Сломанный соловей станет соколом

       Когда впервые оказался в доме Лайонела, Элан, мягко говоря, удивился, ведь общался с ним почти пять лет, они доверяли друг другу секреты и делились самым дорогим, и так резко узнал, что милый скромный Лайонел оказался богатеем, жил в роскошном коттедже с горничными и экономкой, а теперь пустил к себе под крышу, не требую ничего взамен. На самом деле не «к себе», ведь жил Лайонел с родителями, так что, технически, пустил к ним… не важно. Важно то, что Лайонел, парень, который оказался баснословно богатым, единственный протянул руку помощи, когда Элан столкнулся с самым чудовищным испытанием в своей жизни, когда считал, что в ней больше нет смысла, когда всё вокруг обратилось в пепел. Но даже на мягких простынях, от которых пахло травами, на подушке, запоминающей форму головы, под покрывалом, уютным и тёплым, Элан не мог выспаться, полночи провёл, ворочаясь с одного бока на другой, и всё задавался вопросом, что сделал не так. Всю жизнь Элан потратил на то, чтобы исполнить мечту, из кожи вон лез, отдавал всё, каждую секунду, каждый день ради неё, но что получил…        Элан дотянулся до телефона, посмотрел время, посчитал, что уже пора подниматься, ведь настал новый день, а значит… наверное, это хоть что-то значило. С некоторым трудом Элан уговорил деревянные мышцы двигаться, поднялся на ноги, зашёл в просторную ванную комнату, чтобы умыться, причесал волосы, светлые, довольно длинные, но не такие ухоженные, как пару недель назад, не заметил, что под глазами начали просматриваться следы бессонных ночей. Приличия ради Элан уговорил себя одеться, но с недавних пор добавил в сдержанный гардероб один аксессуар — надел на шею бандану, поправил так, чтобы не было видно следов на коже, и неспешно спустился на первый этаж. Элан прошёл через великолепный холл, залитый светом из широких окон, получал приветствия от уборщиков, кратко выдохнул перед тем, как войти в обеденный зал. За столом уже сидел Лайонел и Скотт, его Элан знал не так хорошо, но не испытывал дискомфорта при общении с этим добродушным крепким парнем, с нежностью наблюдал за тем, как Лайонел и его любимый ворковали, но оба отвлеклись друг от друга, чтобы улыбнуться Элану. — Доброе утро, — промурлыкал Лайонел, держа Скотта за руку, второй обнимал вокруг шеи. — Как спалось? Хорошо?        Элан кивнул, с трудом уговорил себя улыбнуться, хотя получилось совсем неправдоподобно, взял телефон, чтобы написать: «Доброе утро. Не очень, но я выспался». Следуя за мягким жестом, Элан опустился на стул возле Лайонела, а тот старался не терять позитивного и слегка воодушевлённого настроения, и оказалось это весьма сложно, ведь с одной стороны давило сожаление, жалость к Элану, ощущение безысходности, а с другой — греющая нежность к Скотту. Тот чувствовал себя особенно неловко, не находил подходящих слов или реакции, тоже разрывался между чувствами, а потому отвлёкся тем, что сделал глоток воды.        Скоро подали завтрак, как и всегда Скотт принялся ухаживать за любимым, кормил его практически с ложки, точнее с вилки, смотрел на Лайонела с безграничным очарованием, в общем-то, только на него и глядел, сам так и не притронулся к еде. Лайонел же практически не отрывал взгляда от измученного друга, понятия не имел, как себя повести, что сделать, чтобы поднять Элану настроение, вряд ли это вообще возможно, учитывая всё произошедшее и то, как мало прошло времени с момента аварии. Один банальный вариант всё же возник в голове и его Лайонел немедленно предложил как можно более ненавязчиво: — Эл, мы хотим в кино сходить, ты с нами?        Элан замотал головой, чуть дрожащими пальцами написал: «Спасибо, я не хочу, сходите вдвоём», и пусть Элан протянул телефон с подобием улыбки, без труда удавалось понять, что ни о какой радости не шло речь. Опустив взгляд, Лайонел тихонько вздохнул. — Прости, не хотел тебя расстроить.        Снова Элан постарался улыбнуться, но лишь на секунду, позволил себе опустить глаза и стереть фальшивое выражение с лица, а Лайонел засомневался, поглядел сперва на Скотта, затем опять на Элана. — Может и нам тогда не идти…        В ответ Элан замотал головой, поспешил написать новый текст: «Вы так ждали премьеру, идите, а я побуду дома», и словно не оставлял сомнений своим заявлением, но они, разумеется, никуда не делись. В поисках подсказки, совета, а вместе с тем поддержки Лайонел обратил большие карие глаза на Скотта, прикоснулся к его щеке, безмолвно спрашивая, что же делать, как лучше поступить, а тот вздохнул, обнял Лайонела вокруг талии, притянул к себе, уткнувшись лбом в мягкую грудь. — Мы давно собирались, — промурлыкал Скотт, а затем поцеловал Лайонела в висок, убрал волосы за его ухо, полюбовался очаровательным выражением лица, его нежными чертами, пушистыми ресницами. — Мы просто обязаны сходить. — А Элан? — уточнил Лайонел почти неслышно. — Сейчас мы ничего не можем сделать, — так же тихо откинулся Скотт, провёл ладонью по спине Лайонела. — Не волнуйся, он будет под присмотром.        Лайонел постарался улыбнуться, ещё раз поглядел на Элана, будто пребывающего в другом мире, затем на Скотта и всё-таки кивнул, соглашаясь пойти только вдвоём, хотя жест, как и решение, стоил огромных усилий. Как оставить друга в таком чудовищном состоянии, после того, что Элану пришлось пережить? А может ему действительно необходимо побыть одному? Немного отвлечься, попробовать заняться каким-нибудь делом, любым, лишь бы перестать думать о том, что произошло, и Вайлет могла помочь, она наверняка займёт Элана домашними делами, пригласит вместе приготовить кексы… да, ничего плохого не должно произойти. Так Лайонел утешал себя, однако, когда одевался, подбирал более подходящий оттенок к рыжим волосам, всё равно задавался вопросом, нужно ли уходить, оставлять Элана практически в одиночестве, он уверял, что всё в порядке, то есть, не в порядке, но не так плохо, как могло быть, и всё равно Лайонел не мог до конца поверить. В такой ситуации никто не чувствовал бы себя «в порядке».        То, что случилось, он считал несправедливым, вспоминал, как всего три года назад Элан позвонил, чтобы похвастаться первой тысячей прослушиваний его песни, а после выхода совместного с группой инди-аниматоров клипа целым миллионом подписчиков, и вдруг всё исчезло. Месяцы работы, на которой Элан вкалывал, чтобы оплатить этих самых аниматоров, как он из кожи вон лез ради хорошего оборудования, как долго работал над первым клипом в арендованном здании, всё это оказалось пылью, сломалось в единственный день, и тогда же Элан погас. Так нечестно. Однако даже со всеми деньгами мира Лайонел не имел возможности помочь, провёл ни один вечер в поисках информации, но если и существовали некоторые устройства, которые могли вернуть человеку способность говорить, то прежний голос, бархатистый, сладкий, словно ягодный сироп и нежный, как зефир, однако сравнимый мощью с океаном, Элан бы уже не обрёл.        Лайонел сумел улыбнуться благодаря Скотту — тот подошёл, крепко обнял за плечи, касаясь губами щеки любимого, поймал взгляд. — Всё обойдётся. Ты рядом, а это самое главное, Элан обязательно справится, — постарался подбодрить Скотт, хотя сам слабо верил своим словам, понятия не имел, можно ли вообще как-нибудь повлиять на ситуацию. Зато Лайонел сумел приободриться. — Хотелось бы верить… Просто он такой, — Лайонел вздохнул, так и не застегнул пуговицы на нефритового цвета пуловере, это стал делать Скотт, — подавленный. — Прошло ещё слишком мало времени.        В попытке утешить хотя бы любимого, Скотт ласково погладил его щёку, мимолётно поцеловал мягкие губы, наконец различил на них настоящую улыбку. — Ты прав… а мы будем рядом и поддержим его. — Обязательно.        Взявшись за руки, Лайонел и Скотт спустились к парадным дверям, их открыл один из прислуги, проводил молодого господина Альтамирано и его избранника низким поклоном, у широких ступеней коттеджа уже ожидал водитель. С неизменной доброжелательностью он поухаживал за Лайонелом с его спутником, уточнил, не нужно ли скорректировать маршрут, заехать куда-либо по пути в кинотеатр, а затем по привычке напомнил пристегнуться прежде, чем начать движение.        Пока Лайонел и Скотт ехали в кино, пытаясь хотя бы друг рядом с другом общаться, как раньше, мыслями не возвращаться к случившейся трагедии хотя бы сейчас, Элан сидел на диване во временно своей комнате и пытался прочесть главу якобы лучшей книги этого года. Книгу купил Лайонел, ездил за ней на другой конец города, стоял в очереди за красивой лимитированный обложкой, но Элан не мог погрузиться в удивительный мир, изучить его дальние уголки, проникнуться к персонажам, даже если роман в самом деле лучший по версии миллионов читателей. Буквы сливались в чёрные пятна с неразличимыми чертами, слова не отпечатывались в опустевшей голове, даже если Элан снова и снова пробегал взглядом по одной и той же строчке. В итоге он отложил книгу, начал первый попавшийся сериал из раздела «Сейчас смотрят», но спустя пять минут выключил, попробовал игру через облачный гейминг, но и та увлекла остатки разума лишь на непродолжительное время.        Элан откинулся на спинку стула, крутанулся на нём, не повезло остановиться прямо напротив зеркала в дверце шкафа, конечно, рассеянное внимание немедленно приковали ещё красные царапины, изуродовавшие шею. Тонкие, кривые, от множества осколков. Шрамы ведь исчезнут? Не в силах видеть их, Элан поправил бандану, затянул потуже, чтобы не спадала, хотя теперь она немного давила на горло. Запрокинув голову, Элан закрыл глаза, ощущал, как медленно стучало сердце, а каждый его удар пробегал вдоль позвоночника и отдавался венах на шее, врач сказал обращаться, если возникнут осложнения, но пока что восстановление проходило без проблем. Хоть какая-то радость. Наверное.        Каждую секунду в мыслях Элан благодарил Лайонела за доброту и заботу, за то, что пришёл в самый страшный период и, более того, пустил к себе, не просил ни платы, ни награды, и Элан не желал становиться обузой, однако сейчас не мог иначе, у него не получалось ничего, как не имелось ни сил, ни желания, ни смысла делать хоть что-то, испытывать эмоции или чего-то хотеть. Наверное, это нормально, ведь с момента аварии прошёл всего месяц, время обещало вылечить, однако не так скоро, да и лучше от понимания этого не становилось.        В который раз Элан окинул взглядом комнату, красивую, светлую, очень большую, прежде мог только мечтать о такой, теперь жил в ней без всяких трат или обязательств, но даже слегка не радовался этой возможности, не восхищался широким монитором, мягкой кроватью, вкусной едой, за которую не отдавал ни цента, получил всё, чего можно желать, но только не эмоций от этого. Взгляд Элана упал на небольшую награду, которую выиграл их анимационный клип, под самый конец года он собрал огромное множество просмотров и реакций, комментариев о качестве и плавности анимации, восхитительных переходах, как говорилось, «взорвал интернет» своей динамикой и красотой, но также выиграл в номинации за лучшую песню, которая удивительно-долго возглавляла топ чарта, его, Элана песня. Тогда его детская мечта начала сбываться, обрела физическую форму, заставила поверить, что все усилия, бессонные ночи, всё, в чём Элан отказывал себе и Одри оказались не напрасны, будто сама Вселенная подарила своё благословение, и эти эмоции Элан вложил в ту песню. Резким движением он стёр слёзы, поднялся со стула, чтобы взять позолоченную фигурку и бросить в шкаф.        Наступившую гнетущую тишину нарушил стук во входную дверь, из-за неё раздался голос: — Элан, ты занят? Поможешь мне в саду?        Элан сделал шаг, почти привычно разомкнул губы, но с них не слетело ни единого звука, дыхание вдруг словно перехватило и стало больно в горле. Себя Элан немедленно одёрнул, выждал немного, возвращая власть над собой, только после этого сумел выйти к Вайлет, ответить ей кивком.        Несмотря на то, что Вайлет следила за остальным обслуживающим персоналом, составляла графики смен, раздавала приказы и контролировала их выполнение, в последнее время старалась к любой деятельности привлечь Элана и присматривала за ним, если Лайонел покидал дом. А Элан не имел ничего против того, чтобы срезать цветы для сегодняшнего ужина, Вайлет позволила выбрать самые красивые бутоны и составить композицию, а затем позвала на кухню продегустировать десерт, поинтересовалась, какой чай заварить, и тут предстояло подумать. Элан долго изучал полку, заставленную всевозможными сортами чая, посчитал, что лучшим решением после кино и романтической прогулки, которая несомненно состоится, станет зелёный чай с ромашкой и кусочками манго, банку с ним Элан передал Вайлет. — Прекрасный выбор, — с деликатной улыбкой кивнула та.        С Вайлет Элан ощущал себя несколько своеобразно, наверное потому, что при разнице в возрасте всего в пару лет Вайлет вела себя крайне профессионально, казалась взрослой опытной управляющей и безупречно справлялась с работой, сотнями обязанностей, от которых у Элана бы кругом пошла голова. Он остался помогать на кухне, вместе с поварами приготовил крем для десерта, сделал из шоколада изысканные украшения для пирожных, представлял, как Лайонелу понравится, наверняка такое красивое угощение поднимет ему настроение после случившегося утром.        Приближалось время обеда, а Лайонел и Скотт не возвращались, и это Элан считал хорошим знаком — скорее всего они смогли насладиться компанией друг друга, растворились в любви, возможно, сняли номер в каком-нибудь отеле и занялись сексом. Вот и хорошо, им нужно время наедине, забыть обо всём и наконец возвратиться к романтике, которую они отложили из-за Элана и личной драмы, принесённой им с собой. И хотел бы Элан сказать, что в порядке, что не нуждался в неизменном присутствии Лайонела, однако это оказалось бы ложью, особенно сейчас, ведь Элан понятия не имел, как поступить со своей жизнью, за что браться, пытаться ли что-то изменить или просто посидеть на лёгком седативном и привести нервы в порядок, а может лучшим решением стало бы кругосветное путешествие в надежде заново познать себя. Никто не мог дать ответ на эти вопросы, но рядом с Лайонелом о них Элан позволял себе забыть и просто наслаждаться тем, что осталось. По крайней мере пытался это сделать.        Только вечером Элан получил сообщение от Лайонела, они возвращались домой, так что Элан спустился в холл и, словно щенок, двадцать минут стоял и глядел на входные двери в ожидании, когда же они откроются. Наконец это случилось, Скотт и Лайонел вошли, обнимаясь, смеялись над чем-то своим, глядели друг на друга, но Лайонел вдруг оторвался от любимого, чтобы обнять Элана, легко поцеловать его в макушку, не успел задать привычные вопросы, ведь тот начал печатать на телефоне. «Как сходили? Понравилось кино?». Лайонел озарил прелестной улыбкой, ещё больше стал напоминать солнце, с которым Элан невольно сравнивал друга, он нежно взял ладонь Элана в свои, согревая не только физически, но и морально. — Расскажу тебе всё за чашечкой чая. Ты ведь будешь чай? — убедился Лайонел, оборачиваясь на Скотта, а тот не удержался от поцелуя. — Без него никак.        После почти целого дня, проведённого на улице, Лайонел и Скотт первым делом привели себя в порядок, и пока они поднимались по лестнице, Элан глядел на влюблённых и пытался умилиться тому, как контрастно и в то же время гармонично смотрелись широкоплечий крепкий телом Скотт и Лайонел, невысокий, солнечный, источающий бесконечную доброту и обаяние. Наверное, правду говорили, что противоположности притягивались. Может, и у Элана где-то имелась своя противоположность?        Друзей Элан ждал в обеденном зале, к счастью, в этот раз они пришли быстро, устроились за столом и принялись рассказывать, как провели день, что понравилось в кино, делились впечатлениями о нём, чего ожидали и что получили, какой зрелищной оказалась концовка, и что песню в титрах подобрали идеально. В основном говорил Лайонел, а Скотт лишь иногда дополнял, в остальное время угощался чаем, пирожным, разделил его с Лайонелом, который даже отвлёкся от рассказа, настолько посчитал десерт «миленьким», также Скотт постоянно касался губами то щеки, то плеча, то макушки Лайонела, слушал его ласковый смех, который согревал, освещал всех в комнате и позволил забыть о тяжёлых эмоциях, по крайней мере на несколько минут. Каждую секунду Скотт любовался своим сокровищем, неотрывно на него глядел, словно на самое прекрасное, а может и единственное что существовало в этом мире, гладил по мягкой маленькой ладони. Постепенно обилие впечатлений иссякло, а чтобы не возникло неловкого молчания, Скотт предложил, пододвинув любимому самое красивое пирожное с узором из шоколада. — Малыш, Элан, как насчёт наконец собрать модельку Ривенделла, которую ты мне купил? — Конечно! Эл, ты ведь с нами? — промурлыкал Лайонел, беря того за руку, заглядывая в его синие, как океан, глаза.        Обычно, когда Скотт и Лайонел, а иногда и Элан за компанию, собирали конструктор, они включали в качестве фона музыку, негромко, чтобы она не мешала разговаривать, но вместе с тем украшала атмосферу, однако в этот вечер предпочли выбрать какой-нибудь ненавязчивый фильм. Парни сидели за широким столом, потихоньку собирали купол башни, пили сок, а Лайонел — чай, они со Скоттом постоянно шептали друг другу слова нежности, тёрлись носиками, будто воркующие птички, а Элан просто сосредоточенно доделывал беседку или как эта изысканная постройка называлась. Осталось совсем немного, однако на модельку парни потратили почти три часа, заканчивая практически произведение искусства, восхитительную копию эльфийского убежища, и его, очередное пополнение в коллекции, Скотт осматривал с неподдельной гордостью. Он притянул Лайонела к себе, положив пальцы на его поясницу, не удержался от ещё одного поцелуя в мягкие волосы, напоминающие цветом и теплотой пламя. — Спасибо, детка, он очень красивый, — чуть эротичным шёпотом произнёс Скотт на ухо Лайонела, а тот прелестно посмеялся. — Уже поздно, всем пора спать.        Элан кивнул, стараясь улыбаться, пошёл к себе, чтобы умыться, переодеться в пижамный костюм, который, конечно, подарил Лайонел, а затем тихонько вошёл в их со Скоттом комнату, видел, как они лежали в одной постели, ластились друг к другу, не переставали делиться нежностью и любовью. На телефоне Элан напечатал: «Спокойной ночи. Спасибо, что провели со мной вечер», наклонился, чтобы обнять Лайонела, а тот мягонько поцеловал Элана в висок. — Хороших снов. Если не сможешь заснуть, в аптечке есть снотворное.        Краешек губ Элана приподнялся в подобии улыбки, он плавно кивнул, прощаясь, и вернулся в свою комнату, чтобы попытаться спать, пусть даже на это снова уйдёт несколько часов. Лайонел же проводил друга чуть тоскливым взглядом, вздохнул, сильнее прижался к Скотту, стал водить ладонью по его крепкой груди и словно искал укрытие в объятиях, в прикосновениях. — Он будет в порядке. Нам лишь нужно быть рядом и не спешить, — вполголоса успокаивал Скотт, принялся гладить Лайонела по спине широкой ладонью, опустил её к округлым бёдрам, но особого слегка намекающего жеста тот не заметил. — Самое главное, у него есть такой друг.        Лайонел согрел взглядом, улыбкой, вдруг уткнулся носом в мышцы груди Скотта, вдохнул восхитительный запах его кожи, снова провёл по ним пальцами, наслаждаясь пленительным ощущением крепкого тела, закрыл глаза, чтобы заснуть сладким сном. А как могло быть иначе, когда рядом такой потрясающий парень?        В это время Элан сидел в комнате, обхватив ноги руками, осматривал её в который раз. Лайонел отдал целую комнату, баловал, одаривал всем, что можно желать, кормил, заботился, постоянно беспокоился о самочувствии Элана, а он даже не знал, что думать обо всём этом, как поступить, как отблагодарить за бескорыстие и доброту. Умом-то Элан понимал, что благодарен, что должен радоваться, быть счастливым, ведь не приходилось напрягаться ради того, чтобы обеспечить себя, но не мог, никаких чувств не возникало ни на эмоциональном, ни на физическом уровне. Всё стало пустым, всё, для чего Элан трудился, ради чего не спал ночами, пропало. Конечно, на этом жизнь не заканчивалась, Элану имелось, где спать, что есть, но зачем всё это нужно, Элан перестал понимать.        Ему не требовалось просыпаться завтра утром по будильнику, так что Элан забрался на кровать, поставил на колени ноутбук, включил на нём мультфильм, который раньше очень любил, он умел поднять настроение даже в самой поганой ситуации, однако сейчас Элан смотрел и никак не реагировал, даже улыбнуться не мог, а некогда прекрасные моменты, засмотренные «до дыр», не вызывали ничего, кроме равнодушия и невнимательного взгляда. За окном царила глухая ночь, а Элан пошёл через полумрак широких коридоров и залов на кухню, чтобы налить себе молока, выпил его, сполоснул стакан, вернул на подставку. Не слышалось ни звука, все нормальные люди спали, те, кому завтра рано просыпаться на работу и те, кому никуда не нужно, а значит, и Элану пора ложиться, наверное. Он вернулся в уютную светлую ванную, ещё раз умылся и наконец подготовился ко сну, поглядел на отражение, а точнее на шрамы, свежие, после операции, однажды они пропадут, но диагноз оставался однозначным — Элан никогда не заговорит, а тем более не сможет петь. Ему осталось только лечь на постель, обняв одеяло, а совсем скоро накрыться им с головой и попытаться забыться. Тепло. Мягко. Тело устало, молило о долгом отдыхе за все бессонные ночи, но мозг не желал спать, хотя понимал, нужно сделать это, сейчас ведь все спали.        Для Лайонела что ночь, что утро прошли восхитительно, он потянулся прямо на груди Скотта, вытянул руки по обе стороны от его головы, будто котёнок, тут же получил поцелуй в носик и поднялся с постели. Лайонел причёсывался, сидя перед туалетным столиком, укладывал волосы, привыкая к новой стрижке, называлась она «каскад» и очень шла Лайонелу, так он считал, по крайней мере, хотя не отказался бы от мнения со стороны. Лайонел заметил в отражении Скотта и немедленно обернулся к нему, заправляющему постель в одних трусах, и от вида крепких ног, рельефа пресса, бицепсов, которые соблазнительно перекатывались, Лайонел закусил уголок губы. — Ты у меня такой красивый, — не стал сдерживать очарование Лайонел, а Скотт торопливо поправил одеяло, чтобы затем подойти к Лайонелу, обнять его, потереться носом о гладкие волосы. Влюблённые встретились взглядами. — Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя… Тебе очень идёт эта причёска, — в очередной заметил Скотт и прикоснулся к рыжим прядям кончиками пальцев. — Правда? — Даже не сомневайся. Выглядишь потрясающе.        Пусть Скотт и Лайонел ещё не почистили зубы, позволили себе один краткий поцелуй, и вместе пошли в ванную, чтобы принять душ, насладиться этой утренней атмосферой спокойствия и тишины, но даже наедине с любимым Лайонел не мог забыть об Элане, гадал, как он заснул, спал или уже проснулся, принял ли успокоительное. Как только тонкие брови нахмурились, а взгляд глаз цвета шоколада опустился, Скотт заметил это, нежно взял Лайонела за плечи, коснулся губами его затылка. — О чём думаешь? — Может, разбудить Элана к завтраку? — побеспокоился Лайонел, обнял Скотта вокруг шеи и приподнялся на носках, чтобы поравняться с ним, заглянуть в глаза. — Не нужно, пусть поспит.        После краткого вздоха Лайонел кивнул, но легче ему не стало. — Я так хочу придумать что-нибудь… он говорит, что снова к психологу не нужно, на таблетках он не сидит, но, может, его уговорить?        Сейчас Скотт не мог улыбаться, хотя стоял со своим любимым под каплями воды, ощущал тепло его тела и бархат кожи, однако по-прежнему разделял общую растерянность, полное непонимание происходящего, не мог вообразить, как поддержать человека в такой ситуации, возможно ли вообще хоть что-то сделать, скорее всего, помочь себе мог только сам Элан. Скотт и Лайонел продолжали обнимать друг друга под тропическим душем, и если Лайонел глядел с надеждой на какую-нибудь воодушевляющую идею, то его избранник казался смирившимся с абсолютным бессилием перед обстоятельствами. — Дай ему время… Элан отлично держится, а нам пока просто нужно быть рядом. Знаю, ты хочешь помочь, но подожди, — просил Скотт, целуя пальцы Лайонела, а тот закивал, стараясь наконец заставить себя успокоиться и позволить времени сделать своё дело. Не просто так говорили, что оно лечит.        Боясь, что Скотт почувствует себя на втором месте, ведь в любой ситуации Лайонел делал и говорил не о нём, а об Элана, он сумел оставить беспокойство хотя бы на время, пока Элан спал, уж во сне ничего плохого не случится, а потому после завтрака Лайонел со Скоттом сидели в обнимку на диване и смотрели кино на широком экране. Лайонел жался к Скотту, водил пальцами по его плечу, а тот держал руку на пояснице любимого, лишь иногда мимолётно опускал к бедру. Фильм оказался на удивление неплохим, Скотт и Лайонел смеялись, делились комментариями, в один голос возмутились крайне некрасивому поступку главного героя, тут же переглянулись и засмеялись. Однако идиллия длилась не слишком долго — не прошло и половины фильма, как в комнату вошла Вайлет. — Скотт, тебе пора за работу, — предупредила она, заглядывая в планшет, а Скотт поставил кино на паузу. — Отвези мистера и миссис Альтамирано на собрание акционеров, в пять часов их ждут на выставке, а потом — обратно в отель. — Понял.        Скотт поднялся с дивана, увлекая за собой Лайонела, разделил с ним особенно сладкий перед разлукой поцелуй, смягчил расставание нежным взглядом, любовался глазами Лайонела, словно драгоценными камнями. — Нужно работать. Дождёшься меня, малыш? — Конечно… я бы так хотел поехать с тобой, — не без вины признался Лайонел, хотя понимал, что своим присутствием будет мешать и Скотту, и родителям. — Сейчас тебе нужно быть с Эланом… Не волнуйся, они вернутся как только закончат с делами.        Лайонел ответил воодушевлённой улыбкой, вроде, и сам знал, что скоро мама с папой приедут домой, но из уст Скотта это звучало как-то иначе, будто нерушимая истина. Вместе со Скоттом Лайонел поднялся в его комнату, боролся с искушением и всяческими неприличными мыслями, пока наблюдал, как Скотт надевал форму шофёра, к каштановым волосам и довольно смуглой коже отлично подходил антрацитовый пиджак и брюки, они подчёркивали тёмно-зелёный цвет глаз и рельефность тела. Вместе парни спустились в холл, у распахнутых дверей разделили ещё один поцелуй, теперь более развязный, не стеснялись внимания персонала. Скотт улыбнулся самым обольстительным образом, подмигнул. — Вернусь как можно скорее и привезу что-нибудь вкусное. Не скучай, малыш. — Мне придётся постараться, — промурлыкал в ответ Лайонел и влюблённо вздохнул, глядя на то, как Скотт в форме, в перчатках и фуражке садился за руль их семейного автомобиля.        Скотта ждала работа, поездки из одного конца города в другой, а Лайонел всё надеялся найти хоть какую-нибудь, даже самую глупую идею, которая могла бы поддержать Элана. Возможно, стоило уговорить его на ещё один визит к доктору Брауну? Впрочем, тот и сам сказал, что причин для беспокойства не обнаружил и суицидальных мыслей у Элана не наблюдалось, значит, нужно лишь оставаться с ним и всячески поддерживать. Этим Лайонел и намеревался заняться.