Christmas

Леон не уверен, что судьба бывает к нему благосклонна, оттого в Рождество постоянно что-то происходит. И сверхсекретные миссии требовали его вмешательства именно в праздник. Ведь спрашивать разрешения на теракт в этот день никто не будет. Как и в любой предыдущий. Это просто случится, просто в один момент Ханниган скажет, что пора срочно собираться, ведь дело не ждет, а Леон со стоном отложит непочатую бутылку пива или чего покрепче и через максимум полчаса будет ждать дальнейших указаний.       Этот день не исключение. И задание было завешено час назад, только погода ни к черту. Потому, привалившись к фонарному столбу, остается только смиренно выдохнуть, слушая не самые приятные новости от Ханниган.       – Вертолет просто не долетит, – успокаивающий обычно голос звучит до боли взволнованно, – тебе либо придется подождать…       – Либо остаться здесь, пока не изменится погода. Я понял, – Леон перебивает её раньше, чем зазвучат почти что ожидаемые слова. И на другом конце звучит тихий вздох.       – Мне жаль.       – Все в порядке, расслабься. В конце концов, здесь не так плохо. Счастливого Рождества! – И сквозь будто бы напряжённый диалог ощущается ласковая улыбка.       – Счастливого Рождества, Леон.       Он убирает телефон в карман куртки, закутывается в неё сильнее от поднявшегося внезапно получасом ранее снега. И отлипает от округлой поверхности. Очередное Рождество, которое он едва ли собирался праздновать, как и все предыдущие.       В этом небольшом городишке, который – настоящее рождественское чудо! – был абсолютно полностью спасён от теракта, уютно. Леон отмечает это не сразу, скорее случайно, когда в очередной раз всматривается в незнакомые ему улицы, будто в поисках потенциальной угрозы. Словно где-то обязательно должен прокрасться вирус, захватить праздник в свои руки и, как самый настоящий Гринч, раз и навсегда похитить праздник.       Но здесь спокойно. Дети выбегают из домов, натягивая на ходу шапки, ловят снег языками и лепят снежки, закидывая друг друга. Здесь радостно. Оттого родители негромко и шутливо ругаются на своих ребят, пока те зарываются в небольшие сугробы. Здесь празднично. Ведь каждый дом украшен гирляндами, в окнах виднеются яркие ёлки и те, кто смог сдержать порыв выбежать из дома, продолжают мирно готовиться к Рождеству.       Леон ловит себя на лёгкой улыбке тоже случайно, пока рассматривает заснеженные улицы и людей на них. Совсем немного грустно от непрошенных мыслей.       В детстве было что-то похожее, и Леон вспоминает это ненароком, пока бредет к отелю, который стал его временным жилищем в этот день. Холодные улицы встречали легким морозом, а иногда их и вовсе не хватало. Но помнил Леон все детально до сих пор: лицо мамы всегда улыбающееся с небывалым огнём в глазах, мирные рассказы отца, приходящего после работы и что-то – сейчас понимает: это были подарки! – прячущего за спиной. Украшали дом все вместе, приглашали соседей, очень добрых людей с большой собакой, чтобы поужинать большой компанией. Родители тогда с ними дружили, а для маленького мальчишки это был лишний повод пообщаться с четвероногим другом, который ласково при встрече облизывал счастливое лицо.       Девочка с заливистым смехом врезается прямо в Леона, он ловит её, помогая удержаться, правда настрой и неловкости это никак не создает. Она быстро извиняется, глотая окончания, пока женщина бежит за ней следом, пытаясь поймать неугомонного ребенка.       – Счастливого Рождества! – Бросает она между извинениями. И в ту же секунду в руки Леона вкладываются имбирное печенье.       – Счастливого Рождества! – Едва успевает ответить Леон, мягко сжимая в руках выпеченного человечка. На нём кривые линии крема, явно нарисованные детской рукой. Леон улыбается сам как ребенок, провожая взбалмошную семью взглядом. Кажется, таким и должно быть Рождество у нормальных людей.       Отель блестит яркими огнями, переливается золотом и серебром. Леон роняет взгляд на тёмный экран телефона, ведёт пальцем по битому экрану, на который недавно неудачно тот выпал. Поменять стекло времени не было, а теперь эта трещина символично разрезает уведомления от анонимного пользователя.       Заходит в номер, но гробовая тишина отсутствует. Леон будто слышит чужое дыхание поблизости, и рука автоматически тянется к кобуре за курткой до того, как он успевает сосредоточиться на ощущении угрозы.       Скользит по не самому крупному коридору, снимает пистолет с предохранителя, задерживая дыхание где-то у шкафа из тёмного дерева. Выдыхает бесшумно, ловит взглядом мелькнувшую сбоку фигуру и вздрагивает, когда ладони непривычно нежно ложатся на плечи.       – Ада…       – Леон.       Леон не мог представить, как близко мог гулять его самый главный подарок на Рождество. И как много она могла сделать, будучи едва ли уверенной в том, что он действительно здесь останется.       Наблюдая за тем, как сверкают огни на маленькой ёлке, внезапно пронесенной магическим образом в его небольшой номер, Леон чувствовал себя по-детски счастливым, будто то самое заветное желание, о котором он всегда мечтал, наконец-то начало сбываться. Ада ловит его улыбку, заливается мягким смехом. Она как всегда обворожительна и прекрасна, в красном и будто бархатном платье, с россыпью мелких шрамов на оголенных руках.       – Как ты узнала, что я здесь останусь? – Спрашивать, что она здесь делает, смысла нет. Судьба бессовестно сводила их вместе каждый раз. Иногда Леон ловил себя на мысли, что либо очень хочет увидеть её, либо наоборот надеется, что её там никогда не будет.       – Ты просто много болтаешь, Кеннеди.       Вечер протекает настолько беззаботно, что, кажется, Леон едва ли замечает, как летит время. Прижимает к себе Аду, зарывается в её волосы, мягко целует. Бокалы тихо бьются друг о друга, допивается случайно найденное шампанское в минибаре.       – В общем, ни разу я так и не дождался Санта Клауса… – Леон выдыхает почти разочарованно, наблюдает за Адой, смотрит в её наполненные счастливым блеском глаза. Поклянется, что ещё ни разу не видел её такой.       – И где же тебя нашли тогда родители? – Ада поворачивается почти целиком, наклоняет голову, и Леон поправляет ей пряди волос, убирая за ухо.       – Без шуток, за диваном в гостиной. Я пытался тогда его поймать с поличным, но, кажется, с поличным меня поймал сон. – Он усмехается, качает головой, а Ада смеётся все звонче, совсем беззлобно. Что-то ему подсказывает, что такая она только с ним. – У меня есть подарок. Я не знал, увидимся ли. Но..       Леон опускает взгляд неловко, поднимает к шкафу, достаёт из сейфа коробочку и лишний раз проверяет, смотрит ли за ним Ада. Её глаза, как у кошки, не сводят с него взгляда, наблюдает с любопытством. Подходит со спины, прижимается губами к макушке, а руки аккуратно обводят шею. Маленькая цепочка с бабочкой ложится на кожу с лёгкостью, мягко блестит от огней вокруг. Ада негромко выдыхает, приподнимается, ловя его губы в мягком поцелуе.       – Спасибо. Мне жаль, что…       Леон шипит раньше, чем Ада закончит.       – Спасибо, что вернула мне праздник.