Arrangements

Джин было жарко под воротником. Всю дорогу домой его переполняли яркие фантазии самого грязного характера. Чистая, неподдельная грязь. Его свидание с Намджуном прошло относительно хорошо: они прояснили несколько моментов; он узнал несколько новых сторон личности мужчины; и он накормил альфу шоколадным муссом. Джин всё ещё не мог поверить, что у него хватило смелости сделать это. Как только вернётся домой, он планирует основательно похвастаться всем, кто согласится слушать. Ну, может быть, не сразу, как только вернётся домой. У него была более неотложная проблема с нижним бельем, которая отчаянно нуждалась в облегчении. Кормление Намджуна дало ему слишком много времени, чтобы рассмотреть форму рта мужчины - размер его губ, вес языка. Джин взбежал по лестнице ещё до того, как за ним захлопнулась входная дверь. — Джин хён? — брови Чонгука поползли вверх, когда они чуть не столкнулись в коридоре. Джин не терял времени даром. Он прижался губами к губам омеги и прижал его к ближайшей плоской поверхности, которая, так уж случилось, оказалась дверью в его спальню. Его руки придержали за бёдра Гука, и он прижал источник своего дискомфорта к младшему. Чонгук застонал. Джин зарычал. — Джин хён? — Ммм? — Прямо здесь? Джин прикусил шею Чонгука так сильно, что на ней почти остался отпечаток зубов. Он никогда не обижал своих омег, но знал, что может быть с ними грубее, чем с кем-либо другим. Кроме того, если бы Чонгук был несчастлив, Джин бы сразу узнал по его запаху. В данный момент младший излучал удовольствие. — Хёну нужна помощь, Гук-а. — В коридоре? — Может быть. Может быть, я хочу, чтобы тебя услышал весь дом. Чонгук застонал. — Может быть, я хочу, чтобы они также увидели тебя. Омега попытался сдержать стоны, прикусив нижнюю губу, но Джин не позволил. Он провёл указательным пальцем по истерзанной плоти и мягко подтолкнул младшего к своим коленям. Не часто Чонгук был таким уступчивым. Возможно, он жалел своего альфу - в любом случае, Киму было всё равно, он только хотел освобождения. Ему это было нужно. Его член болезненно прижимался к брюкам от костюма, оставляя мокрое пятно. Он громко застонал, когда Чонгук наконец освободил его от одежды. Холодный воздух был почти освежающим, но у него не было времени привыкнуть, прежде чем рука Гука обхватила его член и потянула вверх. Джин посмотрел в глаза младшего - они были большими, круглыми, идеальными. Под этим углом он клялся, что тот приобрёл новую красоту. Его глаза оставались прикованными к его омеге, когда тот высунул язык и начал осторожно облизывать головку члена. Одного этого вида было почти достаточно, чтобы Джин взорвался. Он сделал ровный вдох. Чонгук был медленным и уверенным в каждом облизывании, без усилий дразня альфу, так что, когда он, наконец, начал сосать, колени Джина чуть не подогнулись под ним. Он опёрся рукой о дверной косяк, чтобы не упасть. Они становились всё громче. Поэтому неудивительно, что Джин почувствовал присутствие наблюдающих глаз на своей спине. Он повернулся, чтобы ухмыльнуться Чимину, зрачки которого превратились в тёмные блюдца. Теперь Джин сосредоточил свой взгляд на бете, схватил Чонгука за волосы и начал медленно вводить в рот младшему. Не было редкостью, когда в такой хаотичной семье собиралась публика, но от этого у альфы всегда пробегали мурашки по спине. Ему нравилось видеть, какой эффект он производил на свою стаю. Чонгук застонал еще громче, но звук оборвался, когда Джин начал бить его по задней стенке горла. Омега подвинулся, чтобы приспособиться к своему альфе, расслабив горло и позволив старшему толкаться сильнее, когда потребность взяла верх. Чимин прикусил губу, но остался прикованным к месту. На данный момент Джин был инспектором манежа, и никто не вмешивался. Однако у него не было намерения останавливать шоу слишком рано. — Чонгук-а, ты нуждаешься? — он улыбнулся скулящему омеге сверху вниз. Джин вытащил свой член изо рта младшего и помог ему подняться на ноги. Он развернул его, прижимаясь к подтянутому заду Гука, который был влажным от постоянно выделяющейся жидкости. От запаха у Джина расширились зрачки. Хотя аппетит Чонгука к сексу был менее ненасытным, чем у Тэхёна, на младшего всегда можно было рассчитывать, что он промокнет насквозь. Он начал расстёгивать джинсы Чонгука и одним чётким движением стянул их вниз вместе с нижним бельем. Чимин застонал, переместив свой вес в поле зрения Джина. Не желая никого оставлять в стороне от веселья, Джин согнул палец и подозвал бету к себе. — Я думаю, наш Чонгук-а заслуживает некоторого внимания, Чимин. Пак кивнул в знак согласия. Он опустился на колени перед омегой с большей грацией, чем Джин был бы способен изобразить. Мгновение он наслаждался сценой. Чимин точно знал, что нравится самому молодому члену стаи - вплоть до ощущения каждого прикосновения к его затвердевшей длине. Если бы Джин был более сдержан, он был бы доволен смотреть и слушать звуки, вырывающиеся из горла Чонгука - но его потребность была слишком сильной. Он выстроился в линию напротив входа омеги и без сопротивления двинулся вперёд. Сочащийся жар плотно охватил его по всей длине, сжимая в тисках восхитительного удовольствия. Потребовалось несколько пробных толчков, прежде чем трое наладили ритм между собой. Когда Джин вошёл в Чонгука, член омеги скользнул в горло Чимина. Джин был рад увидеть, что бета начал поглаживать себя, стоя на коленях. Это был последний сигнал, который ему требовался, чтобы увеличить темп своих толчков, врезаясь в Чонгука с жестокой самоотдачей. Его пальцы так крепко сжимали бёдра младшего, что он знал, что на них точно останутся следы, но это подстёгивало больше. Ему хотелось, чтобы Чонгук чувствовал это ещё несколько дней. Он хотел, чтобы его омега знал, что его альфа может доставить ему удовольствие. В любое время и в любом месте. С этой целью Джин отказался заканчивать первым. Его разум внезапно наполнился образами Намджуна - на коленях, на спине, спереди, сзади. Приоткрыл бы он губы так же красиво, как Чонгук? Стал бы он дразнить и мучить, как Тэхён? Может быть, он был бы таким же покорным, как Чимин, или доминирующим как Юнги? Джину не терпелось узнать. Чимин первым потерял контроль. Его крики были приглушены Чонгуком, но свидетельства его кульминации взметнулись в воздух и упали на дверь позади них. Он обмяк, позволив Чонгуку использовать его по своему усмотрению. Джин укусил омегу за плечо, чтобы остановить собственный взрыв. Он хотел дождаться Гука. Он позаботится о нём, прежде чем тот попытается самостоятельно освободиться. К счастью, ему не пришлось долго ждать. Об экстазе Чонгука сигнализировал протяжный стон, когда его ноги ослабли, что вынудило Джина поддержать его, слегка раздвинув бёдра. Теперь альфа перестал делать вид, что контролирует ситуацию. Его толчки были быстрыми, грубыми и беспорядочными - он прекрасно знал, что Чонгук мог (и взял бы) всё, что Джин был готов ему дать. Когда он, наконец, кончил глубоко в омегу, старший почти взревел. Он удерживал своё падение на пол достаточно долго, чтобы убедиться, что омега покоится у него на коленях. Потребуется некоторое время, чтобы узел уменьшился, но он знал, что Чонгук не будет возражать. Джин притянул Чимина к себе на сгиб руки, чтобы бета мог устроиться у него на груди. Это было блаженство. Это был дом. Ким был уверен в этом.

***

Никому из троих, в основном утомлённых, мужчин не было известно, что внизу у них был посетитель. Юнги спал на диване, когда Джин вернулся домой - к его большому разочарованию, - но феромоны и всё усиливающиеся стоны, наконец, разбудили его. Он собирался присоединиться к ним, когда кто-то постучал в их парадную дверь. Типично. Он ворчал всю дорогу, потому что, в самом деле, как посетитель мог не слышать, что происходит внутри дома? Юнги дёрнул дверь и... мир остановился. Билось ли ещё его сердце; вращался ли мир; был ли он вообще в состоянии дышать - Юнги не знал об этом. Он смотрел в центр вселенной. Человек перед ним (бета, насколько мог почуять альфа) взывал к его душе так, как никто другой никогда раньше не делал. К счастью, на другого мужчину это подействовало не меньше. Бета склонил голову набок в такой очевидной демонстрации подчинения, что Юнги почувствовал его запах ещё до того, как тот успел представиться. Имена казались ненужными. Всё, что нужно было альфе прямо сейчас, это вдыхать аромат этой беты и кусать его. Боже, он должен был его укусить. Ему это было нужно. Внутренний альфа Юнги вышел из-под контроля. Внутренний хор мой, мой, мой, мой не переставал звучать в его голове. Он кружил вокруг беты, как хищник на крыльце, в то время как мужчина оставался совершенно неподвижным и одобрительно мычал. Мой, - повторил Юнги про себя. Такой красивый и такой мой. Он высунул язык, чтобы лизнуть пахучую железу, которая теперь набухала на шее беты. Он практически умолял, чтобы его укусили, но альфа этого не сделал. Его мозг наконец сосредоточился, чтобы понять, что это не было предъявление претензий. Это было что-то космическое; божественное вмешательство вселенной. Он хотел - нет, ему была нужна - эта бета, но он никогда не проявил бы неуважения к этому человеку, проигнорировав его согласие. Мин Юнги никогда не был таким альфой. Его бета появится добровольно или не появится вообще. — Можно? — прорычал Юнги таким хриплым голосом, что это должно было вызвать боль. — Да, — захныкал бета — альфа. — Если я тебя укушу, ты знаешь, что пути назад уже не будет. Бета заскулил громче, как щенок, которого пнули ногой. — Пожалуйста, альфа. Юнги не нужно было просить дважды. Его верхние клыки вцепились в пахучую железу беты с большей жестокостью, чем альфа когда-либо демонстрировал другому человеку. Но всё же он не закончил. Его нижняя пара зубов сомкнулась, и он обнаружил, что нежно трясёт бету, который стал податливым в его объятиях. Когда он убрал зубы, кровь текла свободно, но Мин прижал рот к ранам и давил до тех пор, пока кровотечение не начало сворачиваться. Никогда раньше Юнги не чувствовал такой связи со своим внутренним альфой. Они больше не были двумя соперничающими силами. Они слились воедино, и Мин впервые почувствовал такое блаженство, что был уверен, что опьянел от феромонов. Он даже не мог заставить себя беспокоиться о том, что соседи смотрят на них с улицы - или о том, что шум наверху продолжается. Это продолжалось достаточно долго, чтобы Юнги понял, что он был не единственным, кто наблюдает. Эти незнакомцы смотрели на бету. Его бету. Его. Он насмешливо приподнял одну губу, усмехаясь, и рычал на любого, кто останавливался посмотреть представление. Затем он втащил мужчину в дом, захлопнул входную дверь, запер её и усадил бету на диван. Альфа чувствовал запах феромонов Джина из гостиной - этот запах раздражал его впервые в жизни, - но он оставался сосредоточенным на своей новой паре. — Альфа? — прошептал бета. Юнги был поражён звуком, как будто он забыл, что у этого человека есть голос. Его мозг был слишком затуманен, чтобы что-то осмыслить, но он попытался рассмотреть каждый дюйм лица беты. Его глаза идеально округлились, губы растянулись в широкой улыбке, которая согрела сердце Юнги, как будто его бета впитал в себя солнечные лучи. Его внутренний альфа радовался их успеху. Его бета был самым красивым созданием на планете. Ему так повезло. — Альфа — бета слегка усмехнулся. — Извини, — Юнги сглотнул — я был… я был растерян. — Я понял, — бета уткнулся носом в его пахучую железу — но ты не сказал мне своего имени.   Альфа потерялся в ощущении запаха и отчаянно хотел подтолкнуть его к этому движению, но вовремя одумался и заставил себя вернуться в настоящее. — Мин Юнги. Я Юнги. Как тебя зовут? — Хосок — бета прошептал это в шею своего альфы.

***

Ни один из них не заметил, что звуки наверху прекратились довольно давно. Ни один из них не заметил шагов наверху, закрывающихся дверей, льющейся горячей воды или звуков того, как кто-то спускается по лестнице. Ни один из них не заметил, пока они не обратили внимание, а Джин смотрел на сцену на диване. Юнги обернулся, заметил его, показал клыки и начал рычать. Ким уставился на него. Он не мог вспомнить ни единого раза, когда другой альфа бросал ему вызов - и это, несомненно, был вызов. Джин выпрямился во весь рост. Он проклинал себя за то, что не надел больше одежды, чем нижнее белье. Но откуда ему было знать, что это будет ждать его в его собственном доме? Тело Юнги так сильно закрывало другого мужчину на диване, что Джин едва мог его видеть. Лицо казалось знакомым, он кого-то напоминал ему, был ужасно похож .... Джин выругался себе под нос. — Юнги, убери свои зубы — потребовал альфа. Однако команда, казалось, только ещё больше разозлила его. Младший альфа зарычал громче и отодвинул Хосока за спину, как будто Джин был самым опасным человеком, которого он когда-либо встречал. Ким оценил ситуацию, но не мог собрать воедино то, что произошло. Насколько он знал, Юнги никогда не встречался с Хосоком - наверняка он уже упомянул бы об этом? И альфа Джина терял терпение от рычания. — Мин Юнги, убери свои зубы. Сейчас же — прогремел Джин. Юнги сделал выпад, вонзив зубы в плечо старшего, пока более крупный альфа буквально не сбросил его с себя. Теперь зубы Джина были обнажены и направлялись в сторону Юнги. Младший альфа поморщился от боли при падении. Однако Джин не испытывал жалости - теперь его альфа был главным - и он прижал извивающегося младшего к ковру. Зубы Кима вцепились в загривок мужчины и встряхнули так сильно, что попытки Юнги с Хосоком показались нежной лаской. Мин взвизгнул, но Джин не остановился, пока тот не оказался податливым и покорным на полу. Только тогда, когда шея младшего была полностью открыта Джину, доминантный альфа встал и перевёл дыхание. Ему никогда не приходилось доводить себя до таких крайностей с Юнги - сердце Джина немного разбилось при виде сабмиссивной кучи. Он решил обратиться к Хосоку. — Что здесь произошло, бета? — Я не уверен, альфа, — глаза Хосока были прикованы к Юнги — мы увидели друг друга, и на этом всё. Я его. Он мой. Джин хотел заявить, что альфа, на самом деле, его, но это показалось неуместным. Он, наконец, заметил рану на шее Хосока. Знак спаривания. На мимолётную секунду Джин задумался, не оставил ли Намджун метку, но она была слишком свежей, и кровь на футболке Юнги была достаточным объяснением. Он слышал о подобных ситуациях раньше. Они не были такой уж редкостью, но шансы найти там единственного человека, с которым любого человека связывала настоящая связь, часто были маловероятны. Для некоторых людей это складывалось со временем. Для других это происходило мгновенно. Юнги увидел Хосока, и связь была заключена. Джин всё ещё хмурился, ему не следовало рычать на него. Мин не делал попыток сдвинуться со своего места на ковре. Старший знал, что причинил ему боль, но рана была нанесена скорее его гордости, чем телу - особенно когда это произошло на глазах у недавно заявленной пары. Он сделал мысленную заметку загладить свою вину перед Юнги на столько времени, сколько потребуется, чтобы заслужить его прощение. Это был не тот момент, который можно было бы замять, и Джин отказался допускать какую-либо мысль о потере Юнги из-за неправильно выбранного момента. Мысли Джина в очередной раз обратились к Намджуну. Он знал, что у альфы были чувства к Хосоку - это было написано у него на лице, даже если он не очень откровенничал со своими чувствами. Это добавило бы ещё один уровень сложности. Он пообещал Джуну, что Хосок будет под запретом. Конечно, это была не вина Джина, и он никогда не мог предвидеть, что такое произойдет, но он всё равно чувствовал себя виноватым. Он опустился на колени возле головы Юнги. Сердце подсказывало ему в первую очередь разобраться с неотложным кризисом. Дыхание Юнги было ровным. На его шее не было никаких реальных повреждений, кроме синяков, которые, как знал Джин, останутся там на несколько недель. Альфе никогда не нравилось щеголять такими отметинами - все знали, что они означают, - но Джин утешался тем, что младший всё равно предпочитал подолгу оставаться дома. Если повезёт, никто не увидит их за пределами стаи. — Юнги? — Джин использовал свой самый мягкий голос. Он повернул лицо ровно настолько, чтобы Джин мог видеть его глаза. Слёз не было, но печаль была несомненной. Тем не менее он продолжал молчать. Его запах угнетал, и старший был рад, что омеги остались наверху. — Знаешь, — вздохнул Джин — если бы это был любой другой член стаи, ты бы действительно причинил им боль, Юнги. — Это мой бета. — Я знаю. — Мой. Джин знал, что Юнги был не в своём уме. Любой новоиспеченный альфа становился немного не в себе в последующие часы и дни. Он мог только представить интенсивность чувств Юнги, учитывая природу его связи с Хосоком. Тем не менее Джин не мог рисковать остальной частью их стаи. У младшего было доброе сердце, но если бы он решил обидеться на любого другого члена стаи, это могло привести к серьёзным последствиям. — Ты знаешь, что мы не нападаем на людей в этом доме, Юнги. Другой альфа бросил на него свирепый взгляд, но всё равно склонил голову в знак подчинения. Джин воспринял это как победу. Через несколько дней тот был бы оскорблён тем, что так себя вёл. Мужчина, вероятно, заперся бы в своей комнате на дни - или недели. К сожалению, у Джина не было такой роскоши, как несколько дней. Ему нужно было разобраться с Намджуном, который скоро заинтересуется его бетой. — Юнги, мне нужно, чтобы ты выслушал меня. Ты можешь это сделать? Юнги кивнул. — Технически Хосок не является частью нашей стаи... Его прервало рычание Юнги, но Джин проигнорировал это. — Позволь мне закончить. Он ещё не часть нашей стаи. Конечно, теперь он будет. Так оно и есть, но нам нужно поговорить с его альфой. — Я его альфа — огрызнулся Мин. — Юнги, ты знаешь, что я имею в виду. — Он остается со мной. — Тебе нужно поговорить с Намджуном. — Мне не нужно его разрешение. Джин вздохнул. — Я думаю, у него может быть другое мнение, когда речь заходит о благополучии Хосока. — Тогда я укушу его. — Мин Юнги, — Джин скрипнул зубами — ты что, хочешь оказаться в заднице дважды за одну неделю? При этих словах младший сел и выпрямил спину. Он посмотрел Киму прямо в глаза с такой силой, что Джин с трудом выдержал этот взгляд. Битва воли была изматывающей, но Джин никогда бы не отказался ни от одного члена своей стаи. На самом деле это был не Юнги - это был альфа мужчины. — Ты думаешь, я не смогу справиться с Ким Намджуном? — Спросил Мин. Джин закатил глаза. — Конечно, ты мог бы. Мы говорим не об этом. Ты не будешь нападать на Намджуна. — Почему? — Потому что я твой альфа и я запрещаю это. Рот Юнги приоткрылся, затем быстро закрылся. У каждой стаи были свои правила. Некоторые из них были незначительными, например, не забыть постирать бельё или купить свежее молоко. Другие были более серьёзными, например, избегать опасных районов или не забывать звонить, если не придёшь домой ночью. По сей день в домашних правилах стаи Джина был только один запрещённый пункт - не причинять вреда члену стаи. Но Намджун не был в стае. Пока нет. Возможно, никогда. Это отличие не ускользнуло от внимания Юнги. — Ты не позволишь мне защищать свою пару от другой стаи? — щёки Юнги начали краснеть. — Ты доверяешь хёну, Юнги? — Хён.... — Ты мне доверяешь? Юнги вздохнул. — Ты же знаешь, что да. — Тогда поверь мне, когда я говорю, что если Ким Намджун станет проблемой, я с этим разберусь.