***
Тэхён наблюдает за тем, как пацан ест, усадив своего медведя рядом с собой. Мальчишка осторожно оглядывается по сторонам и с усердием выбирает столовые приборы, сведя брови к переносице. Видимо, ни разу не был в ресторанах с пятью звёздами Мишлен… Это даже мило. Ким и сам ест, но ему обстановка здесь давно знакома. Её разглядывать ему нет нужды. Ему гораздо интереснее смотреть за пацаном, который, шмыгая носом, пытается правильно взять вилку и нож. Тэхён с усмешкой откладывает свои приборы, берёт обычную вилку и ест так. И только после этого мальчишка заметно выдыхает и делает то же самое. — А-а сколько мне нужно будет за это заплатить? — Гук внезапно откладывает вилку, поднимая на Кима глаза. А тот внезапно скалится, решая подшутить. — А как ты думаешь, сколько стоит мраморная говядина? Это самый дорогой вид мяса, пацан, — Тэхён видит, как у Гука округляются глаза. А ему смешно с этого выражения лица, — тысячи в две-три обойдётся. — Тысячи… долларов? — пацан спрашивает с какой-то дрожью в голосе, видимо надеясь, что он ослышался. А Тэхён сдерживается изо всех сил, чтобы не засмеяться. — Долларов, пацан. Долларов, — Чонгук сглатывает, переводя взгляд на блюдо. Обычный кусок говядины, а стоит бешеных денег. Он ещё не пробовал и, видимо, не будет. Даже если если он отдаст все свои деньги и вымоет всю посуду в ресторане, ему не хватит, чтобы расплатиться. — А-а можно я отдам кому-нибудь это блюдо? — он вновь смотрит на Кима, только теперь умоляюще, заламывая брови, — я ещё не ел, а посетителей много, — он кивает на людей вокруг, которые бронировали столики. — Это ещё зачем? — У-у меня нет столько денег… — Не ссы, всё уже оплачено. Тэхён подмигивает Чонгуку, а тот непонимающе хмурится. Они ещё не просили счёт, да и официант ничего не говорил. Может, Кима тут знают? Он выглядит как человек, который вполне может позволить себе завтракать, обедать и ужинать в подобных заведениях, наверное, если и не каждый день, то часто. Это Чонгук с дедушкой едва ли могли позволить себе доставку на дом, потому что берегли каждый цент. — Ты оплатил? — Гук хлопает ресницами, а Ким кивает, продолжая есть. — Это мой ресторан. — Твой? Ты шеф-повар? — Чонгук не силён в званиях, чинах и должностях. Но знает, что в ресторане есть и шеф-повара, и официанты. И этот мужчина точно не официант. — Я владелец. Тэхён смеётся с искреннего удивления мальчишки, который приоткрывает рот. Чонгук забавный. Тэхён впервые за эту неделю внезапно смог расслабиться с каким-то пацаном с улицы. О, как давно он не смеялся, а с этим мальчишкой уже несколько раз. Безобидно шутить над ним весело. А то, как он себя держит и спрашивает о сумме, уже многое за него говорит. Как минимум о воспитании. А ещё это мило, хотя раньше Ким бы об этом и не подумал. — Вкусно? — он спрашивает, когда Чонгук немного съедает. Он к таким вкусам давно привык, а мнение со стороны послушать хочется. Да и хочется узнать, что чувствует обычный человек, ужиная в таком месте. — Очень, — Гук не врёт. Он никогда такого не пробовал. И это действительно деликатес, который он бы никогда не попробовал, если бы не встретил Тэхёна, — она как будто тает во рту, — Ким хмыкает, потому что это правда. Не зря ведь такую говядину называют «мясом, для которого не нужна челюсть», — а ты часто здесь бываешь? — Часто, — Ким кивает, вспоминая все ужины с деловыми партнёрами, родителями и Моникой, — это лучшее VIP-место, которое бронируют на меня каждый день. — Ты такой богатый, что можешь покупать здесь место каждый день? Гук снова удивляется и оглядывает место заново. Оно восхитительно. Ресторан не просто обычный, он со стеклянными стенами, расположен на двадцатом этаже высотки. Здесь прекрасный вид на ночной город, украшенный по-новогоднему. Чонгук даже видит городскую ёлку, около которой рыдал несколько часов назад. А сам зал как будто из фильма. По крайней мере, Чон только там такое видел. Всё стильное, дорогое, изящное. Пол блестит, приборы начищены, зал украшен светящимися гирляндами, свет приглушён. Стулья резные, столы на красивых ножках, мебель вообще вся стильная. Да и сама обстановка. Красный и чёрный бархат со светлыми вставками. Где-то есть золотистое плетение. С потолка свисают рождественские украшения и новогодние шары. На столах лежат веточки омелы и стоят высокие свечи. Это ведь идеальное место, Чонгук и не рассчитывал такое увидеть хоть когда-то. Но если Тэхён такой богатый и владеет подобными местами, то почему в новый год он был совершенно один и такой грустный? — А почему ты тогда один? — мальчишка задаёт интересующий вопрос, а Тэхён и не знает, что ответить. У него есть буквально всё. Но даже пацан заметил, что он один. Буквально одинокий и никому не нужный в главный праздник года, который все встречают с близкими людьми. Собственно, он один, как и сам Чонгук. Но у того ситуация такая, где он всех потерял, а Тэхён? Сам виноват? — Много будешь знать, писька не вырастет, — Тэхён отмахивается от темы, не желая изливать душу перед мальчишкой. И без того тошно было. Не хочется сейчас всё это вспоминать, — лучше расскажи, кто там тебя обижает в приюте, и почему ты сбежал. А то отведу тебя в обезьянник, будешь новый год там встречать. И Чонгук, вздыхая, рассказывает. Про Чимина, который постоянно бьёт и обзывается. Про Лу, который забирает у него еду. Про Мориса, который постоянно пугает его по ночам. Эта троица не оставляет его в покое, а Гук и не знает, куда от них деться. Воспитательницы ему не помогают, им и смысла нет рассказывать, хотя Гук пытался. Но ему сказали, что он должен сам решать свои проблемы и не лезть к взрослым, у которых и без него много дел. После Тэхён узнает про медвежонка, который всё ещё сидит на столе. Оказывается, его зовут Бон. И это подарок дедушки — тот купил его прямо перед тем, как попал в больницу. И для Гука он очень важен. Вот только мальчишки этого не понимают, постоянно пытаясь отобрать игрушку. Они его дразнят за это, зовут маленькой девчонкой, а Чонгук не может справиться. Он даже защищаться не умеет, драться его никто не учил. Он самый младший в своей группе, ему достаётся чаще всех. А в комнате спит на самой ужасной кровати. Воспитательницы могут бить, в столовой еда не вкусная, одежды сменной у него и без того было мало, а в приюте и вовсе половину вещей отобрали пацаны. Под конец Чонгук уже льёт горячие слёзы, рассказывая, что родителей вообще не знает, те от него отказались, ещё когда он не родился. А единственный человек, который был ему дорог, это дедушка, у которого плохо с сердцем. И Чонгук копил деньги, как мог, но их забрал тот самый Чимин. Поэтому Гук так горько плакал, сидя у ёлки в новый год и прося у ангелов помощи. Тэхён не сухарь. Он понимает это, когда сглатывает образовавшийся комок в горле. Прежде он, конечно, жертвовал на благотворительность, детские дома, больницы и прочее, но… Он как-то и не задумывался о том, для кого он жертвует, и что эти деньги значат для других. Для таких, как Чонгук, например. Ким ведь знает уже сейчас, что пацан на операцию точно не накопит. А своей очереди дед не дождётся… Ким только сейчас замечает, что одежда на Чоне немного потрёпана. Немного — это мягко сказано. Она старая. И явно ему мала, пусть пацан и худой. Если Ким для него ничего не сделает, его вечность будет грызть совесть. Та внезапно проснулась и слишком громко вопит о том, что нужно хоть чуть-чуть помочь мальчишке. — Дина, — Ким зовёт официантку жестом руки, а та тут же подходит, немного кланяясь, — отведи моего компаньона умыться и подайте нам десерт. — Да, господин Ким. — Чонгук, — Тэхён снова обращается к мальчику, а тот поднимает на него заплаканное лицо, — тебя сейчас проводят. А я жду тебя здесь, хорошо? — Х-хорошо. Спасибо… Чонгук возвращается обратно спустя несколько минут. Ким всё также сидит за столом, куда уже принесли десерт. Гук заметно выдыхает. Он рад, что Тэхён остался. Но ему самому стыдно. Мало того, что он расплакался, так ещё и заставил этого мужчину ждать. Ещё и поел за его счёт. Такой щедрости Гук ни за кем не замечал, но пользоваться этим он не станет. Дедушка воспитывал его совершенно не так. Гук садится на своё место, а Ким грустно хмыкает, видя припухшие покрасневшие глаза. Мальчишку искренне жаль, и Тэхён, оказывается, всё ещё может кому-то сочувствовать. И детские слёзы впервые его не раздражают. Наоборот. Он теперь, видимо, не успокоится, пока не поможет мальчишке хоть чем-то. — Тебя в приюте не потеряют? — он спрашивает, потому что у пацана из-за того, что он ночью не на месте, могут быть проблемы. Ким об этом как-то не подумал изначально… — Нет, — Чон отрицательно мотает головой, в который раз тяжело вздыхая, — нас погнали спать в девять часов, взрослым не до нас сейчас. Пацаны, скорее всего, украли шампанское и пьют. А я у-убежал пока никто не видел. — Не боишься, что тебя наругают? — Я туда не вернусь, — Гук дует губы, а Тэхён усмехается. Упрямый мальчишка… — И где ты собрался жить? — Хоть на улице, но не там. — Так не работает, Чонгук, — Тэхён качает головой, а после кивает на десерт, и сам беря ложку. Собирается есть и Гуку предлагает то же самое, — если тебя увидят на улице одного поздно вечером, то остановят и сопроводят в участок. А там уже пробьют тебя по всем базам и и вернут в приют. И вот тогда у тебя будут проблемы ещё хуже. И потом, что ты будешь есть? Где ходить в туалет? И вообще, как жить без крыши над головой? — А-а что тогда мне делать? — Гук заметно грустнеет. Он знал, что это всё сложно, но надеялся, что сможет. Вот только Тэхён прав. Его найдут и вернут обратно в приют, где ему будет ещё хуже. — Жуй пока десерт, подумаем. Тэхён совсем не собирался в новогоднюю ночь проводить время с каким-то пацаном и решать его проблемы, которые его, к слову, никаким боком не касаются. Вот только он уже не может его оставить. Особенно когда тот смотрит своими большими чёрными глазами. Словно бы в самую душу заглядывает. А Ким думал, что уже давно растерял всю свою доброту и сочувствие… Вот только, что делать с пацаном, он не знает. Не вернуть его в приют — это уголовка, а возвращать жалко, Чонгуку там слишком плохо. О том, чтобы взять к себе, и речи быть не может, на такие подвиги Ким точно не способен. Разве что оставить у себя на одну ночь, но к этому Тэхён тоже пока не готов, да и со стороны странно выглядит. Отвезти к знакомым, у которых есть дети?.. Сейчас все заняты праздником. И Тэхён знает только одного человека, которому он может доверять и который не празднует сейчас. Моника.***
Тэхён звонит в дверь, уже предполагая реакцию Моники. Сначала она будет в шоке. Возможно, даже покричит. Разозлится. Потом, после чашки кофе, она слегка остынет. И вот тогда Ким сможет с ней поговорить и представить Гука, рассказав его историю. Тэхён точно знает, что Уильямс не понравится то, что к ней вваливаются ночью бесцеремонно, нагло и после ссоры. Но… Она наделена гораздо большей эмпатией, чем сам Ким. А если уж и он смог проникнуться ситуацией Чонгука, то всё будет в порядке. Дверь открывается, и Тэхён уже готовится к нападкам и крику девушки, вот только… На пороге стоит мужчина. Незнакомый Киму. Они сталкиваются взглядами и явно не понимают, что здесь делает посторонний. — Остин, кто там? — к двери проходит Моника, застывая на месте и в упор глядя на Кима. Уж его она точно не ожидала увидеть в новогоднюю ночь, так ещё и после ссоры. Тэхён почти никогда не идёт мириться первым. Ким приходит в ещё большее замешательство и шок, когда из-за спины Моники выглядывает мальчишка, один в один похожий на этого Остина, который сейчас стоит прямо перед ним. Тэхён ни черта не понимает, но кое-какие подозрения уже закрадываются. Он не идиот. А ещё теперь понимает, почему Моника не настаивала на серьёзных отношениях, замужестве и детях, когда Ким сказал, что он в таком не заинтересован. — Полагаю, ты тот самый Тэхён, — Остин начинает говорить первым, а Ким вздёргивает брови. — Тот самый? Мило, — он косится на Монику, начиная злиться, — и чего я ещё не знаю о тебе? — Ты ни черта не знаешь обо мне, Ким… — девушка тяжело вздыхает, понимая, что правду уже нет смысла скрывать, — зайди внутрь, — она опускает глаза, внезапно видя мальчика, стоящего за Тэхёном. Тот будто прячется, стоя совсем тихо и незаметно, — ты с кем?.. — Это Чонгук, — Тэхён и сам только сейчас про него вспоминает, совсем отвлечённый на другое. И вот сейчас мальчишка вообще не кстати…***
— И почему я не знал, что у тебя есть ребёнок и бывший муж? — Тэхён говорит на повышенных тонах, когда они с Моникой запираются на кухне и остаются вдвоём, — я думал, мы доверяем друг другу! — Ты не спрашивал, я не говорила! — Моника отвечает ему тем же, не беспокоясь о том, что их услышат, — тем более, что это в прошлом! — И что это прошлое делает у тебя дома?! — Празднует, — она цедит сквозь зубы, отворачиваясь к окну и прикрывая глаза. Говорить с Кимом иногда до чёртиков сложно, — лучше скажи, что за грязный мальчишка вместе с тобой? Сын от второго брака? — она вновь разворачивается, с осуждением глядя на Тэхёна. — У меня нет грязного белья в отличии от некоторых, — болезненный укол в сторону девушки, но они оба на взводе, — а он сиротка, которому я решил помочь… — Ты? Сиротке? Не смеши меня, Ким. Ты бы никогда не стал просто так помогать людям. Тем более ребёнку,— Моника с издёвкой его оглядывает. Она прекрасно знает, что в Тэхёне доброты и сострадания ни грамма. Особенно к детям. Он их не любит. Он в принципе людей не особо любит, — и для какого выгодного проекта тебе понадобился пацан? В тебе же ни капли сочувствия, уж я-то тебя знаю… — Ошибаешься, Мони. Кажется, и ты меня совсем не знаешь, — Тэхён скалится. Они оба друг о друге ни черта не знали. Так, только спали иногда, получается. В душу друг ко другу так и не залезли? Весёлый новый год выдался, — плохая идея была приезжать к тебе… — Так уезжай, — Моника складывает руки на груди, глядя Тэхёну прямо в глаза. А Ким на это только хмыкает. Встаёт с места, кивая ей и больше ничего не говоря. Уходит к двери с кухни и просто выходит наружу. Кивает Чонгуку, который ждал его, примостившись в коридоре на пуфике, на выход. А Гук слушается. Он даже не раздевался. Чувствовал, что они не задержатся. Хотя Паскаль — тот самый мальчик — дал ему шоколадные конфеты… Они с Тэхёном выходят на улицу, где Ким тут же закуривает. Выпускает дым в воздух и постоянно поглядывает на пацана. А тот молчит, даже головы не смеет поднять. Чувствует вину? Вот кто-кто, а он точно не виноват. Это личное дело Тэхёна и Моники. — Тебе придётся вернуться в приют, — неожиданно выдаёт Тэхён, и в этот момент Гук и поднимает лицо. А глаза снова грустные, большие и наполненные слезами, — я тебе не помощник, Чонгук. Совсем, — Моника права. Ким Тэхён никогда не помогал никому просто по чистому желанию. Видимо, нечего было и начинать, — не вернёшься, тебя объявят в розыск уже завтра, и после тебе будет ещё хуже. Дерись с теми пацанами, не давай себя в обиду. Максимум, что я могу для тебя сделать — это проводить до приюта. Только и всего. Чонгук шмыгает носом, кивая. Он всё понимает. Он Тэхёну ведь никто. И тот не должен был ему помогать. Даже интересоваться им. Ким и без того много сделал для него. Ужином вкусным накормил и выслушал. Попытался пристроить на ночь. Успокоил. Не стал смеяться над ним… А Тэхён чувствует себя так погано в тот момент, когда мальчишка безропотно кивает. Но не может же он так привязаться к пацану за пару часов? Ещё и к совершенно незнакомому. Дурацкая новогодняя ночь. Тупая ёлка, к которой он пошёл. Не нужно было этого делать. Знал ведь, что идея ужасная. Вот только делать теперь нечего. И Чонгука нужно отвести, может, поговорить с кем-то, чтобы его не трогали… Они идут молча всю дорогу. Гук беззвучно плачет, хотя и понимает, что это всё правильно. А Тэхён курит, понимая, что ни черта правильного в этом нет. Но взять пацана к себе он никак не может. Он его впервые в жизни видит. Да и не щенок ведь он. Вернуть его обратно не получится. Вот только сколько бы Ким не оправдывался, на душе всё равно паршиво. Когда они доходят до приюта, часовая стрелка уже переходит тройку. Тэхён специально не стал вызывать такси. Как-то не хотелось. Нужно было попрощаться, что ли. Пусть и таким странным образом. — С-спасибо за ужин. И-и за остальное, — Гук поднимает на него лицо, в который раз заглядывая в глаза. Ким сквозь землю готов провалиться, потому что эти глаза слишком много выражают, — я рад, что тебя встретил, Тэхён, — он говорит искренне, не приукрашивая, но и правды не скрывая. — Удачи, пацан, — Тэхён нелепо хлопает его по плечу, совсем не зная, как выразить свои чувства. А после засовывает руку в карман пальто, доставая смятые купюры, — держи, тебе пригодятся. — Здесь даже больше, чем я накопил, — Гук вновь смотрит с благодарностью, а Ким исчезнуть хочет ещё больше. Для мальчишки это целый клад, а для него просто несколько купюр, которые завалялись в пальто… — Ну всё, пацан, пока, — Тэхён разворачивается на пятках, стремясь быстрее уйти. А то останется и наделает глупостей ещё больше. И без того уже вляпался и теперь не знает, как заткнуть свою совесть. Вот только Чонгук бежит за ним и обнимает его поперёк живота. Прижимается к спине крепко и нежно, в эти объятия вкладывая все свои чувства. А Тэхёна это почти что добивает. Он самый настоящий предатель. Дал надежду и сам же её разбил. Ким уже злится на себя из-за того, что так поступил. Не нужно было вообще идти к ёлке и приглашать пацана на ужин… Он разрывает объятия, делая шаг вперёд, а после ещё несколько. И тут же ощущает холод и одиночество. Такое, как было и раньше. Только теперь ещё более отвратительнее и сильнее в разы…4 дня спустя
Тэхён становится молчаливым. И гораздо спокойнее, чем раньше. Это замечают все. Он всё также работает допоздна, также приходит раньше всех, заключает сделки, подписывает контракты, общается с клиентами… Но по-другому. Он будто и не здесь, постоянно ходит задумчивым и уставшим. — Хосок, скажи, — Ким сидит на заднем сиденье автомобиля, когда они с Чоном едут на обед, — я способен на добрые поступки? — Каждый способен, — Хосок улыбается, широко и приятно, как и всегда, — просто кто-то это глушит. — А я? — А меня не уволят за правду, господин Ким? — Хосок гогочет, а Тэхён только закатывает глаза. — Говори уже. — Вы старательно пытаетесь показать, что вы злой и бессердечный, вот только это не так. Вы столько всем врали, что сами стали частью этой лжи, — Ким хмыкает. Может быть, Чон и прав, — я помню вас в самом начале, ещё когда вы не были в ссоре с вашими родителями. Это потом вы стали закрытым и мрачным, постоянно гавкали на всех и показывали себя с неприглядной стороны. Но я-то вас знаю, какой вы. — И какой я? Тэхёну бы самому знать, какой он. Хоть мнение со стороны услышит. Потому что он сам чертовски устал и запутался во всем. А Хосок действительно может сказать что-то дельное. — Вы добрый, но очень хорошо научились это скрывать, — Тэхён снова хмыкает, не совсем с этим согласный. Добрым его уж точно не назовёшь, — вы прекрасно относитесь к сотрудникам, хоть и орёте, когда всё идёт псу под хвост. Вы входите в положение, вы внимательный и справедливый, вы делаете красивые жесты. Но вы очень боитесь быть мягким. Будто из-за этого вас никто и не воспримет всерьёз. Тэхён прикрывает глаза, совсем не зная, что делать. В последнее время его все считают жёстким директором своей компании по недвижимости. И ведь они правы. Ким очень строг со своими подчинёнными. Потому что его механизмы должны работать, как часы. А сейчас его собственные внутренние часы сбиты к чертям… — Что ещё скажешь? — А премию мне дадут за психологическую консультацию? — Тэхён цыкает, а Хосок снова смеётся, но тут же становится серьёзнее, — а вообще вы в последнее время слишком задумчивый. Даже не наорали ни на кого. Даже на меня, когда я специально хлопнул дверью. Раньше вы мне голову готовы были оторвать, если я неаккуратно обращался с вашей дорогой малышкой. — Я не заметил, — Ким негромко произносит, потому что это правда так. Почему-то ему на окружающий его мир резко стало всё равно. Даже на свою машину, в которую он много вкладывается. — Вот про это я и говорю! У вас что-то случилось? Случилось… Тэхён спать не может которые сутки подряд из-за всего, что случилось. Постоянно ему чудится этот мальчишка с огромными, влажными глазами. Ким настолько хреново себя давно не ощущал. Он как будто предал его в ту ночь, когда отвёл обратно, к стенам приюта. Вроде и не обещал ничего, но он ведь мог помочь… А с Моникой они теперь вообще не общаются. Боже, взрослые люди, а двух слов теперь связать друг с другом не могут. Их отношениям, видимо, пришёл конец. И от этого тоже паршиво, потому что заканчивать их Ким не собирался. Но девушка его банально избегает, хотя Тэхён делает то же самое. Только на общих собраниях они могут перекинуться парой слов. И то, только по работе. — Скажи, если бы у тебя была возможность кардинально поменять свою жизнь и жизнь другого человека, ты бы это сделал? — Тэхён слишком много об этом думал, но отвечать на вопрос Хосока он пока не будет, — с условием, что прежний устоявшийся график теперь будет невозможен, и на тебе будет огромная ответственность, и нужно будет всё поменять, всё перекроить, что-то вообще заново пройти, а с чем-то столкнуться впервые… — Я уже сделал так однажды, господин Ким, — Хосок лучезарно улыбается, оборачиваясь на него, — на мне лежит ответственность за жену и дочку, и скоро у нас будет пополнение, кстати. И ответственность вырастет. Но я ни о чём не жалею. Для меня это огромная радость. — Сверни к приюту Святой Девы Марии, — Тэхён запомнил название. И чёрта-с-два он теперь передумает. Ему нужен этот мальчишка, который за несколько часов сумел запомниться ему, кажется, навсегда. У Кима потеют ладони, словно это самое волнующее событие в его жизни. Хотя, так и есть. Прежде он бы никогда на это не решился. И если не сделает сейчас, то и не решится больше. Он совсем ничего не знает о детях, воспитании и процессе усыновления, но он не хочет, чтобы Чонгук пропал. А ещё хочет помочь. Очень. Он не знает, откуда это желание. Оно сумбурное и не понятное, но оно словно из самой души идёт. Ким не может его заглушить. Не хочет. И не станет. Чонгук заслуживает лучшего, а не сиротской жизни без ласки и любви. Тэхён не уверен, что сможет ему это дать, потому что банально не знает как. Но он постарается. По крайней мере, он сможет его обеспечить. Желание и его действия дико импульсивны, хотя он обычно продумывает каждый шаг. Но сейчас не может поступить по-другому. Потому что иначе упустит этот шанс. Тэхён пока не понимает, шанс на что, и что это принесёт в его жизнь. Но он должен это сделать. А на месте разберётся. Они подъезжают к воротам приюта, и Ким чувствует, как бешено колотится его сердце. Оно, чёрт возьми, не даёт ему покоя. Это необъяснимо. Но он впервые испытывает трепет, думая о каком-то ребёнке. Оставить Чонгука он не сможет, потому что Чонгук уже не оставляет его — он за пару часов совершил какой-то сдвиг в Киме, хотя особо ничего и не сделал. Просто появился, был честным, искренним и слишком маленьким, но в то же время таким сильным для этого мира. А его забавная улыбка и глаза-вселенные теперь чудятся Тэхёну во всех детях. Ким думал и о детях это время. О женитьбе тоже думал. Раньше он целиком и полностью был отдан работе и бизнесу. Как настоящая акула, он никогда не останавливался и продолжал. И ведь многого достиг. Многого, но, как оказалось, не счастья.Он не сменил резко свои принципы и не стал считать, что счастье в детях. Далеко нет. Но и не в деньгах, как он думал раньше. Счастье в том, что ты что-то можешь с кем-то разделить. С кем-то очень близким и дорогим что-то очень ценное и прекрасное. Банально, но это так. Поэтому Тэхён забегает в приют, распахивая дверь и сразу направляясь к охраннику. Просто так не пропустят, он понимает. И просто так усыновить не дадут, он уверен. Но он не может быть спокоен в такое момент. — Мне нужно к вашему директору! — Ким выпаливает, совсем не замечая своего тяжёлого дыхания и растрепавшихся волос. Плюсом идут ещё и синяки под глазами. — По какому вопросу? — мужчина за стойкой равнодушно окидывает его взглядом. — Мне нужно узнать про одного ребёнка, — вдаваться в подробности Ким не станет, не с охранником. Ему нужно целенаправленно к директору ради одного мальчишки. После муторного осмотра документов ещё нескольких вопросов, Кима, наконец-то пропускают. Охранник говорит, куда пойти, а Тэхён тут же срывается с места, идёт просто на автомате, поднимаясь по лестнице, а после ища нужный кабинет. И находит, тут же дёргая ручку двери и заваливаясь внутрь. — Добрый день, я хочу усыновить ребёнка, — выдаёт Ким прямо на пороге, натыкаясь на удивлённый взгляд. — Здравствуйте, — женщина откашливается, не привыкшая к подобному. Редко кто вот так пышет желанием, — тогда вам следует ознакомиться с необходимым перечнем документов, — она приходит в себя, тут же вспоминая нужные слова. — Нет, вы не поняли. Я хочу усыновить ребёнка прямо сейчас. — Мужчина, — она приподнимает брови, удивлённая таким напором. Но в первый же день усыновить ребёнка невозможно, — кажется, это вы не поняли. Так не работает. На усыновление уходит как минимум месяц. А у кого-то годы. Вы не можете просто прийти, сказать, что хотите ребёнка и забрать первого попавшегося. Так не делают. — Хорошо, что для этого нужно? — Ким проходит внутрь, готовый ко всему. Он садится на стул, внимательно глядя на женщину, — расскажите обо всём, я слушаю. Тэхён выслушивает всё, не перебивая. Про группы здоровья, про школу родителей, про анализы, которые нужно сдать, про приёмную комиссию, про импульсивное желание, про частые возвраты детей обратно, про суды, про выбор ребёнка и ещё множество информации, о которой он и не предполагал. На выполнение всего уйдёт минимум месяц. — И ребёнка не выбирают просто так, нужно, как говорят, чтобы “ёкнуло сердце”, — женщина заключает все свои слова этим, а Тэхён только мотает головой. Потому что у него уже ёкнуло. — Я уже выбрал ребёнка, понимаете? Как можно ускорить процесс? Если вопрос в цене, то деньги не проблема, — Тэхён терпеть не может взятки. Но и ждать целый месяц, чтобы забрать Чонгука, он не хочет. — Поймите, господин… — Ким, — Тэхён только сейчас понимает, что даже не представился и не узнал имени женщины. Ужасно не этично, обычно он так не делает. Но, чёрт, ему не до имён. — Господин Ким, поймите, дело не во мне и не в деньгах, вас должна одобрить и приёмная комиссия, и сам ребёнок. И кучу бумажек вам придётся собрать, и анализы сделать. Это все не так просто, — женщина вздыхает, — это не делается за пару дней. — Но вы можете повлиять? — Тэхён не успокоится. — Могу, но… — Я стану спонсором приюта, — Ким готов на что угодно, — я перечислю на ваш личный счёт внушительную сумму. Что угодно. — Господин Ким, скажите честно, зачем вам ребёнок? — женщина словно бы снисходительно улыбается. Она знает таких. Бизнесменам часто нужны дети для имиджа или для красивой картинки, для договорённости, проекта и так далее. Хотя этому мужчине хочется верить — в его бескорыстные желания и чистые помыслы, — эти дети — не игрушки. Да, их можно вернуть, но знаете, какая это рана на душе? А Тэхён не знает, что ответить. Ему просто нужно. Не какой-то ребёнок. Ему нужен Чонгук. Конкретный мальчишка с большими чёрными глазами и милой улыбкой. Ким не знает, как объяснить своё желание. И поймут ли его здесь. Эта женщина, наверное, часто сталкивается с родителями, которые хотят взять детей. А вот возвращать Чонгука назад Ким не собирается. Он будет последним уродом, если сделает это. — Просто… Хочу ему помочь. Он заслуживает большего. — И кто же этот мальчик? — женщина улыбается уголком губ, надеясь, что она не ошибается в этом человеке. — Чон Чонгук, ему двенадцать, — Тэхён узнал возраст, когда они с пацаном сидели в ресторане.***
Тэхён снова летит по коридору и снова у него сбитое дыхание и учащённый пульс. Потому что волнуется дико. Директор чуть задерживается, потому что ей позвонили. Но у них появилась некая договорённость. Киму разрешат брать Чонгука на весь день и иногда на ночь, чтобы мальчик привыкал к его режиму, и пока сам Тэхён проходит все комиссии. Естественно, не бесплатно. Директор — Наоми Кларк — обещала посодействовать, но после того, как убедится во всём сама. Она хочет видеть, как сам мальчик относится к Киму, поэтому и устраивает встречу. Тэхён же залетает в нужную комнату, тут же видя Чонгука. И снова плачущего. Боже, его сердце точно пропускает удар, когда мальчишка поворачивается на него, да так и застывает, приоткрыв рот. Он сидит на кровати, держа в руках мишку и роняя слёзы. — Т-тэхён? — Привет, — Ким нелепо, но до боли счастливо улыбается. А мальчишка срывается с места, быстро подбегая к Киму и снова обнимая его поперёк живота. Лицом вжимается в рубашку, а Тэхёну так плевать, что его рубашка от Армани сейчас будет вся в слезах. Пацан рыдает, а Ким всё также по-дурацки улыбается и внезапно даже для себя самого гладит его по голове. Хосок был прав. В новый год Ким встретил ангела. — Т-ты зачем здесь? — Гук отрывается от него, поднимая лицо и глядя мужчине в глаза. — За тобой приехал, — эти слова слетают легко, как и искренняя улыбка после них. А Чонгук только хмурится. Он совсем ничего не понимает. Ким вроде как говорил, что Чон вернётся в приют, а он ему ничем больше не поможет. Гук и не надеялся больше на их встречу. Кто такой он, и кто такой Ким Тэхён? Совсем разные миры, даже Чон это понимает. — За мной? — он шмыгает носом, не осознавая того, что ему говорит Тэхён, — чтобы я с тобой жил? — Если ты хочешь, — Гук поджимает губы, отчаянно кивая. Тэхён видит, как в его глазах снова собираются слёзы. Конечно, мальчишка хочет, — правда, есть несколько условий, но я тебя заберу. — Обещаешь? — Тэхён никогда не видел столько надежды и боли в чужих глазах. — Обещаю. Тэхён после того, как Гук успокаивается немного, оставляет его собирать вещи, а сам выходит в коридор. Он не спросил ещё, почему мальчишка плачет, но обязательно узнает. Это важно. Просто сейчас был не тот момент. Наоми ждёт в коридоре, улыбаясь и глядя на Кима. Она слышала каждое слово и даже видела очертания в стеклянную дверь. Просто не стала заходить, чтобы не мешать. Понятно, что Ким уже знаком с мальчиком. Раз тот к нему отнёсся с такой теплотой и участием, это может означать только одно. Наоми знает историю Чонгука. А ещё знает, что его дедушка в крайне тяжёлом состоянии. Было бы жаль, если бы Чонгук после такого остался совсем один, обозлился или сделал что-то с собой, как это часто бывает, увы. Но если с ним рядом будет такой человек, как Тэхён, то, возможно, всё будет иначе. Возможно, Чонгук и не останется один, а дедушке сделают операцию. Наоми не станет препятствовать, тем более, что Ким пообещал внушительную помощь. И ей, и приюту. А это, всё-таки важно. Денег всегда не хватает, а в таких местах особенно. — Могу я поговорить отдельно кое с кем? — Да, конечно,— Наоми кивает, совершенно не имея ничего против, — с кем? — Пак Чимин.***
Ким сидит в кабинете директора, закинув ногу на ногу и до сих пор не веря, что он это делает. Усыновление — это важный шаг, решение, которое в разы серьёзнее остальных. Тэхён каждый день принимает решения, но это важнее всех, он чувствует это. И сейчас он прекрасно понимает степень ответственности. И более того, он готов её взять. Дверь внезапно открывается, а внутрь заходит парень с жвачкой во рту и кепкой козырьком назад. Это Чимин, Ким уверен. Чонгук его описывал. Плюс из него так и сочится наглость и безразличие, как раз, как и говорил Гук. — Привет, — Тэхён внимательно его рассматривает, прокручивая в голове ту информацию, которую знает. Пак Чимин с детства в приюте. Ему пятнадцать, его несколько раз брали в приёмные семьи и каждый раз возвращали. Озлоблен, жесток и агрессивен — в его личном деле так и написано. Понятно, что теперь его брать никто не хочет. Только спецслужбы и волонтёры, на которых Паку плевать. Чимин не виноват в своей судьбе, Ким это тоже понимает. Но это не даёт ему право гнобить других детей. Однако у Тэхёна есть решение. — Чё тебе, дядя? — Пак вальяжно садится на стул напротив, широко расставляя ноги и разглядывая мужчину в дорогом костюме. — Не буду тянуть кота за яйца, сразу перейду к теме, — Ким ухмыляется, — у меня к тебе предложение. Сделка. — Валяй, — Пак щурится. Он ни разу не общался с такими важными людьми, а по этому видно, что он не помидоры в лавке продаёт. — Говоря твоим языком, — Ким чуть наклоняется, упираясь локтями в стол, — ты не трогаешь Чонгука, а я отваливаю тебе и твоим шестёркам бабла. — О, так ты за личинкой, — Пак ухмыляется, вскидывая брови. Ему всегда смешно, когда кто-то приходит за ребёнком, — зачем он тебе? — Думаю, это не твоё дело. — Какой строгий, — Пак наигранно дует губы и заламывает брови. А после снова ухмыляется и встаёт с места, — отказано, дядя. Поищи других. — Тридцать долларов в день. — Сорок, — Чимин разворачивается к нему, явно заинтересованный, потому что таких денег просто так у него пока что точно не будет. А за такую сумму можно и отстать от личинки. — Тридцать пять. — Тридцать семь, — Чимин не отстаёт, а Тэхён ухмыляется. Этот парень неплох. Направить бы его умения в нужное русло… — Тридцать два и курс в финансовой школе. — Дядя, — Чимин хмыкает в ответ, — я могу поступить в любой вуз… — Не в частный. А у меня есть определённые связи в таких кругах. — Идёт, — Пак кивает, удовлетворённый условиями. Вряд ли он сможет попасть в финансовую школу просто так, а с помощью этого мужчины такое вполне возможно, — а гарантия? — А гарантия, что вы не тронете Чонгука? — Ладно, деньги на бочку, дядя. Тэхён смеётся, но деньги достаёт. Его бюджету вообще не грозит такая трата. Тем более, что это ради Чонгука. Тот, наверное, уже ждёт. Он должен был собрать не все вещи, потому что пока ещё сюда вернётся. А вот через пару недель, когда Ким всё сделает, Гук заберёт отсюда всё. А ещё лучше, Тэхён купит ему новое.***
Чонгук с Тэхёном выходят из приюта и направляются к машине. Хосок смотрит на них издалека и лучезарно улыбается. Он так и знал, что Ким задумчив не просто так. Знал, что что-то произошло, чувствовал, но не знал, что. Теперь понятно. Видимо, его босс всё же встретил ангела в лице этого мальчика. Тэхён открывает Чонгуку дверь, а его вещи закидывает в багажник. Все, кроме медвежонка. Его Гук не выпускает из рук, крепко прижимая к себе. А поле обращает внимания на мужчину за рулём — тот смотрит на него и подмигивает, улыбаясь. Чонгук смущённо улыбается в ответ. — Здравствуйте, — произносит, а после видит, как улыбка мужчины становится ещё шире. — Привет, прелесть. Я Хосок, — Чон протягивает ему ладонь, а Гук пожимает её в ответ, покусывая губы, — господин Ким, — он поворачивает голову на Тэхёна, который садится на заднее сиденье рядом с Чонгуком, — почему вы не сказали, что всё-таки встретили ангела в новый год? Я обижен. — Не пугай ребёнка, Хосок, — Ким машет головой, усаживаясь на сиденье, — ты обедал? — Нет, господин Ким, мы же не заезжали в ресторан. А я уже не могу, ужасно хочу есть… — Я не с тобой говорю, Хосок! — Чонгук улыбается с их перепалки. Хосок ему уже нравятся, — Чонгук, ты обедал? — Гук только мотает головой, — Чон, в ресторан. А теперь расскажи мне, — он снова обращается к Гуку, садясь полубоком, — почему ты плакал и сидел один? — Н-на обеде Морис вылил на мои штаны горячий чай, — Гук шмыгает носом, но не плачет больше, — а-а ещё я соскучился по дедушке и думал, что ты больше н-не придешь. Ты передумал? — Передумал, — Тэхён кивает, потому что это правда так. Он передумал и Гука туда больше не вернёт. Только на некоторое время, чтобы всё сделать по документам. Чтобы официально Чонгук не остался один. — Почему? Чонгук смотрит на него большими глазами, а Хосок поглядывает в зеркало, продолжая улыбаться. Он Кима таким никогда не видел. Тот смотрит как-то мягко и открыто, он спокоен и не раздражён, мальчишке уделяет такое нужное внимание. И Хосоку тоже интересен ответ на вопрос. Почему Ким вдруг решил взять ребёнка, и когда те вообще встретились? Как Чонгук смог проникнуть в душу этому мужчине за короткий срок? — Потому что ты прикольный, будешь меня развлекать, — Тэхён ещё не готов к такому разговору. Поэтому и шутит, стараясь перевести тему. — Ну Тэхён! — Чонгук надувает губы, а Ким усмехается. — Всё, пацан, — Тэхён откидывается на сиденье, легко улыбаясь и чувствуя удовлетворённость от своих решений. Впервые за долгое время, — лучше скажи, что ты получил в подарок на новый год? Тэхён-то свой подарок получил, он сидит сейчас рядом с ним. И этим подарком Ким более, чем доволен. Он не знает, что будет дальше, но впервые ему не хочется строить планы и знать всё наперёд. Он просто уверен, что теперь его душевное спокойствие точно будет в порядке. Он словно выполнил то, к чему шёл всю жизнь. И в новом году точно всё будет лучше, чем в предыдущих. Из-за Гука эта уверенность или нет — он тоже не знает. Просто, видимо, чудеса случаются. И его не обошло стороной. Спустя столько лет он его дождался. — Ч-чимин забрал мой подарок, — в приюте дарили подарки, и волонтёры приезжали, и спонсоры. Вот только Чонгуку, увы, не повезло жить в одной комнате с Паком. Тот подарок даже распаковать не дал. — Вот маленькая тварь, — Ким цыкает, уже зная, что он будет делать после. Чонгук получит и праздник, и подарки. В ресторане они все сидят за одним столом. Снова в VIP-зоне, на том же месте, что и раньше. Чонгук запомнил. Но он всё равно смотрит на цены и удивляется, откуда у Кима такие деньги. В ресторане всё ещё украшено, и будет так до середины января — для сохранения праздника и настроения. После ресторана — шоппинг. Ким, садясь в машину, так и сказал. Он не может допустить того чтобы Гук ходил в обносках и приютских вещах. Да и по имиджу тому больше не полагается, если он теперь будет пасынком самого Ким Тэхёна. Тэхён пока точно не привыкнет к своему новому статусу, но он постарается. В бутике Ким сидит в кресле и пьёт кофе, пока консультанты бегают по магазину и ищут подходящие размеры. Чонгук стоит за ширмой и снимает всю свою старую одежду, которую Тэхён приказывает выбросить. Буквально сразу, потому что такое Гук носить больше не будет. Хосок, к слову сидит рядом, наблюдая за новым Кимом. И это прекрасное зрелище, потому что Тэхён на глазах преображается. — Чонгук, выгляни-ка, — Тэхён краем глаза улавливает что-то тёмное на его теле, а после вскидывает брови, — откуда такие синяки? — От Чимина… — Хосок присвистывает, а Тэхён хмурится сильнее. Доставалось мальчишке, видимо, знатно. И за просто так. — Болят? — Почти нет, — это правда. Чонгуку уже не так больно, как было несколько дней назад, когда пацаны только избили его. — Ладно, но мазь от синяков надо будет взять. Теперь тебе нужно будет примерить всю эту одежду, — Ким кивает на людей, идущих к гардеробной, а Гук в шоке распахивает глаза. У него столько одежды никогда в жизни не было, — этого, конечно, мало, но на первое время хватит. Мало? Для Чонгука это уже целый склад. Ещё и такой качественной одежды. Ему бы не расплакаться от накрывающих чувств прямо здесь… Тэхён для него так много делает, а ведь они друг другу никто. Он даже забирает его из приюта, хотя это очень ответственный шаг. Гук видел, как забирают и выбирают других детей. Видел, как их возвращают. Знает, как потом страдали те дети, которых вернули. Это больно. Невыносимо. Чимина возвращали постоянно. Наверное, поэтому тот стал таким агрессивным. Чонгуку его даже жаль… Но сейчас он послушно меряет всё, что ему приносят. От обычных джинс и футболок до дорогих костюмов и рубашек, даже обувь ему приносят — от кроссовок до туфель. Тэхён придирчиво его осматривает и постоянно просит поворачиваться, одобряя что-то, а что-то приказывая заменить. Но и Гуку выбор даёт — чтобы тот сам хотел носить то, что они купят. На примерку уходит много времени. Чонгук даже устаёт, но Тэхён утверждает, что для респектабельности и хороших манер он обязан уметь одеваться. Особенно если будет появляться с Кимом в определённых кругах. А Чон будет. Иногда ему просто придётся, как и Тэхёну — светские мероприятия не для всех, и Ким некоторые терпеть не может. После бутиков — парикмахерская. Ничего необычного, просто качественный уход за волосами и красивая стрижка. Чонгук ни разу не был в таких местах. Его подстригал дедушка. И, тем более, он не пользовался дорогими средствами по уходу за волосами. Ким тратит полдня на то, чтобы побыть с Чонгуком и сделать то, что необходимо в первую очередь. Остальное они ещё наверстают. Поэтому после ужина Хосок снова отвозит их к стенам приюта, чтобы они попрощались до завтра. — Ты ведь приедешь ещё, да? — Чонгук стоит перед ним, подняв голову вверх и заглядывая прямо в глаза. — Конечно, приеду, Чонгук, — Ким усмехается, но по-доброму. Беспокойство мальчишки понятно, — с утра сдам анализы, подхвачу тебя, позавтракаем и в офис. — Я буду сидеть в твоём офисе? — Пока ещё не началась учёба, почему бы и нет? — Ким пожимает плечами, для него эта идея очень неплохая, — просто не хочу, чтобы ты был здесь. — Я буду тебя ждать, — Чонгук снова его обнимает. Крепко и чувственно. А Тэхён гладит по голове в ответ, смято улыбаясь. Он ещё не привык к такому проявлению чувств и к тактильности, но с пацаном это быстро поправимо.***
В офисе Чонгука встречают с интересом. Он идёт за Тэхёном, слегка прячась за него и держа в руках мишку. Однако никто ничего плохого не делает, тем более, что Ким — их босс. Гук уже стал местной знаменитостью, в некоторых газетах так и пестрят заголовки про то, что Ким Тэхён решился на усыновление. Журналисты уже многое пронюхали, так что этого уже не скрыть. Тем более, что Ким и не скрывает. Чонгук вежливо со всеми здоровается, но дико стесняется такого внимания. Поэтому старается побыстрее пройти за Кимом в его кабинет. Ему не будет скучно. Потому что после офиса Тэхён обещал съездить ещё в несколько мест. Да и потом, даже если будет скучно, офис Кима лучше, чем приют. Плюс ко всему, Хосок обещал подняться к ним. А с ним Гук уже нашёл общий язык. Пацаны, кстати, его больше не трогали. Даже не смотрели в его сторону. Ночью никто не пугал, еду никто не забирал, никто не дразнил и не пинал. Гук понимает, что это Тэхён для него постарался, а как поблагодарить, даже не знает. Он ведь для мужчины совсем ничего не делает. — Господин Ким, — когда Гук и Тэхён уже сидят в кабинете, туда стучится и заходит секретарша, — к вам Немец. — Вот чёрт, что ему не сидится в своей стране? — Ким закатывает глаза, а Гук негромко хихикает. За Кимом иногда так интересно наблюдать, — зови его, а ещё Монику. Сделайте нам кофе и… — он мельком смотрит на Чонгука, прикидывая, что тот пил в последний раз в ресторане, — и какао. — Да, господин Ким, — секретарша уходит, а Гук улыбается, чуть привставая с дивана. Он лежит на нём и читает книжку. — А кто такой Немец? — он спрашивает, потому что ему правда интересно. Он пока ничего не понимает в делах Тэхёна, но хочет научиться. — Немец — это прыщ на жопе, — Гук удивлённо поднимает брови, но вроде как понимает, что это образно, — мне нужно заключить с ним контракт о паре зданий в Германии, а он его не подписывает. — Почему? — Считает, что рестораны там ставить невыгодно. — А что он хочет? — Гук подбирается, потому что хоть что-то он всё-таки понимает. Вроде. — Бутики он хочет, но по инфраструктуре там рестораны впишутся лучше. Но этот болван прилетел сюда, чтобы пообщаться лично, — Ким снова закатывает глаза, чем вызывает улыбку у мальчишки, — он очень часто так делает, потому что, видите-ли, ему нужно видеть и понимать собеседника, а по телефону он так не может. А его рожа мне уже надоела. — Ким, — в кабинет заходит Моника, бросая взгляд на Чонгука, но тут же возвращаясь к Тэхёну, — что-то хотел? — Немец приехал, — Ким отрывается от своих документов, поднимая взгляд на Уильямс. — И что он хочет? — Всё то же. Бутик вместо ресторана. — Почему бы не уступить ему? — Моника видела инфраструктуру. И прекрасно понимает, что значения равнозначны. Просто Тэхён и Клаус — тот самый Немец — оба упёрлись как бараны, — Бутик тоже выгодно. — Ни за что, — Ким непреклонен, — потому что условия крайне невыгодны. — Не увидела ни одного противоречащего пункта в контракте, — Моника складывает руки на груди, хмуря брови. Она несколько раз перечитала контракт. И совсем не понимает, что не устроило этих мужчин. В прошлый раз она не присутствовала на обсуждении. — А я увидел… — Значит, и разбирайся сам! — Моника резко разворачивается, направляясь к двери. Её присутствие необязательно. Решающее слово всё равно за Кимом, а её он не станет слушать. — Истеричка! Тэхён тяжело вздыхает, потирая лицо ладонями, и только сейчас понимает, что за всей этой сценой неотрывно наблюдал Чонгук. Ким смотрит на него, а тот, вздрагивая, быстро опускает голову, якобы читая. Тэхён снова вздыхает. Дурацкая ситуация, и он этого не хотел. Просто когда дело касается Немца, задействована не только работа. В прошлый раз он был согласен на рестораны, только при одном условии — если Моника переедет в Германию и будет управлять этими ресторанами. У нее отличное знание языка, и она самая подходящая кандидатура, но Ким знал, что у Клауса личные интересы. Естественно, Немец не знал, что Уильямс встречается с Кимом, они не афишировали своих отношений. Но Тэхёна это условие не на шутку взбесило. Поэтому он резко пошёл в отказ, а Клаусу это не понравилось — он тоже не дурак, понял, что у Кима к Монике тоже личные интересы. Поэтому в прошлый раз они ничего не решили. И на бутики Тэхён не согласился уже из-за личной неприязни к Клаусу, хотя и понимает, что это тоже выгодно. — Извини, что ты стал свидетелем этого, Чонгук, — Ким напряжён, и Гук это видит. Он плохо знает мужчину и не особо знает, что делать, но видит, что тому тяжело, — у нас обычно не так… — Это та девушка, к которой мы ездили, да? — Чонгук откладывает книгу, всё равно он ни слова оттуда сейчас не прочитал. — Да. И, как ты заметил, мы до сих пор в ссоре, — Гук заметил. А ещё он помнит, как Моника его назвала. Помнит, но не обижается. Потому что знает, что та сделала это не со зла. А в порыве злости. Он вообще всё чаще замечает, что многие люди со злости делают ужасные вещи, после которых жалеют обо всём. — А почему ты не согласишься с Немцем? — Чонгук спрашивает, потому что ничего в этом не понимает. А Тэхён может ему объяснить. — Потому что мы не построим с ним выгодные условия, — Ким откидывается на спинку кресла и жестикулирует руками, явно недовольный происходящим, — Если я соглашусь на рестораны, Моника уедет. А если на бутики, то этот… Немец, — Тэхён не стал выражаться при Чонгуке, хотя так и тянет, — получит то, за чем приехал. — А тебе бутики не выгодно? — Выгодно. Но я не хочу, чтобы он выиграл, понимаешь? Это уже из принципа. Чонгук понимает. Но это очень глупо. Хотя он понимает и ещё кое-что. Тэхён не стал бы так держаться за Монику, если бы она была ему безразлична. Значит, Моника ему нужна больше любого контракта. Гук внезапно шкодливо улыбается, а Тэхён только щурит глаза, не понимая, что такого смешного мальчишка нашёл в его словах. — Тебе очень нравится Моника, да? — Тэхён замирает, слыша это и видя довольное лицо пацана. — Будешь много болтать, получишь по жопе, понятно? — Тэхён не знает, как разговаривать с детьми. И не знает, как реагировать на вопрос Гука. Моника ему нравится, да, но он как-то не задумывался об этом… у них не доходило до признания в чувствах, хотя спят вместе они уже давно. — Почему ты ей не скажешь? И не скажешь Немцу, что она не может уехать, потому что вы в отношениях? — Умный нашёлся? — Ким закатывает глаза, — это всё не так просто, Чонгук. Так что сиди тихо, как мышка, пока я пытаюсь уломать этого… Клауса. Немец заходит в кабинет через несколько минут. Он задержался на первом этаже, а после в лифте и около секретарши. Тэхёну вообще плевать, где он шатался. Его бы воля, он вообще рад его не видеть. — Рад встречаться с вами, господин Ким, — Клаус протягивает руку, подходя к Киму, а Гук понимает, что у него очень сильный акцент. Это мило по его мнению. Но не по мнению Тэхёна. — Я тоже рад встрече, господин Вебер, — Тэхён жмёт его руку в ответ, с силой и натянутой улыбкой на лице. — Вы познакомить нас? — Клаус кивает на Гука, а тот ему улыбается, поднимая голову от книги, — я слышать из новостей, что вы сделать. Благородно. — Спасибо, — что ж, пожалуй это было искренне. С обеих сторон, — это Чонгук. — Здравствуйте, — Чон продолжает улыбаться, а Клаус зеркалит. Мальчик милый. — Привет, малыш, — Тэхён снова закатывает глаза, пока Вебер этого не видит. Ему слишком хочется побыстрее всё закончить, — приступить? Тэхён ему кивает, и они снова начинают долгие обсуждения. Настолько долгие и нудные, что Чонгуку надоедает слушать. Они говорят об одном и том же, но разными словами. Он выпивает своё какао, а читать уже не хочется. Поэтому Гук осторожно выскальзывает из кабинета — Тэхён сказал, что ему можно пройтись и осмотреться. Гук забредает на кухню — небольшую комнату, где сейчас никого нет. Он моет свою чашку и ставит её сушиться, а после слышит, как позади открывается дверь. Моника заходит внутрь, тоже неся свою чашку. Решила развеяться и наткнулась на мальчишку… — Здравствуйте, — Гук начинает первым, слегка улыбаясь. Он вообще не хотел ни с кем портить отношения. — Привет, — Моника проходит к раковине, совсем не настроенная на разговор. Вот только она понимает, что Чонгук ни в чём не виноват. А ещё ей дико интересно, почему Ким решился на усыновление. Это не похоже на него. Или Моника совсем его не знает, — Чонгук, да? — Гук кивает, останавливаясь уже около двери. Он уже хотел уйти, чтобы не мешать, — извини за то, что было в нашу первую встречу, — Моника тоже помнит, как она его назвала. И если мальчик сирота, он вообще не виноват в том, что с ним произошло. С её стороны это было крайне некрасиво… — я не хотела так тебя называть. — Всё в порядке, — Чонгук улыбается шире. Он не привык держать обиду на кого-то. Дедушка учил входить в положение, — я знаю, что вы это из-за ссоры с Тэхёном. — Да, — Моника чувствовала вину всё это время, кого бы из себя не строила. Тем более, что Паскаль за эти несколько минут успел найти с Чонгуком общий язык. А у мальчика не особо хорошо с друзьями… — Извини за вопрос, но скажи, Тэхён правда решил усыновить тебя? Монике не понятны мотивы. Ким ещё неделю назад детей терпеть не мог. Собственно поэтому Уильямс ему и не открывала всей правды. Но после она внезапно узнаёт, что Тэхён решил усыновить мальчика, так ещё и к ней пришёл в неподходящее время. Паскаль и Остин были у неё, потому что Паскаль переезжал к ней. Остина перенаправили по контракту в другой город, и они решили, что Паскаль будет жить с мамой. И ссора с Кимом была совсем не вовремя. — Да, правда, — Гук кивает, словно подтверждая это, — о-он уже подал документы. — Ясно, — Уильямс теперь и не знает, как пойдут их отношения. Неужели, всё кончено? Она тоже не собиралась это прекращать… — Вы ему нравитесь, — Моника вскидывает брови, слыша такое заявление от мальчишки, — он бы хотел, чтобы вы остались с ним. — Это он тебе сказал? — Это ведь и так понятно, — Чонгук снова солнечно улыбается, а Моника и не знает, что делать, — передадите «привет» Паскалю? Девушка кивает, мягко улыбаясь в ответ. Ей иногда мысли и действия Тэхёна совершенно непонятны. Как понять, что творится у того в голове, если он вообще об этом не говорит, а все ссоры у них тупо заканчивались постелью? У них иногда и времени на разговор не хватало, не говоря уж о выяснении отношений… Чонгук возвращается в кабинет, уже видя Тэхёна одного. Тот сидит, задумчиво покусывая губу и читая документы. Он пошёл на уступки. К чёрту рестораны, пусть будут бутики. Конечно, он ещё взял время на подумать, но в этот раз всё прошло быстрее. Тэхён не хочет отпускать близких людей. — Как всё прошло? — Гук снова садится на диванчик и глядит на Тэхёна чёрными глазами. А тот даже головы не поднимает. — Хреново, он построит бутики… — Ты отказался ради Моники? — Чонгук восхищённо на него смотрит, а Ким жмёт плечами. — Я же не могу позволить того, чтобы у меня увели моего лучшего сотрудника прямо из-под носа? — он снова не говорит о том, что чувствует, но Чонгук ведь уже всё знает, — пришлось пожертвовать… Но я взял время на подумать, — Тэхён, усмехаясь, смотрит на Гука. Просто так он не сдастся и будет использовать все шансы, — надо убедить его на рестораны без Моники. Поэтому седьмого числа мы идём кататься в Рокфеллер-центр. Я, ты и он. Ты ему явно симпатизируешь. — Рокфеллер-центр?! — Чонгук гулял там, но кататься на коньках там слишком дорого. Да он и кататься не умеет, коньков никогда не было. — Именно. Шестого ты ночуешь у меня, седьмого отмечаем Рождество по одному из стилей, а вечером ведём Немца на каток. Как идея? Чонгук не может ничего сказать. Только кивает, сложив ладони вместе и широко улыбаясь. У него глаза светятся от счастья, Тэхён видит. Этому ребёнку для счастья вообще мало надо. И Ким может это обеспечить. Поэтому сделает всё красиво, пусть и не особо умеет. Постарается. Хотя бы для Чонгука.***
После офиса они едут в зал. Туда, где обычно занимается Ким. Сбрасывает накопившееся напряжение и поддерживает тело в форме. Чонгук по дороге узнаёт, что Тэхён плотно занимается боксом. И теперь у него загорается желание заняться тем же самым. Он никогда не был в секциях, хотя ему очень хочется. Плюс ко всему это будет урок самообороны. — Знакомьтесь, — Тэхён кладёт руку на плечо Гука, когда они уже стоят в зале, переодетые в шорты и обычные футболки, — это Чон Чонгук. Он теперь часто будет появляться со мной. — Я Сокджин. Дай пять, Гугу, — Джин выставляет ладонь в воздухе, и Чонгук бьёт её, улыбаясь. Ему нравится то, что происходит. — Я Намджун. Очень приятно, Чонгук, — Гук видит, что Намджун серьёзнее. Поэтому кивает смущённо, пожимая его руку. — Мне тоже очень приятно. — Господа, вам предстоит обучать и Чонгука, — Тэхён кивает им, а те совершенно не против, — сегодня я сам с ним позанимаюсь, а с нового сезона вы начнёте. Намджун — тренер по боксу, Сокджин — по плаванию. Уж они точно не против нового клиента. Тем более, что просит сам Ким Тэхён. А заодно они сами убеждаются в правдивости новостей о жизни Кима. Они из тех, кто не слушают сплетни и жёлтую прессу, но и им было интересно. Всё-таки они знали, что Тэхён не совсем тот человек, который будет так поступать. Выходит, они все ошибались? После небольшой разминки Чонгук с Тэхёном поднимаются на ринг. Гук ни разу на таких не был и не думал даже, что однажды будет. Но он очень доволен тем, что происходит сейчас. Он и не мечтал, что когда-то будет боксировать с кем-то на дорогом ринге совершенно бесплатно. Тэхён при нём доплатил абонемент на двоих, и это ещё документы не все оформлены. Чонгуку каждый раз плакать хочется от того, что Ким для него делает. — Нападай на меня, Чонгук, — Ким кивает ему, надевая перчатки и ухмыляясь, — научишься драться и будешь драть остальных, м? Никакой Чимин будет не страшен. Кстати, по поводу Чимина и его парней Ким уже договорился. Они все уже получили место в финансовой школе, которая даёт мощную базу. Мин Юнги — основатель этой школы и по совместительству друг Тэхёна — принял затею без особой надежды и крайне скептически, но Чимином он, кажется доволен. Просто парни уже были на первом занятии, и у Пака, оказывается много знаний в его пятнадцать лет. Так что он может стать ценным кадром, если им заняться. — Я не умею, — Гук натягивает перчатки, с интересом оглядывая всё. У него такой трепет в душе, что он и словами передать не может, как он счастлив. Он даже не до конца осознаёт, что это происходит с ним. Разве может жизнь поменяться в считанные дни? — Просто нападай. И бей. Чонгук слушается. Пыхтит и скачет по рингу под смех Тэхёна. Старается ударить, но каждый раз Ким уворачивается и сам наносит удар. Не сильный. Скорее игривый и осторожный. Он раззадоривает Чонгука, чтобы тот показал свои умения, а заодно создаёт новые воспоминания. Оказывается, играть с кем-то весело… Гук в который раз совершает выпад и в который раз мимо. Вот только удар Тэхёна приходится ему в этот раз прямо по лицу. И сильнее, чем прежде. Чонгук вскрикивает, отшатываясь назад и жмурясь. Ким зарядил прямо в глаз, и это больно. Гук чувствует как тут же начинают собираться слёзы. — Чонгук! — Тэхён подлетает, опускаясь перед ним на колени. Он совсем этого не хотел, — Чонгук? Извини, я не специально. Сильно попало? — Д-да… Глаз больно. — Открой, покажи, — Тэхён сбрасывает перчатки, обеспокоенно глядя на мальчишку. Тот уже плачет, а у Тэхёна сердце не на месте. Вот ведь идиот, слишком сильно ударил… — мужики, принесите лёд! — Сокджин срывается с места, а Гук еле открывает глаза, — всё в порядке? Видишь нормально? — Угу, — Чон промаргивается, а после снова жмурится, потому что глаз режет, — б-больно… — Прости, Чонгу, — у Тэхёна в голосе столько сожаления, а ещё он впервые называет Чонгука так, как называл дедушка… — Всё в порядке, — слёзы начинают течь ещё сильнее, потому что теперь Гук вспоминает ещё и дедушку. Они заезжали к нему, но он всё ещё не пришёл в себя… — На сегодня, думаю, хватит. Сейчас посидишь, и если что-то не так будет поедем в больницу. Чонгук сидит оставшееся время на скамейке и болтает с Сокджином, пока Тэхён боксирует с Намджуном. Оказывается, Джин и Джун двоюродные братья, которые с детства почти что неразлучны. У Джина сын и дочка, а у Намджуна дочь. Сокджин забавный, Гуку он нравится. Он постоянно шутит и дурачится, играясь с Чонгуком. Занимает его всячески, пока Ким занят. А после Чон снова возвращается в приют. переночевать. А ещё он до безумия ждёт шестое число. Потому что он поедет к Тэхёну домой. И они отметят Рождество, которое будет седьмого числа по некоторым традициям. Он с дедушкой отмечали Рождество двадцать пятого, как и большинство в стране, но Гук не придирчив к такому, как и Ким.***
— У тебя такой огромный дом? — они подъезжают к дому Кима уже вечером, когда на улице темнеет, а на доме загораются огни. Тэхён приказал украсить свой дом и снаружи и внутри, чего не делал никогда раньше. Прислуга точно была в шоке. И они, кстати, все ждут появления маленького господина, — и такой красивый! И ты живёшь тут один?! — Нет, конечно, — Тэхён уже отпустил Хосока и паркует машину сам, — прислуга, я, мои мальчики. Скоро ты будешь жить, может, ещё кто, — Моника, например… — Твои мальчики? — У меня шесть самоедов. Чонгук восхищённо распахивает рот и даже задерживает дыхание. Шесть собак. Он всегда мечтал о щенке, но у них с дедушкой не получилось бы его содержать. Тем более, щенку было бы плохо, если бы он остался на улице, когда Гук попал в приют. А здесь сразу шесть собак. — И я могу с ними поиграть? — Гук снова складывает ладони вместе и завороженно смотрит на Кима. Тот только мягко смеётся, видя такого счастливого мальчишку. — Это будет твоей обязанностью, м? — он играет бровями, а Чонгук, если бы мог, обнял его сейчас, но Тэхён за рулём. А Гука просто распирает от счастья. Он едва ли не визжит, когда они выходят из машины. Перед ним огромный особняк, который светится рождественскими огнями, во дворе стоят украшенные ёлки, а ещё идёт снегопад, что только добавляет атмосфере чуда и волшебства. Гук издалека видит псов, один из которых ещё вообще щенок, и они все бегут к хозяину. — Знакомься, Чонгук, это мои мальчики. Мальчики, — Тэхён садится на корточки, каждому уделяя внимание. Псы лижут его и поскуливают. Носятся вокруг, а Гук со стороны видит, какой Ким довольный рядом с ними, — это Чонгук. И он ещё один ваш хозяин. — А как их зовут? — У каждого есть ошейник, смотри, — Гук садится рядом, опускаясь прямо в снег. Улыбку не сдерживает, рассматривая имена на ошейниках, — Леон, Мартин, Маркиз, Бакс, Каспер и самый младший Бентли. — Ты назвал щенка в честь машины? — Гук гладит щенка, который переворачивается на спину и задирает лапы кверху, показывая живот. — Я купил щенка и тачку в один день, поэтому у меня не было времени придумывать кличку псу. Но ему подходит. Пошли в дом, тебе там понравится. И Тэхён не врёт. Чонгук в восторге. Их встречает прислуга, забирает одежду, а Гук восхищается всем, что видит. У лестницы на второй этаж большая ёлка, украшенная в бело-золотом стиле. Перила лестницы тоже увиты украшениями. Шары, омела, ветви ёлки, мишура, венки и гирлянды вообще по всему дому. Чонгук такого ни разу не видел. А Тэхён и сам удивлён, видя свой дом таким. Потому что пару дней назад он был абсолютно пустым и словно бы бездушным, а Рождеством и не пахло. А после Ким показывает Чонгуку его комнату. И вот тогда Гук едва ли не плачет. Потому что у него никогда такого не было. Дедушка старался для него, но он не мог обеспечить полноценно. А Тэхён даёт всё и сразу, Гук всё ещё не верит, что это происходит… Большая мягкая кровать, гирлянды, куча подушек, мягкие игрушки, свой письменный стол, гардеробная, личный туалет и душ, огромное окно с широким подоконником. Чонгук шмыгает носом и оборачивается на Тэхёна. А тот без слов понимает. Видит, как у пацана дрожат губы, видит его благодарные глаза, в которых снова целая вселенная. Он сам притягивает Гука для объятий и мягко улыбается, когда тот вжимается в него. Уже ночью Ким заглядывает в комнату Гука и убеждается, что тот спит. Он знает, что пацан долго не мог уснуть — разглядывал всё новое и светился ярче, чем гирлянда. Но ему нужно было, чтобы мальчишка уснул. — Теперь можно, — Тэхён кивает Хосоку, а тот проносить в комнату Кима несколько сумок. С упаковочной бумагой, лентами и, самое главное, подарками. — А мне дадут премию за то, что я помогаю вам упаковывать подарки? — Хосок мастерски заворачивает коробки, когда как Тэхён едва ли упаковал одну. Этого он делать не умеет, увы. А вот Чон — да, — точнее, делаю всё за вас. — Будешь много болтать, урежу зарплату.***
Чонгук долго не может заснуть. Но не потому что ему плохо или страшно. Наоборот. Ему слишком хорошо. Улыбка не сходит с губ. Он, обнимая своего мишку, продолжает разглядывать свою комнату в полумраке и неярком освещении от гирлянд. Это его личное огромное чудо. Он так и засыпает, с улыбкой на лице. А пробуждение не менее приятное. Он встаёт тогда, когда хочет, а после, сонный и растрёпанный, спускается вниз. И видит кучу подарков под ёлкой и Тэхёна рядом с ними, который всё расставляет. Они с Хосоком сделали это ещё ночью, но всё время что-то казалось не так. Поэтому Ким постоянно подходил и поправлял всё. Чтобы было красивее. — Доброе утро, — Тэхён оборачивается на лестницу, тут же натыкаясь на счастливого мальчишку. Сам улыбается и кивает на подарки. Это всё для Чонгука. А Гук летит вниз, но не к подаркам вовсе, а к Тэхёну. Обнимает за шею и плачет всё-таки от нахлынувших чувств. У него никогда не было такого. Он и не смел мечтать. И был доволен тем, что было у него с дедушкой. А сейчас просто не может сдержаться, утыкаясь в шею Кима и всхлипывая. — Э-это лучшее Рождество, Тэхён. Ты лучший человек, которого я встречал, — если бы ещё дедушка был здесь… — Ты ещё не открыл все подарки, там есть кое-что важное, — Ким поглаживает его по спине, зная, что мальчишка расплачется ещё сильнее после. И Гук действительно плачет навзрыд, когда начинает распаковку. В подарках очень много вещей, которые он раньше себе не мог позволить — одежда, телефон, планшет, часы, наушники, игрушки и ещё множество всего разного. Но самое важное — документы на оплату операции дедушки. Чонгук снова плачет у Тэхёна на плече и шепчет, что ангелы его услышали. А Ким и не спорит. Потому что он своего ангела уж точно встретил.***
К вечеру они идут на каток, как Тэхён и обещал. Он платный. Чонгук всегда мог только смотреть на то, как катаются другие, а теперь сам надевает коньки и дрожит от предвкушения. Неужели всё же не сон? Неужели всё для него? Клаус, кстати, с ними. Тэхёну всё ещё нужно обсудить дела и это первая их встреча в неформальной обстановке. И то, только из-за Чонгука. Это его Ким хотел сюда сводить, а не Немца. Но одно другому не мешает. Тем более, что Чонгук ни разу не против. Он с Немцем, на удивление, нашёл общий язык сразу. Они болтают, несмотря на языковой барьер. Кима это злит, конечно, но он не препятствует. Пусть мальчишка вливается в их круг.***
— Чонгук, расставь немного ноги, и согни в коленях, — Ким учит мальчишку, а тот хватается за него, вереща. — Скользко! Я упаду! — Я тебя держу, не ссы. И Тэхён действительно держит, не отпуская. А падают они обычно вместе и достаётся больше всего Киму. Он и кататься умеет, и падать на лёд правильно. А вот мальчишке нужно учиться и желательно не покалечиться. Ким, пока его учит, даже забывает про Клауса. А тот наблюдает за этими двумя со стороны, смеясь. В прошлый раз Ким Тэхён был совершенно другим. Грубым, хамоватым, не лояльным, даже злым. Он не входил в положение, делал всё по своему, даже не уважал многое. А теперь… Он меняется на глазах. Если это благодаря мальчику, то это явно чудо, не иначе. Иначе как Ким Тэхён рядом с ним становится таким мягким и внимательным? Невозможное, оказывается, возможно. — Паскаль! — Чонгук кричит едва ли не на весь каток, видя своего нового знакомого, а тот летит к нему, едва ли не сбивая других людей. — Привет, Чонгук! — Паскаль останавливается около него и широко улыбается, — здравствуйте, господин Ким. — Ты с кем здесь? — Тэхёну жизненно необходима эта информация. Если Паскаль со своим отцом, то надежды больше нет, а если с Моникой… — С мамой, — Паскаль смотрит на Чонгука, а тот улыбается ему. — Тэхён, я хочу покататься с Паскалем! — Гук дёргает его за куртку, а Ким щурится, видя довольные улыбки мальчишек. Он даже сказать ничего особо не успевает, потому что те уезжают. Точнее, Паскаль уводит Чонгука, еле держащегося на льду. А после Ким остаётся один. Он издалека следит за двумя смеющимися пацанами, которые падают вместе и вместе встают. — Ким? — голос Моники слышать неудивительно. Тэхён ухмыляется, уже зная, что он будет делать. А ещё знает, что Моника сейчас начнёт возмущаться, — ты какого чёрта здесь? Раньше на каток тебя было не затащить. — Покатаемся? — он протягивает руку Монике, играя бровями. Они впервые где-то вместе вот так. Свидание на катке? Пусть так. А Моника лишь закатывает глаза, но руку даёт. Им нужно много решить. Клаус уходит со льда незаметно. Ему ещё нужно подписать бумаги на рестораны. Без Моники. Теперь это условие без надобности.6 месяцев спустя
Чонгук стоит у порога приюта, не зная, что ему делать. Он от него давно уже отвык. Возвращаться сюда совершенно не хочется. Потому что это было худшее место в его жизни. Но ему придётся. Потому что он должен, сам так решил. Гук смело открывает дверь и переступает порог здания. Проходит мимо дремлющего охранника, а после бежит на третий этаж, в комнату, где жил некоторое время. Дыхание сбивается, мысли путаются, колени дрожат. Но Чонгук это делает. Потому что должен был вернуться. Он залетает в свою прошлую комнату, тут же натыкаясь взглядом на Чимина. Он не видел его уже так долго… Но теперь будет видеть чаще. Потому что после серьёзного разговора с Тэхёном решил это. Гук не может иначе, ему его тонкая душевная организация не позволяет. — Личинка? — Пак хмурит брови, — ты чё тут забыл? — К-к тебе пришёл, — Чимин в комнате один, поэтому Гук не особо боится и стесняется. — Нахера? Не боишься, что я тебя изобью? — Чимин садится на кровати, откидывая телефон и заинтересованно рассматривая мелкого. — Нет, не боюсь, — Чонгук покусывает губы, хотя у самого ноги дрожат, — я умею драться теперь, — каратэ и бокс не проходят даром. Чон усердно учится, чтобы уметь постоять за себя и родных. — Тц, — Чимин мельком смотрит на окно, после снова возвращаясь к Чонгуку, — так какого хера ты тут? Новый папочка решил тебя вернуть? — Я-я подарок тебе принёс, — Чонгук быстро достаёт из портфеля упакованную и украшенную лентами коробку. Она тонкая и небольшая, но ценная. А Чимин… Чимин замирает, не веря услышанному. У него день рождение, да. Но не то чтобы его кто-то поздравлял. Приютские поздравления та ещё фигня, они рассчитаны на массовку, а подарки от спонсоров, которые плевать хотели на детей. Паку эти праздники никогда не нравились. А здесь… — Засунь себе в задницу, — Чимин снова ложится на кровати и закрывает глаза, — мне не нужны подачки богатеньких детишек. — Это не подачка, — Гук подходит к его кровати, держа коробку в руках, — а ещё я хотел пригласить тебя к нам. — С чего такая щедрость, личинка? — Пак снова вскидывается, агрессивно глядя на Чонгука. Но тот не боится. Отчасти потому что знает, что Тэхён сейчас ждёт его в машине и в случае чего пойдёт к ним, — или ты забыл, как тебе тёмную делали и жрачку отбирали? — Нет, не забыл, — Чонгук всё прекрасно помнит, но ещё он точно знает, что Пак это не со зла, — просто хочу с тобой дружить. — Значит, ты идиот. Проваливай. Чимин снова укладывается на кровати и отворачивается к стене. Клал он на подарки и внимание от личинки. А Чонгук уходит. Только подарок всё равно оставляет на тумбе, как и записку с адресом и временем. Он уверен, что Пак придёт. Он не такой плохой, каким хочет казаться. А ещё Чон знает, что Чимину это нужно. Он не виноват в том, что с ним произошло. Пак, стоит двери закрыться, тут же подскакивает и идёт к окну. Убеждается, что Чонгук ушёл. И только после этого он подходит к тумбе, чтобы забрать подарок. Ему никогда не дарили подарков кто-то извне. Тем более такие, как Чонгук… Чимин снимает разноцветную ленту, разрывает упаковку, а после открывает коробку. Поджимает губы, видя внутри билет. На группу, которая ему нравится. Те проездом в городе, а у Чимина бы точно не хватило денег на неё. А ещё рядом подвеска с инициалами самого Чимина. Серебряная. Пак снова кусает губы, надевая подвеску и забирая билет. В душе и больно, и тепло одновременно… А Чонгук убегает к машине и садится на заднее сиденье рядом с Паскалем и Моникой. Тэхён с Хосоком оборачиваются на него, вопросительно и обеспокоенно глядя, а Гук только широко улыбается. — Я уверен, что он примет подарок и придёт. — Я же говорил, что он не раскроет, — Тэхён закатывает глаза, теперь глядя уже на Монику, — и говорил, что нужно дарить защиту… — Какую защиту? — Паскаль с Гуком внимательно смотрят на Тэхёна, а Моника тяжело вздыхает. — Тэхён вам дома расскажет. Поехали, Хосок. Нам ещё нужно заехать к дедушке Чонгука. Тэхён снова закатывает глаза и садится на сиденье прямо. Он не видит ничего зазорного в том, чтобы подарить парню защиту, в шестнадцать-то лет. Но Чонгук точно знал, что дарить и сам упаковывал, а после уже Моника настояла, чтобы Ким не лез в процесс. Так что пришлось проявить самообладание и не вмешиваться, хотя ему очень хотелось. Зато он теперь точно уверен, что Пак получит его записку с предупреждением, чтобы он и пальцем Гука не трогал, когда придёт к ним домой.