~•|•~
Лос-Анжелес, двенадцатое декабря. В штате не холодно, по крайней мере Трусовой, переехавшей из-за работы, плюс семнадцать кажется сущим раем. В особенности, когда в ближайших знакомствах несколько ангелов Виктории Сикрет и десятки лучших в стране девушек. Александра, будучи моделью высшего уровня и сама, в этот список так же входит, и старается поддерживать хорошее общение со всеми возможными коллегами, кроме... Впрочем, исключения в её деле совсем не важны и не интересны. Действительно важно в преддверии рождества выбрать интереснейшую съемку, которая устроит и фанатов, и ее саму. А предложения, в связи с последними событиями, увеличились в объеме и стали ещё более актуальными и интересными. На днях во всех официальных социальных сетях Трусовой наконец-то появилась информация о ее ориентации. Скрывать это на территории Америки с паспортом на руках нет смысла, а заявление о безграничной любви к девушкам только приумножит хайп вокруг ее персоны. Так и получилось: вместо привычного десятка предложений, число возможных съемок перевалило за тридцать. Было всё: и предложения из-за границы, и приглашения на съемки в другие штаты, всевозможная работа в столице, интервью, и всё тому подобное. Но среди множества интересных, но уже привычных предложений, Саша вычитала нечто более интригующее. Популярный журнал, а в частности его главный редактор, приглашает на фотосъемку в паре с девушкой, тема - рождество. Трусова усмехается, незаметно кивает головой и открывает чат с менеджером, где и оповещает о своих намерениях поучаствовать конкретно там. Процесс запущен, а съемка, чувствуется, бурлит в крови, будет крайне занимательной.~•|•~
И вот, спустя несколько дней волокоты с бумагой, все окончательно утверждено, и Александра вальяжно заходит в здание для съемок. Высокие потолки, интерьер в светлых тонах и просто куча людей вокруг вселяют привычное чувство спокойствия: всё идёт как надо. Про саму съемку ей много не сказали, но от того становится ещё интереснее. Попросили лишь красные длинные ногти, и данное требование успешно выполнено вчера в салоне. С диванчика на другой стороне помещения вскакивает молодая девушка и подбегает к Трусовой. По виду сразу понятно - запуганная резким взглядом с аватарок в соцсетях стажёрка, которую можно успокоить одной лишь дружеской улыбкой. Саша, как известно всем, кто с ней работал, относится к персоналу и коллегам крайне дружелюбно, и никаких конфликтов не заводит почти никогда. Репутация бы ее и была кристально чиста, если бы не одна дама. Ох, Анна Щербакова. Дерзкая, опасная, смелая, резкая и просто невыносимая персона. Божество для редакторов и режиссеров. Смотрится в кадре, вживается в образ, грациозна, легка, непредсказуема и чертовски хорошо въедается в зрителя с первого взгляда. Она и в Трусову въелась. Пару лет назад, смертельным ядом, несмываемым пятном на белой ткани. Такая вся серьезная, твердо стоящая на ногах, уверенная в себе и невозможно высокомерная. А требовалось то что? Всего пятнадцать секунд общего экранного времени. Но за несколько часов несложной съемки Саша Щербакову просто возненавидела, и ненависть эта была взаимна. Всё, что могло бесить в тот день - бесило в Анне. И на ноги Трусовой наступали, и воду на одежду разливали, и абсолютно случайно длинные, ещё рыжие тогда волосы спутывали. И эти ужасные неожиданные касания. То за запястье схватит, то за плечо дернет. В общем и целом - самый ужасный день в карьере Саши. И все бы ничего. Волосы расчесываются, а одежда высыхает. Но объектив помнит все. Запечатлить двух молодых девушек с такой необъяснимо появившейся химией в одном кадре в миг стало невероятной ошибкой, ведь буквально через несколько дней весь тикток и другие соцсети были наполнены эдитами и неоткуда взявшимся пейрингом. Ну а что такого? Обе русские, обе красивые, известные, такие похожие и одновременно разные... Много при таком раскладе и не нужно, и новый шип приобрел просто нереальную популярность. Ах да, как же не упомянуть главный фактор его появления. Анна Щербакова, черт ее побрал, открытая лесбиянка с самого приезда в Америку и получения талант-визы. Существование данной информации изначально снесло всем голову, и абстрагироваться от этого в тот момент было просто нереально. Именно так вся страна начала шипперить двух девушек, которые просто появились вместе на пятнадцатисекундном отрывке видео. Забавно, не правда ли? Не правда. Сашу это просто безумно бесит. На каждом шагу, где бы они ни находилась, у неё спрашивают про Анну. На счету их совместных съемок один пятнадцатисекундный отрывок видео, ноль фотографий и ноль взаимодействий. Но фанатское сердце по-прежнему чует их связь, которая, кроме взаимной неприязни, ничего из себя не представляет. В любом случае, всё это в далёком прошлом, и сейчас следует сосредоточиться на работе. Трусову провожают в гримерку, где она и должна встретиться с партнёршей по съёмкам. И вот, она заходит, ожидая очередного хорошего знакомства с новой интересной девушкой, но за дверью нет никого, кроме парочки гримёров. Опаздывает. Такое предположение и мелькает в голове у Саши, и благодаря нему сразу становится понятно: с ней будет работать новенькая, а это означает, что день становится ещё интереснее. Трусова пожимает плечами и усмехается. Со всеми бывает, тем более когда ты недавно в этом деле. Саша и сама опаздывала на первые серьезные съёмки: даже на ту с Щербаковой пришла позже на пятнадцать минут. Не смертельно, тем более что макияж был уже полностью готов, но осталось в душе неприятным колющем обстоятельством. Девушка садится на кресло в данном небольшом помещении, и поднимает взгляд на электронные часы, стоящие на столе. 12:04.~•|•~
12:31. Не слышно тиканье секундной стрелки, потому что настенные часы не наблюдаются, но этот противный звук буквально у Саши в голове. За это время ей уже выдали платье, уложили волосы и подправили макияж. Она к съемкам полностью готова, и опаздывать на полчаса уже просто неприлично. Трусова сдается и пишет организаторам с вопросом о второй модели. В ответ быстро получает сообщение, что та уже поднимается в гримерку. Саша наконец выдыхает и с небольшим приятным волнением готовится встретиться с новой коллегой. И вот, снаружи кто-то тянет дверь. Первое, что увидит, похоже, новенькая девушка - ярко зелёные Сашины каблуки, надетые на декоративные колготки. Перед глазами Трусовой наконец появляется образ модели. Длинные ноги, черные высокие каблуки и короткое, того же цвета платье. Саша сразу поднимает глаза выше, и голова просто взрывается от негодования. Перед ней никто иная, как многоуважемая и всеми любимая Анна Щербакова, не слышно аплодисментов! Та стоит, коварно улыбаясь, и своим тем самым дерзким взглядом прожигает Сашу. Шагает за порог, не отрывая глаз от коллеги. А вокруг для Трусовой уже ничего и нет, кроме этого убийственного взгляда и шагов ненавистной персоны. Анна ставит небольшую черную сумочку на стол, перекрывая электронные часы. – Здравствуй, – сразу по русски говорит она, хотя в таких обстоятельствах чересчур привычна английская речь. – Я думаю, что мы можем позволить себе говорить по-русски, так будет удобнее. – Ее губы с помадой бордового цвета, растягиваются в улыбке, когда она замечает выражение лица девушки. – Скучала по мне, правда ведь, золотце? – С издёвкой шепчет она, подходя к Саше. – Крайне, – саркастично отзывается она. – Знала бы я, что ты будешь тут - ни за что бы не согласилась. – Щербакова в это время подходит всё ближе. – А ты была не вкурсе? – Сдержанно, но удивлённо, таким же непоколебимым голосом, спрашивает Щербакова. – Мне сказали, что ты будешь здесь, и я решила не упускать столь прекрасную возможность. – Такая ее четкая и красивая речь раздражает, даже слишком. Она будто постоянно общается с кем-то на родном языке, настолько слаженно и легко звучат ее мысли. – Меня не оповестили. Я на свою голову согласилась сыграть в лотерею. – Раздражённо объясняет Саша, совсем не замечая, что давняя знакомая находится слишком близко. – И сорвала куш, – дополняет Анна, заправляя переднюю ярко-красную длинную прядь за ухо Трусовой. – Понимаешь ли, глупо было бы упустить такую возможность. – Улыбается она. – Ты читала договор? – Ей в ответ кивают. – В таком случае ты знаешь, что наш доход от данной съемки напрямую зависит от продаж журнала, так ведь? – Снова кивок. А Анна продолжает трогать Сашины волосы. – Наш союз в таком формате съемок будет очень интересен и востребован, особенно, учитывая последний события. – Какие события ты имеешь ввиду? – Переспрашивает Трусова, предпринимая попытку оттолкнуть руку Ани. У Щербаковой тоже свежий маникюр, но ярко-зеленый. В точности как Сашино платье. – Не притворяйся, что не понимаешь, девочка. – Фыркает в ответ Анна. – У меня не было цели смотреть все твои посты в соцсетях, но в связи с твоим занимательным заявлением на странице, ты теперь лезешь из любого утюга только по причине того, что любишь девушек. – проводит большим пальцем по скуле, опуская руку на шею. – Я по той же причине в топах уже несколько лет, а наш союз в широких кругах известен очень даже давно. – Не прикасайся ко мне. – Наконец сдается Саша, отбрасывая ее руку от себя. – Правда? А мне казалось тебе не причиняет это никакого ущерба. – Теперь уже наигранно удивлённо замечает Щербакова, но от девушки всё же отходит. Издевается. – Ты извини, мне к съемке готовиться надо. – Забирая сумку со стола, оповещает она. Идет к выходу из гримерки. – Не грусти без меня, золотце. Через полчаса на площадке. Хлопает дверью, а Трусову уже тошнит от этих прозвищ.~•|•~
За двадцать минут отсутствия Щербаковой в поле зрения лучше не стало ни капли. Она ещё и в инстаграмме начала попадаться. Фотки из Нидерландов - просто нечто. Анна стоит, облокотившись на перила моста, под ней течёт река, а локоны развиваются на ветру. И вот та же самая особа, в нескольких метрах от неё. Это удушающее чувство безысходности и собственной глупости, брр, не ужасно ли? Александра думает абсолютно точно так же, стоя на противоположной от Анны стороне площадки. Та стоит в красном, коротком платье, которое поразительно ясно перекликается с цветом Сашиных ногтей и волос, на высоких каблуках такого же цвета, и теперь алыми губами. Безумие. Просто демон во плоти. Стреляет сквозь кучу оборудования прямо в Трусову и убивает собственным внешним видом. Действительно въедается, проникает в каждую клеточку тела, даже когда не позирует. Поразительно точно попадает каждым взглядом и движением во все болевые точки, даже не имея цели это сделать. И всё давит, слишком сильно давит на Сашу своим существованием. Наконец, их обеих приглашают на съемочную площадку. Трусова, уже полностью пропитанная этой атмосферой ненависти, глаз с Анны не спускает, но в ответ получает только очередную улыбку. – Ты вчера была в Амстердаме, какой черт тебя дёрнул приехать? – Сквозь зубы проговаривает она, вновь скользя взглядом по телу Щербаковой. – Эти обворожительные съемки. Никак не могу оставить тебя, золотце. Тем более в таком интересом положении... – Усмехается и поворачивается к съемочной группе, не желая слушать Сашины возражения о прозвище и слишком издевательском тоне. Кто-то из работников предлагает включить музыку. И в обычных обстоятельствах, Трусова, естественно, согласилась бы, да и сейчас отвлечься не помешает, но... – No. We want to fully focus on the process. – Сухо и бегло отвечает Щербакова, не поинтересовавшись мнением коллеги. Трусова закатывает глаза, что не остаётся незамеченным. – Ну чего ты, расстроилась что ли? – Снова поправляет правой рукой непослушную красную прядь волос, издеваясь, ставя в неудобное положение. А перед ними щёлкают камеры. – Прекращай это. – Саша понимает, что их фотографируют, и просит перестать. Но Анна только наклоняется к Трусовой и шепчет на ухо: – Хочешь, я буду петь тебе, золотце? – По помещение снова раздается щёлканье объективов. Саша смотрит в пустоту с максимально возможным раздражением, которое вообще можно выразить взглядом. Щербакова напрямую издевается, и прекращать даже не думает. – Буду искренне благодарна, если ты наконец помолчишь, и мы начнем работать. – Выдыхает Трусова, прикрывая глаза. В ответ Анна только проводит рукой по шее девушки, внимательно смотря на реакцию. Снова камеры. – Мы уже начали работать. – Шепчет она, акцентируя внимание на регулярных вспышках и щелчках. – Ты как всегда невнимательна, золотце. Не работай, это ни к чему. Отдохни. – И до Трусовой наконец доходит: простое позирование, ее никто не совращает. В таких обстоятельствах можно легко и забыть про саму идею съемки, в особенности в моменты, когда Аня, едва надавливая, проводит острыми зелёными ноготками по шее, оставляя красноватые полосы. И Саша отчего-то расслабляется. Перестает наконец думать о камерах, фанатах и реакции общественности на эту фотосессию. Щербакова хоть и ведёт себя как последняя мразь, но работать с ней, только сейчас понятно становится, поразительно просто. Она и не требует много, и сама достаточно быстро всё делает, лицо держит. Вокруг не утихают разговоры съёмочной группы, а позы для фотографий сменяются всё быстрее и быстрее. С Аней легко, напряжение за десяток минут улетучилось, и если не думать о том, с кем ты сейчас находишься, работа даже приносит привычное удовольствие и приятное покалывание в груди. Но вечно такое продолжаться не может, так ведь? Голос редактора сбивает весь рабочий настрой в секунду. – Amazingly. – Восклицает он, вставая со стула. Подходит к камерам, ему показывают получившееся фотографии. На лице появляется довольная улыбка. – Now we need the final frames. – Объясняет он, рукой указывая какой-то помощнице подойти к Трусовой и Щербаковой. Аня спокойно смотрит на эту картину с лёгкой, будоражащей улыбкой, и пристально следит за движениями девушки. Та несмело подходит к ним и начинает говорить, но Щербакова быстро ее останавливает. – Stop. – Усмехается Аня, намекая помощнице, что объяснит сама. Трусова стоит в абсолютных непонятках. – Honey, did you read the contract? – Поворачиваясь уже к Саше, спрашивает она, не успев переключиться на русский в собственном сознании. – Да-а-а... – С небольшой опаской, утверждает Трусова, внимательно смотря на Аню. – Невнимательно читала. – С ноткой издёвки оголяет зубы она и проводит запястьем по ключицам коллеги. – В предпоследнем абзаце на седьмой странице чётко прописано, что вероятнее всего будет необходим тесный физический контакт со второй моделью. – Усмехается. – А ты, судя по твоему выражению лица, именно это пропустила. А Трусова стоит в шоке. Контракт она действительно прочла, но, получается, недостаточно внимательно. Сердце стучит быстрее, в голове не остаётся буквально ничего кроме корябующего сознание факта: надо целоваться с Щербаковой. Вот никогда она теперь на такие фотосессии не согласится. И контракт читать будет внимательнее. Потому что Анна, хоть и настоящий профессионал, но как человек и тем более партнер ее искренне бесит. Спустя несколько долго тянущихся секунд Щербакова поворачивается к операторам и мягко кивает, призывая начинать. И вот, Трусова стоит в зелёном обтягивающем платье, окружённая камерами со всех сторон и подсвеченная множеством прожекторов. Вокруг съёмочная группа, визажисты, режиссер, но привычный постоянный галдеж толпы утих несколько десятков секунд назад, и Саше от этого совершенно некомфортно. За талию ее крепко держит женская рука, сжимая спину длинными, зелёными ногтями, ненавистные несколько часов назад покрашенные ярко-красной помадой губы вот-вот сольются с ней в поцелуе. Последний выдох и последняя оценка обстановки. Аня чувствуется рядом слишком хорошо, ее энергия сгущает воздух вокруг и не даёт спокойно вдохнуть. Щербакова наконец опускает вторую руку на шее и резко соприкасается с Сашей губами. Поцелуй уверенный, резкий. Ее ладонь медленно спускается на плечи, а вторая всё сильнее сжимает талию. Целуется жадно, до боли в губах, полностью погружается в процесс и даёт возможность расслабиться даже здесь. Отстраняется только когда заканчивается воздух, совершенно не обращая внимания на камеры. Переводит дух и спускается поцелуями вниз, покрывая шею красными следами помады. Фотографии будут нереальными. Трусова пустыми глазами смотрит на Аню, собирая мысли в кучу. А не выходит. Губы приятно покалывает, дыхание все ещё сбитое, но Сашу это состояние отчего-то устраивает. Аня наконец оставляет Трусову в покое, любуясь собственноручно сделанной картиной: вся шея девушки в четких отметинах от ее помады, у Саши все губы смазаны, глаза бегают а дыхание загнанно. Безумно красивая и притягивающая. – Давно такого не было, правда? – Ведёт бровью Щербакова, дерзко улыбаясь. Отводит акцент своих мыслей он невероятного вида коллеги. А Трусова в ответ и слова сказать не может. Просто пялится на внешне спокойную девушку, медленно разочаровываясь в своём профессионализме. Аня в своем красном платье прелестна настолько, что глаза оторвать невозможно, но смотреть на нее после такого... Завораживающе и странно. Через пару минут немых переглядок, которые, словно тянулись целую вечность, обеих наконец отпускают с площадки. Саша почти сразу закрывается в гримёрке. Как только оказывается одна, подходит к зеркалу. Завороженно осматривает шею и ключицы, уже небрежный макияж. Надо бы всё это смыть, но так не хочется. А губы Щербаковой всё ещё буквально чувствуются на коже. Одновременно ужасное и отчего-то приятное чувство. Дерзкая всё время Анна во время работы превращается в абсолютно спокойную и действительно профессиональную девушку, пусть и с остающимися присущими ей фразочками. В дверь стучат. Саша, совершенно не задумываясь, плетётся ко входу, глазами бегая по комнате, лишь бы отвлечься от навязчивых мыслей. А за дверью снова Щербакова. С таким же взглядом, горящими глазами и высокомерной улыбкой. – Зо-о-олтце, – протягивает она, внимательно осматривая девушку с ног до головы. – Всё ещё не смыла поцелуи? Так любуешься? – Усмехается и проходит вглубь комнаты, к зеркалу. – Ага, надейся. – Холодно отвечает Саша. – Отдыхаю от съемок, сейчас в себя приду и следа твоего на моей коже не будет. – Будто не только Аню, но и саму себя в этом убеждает. – Ой, да ладно тебе. – Щербакова достает из сумочки помаду привычного, более темного оттенка и наклоняется ближе к зеркалу. – Как будто ты прям работала. Ага, видела я. – Красит губы, на секунду переводит глаза на Сашу. – Боже, да перестань волноваться. Ничего я тебе не сделаю, всего лишь съемка. – Поворачивается. Снова при параде, всё такая же поразительная, как и раньше. – Ничего я не волнуюсь. – Утверждает Трусова, но вбок от девушки всё же пятится. Щербакова снова усмехается. – Давай, золотце, не скучай без меня. – открывает дверь, почти выходит, но... – До встречи, – посылает воздушный поцелуй, и на ее ладони, похоже, остаётся темный след от помады. Только когда дверь полностью закрывается и перестает быть слышен стук каблуков, Саша расслабляется.~•|•~
К рождеству Саша окончательно отошла от крайне интересной съемки. Фотографии появились на первых страницах рождественского выпуска журнала и на сайте, и действительно сильно взбудоражили общественность. В соцсети она не заходила: знала, что под последними фотографиями будет сотни комментариев об Ане. О сумасшедшей Щербаковой, которая так смело позировала и заставляла раскрепощаться и Сашу. Как вспоминает тот день - по телу пробегают мурашки. Аня невозможная просто в ее глазах. Нереальная. Поэтому единственное место, где спасалась Трусова последнюю неделю - святейший ВК. Там была только мизерная часть ее русских фанатов, которые говорили про Щербакову так же много, но не так откровенно и настойчиво. И вот, в очередной раз заходя на профиль, она начинает листать многочисленные уведомления. И среди множества лайков, подписок и комментариев, находится максимально страшное: «Анна Щербакова отправил(а) вам заявку в друзья». Саша моментально закрывает приложение и заходит в инстаграмм. Сердце бьётся в три раза сильнее, а дыхание неосознанно сбивается. Сама Щербакова стучится в друзья. Ужасно. Лучше посидеть там, где только упоминания Ани, а не она самолично. Но среди новых подписчиков уже несколько дней светится то же самое имя с бросающейся в глаза голубой галочкой. Видимо не получила ответа тут и начала искать активные соцсети. Нашла.~•|•~
Спустя пару часов начинают приходить поздравления с рождеством. В голове по прежнему только заявления Щербаковой. Трусова дописывает последние строчки поздравлений для друзей и подписчиков, после чего открывает ВК. Выдыхает, прикрывает на секунду глаза, и, открыв их, принимает заявку в друзья. Молча пялится на появившуюся в друзьях страницу. Пробирает до костей, и телефон сразу же летит на другую сторону кровати. Отчего-то слишком сильно хочется просмотреть кое-что очень важное. Саша подскакивает с места и через пару секунд оказывается у стола. Там, среди кучи бумажек, находит несколько скреплённых вместе, датированных одиннадцатым декабря. Контракт на съемки с Щербаковой. Листает, ловит глазами каждое слово, и не находит ничего сверхъестественного. В голове всплывают воспоминания об услышанном от Ани. Седьмая страница, предпоследний абзац. Ссылаясь исключительно на эту информацию, начинает заново. Отсчитывает тонкие листики, готовясь прочесть наконец ее проклятье и убедиться в своей невнимательности. Насчитывает только шесть страниц.