Засыпай рядом со мной

      В тишине квартиры раздался звук того, как медленно и тихо открывается входная дверь. Но кажется, что ключ поворачивается в скважине слишком громко. Как и скрип двери, когда Наполеон пытался тихо пройти в коридор, дабы не шуметь.       Первое, что он делает — снимает ботинки, которые очень звонко стучат при ходьбе. Снимает пальто, проходит в квартиру чуть ли не скользя по паркету, чтобы не разбудить. Включает на кухне малый свет, ставит на плиту чайник, пока тот греется, Наполеон переодевает свой костюм в домашнюю одежду, в полной темноте, чтобы не потревожить лишним светом. Тихо садится за стол, наливает чай, открывает ноутбук и снова принимается за работу. На улице темнота, свет жёлтых фонарей освещает шоссе, по которому движутся машины, где-то на улице играет музыка. Дома спокойно, слышно, как в спальне скрипит кровать.       Открыта вкладка мессенджера. Последнее сообщение было оставлено Наполеоном почти четыре часа назад.       “Саша, ложись сегодня без меня”. Оно же в диалоге повторялось не один раз. Александр только прочитывал его, никак не отвечая.       Наполеон много работал, даже слишком. Но это его натура — в нем столько энергии, что ему достаточно всего трёх часов сна, чтобы снова начать работать. Этим окупаются его высокая должность и заработок. Но это не покрывает чувство вины, которое каждый раз посещает его, когда Александру приходится засыпать одному. Порой он ощущал, с каким разочарованием тот залезал в холодную постель, обнимая подушку, чтобы хоть как-то скрасить положение. Как-то он спросил у Александра, что он чувствует, когда Наполеон задерживается на работе.       “— Твой нрав не позволяет тебе лениться, и я это понимаю”— та улыбка, которая была на его лице, была самой жалкой, что ему приходилось видеть.       Он прекрасно знал, что это не так. Александру очень обидно. И сегодня он тоже был обижен. Сегодня он тоже засыпал с тоской на душе. Кому понравится, когда рядом нет любимого человека, которого можно крепко обнять?

***

      — Сегодня опять допоздна? — спросил Саша, постукивая по столу подушечками пальцев.       — Да…Сегодня у меня куча документов, надо все рассмотреть и подписать, — Наполеон даже не посмотрел в сторону мужа, продолжая бегать глазами по экрану, — а ещё нужно составить приказ. Короче, сегодня я опять не сплю.       Саша кусает губы изнутри, дабы выпустить боль от этих слов. Тоска тяжёлым камнем осела на душе. Глаза бегают по очертаниям кухни, пытаются зацепиться за какой-нибудь предмет. Александр хочет что-нибудь сделать, только чтобы не чувствовать эту проклятую обиду.       С надеждой в глазах он встаёт и подходит к Наполеону со спины. Ладони залезают под футболку и медленно гладят ключицы. Губы целуют шею, устало водят по коже, чтобы раззадорить.       — Наполеон…, — шепот его имени доходит до уха и пронзает до мурашек.       — Саша, прости, не сегодня, — и отталкивает его руки, не видя, как у того на лице чуть ли не катятся слезы.       — Я спать.       Александр не желал больше здесь оставаться. Он чувствовал себя униженным. Быстрым шагом он вышел из кухни, добираясь до спальни.

***

      Из головы не выходил этот вечер. Внезапно становится так стыдно, что аж в горле зудит.       “Сколько я ещё заставлю тебя тосковать?”       Наполеон обнимает ладонью правое плечо, залезая пальцами под футболку. Ведёт к шее, думая об Александре. Глаза сами по себе закрываются, теплая волна накрывает от ног до самой макушки. Как бы он хотел, чтобы его губы касались кожи. А тогда он его оттолкнул, словно сказал, что ему он не нужен.       “Простишь ли ты мне это дерзость?”       “ Я не хочу огорчать тебя”.       Резким движением крышка ноутбука закрывается, чай остаётся недопитым. Все завтра. А сейчас к нему, в спальню.       С тихим скрипом открывается дверь. В комнате очень тепло и пахнет хлопчатой тканью постельного белья. Под одеялом, мягко сжимая подушку, спит Саша на одной половине кровати. Наполеон аккуратно залезает в постель — она прогибается под его коленями, а ткань холодная. Забирает из рук Александра подушку, кладя его руки себе на грудь. Он прижимается к нему, мягко гладит по золотистым кудрям, с улыбкой целует его лоб, ощущая спокойное дыхание на своих губах. Чувство чего-то близкого, родного заполняет его нутро, отчего становится так хорошо на душе. Наполеон засыпает очень быстро, держа ладони Александра в своих.

***

      Лучи Солнца пронзают окна спальни. Жаркое утро заставляет Сашу проснуться. Стоило только сознанию вернуться из сна, его заполнило разочарование. Но оно в миг рассеялось, стоило лишь услышать дыхание другого человека. Александр открыл глаза — Наполеон спал с ним так близко, чуть ли не касаясь носом его лица. Улыбка пронзила его лицо — Саша был рад, как ребенок, и крепко обнял Наполеона, да так, что тот проснулся.       Руки легли тому на спину, чтобы ласково пригладить.       — Ты же меня так задушишь, — пошутил тот, улыбаясь.       Александр поднял голову.       — А ты против?       — …Нет…Обнимай так крепко, как можешь.       О, его голубые глаза…Как же мало ему надо, чтобы в них горела та искра, которую Наполеон боготворил. Просто быть рядом с ним — вот и все.       — Мне порой обидно, когда ты ставишь работу выше меня.       — Я знаю. Потому не хочу, чтобы тот, кого я так люблю, страдал от этого.       Саша поднялся над ним, касаясь кудрями его лба.       — Тогда, может, ты возьмешь выходной, и мы сходим куда-нибудь?       — Я возьму не только выходной…, — Наполеон одним маневром опрокинул Александра за руки на спину, подминая под себя, —но и тебя тоже.       Раздался громкий смех.       — Я нисколько не против, — Александр игриво прикусил губу и поманил Наполеона к себе, — тогда иди ко мне, дорогой. У нас давно не было по утрам.       Увлекая друг друга в страсть, они оставили свои заботы. А сам Наполеон ещё раз убедился, что его работе придется потесниться.