пота, искаженный лик скалился, все тело блестело в отсветах сигнальных огней, проникающих с улицы. Когда как Натан, подпирая горячим торсом Хурумуру сзади, придерживал его со спины, помогая удерживать под коленями широко разведенные ноги. Он не должен, он не может, он… Да пусть весь мир катиться ко всем вселенским демонам, и вообще!.. Напряжение между ними накалилось до предела и перевалило точку невозврата. Хурумуру выдохнул полной грудью, выпуская из себя разгоряченный туман, разве что не раскаленный пар, предварительно снизив его градус, дабы не опалить как растения, так и человеков. И со стоном блаженства, рыкнув на все окружающее пространство, все-таки выпустил лохматые яйца. Сад ответно вздыбило от освободившейся мощной энергетической волны, растения, сплетая вокруг них непробиваемый кокон, рванули во все стороны. Кажется, они снесли все верхние этажи отеля и прилегающего к нему здания, а после прошили насквозь, врастая колоссами в основание под ним, зарываясь глубоко в толщу планеты. Эту стихию уже было не остановить, буйный тропический лес взмылся вверх, выходя за переделы стратосферы непосредственно в космос, накрывая защитным полем как хозяина и его человеков, так и всех, кто попал под удар вышедшего из равновесия разросшегося сада. И на все это великолепие последним мазком упала полная тишина… …Они лежали в переливающейся люльке до сих пор благоухающего сада. Это было впервые, когда после секса именно Хурумуру оказывался вымотанным в хлам, обычно же именно в этом состоянии пребывали его человеки. “Как думаешь, что будет дальше… Нас же не обложат неподъемными санкциями за то, что мы буквально превратили в руины огромный торговый комплекс столицы и всю его прилегающую округу?” — Натану было действительно не по себе от вида дышащего через ветви растений открытого космоса. Кокон сада вынесло немного вверх, и теперь они, практически находясь под его защитой, оказались на орбите главной планеты народа хуму. “Спишем все на запрещенный наркотик и тех недальновидных дам…” — Серж лениво отмахивался от него, нежно оглаживая шелковистые не то шерсть, не то пух с перьями спящего между ними Хурумуру. “Но…” “Выкупим по бросовой цене, с обязательством отстроить все заново и в лучшем виде. Не волнуйся, я изначально планировал приобрести здесь участок земли для расширения нашего бизнеса. И тут такой случай, впрочем, я не думал получить его таким способом”. “Да кто нам подобное даст провернуть?” “Ха”, — только мысленно возразил Серж, недобрым словом поминая правительство хуму и представителей человечества небезызвестной липовой фирмы, как почувствовал, что Хурумуру начал просыпаться в ответ на его ласковые движения пальцев. Хозяин сада оценил тот ужас, что творился вокруг них разбушевавшегося сада, и со стоном усталости, мысленно выслушав обоих своих человеков, дал себе зарок, что больше никогда повторно не выпустит лохматые яйца. Наркотик отступал, он телепатически связался с банками и правительственными органами планеты. Ущерб, что они произвели, оказался колоссальным, однако никто не умер и даже особо не пострадал. Более того, они столько произвели праны за раз, что все ловушки в планетарной системе оказались забиты до отвала, и теперь большинство линий передачи жизненной энергии оказались полностью заблокированы, ожидая перераспределения и экстренной переброски огромных излишек на аварийные хранилища. Что ж, исключая все потери, они оказались в громадной прибыли, так что выкупить руины не составило особого труда. Более того, извинения от правительства из-за недостойного поведения хумурянки… наводило на определенные неприятные мысли. Им бы точно не дали купить пострадавший комплекс по столь бросовой цене, если бы само правительство не приложило к этому всему балагану свою золотую длань, и тем более так легко избежать всевозможных санкций за нарушение порядка и спокойствия. Однако ждать дальше, испытывая столицу на гостеприимство, Хурумуру не стал, он потянулся по нерушимой обратной связи через око к своему саду на спутнике и… Тотчас переместил всех их к себе домой вместе с бурной растительностью, теперь уже забивая линии откачки праны и хранилища в родной системе. Что ж, можно было передохнуть, отлежаться после спровоцированного цветения, подумать о насущном, и вообще… пришло время небольшой передышки. “Я так и не понял одного, почему муруху не вступали с нами в контакт, когда как с этим лейтенантом бойко точили лясы…” — они отдыхали втроем внутри дерева, даже Хурумуру пока не стремился вернуться в сад, что приобрел более или менее первоначальные размеры и теперь, насытившись, дал своему хозяину вынужденный перерыв. Око слилось с изначальными породившими его растениями, Хурумуру лениво отслеживал человеческие мысли. Даже шевелиться казалось лень, не говоря о большем, все же односторонний нуль-переброс всегда брал огромное количество сил. Однако он пересилил себя и все же ответил недоумевающему Натану: “То что вы называли бабочками и носили на шее, с точки зрения нашего народа походит на официальный ошейник питомца”. “Так чего же ты нам это сразу не сказал?!” — возразил Серж, после такой встряски даже сердиться на Хурумуру не было никаких сил. “Я думал, вы этим самым решили показать принадлежность мне, несмотря на свой равный статус. Это было столь приятно и лестно для меня… как вы правильно тогда заметили — престижно — одним словом”. На последнем Серж мысленно простонал, все же “престижно” с точки зрения хумуру и людей явно не совпадало. Что ж… оставалось просто учитывать нюансы их различий и развиваться совместно дальше. Конечно он еще на пару с Натаном выспросит, почему Хурумуру поддался на чары дам и необоснованно подверг себя опасности. Точно выспросит, где надо нажмет, а где сам не сможет, заставит Натана. А пока он просто смотрел через прозрачные переливающиеся стены дерева на далекие грозди таких же спутников, серьезно подумывая, сколько нужно прикупить подобных для дальнейшего расширения их и так разросшегося бизнеса. А еще надо узнать, где будут проходить следующие симпозиумы-слеты по человеческим садам, и скорректировать через подставную фирму “Питомец в каждый дом на радость вам” дальнейшую свою экспансию, напомнив им долг за не к месту всплывший нелегальный наркотик. А ведь без них тут явно не обошлось, еще и с молчаливой подачи правительства хуму. Но им все равно сопутствовала фортуна и как со стороны народа хуму, так и со стороны людей, так что глупо ее было пускать на самотек. Только не ему и только не сейчас, тем более капитал не любит застоя… Оставалось лишь выбрать время и место для следующего наступления. Натана он купит на возможность создать собственный институт передовых технологий. Убедить сожителя поддержать его грандиозные планы не составит труда. Куда было труднее спровоцировать Хурумуру вновь выпустить на волю хумурянские драгоценные лохматые яйца. Но он что-нибудь придумает и не такое бывало, да и Натан ему поможет. Ведь, как бы они не изменились с ним на пару под воздействием хумурянина и его сада, они так и продолжали оставаться людьми. Самым приспособляемым, гибким, хитрым и не убиваемым из космических народов изученной части вселенной. И вообще… *** Капитан ворчал на лейтенанта, поступательно углаживая толстого кота. Эти повторяющиеся движения по мягкой шерсти успокаивали, да и то, как положительно тарахтел Толстяк, тем более. — Их спасает то, что только они пока единственные достигли равных прав с этими неуступчивыми божками. А так бы я никогда не стал бы поддерживать их чертов бизнес. Капитан негодовал, лейтенант Грей, вытянувшись по струнке в лохматом костюме, сегодня ярко-бирюзового цвета, даже про себя не смел материться. — Но вы же знаете, хоть народ хуму стал усиленно приобретать людей как питомцев, сами же питомцы не имеют собственного веса. — Не ковыряй и так разросшуюся рану. Хоть бы спасибо сказали. Да куда там! А ведь если бы не наши промышленные установки по синтезу воды и не наши роботы, их бы бизнес не стал бы столь мощным монополистом. А они морду воротят, сволочи. Лейтенант тихо, но затяжно вздохнул. В этот момент самое простое было просто переждать налетевший от капитана шторм. — И эти, прости господи, суч… — запинаясь на последнем слове и шумно выдыхая из мощных легких, — к-хм, дамы. Ты хоть мужикам не проболтайся, что именно через нас они достали этот запрещенный афродизиак. Кто ж знал, что эта лиловая пиз… да, — закашлялся капитан. — Решит прибрать к себе их хумурянина. А ведь договаривались совершенно о другом и даже договор составляли только о возможном союзе между человеческими особями. — К-хм, — теперь ответно закашлялся лейтенант, все же через раз дышать оказалось трудно. — Слишком высокий соблазн, как я полагаю. Наши парни своего божка раскрутили так, что ему даже правительство хуму теперь в рот заглядывает. Да и потом, дамам, как я понял, все спустили молча на тормозах. Обложили штрафами, да и только, зато нашим открыли все пути. Капитан, закрыв глаза, оторвав ладонь от котовой шерсти, зачесал себе вспотевший затылок. Опять на станции барахлили системы вентиляции. Рядовые докладывали на днях, что видели в трубах местных шерстистых фиолетовых крыс. Как они попали к ним, еще тот вопрос, хотя на грузовых челноках, снующих по плотному графику, чего только уже к ним не приносило. Однако эта внезапность немного напрягала, где-то рефлекторно в сознании всплывало, что это явно не спроста. — Ты это, давай, закинь удочку, они практически с нуля сейчас отстраивают торговый комплекс в главной системе Хуму. Нажми на больные мозоли, надави на жалость. В общем, сделай так, чтобы они не смогли отказаться от нашего щедрого предложения. Если потребуется, сдай нахрен всех. Наш грандиозный план "Личная галактика для человечества" остается в силе. А пока пора нашей конторе застолбить филиал на планете, сколько можно сидеть безвылазно на орбите на синтетических продуктах, выпуская голодные слюни. Только Толстяку и покупаем свежую рыбу и натуральные консервы, ибо он другого, сука, не жрет, а это нехилые деньги между прочим. А раз местные власти добро нам для этого не дают, куцые хвосты воротят, хотя пользуются нами как хотят, решим этот вопрос в частном порядке, — расписывал радужные планы капитан, как на их мостик просочилось невиданное доселе чудо. Пока эта оранжевая помесь кота с чем-то пернатым, утыканная местами изумрудными перьями, нервно озиралась по сторонам, втягивая через ноздри шумно воздух, капитан снова оживился: — О, уже доставили? Весьма оперативно. И как? — Для полу-разумных хумнеко нужно время, но крысы уже заволновались, — доложил оперативно лейтенант, сверяясь с данными по внутренней корабельной связи. Толстяк же при появлении чужака плавно перелился с капитанских колен на антибактериальное покрытие пола, заинтересованно принюхиваясь к непредвиденному вторженцу. О чем там спорили люди на повышенных тонах, его совершенно не волновало. Перед ним точно была кошка. И не важно, что в холке это стройное создание было куда выше его. Зато как оно пахло... Толстяк, обойдя замершего на месте оранжево-изумрудного гостя, принюхался, а после довольно чихнул. Все же его возможность управлять людьми не знает границ, а практика — великое дело, приносящая всегда щедрые плоды. Гость, ответно принюхавшись к черной котовой шкуре, тоже кажется остался довольным. Во всяком случае растянул губы в приветливой хищной улыбке. — Они нам что, подсунули кошку? — сузил на эти реверансы между котовыми хмурые глаза капитан. — Ничего себе размеры, практически с крупную собаку. Хотя с такими крысами нашему Толстяку точно не тягаться, тут же сожрут, не оставив даже шкуры. — Как можно, мой капитан! По накладной это активный пол, как я и запрашивал у местных властей, — отчеканил лейтенант, присев на корточки в тщетной попытке заглянуть под дихотомически разветвляющийся призывно виляющий хвост. Капитан что-то рычал лейтенанту по поводу недостойного поведения домашних животных на своем корабле. Лейтенант шерстил бумаги, пытаясь найти пункт о поле присланного им животного. Но все оказалось напрасно, просто люди, впервые столкнувшись с полу-разумными по великому мнению муруху хумнеко — местным аналогом земной кошки, совершенно не ведали, что они, как и многие другие создания мира хуму, имеют вытяжные член и яйца. Не знал об этом и Толстяк, он млел от того, что долгожданная, хоть и странная “кошка”, громко мурча, прошлась по его шее раздвоенным языком. О да, он ей точно приглянулся, и у них вскоре появятся котята. Острые клыки правда немного напрягали, так как оказались куда крупнее его собственных зубов, но какая разница, если все полюбовно. А он уж постарается, ух, как постарается, не будь он Толстяк, самый главный кот на вверенной ему человеческой станции. Что там кричали ему люди, было уже не важно, влажные глаза кошки сморгнули внутренними веками, обещая райское наслаждение. А какие у них вытянутые, мерцающие плавленным золотом зрачки, кажется он уже падал в них, теряя себя. Мурчание усилилось, мир закружился вокруг… Похоже кто-то схватил его за загривок и с легкостью понес прочь. Так когда-то в прошлом его еще маленького носила только мать. Толстяк, погружаясь в забытые воспоминания детства, беспомощно болтался в зубах более сильного и мощного хумнеко упитанной колбасой. Вроде им все же удалось оторваться от преследующих людей. О да… Он знал эти помещения бесконечных складов. Кажется люди что-то говорили про внезапно появившихся на борту фиолетовых крыс. Сознание то всплывало, то погружалось обратно, дрейфуя по морю блаженства. Его кошка оказалась весьма настойчивая и охочивая до ласк. Но он не против, когда его вылизывают то тут, то там, и даже под хвостом, заставляя пошло отвести его в сторону, а после принуждая припасть на брюхо… Весьма не против, ага. И вообще… Конец