Кенпачи Кровавого Тумана

– Ёгири-сан возвращается! – прокричал дозорный, предупреждая защитников передовой баррикады: – её преследует вражеская армия! – Наконец то! – словно молодой подскочил со своего табурета старик Аизава, – Я уж думал, что помру от старости раньше чем дождусь! Встав в полный рост, седой самурай извлёк из ножен длинную катану-тати и, воздев её над головой, провозгласил: – Готовьтесь юнцы - такой шанс доказать свою доблесть выпадает не часто! Оглядев баррикады и внимающих ему нервных ополченцев и рвущихся в бой молодых самураев, дед продолжил свою речь: – Враг так любезно собрал разбойное отребье со всех окрестных морей и бросил прямиком на наши укрепления...– сделав паузу ветеран многих битв глубоко вдохнул и громогласно обратился к бойцам: – Так неужели мы разбежимся и будем дрожать от страха, пока эти подонки резвятся с нашими семьями?! Или встретим их прямо здесь, встав нерушимой стеной, и очистим этот мир от гнили!? Бойцы разразились криками, подтверждая свою готовность до последнего биться с врагом. – Никогда! – выкрикнул юный самурай облаченный в неполный комплект потрепанных доспехов, явно с чужого плеча, так как они были ему не по размеру и нелепо болтались на его щуплой фигуре. – Прикончим их всех! – поддержал товарища ещё один взявший в руки оружие подросток. У этого нескладного пацана из защитного снаряжения и подавно была лишь плотная многослойная одежда, да дешёвая казённая кираса, выданная со склада. Такая защита могла выдержать лишь случайные удары по касательной и не шла ни в какое сравнение с настоящими самурайскими доспехами и, тем более, с полными латами из первосортной чакропроводящей стали, в которые облачались стражи далёкой Страны Железа. – Пфф! Да я сам там всех порубаю, а вам останется только пыль глотать! – вздёрнул нос высокий пятнадцатилетий парень с ухоженными чёрными волосами, настолько длинными, что издалека его можно было принять за девушку, и одетый чуть богаче остальных; во всяком случае, участки тела, не закрытые лакированной кирасой с символом рода Кодзима, кроме плотного кимоно, прикрывала ещё и кольчужная сетка, способная остановить случайный кунай, или скользящий удар клинка. – Отличный настрой, молокососы, – похвалил юных подопечных старик Аизава, – но будьте добры, уважьте старика...– протянул он театральную паузу, вызвав недоуменные переглядывания, а затем выкрикнул: – Дайте мне первому срубить парочку голов! – после чего, увидев заслуженную реакцию, взорвался хохотом, – Ха-ха-ха-ха! Не успел старик отойти от приступа веселья, через баррикаду с разбега перемахнули Ёгири, Рикитора и Хаятэ, чудом сумевшие оторваться от наступающей им на пятки толпы потрясающих оружием головорезов. К сожалению, это самое чудо было обеспечено жертвой троих отставших товарищей, и они могли лишь надеяться, что тем удастся выжить. Под возгласы ободрённых речью командира вооружённых крестьян, самураи, не теряя времени, сразу же устремились к командующему укреплением патриарху Аизава. – Дед, они идут! – не став тратить время на подобающий этикет, оповестила старшего родственника Ёгири и, переходя с бега на шаг, отчиталась: – Мы перебили авангард и сумели заманить сюда основные силы наёмников, но на этом пока все - нам нужно минут двадцать, чтобы восстановиться. – Что с остальными? – возвращая меч в ножны, сухо спросил Ясу, мазнув взглядом по пытающимся отдышаться Хаяте и Рикиторе. Эти двое были живы и относительно здоровы, хотя и не были так сильны и искусны, как отсутствующие товарищи его внучки, потому вопрос был закономерен. Потеря трёх опытных самураев, особенно накануне решающей битвы, могла больно ударить по боевой мощи защитников острова. – Не знаю, – сняв заляпанную кровью врагов защитную маску, нахмурилась женщина, – Рио отстал когда мы уже отступали, а Нэо и Хиро задержались его прикрыть... боюсь, они могли попасть в окружение. – Прискорбное известие, – покачал головой старик, позволив просочиться в сухой и слегка дребезжащий голос ноткам сочувствия. Утешительно похлопав дрогнувшую внучку по плечу, он вернул внимание на приближающихся врагов, – ступай отдохни, а я покамест потолкую с этими душегубами на понятном им языке. Плохо организованная армия наёмников и пиратов, что с таким азартом гналась за отступающими самураями, завидев перекрывшее дальнейший путь препятствие, начала замедляться. Баррикада, которая перерезала дорогу вглубь острова, представляла из себя не слишком то и высокий вал, состоящий из наспех собранных в кучу мешков, набитых глиной и камнями, да вязанок сырого тростника, на вершине которого был выстроен забор из бамбуковых решёток и дощатых щитов. На первый взгляд это укрепление само по себе не казалось особо серьёзной преградой, но ощетинившиеся, дротиками, цепами и длинными самодельными пиками из бамбуковых шестов ополченцы, занявшие позиции на вершине вала, несколько поумерили пыл нападающих. Возможно, пираты, которые только что успешно «обратили в бегство» отряд самураев, и не считали босоногих крестьян за противников, но, при виде леса копий, даже в их накачанные опиумом и адреналином гнилые мозги пробился инстинкт самосохранения. Никто не хотел быть первым, кого насадят на ржавые наконечники самодельных пик, да и фигуры десятка самураев, что угадывались в рядах защитников благодаря наличию доспехов, намекали, что даже такой сомнительной чести удостоиться смогут далеко не все, сложив головы ещё на подходе. Эти опасения, в первую очередь, и стали причиной того, что нападающие сбились в кучу на почтительном расстоянии от укреплений, предпочитая подождать, пока подтянутся подкрепления со щитами, стрелки, и бойцы наделёнными чакрой. – Что ж, вы не идёте?! – поднявшись на баррикаду, выкрикнул Ясу, после чего насмешливо добавил; – Хвост поджали, шавки?! Поправив пучок абсолютно седых, истончившихся от неумолимого времени волос, старый самурай принял из рук следующего за ним слуги шлем судзи-кабуто с позолоченным украшением и аккуратно надел его на голову. – Подай ка моё копьё, – попросил он все того же слугу и в протянутую им костлявую руку, покрытую сухой и тонкой словно рисовая бумага старческой кожей, тут же легло тяжёлое дубовое древко длиною более восьми сяку. Ретсу каминари но катакама-яри - испытанное в боях фамильное оружие рода Аизава; несущее гром и молнию копьё с массивным мечевидным наконечником и немного изогнутыми вперёд в виде серпа асимметричными дополнительными клинками. Это оружие было одной из реликвий Страны Камыша, пожалуй, даже более прославленной, чем фамильный меч правящей семьи, ведь обладало таинственным мистическим свойством. Согласно семейным хроникам рода Аизава, во время одной из битв прошлого в тогда ещё обычное копьё с небес ударила молния и с тех пор вся пропущенная через него чакра обретала стихийные свойства. Правда это, или просто легенда, но факт остаётся фактом: атаки чакрой, выпущенные с помощью этого копья, на короткое время действительно становятся подобны молниям. – Что ж, – взвесив в руке старинное оружие, старик протянул, – коль уж вы нападать не торопитесь, то начну ка я, пожалуй, сам, – пустив чакру по древку, воин жестом приказал самураям быть готовыми перейти в атаку, а затем медленно, не делая резких движений, принял боевую стойку подходящую для глубокого выпада. – Все вы слышали, что велела нам госпожа. – громко произнёс патриарх Аизава, обращаясь к защитникам, после чего выкрикнул – так утопим ублюдков в их собственной крови! – и, совершив резкий выпад, рявкнул; – Ретсу Каминари! Яркая вспышка на миг ослепила всех присутствующих. Луч чакры, преобразованной в подобие молнии, за секунду преодолел более пятидесяти метров и ударил в плотную группу пиратов, взорвавшись ворохом электрических разрядов и разметав десяток прожжённых насквозь человеческих тел. Нельзя было сказать, что эта атака была намного мощнее обыкновенного серпа чакры, но зато её эффективная дальность была практически вдвое больше, а взрыв и яркая вспышка успешно дезориентировали не готовых к такому врагов, благодаря чему остальные присутствующие на баррикаде самураи смогли нанести свой собственный удар, совершив дерзкую вылазку. Покинув оборонительные позиции десяток молодых воинов, из которых восемь были пока лишь подростками, во мгновение ока преодолели расстояние до противника и, с криком: – Ашихана Банзай! – врубились в ряды наёмников. *** Четыре юных девушки: Аой, Янаги, Касуми и примкнувшая к ним Кавасаки Сёри, двигаясь вдоль кромки обрыва в компании десятка лучников, стремительно приближались к месту разгорающейся битвы. То, что старик Ясу, вместо того, чтобы отсиживаться за укреплениями решил дать бой перед баррикадой, возглавив вылазку отданных под его командование молодых самураев, никого особо не удивило. Его желание пасть в бою, оставив при этом след в истории, а не скончаться в постели от старческой немощи, было хорошо известно. Кроме того, похоже, что это решение оказалось на удивление верным и уберегло защитников от серьёзных потерь, ведь группа вражеских стрелков с огнестрельным оружием не решилась соваться на хаотичное поле боя, где бушевали самураи. – Займите позиции и отстреливайте всех кто выделяется, – приказала лучникам Аой, – Сёри, ты у них за главную, – добавила принцесса и, напоследок, уточнила, – первоочередная цель - стрелки и командиры. – Будет исполнено, госпожа, – отвесила короткий поклон получившая внезапное повышение девушка и, повернувшись к лучникам, скомандовала: – прячьтесь за укрытиями, наш выход будет как только самураи отступят. – А мы с вами подождём лучшего момента, чтобы ударить с фланга, – поделилась дальнейшими планами Ашихана, присев за лежащим недалеко от края обрыва валуном и следя за тем, как лучники занимают заранее подготовленные для них позиции, – у вас есть немного времени подготовиться к бою. Как бы ей ни хотелось броситься в гущу сражения прямо сейчас, молодая наследница острова отчётливо понимала, что её подруги не продержатся долго в такой хаотичной битве, где столкнулись десятки самураев и сотни пиратов - не те у них выносливость и опыт. Да и на свой счёт она не испытывала иллюзий; битва с вражеской куноичи и бой на корабле показали, что её едва хватит на пятнадцать минут активного сражения. К тому же, Унохана, во время своеобразной тренировки во внутреннем мире, чрезвычайно доходчиво объяснила, что несмотря на доступ к огромной духовной силе, её тело все ещё принадлежит прошедшей лишь минимальную подготовку тринадцатилетней девочке. Пропустить через себя всю скрытую в душе мощь, не рискуя совершить изощрённое самоубийство, она пока физически не могла. Изменить это за короткое время было невозможно, а процесс создания меча-занпакто, который мог бы стать подходящим проводником сокрытой в ней силы, прервался едва начавшись. К сожалению время для новой попытки было не подходящее. Снова выпадать из реальности, когда судьба острова буквально висит на волоске, было бы крайне опрометчиво; она и так уже потеряла троих ценных бойцов, которых могла бы попытаться спасти, вовремя применив какое-нибудь кидо. – Как скажешь сестрица, – насупив бровки, сделала попытку придать своему лицу серьёзное и решительное выражение Янаги, но получилось у неё так себе, потому что все её потуги перебивало отчётливо заметное волнение за сражающихся внизу членов семьи. Раньше Аой не наблюдала за подругой таких явных переживаний, но все переменилось с того момента, как девушка стала свидетельницей расстрела троих самураев, что занимали не последнее место в иерархии острова. Этот инцидент явно пошатнул её веру в собственную силу, а также в силы родственников и друзей. К счастью, в данный момент, перед глазами был наглядный контрпример. Старик Ясу, орудуя искрящим копьём в одной руке и мечом в другой, бушевал на поле боя словно бог войны. Удары молний, чередовались с традиционными для самураев серпами из чакры, обрывая по несколько жизней за раз. Из-за этого вокруг вспомнившего молодость деда естественным образом сформировалось пустое пространство, покрытое иссечёнными и обугленными трупами. – Ну что же вы?! – провокационно раскинув руки и открывшись, поддразнил наёмников старый воин, – почему вы убегаете? – с наигранным недоумением спросил он у попятившихся врагов; – я только начал получать удовольствие от этой битвы! На лицо Аой сама собой выползла усмешка - происходящее внизу навевало воспоминания, пусть и принадлежали они не совсем ей. – Биджев старик! – повёлся на подначку один из явившихся вместе с пиратами ронинов, бросившись на главу рода Аизава с заряженным чакрой клинком, – умри! * Вжух!* – запустил он гудящую дугу чакры с клинка, не заботясь о сохранности союзников. – Ха-ха-ха! Ну вот - другое дело! – рассмеялся самурай, встретив атаку серпом, что являлся частью наконечника копья, – но чур ты первый, щенок! Отведя копьё в сторону, Ясу разрубил структуру вражеской техники и словно воду стряхнул с острия составлявшую её чакру, а уже в следующий миг блокировал катану сократившего дистанцию ронина зажатым во второй руке тати. *Кланг!* – звон от столкновения двух заточенных до бритвенной остроты полос металла на миг заглушил все прочие звуки битвы. Ронин перехватил меч обеими руками и попытался силой продавить блок тощего старика держащего клинок одной рукой, но не тут то было: дед полыхнул чакрой, временно увеличив физические возможности в несколько раз, и оттолкнул противника на три шага назад. – Назойливое ископаемое! – вспыхнул наёмник, проигравший в силовом состязании столетнему старику, – Просто сдохни уже! – вновь кинулся он в атаку, которую, на этот раз, поддержали несколько пиратов. – Дерзкая шпана! – отмахнулся искрящим копьём пожилой самурай, провернув то над головой – знайте своё место! – снесла всех не обладающих чакрой нападающих дуга из электрических разрядов. – Ксо! – ругнулся принявший заряд на клинок ронин, поспешно уклоняясь от выпада мечом. Ему не удалось полностью избежать урона от прошедшей по клинку молнии и теперь его руки мелко подрагивали, из-за чего блокировать он опасался, переживая, что не удержит рукоять катаны. Однако, избегая меча, наёмник не уследил за копьём. Ясу ловко подцепил колено отступающего бойца серповидной частью наконечника яри, и, дёрнув древко на себя, заставил противника поскользнуться на взбитой множеством ног грязи, что и предопределило его дальнейшую судьбу... В горло потерявшего равновесие наёмника впилась холодная сталь меча. – Во дедушка даёт... – пораженно, прокомментировала происходящее на поле боя Касуми, – я и представить себе не могла, что он может так сражаться. – Ага, его прям не узнать: сколько себя помню, он всегда только и делал, что ворчал, да жаловался на поясницу, – поддержала сестру Янаги, забыв про появившиеся у неё ранее сомнения. – Ха, такими темпами он сам тут всех победит! – выдохнув облачко пара, злорадно усмехнулась Касуми, когда увидела, как мощная молния снесла очередную группу идиотов, попытавшихся напасть на старика. Аой же видела чуть больше. Несмотря на то, что патриарх Аизава, пока держался вполне уверенно, доставшийся от Уноханы опыт подсказывал ей на что стоит обращать внимание. Учащённое дыхание, едва заметные с такого расстояния капельки пота, поблескивающие на лице самурая, и самое главное ослабшая аура, свидетельствовали о том, что усталость и чакроистощение вплотную подобрались к отжигающему ветерану. Старость брала своё. Но если старик, пусть и устал, был способен продержаться ещё какое то время, то подрастающее поколение самураев, для которых это был первый бой, оказалось не таким стойким. Объём чакры, боевые навыки и общая выносливость у не успевших толком закончить обучение подростков были ещё не столь значительными, как у их учителей и старших товарищей. Десять молодых воинов, общими усилиями, успели порубить всего четыре десятка пиратов, да кое как упокоить пару ронинов дилетантов, но уже валились с ног, растратив почти всю чакру. Видимо, это заметила не только принцесса, потому что старик Ясу, отбившись от очередной группы нападающих, скомандовал: – отходите, молодёжь! Большая часть отряда беспрекословно повиновалась и начала отступать обратно к баррикаде, но трое чересчур увлёкшихся битвой подростков, толи не услышав команды, то ли пойдя на поводу у не вовремя взыгравшего соперничества, промедлили с отходом и попали в окружение. Пожилой самурай отвлёкся на пару насевших на него ронинов и не мог немедленно помочь своим подопечным. А уставшие парни, тем временем, оказавшись в кругу врагов, уже начали пропускать удары и получать ранения. Будто испрашивая совета и поддержки у погибшего отца, принцесса на миг подняла сияющие небесной синевой глаза к затянувшей весь обозримый мир серой облачной пелене, грозящей в любой момент разродиться дождём, или мокрым снегом, но, так и не получив ответа, глубоко вздохнула и вернула внимание на пропитанную кровью бренную землю. Спасти троих заигравшихся мальчишек, или пожертвовать ими, ожидая лучшего момента? Ответственность за любое решение лежала лишь на ней. Ещё раз вздохнув, Аой усилием воли отбросила и неизжитые отголоски детских страхов, и цинизм привитый памятью тысячелетней богини смерти. Ждать лучшего момента можно было вечно. Ждать и жертвовать каждым, уподобляясь интриганам, что видят в людях лишь пешки, охотно посылая их на смерть, а сами никогда не вступают в бой. Но ей этот трусливый образ мысли, даже если и сулил большую выгоду, был бесконечно противен, противен даже в прошлой жизни, особенно в прошлой жизни - никогда не была она тем, кто бежит от битвы. «Какой ещё повод тебе нужен?» – достиг сознания девочки шёпот из глубин души, – «хватит обманывать саму себя - ты не обретёшь свой меч, держась в стороне...» «И правда» – подумала Аой. Её тело уже достаточно восстановилось после побега из лап врага. Она вполне могла выдержать короткий бой с морским отребьем. Отбросив сомнения, принцесса решила действовать. – Атакуем сейчас, – скомандовала девушка не терпящим возражения тоном, – задача проста: быстро прорваться к окружённым и помочь им отступить, – пояснила принцесса внимающим подругам, а затем крикнула, привлекая внимание сидящей за соседним камнем лучницы – Сёри, прикрой нас - мы атакуем. – Конечно госпожа, нет проблем, – кивнула девушка снайпер и, дохнув на озябшие пальцы, наложила стрелу на тетиву лука. – Постарайтесь не отставать, – перехватив ножны с клинком, взглянула принцесса на приготовившихся телохранительниц, – Вперед! Выскочив из-за укрытия, она спрыгнула с обрыва и, проскользив к подножью по слою жидкой грязи, приняла спринтерскую стойку, уперевшись ступнями в подвернувшийся булыжник. Дождавшись пока подруги повторят манёвр, девочка направила чакру к ногам и приготовилась к рывку. В этот момент, как никогда взыграл соблазн попытаться применить мгновенную поступь синигами. Было так заманчиво ускориться до сверхзвуковой скорости и походя перерубить всю эту толпу бесполезного мяса... К счастью Аой сумела себя вовремя одёрнуть: пока что не было крайней необходимости рисковать расплескать по округе внутренности хрупкого смертного тела, пытаясь впервые применить эту технику, да и отрываться далеко от последовавших за ней сестёр Аизава было бы опрометчиво. Убедившись, что враги пока не обращают на них внимание, юная воительница переглянулась с принявшими аналогичные стойки девушками и, более не колеблясь, рванула в атаку. За считанные секунды добежав до отвлечённых на противостояние с защитниками острова вражеских наёмников, Аой одним движением выхватила меч из ножен и походя снесла голову стоящему к ней спиной пирату, пролетев мимо падающего тела и устремившись в толпу врагов. Можно было бы подумать, что бить в спину, это спорный с точки зрения самурайской чести поступок, но, во первых, на подобную публику та самая честь никогда не распространялась, а во вторых: Ашихана чётко усвоила из памяти тысячелетней синигами, что благородство в отношении врага могут позволить себе лишь те, кто обладает подавляющей силой... На текущий момент, она себя таковой не считала. Двигаясь текуче и плавно, словно водяной поток, словно легконогая танцовщица, принцесса пронеслась сквозь ряды противника, оставив вслед за мелькающим клинком, лишь кровавый шлейф и разлетающиеся во все стороны конечности. Сёстры Аизава, пользуясь тем, что госпожа расчистила путь, практически беспрепятственно мчались по её следам, не тратя время на добивание раненых. Лишь изредка им приходилось пускать в ход нагинаты и отпихивать от себя успевших очухаться от внезапной фланговой атаки бандитов. Тогда как спины им с вершины обрыва прикрывала Сёри, стараясь отстреливать всех, кто мог помешать продвижению. К сожалению первоначального импульса не хватило, чтобы прорваться: пираты быстро сообразили, что на них напали со спины и начали реагировать активнее... – Девка?! – удивлённо воскликнул бугай с глупо выглядящим кривым лицом, заметив проскочившую мимо него Аой. Попытавшись схватить её за развевающиеся, словно траурная вуаль на ветру, волосы, он моментально схлопотал стрелу в шею и повалился замертво, но его возглас всполошил толпу достаточно, чтобы к месту прорыва стало стекаться всё больше бандитов, посчитавших девушек более лёгкой целью, нежели повелевающий молнией старик, или мужчины самураи.