***
Гермиона проснулась без настроения, у нее болела голова и она опять не выспалась. Поэтому, она проснулась на полчаса рано чем остальные и захватив сумку с плеером, направилась на завтрак. Драко проснулся позже, и когда он не мог сразу встать с кровати она поняла, что парень тоже не выспался. Она слышала, как он оделся и призвав зелье бодрости, вышел в Слизеринскую гостиную. Гермиона усмехнулась, держа плеер в руке. "Делает точно что и я". Девушка зашла к мадам Помфри, чтобы попросить у нее зелье Сна без сновидений. На что та ответила, что без согласия ее декана она не может дать ей зелье. Но все же мадам Помфри была очень доброй, поэтому предложила Гермионе провести быструю диагностику. Девушка отчаянно не хотела, но ей пришлось смириться с ней, чтобы получить хотя бы успокаивающие зелья. Гриффиндорка рассказала ей, что часто не может нормально уснуть, потому что слишком тревожиться из-за оценок. — Мерлин, у тебя нехватка витамина С и магний. У тебя не идет кровь из носа? — с ужасом спросила мадам Помфри, изучая ее диагностику над головой. "Если бы из носа", — грустно подумала она. Гермионе пришлось соврать, что у нее часто идет кровь из носа ночью, потому что она много тревожиться и часто у нет аппетита из-за этого. В конце концов, целительница сжалилась над девушкой и прописала ей есть больше рыбы и отказаться от кофе хотя бы на 3 недели. Также она дала ей 7 флаконов успокаивающего зелья и 3 флакона зелье Сна без сновидении. Взяв рекомендацию, которую ей прописали и зелья, чувствуя, что на минуту стала счастливее, девушка зашагала в Большой зал, чтобы позавтракать нормально. Хотя, то что нужно перестать пить кофе ее огорчило. Анемия не была неизлечимой болезнью и зелье для воспаление крови помог бы ей избавиться от болезни быстро, но Поппи Помфри не стала ей прописывать зелье, она считала что такие болезни лучше всего лечить магловским способом, чтобы организм Гермионы продолжала сама функционировать и бороться. Надев наушники пока она шла на завтрак, девушка поняла, что Драко с Тео куда-то шли. Только когда Гермиона приблизилась к Большому залу, она услышала голос Теодора Нотта. Она сняла наушники, крепко прижав плеер в руках и повернув голову, увидела что в ее сторону шли слизеринцы, одетые в форму как штык. Не успела девушка поднять глаза на блондина, он резко прошел мимо нее. Он пахнул мятой и кедром. Девушка закрыла веки и вдохнула его запах. Ей нравится запах Драко. Даже слишком. Она заметила это еще на первом уроке у Слизнорта, но отчаянно делала вид, что не замечала его мятный аромат. — Что встала у дороги, грязнокровка, — бросил недовольный взгляд на нее Нотт и обошел ее. Гермиона промолчала и направилась к столу своего факультета, где уже сидели друзья. — Гермиона, куда ты вчера делась? Когда мы закончили патрулирование, я не нашел тебя. Паркинсон сказала, что на четвертом этаже вас с Малфоем не было, — держа в руке чай, поинтересовался Рон. Гермиона не могла рассказать своим друзьям все что произошло, ложь автоматический вырвалась из нее: — С Малфоем мы разделились, я осмотрела сторону библиотеки, а он пошел дальше. Поэтому мы не стали ходить там час и я ушла пораньше в комнату. Слишком устала. Малфой сделал также. — Мерлин, нельзя раздельно патрулировать. Какой гад, наверное решил и оставил тебя одну, что за него все сделаешь, — яростно произнес рыжий. "Гад. Гад который излечил ее руку и благородно делал вид, что ничего не произошло". — Нет, Рон. Он точно ушел в спальню после меня, я слышала его шаги, когда спускалась по лестнице. И вообще, ты позвал Лаванду на свидание? До выходных пару дней осталось, — перевела тему Гермиона, чтобы не углублять разговоры про Малфоя. — Да, но она отказала, — хихикал Гарри. — Что? Отказала? — Гермиона удивилась, ведь раньше, пока ей не выдали свою комнату, Лаванда точно была заинтересована в Роне. Она постоянно спрашивала о нем Джинни, и Гермиона была уверена, что Рон ей нравится. — Да, она сказала, что ее уже пригласили кое-куда, — грустно отвел глаза вниз Рон. — Рональд, а тебе не пришло голову, что она тебя испытывает? — За что ей его испытывать, разве не она сама сделала шаг к нему, — не понятно покачал голову Гарри. — Гарри, то что ты встречался с двумя девушками не делает тебя знатоком девушек, — зажмурила глаза гриффиндорка. — Некоторые девушки любят, когда парни бывают настойчивыми и кажется Лаванда ждет большего, чем просто прогулка Рон, тебе нужно быть настырным в этом вопросе, — не дождавшись от него нормального ответа, девушка закатила глаза. — Если вы не возражаете, я хотела бы послушать музыку, перед занятием ЗОТИ, — кивнув им, девушка надела наушники. Парни поняли, что она хочет в тишине позавтракать и начали общаться между собой шепотом, чтобы не тревожить подругу. Гермиона сама не понимала, почему поскорее хотела закончить диалог и вернуться звукам. Его звукам. Она хотела услышать о чем слизеринцы говорят за столом, умоляя всех богов чтобы Малфой ничего не сказал им про израненную руку. Девушка не могла позволить, чтобы кто-то узнал про ее ментальное состояние и Малфой мог бы запросто ее уничтожить, рассказав о случившемся своим приятелям. Если бы кто-то из ее друзей узнал бы, что она унимает свой страх и боль, преднамеренно повреждая свое тело, ее посчитали бы сумасшедшей и вообще, это испортило бы ее репутацию. Кто захочет работать с ментально-нездоровым человеком? Гриффиндорка злилась, что она страдает душевно и тьма поглощает ее душу каждую ночь, еще больше злилась, что тот, за кем она следит, узнал о ее секрете и ведет себя пока нормально. Она не могла быть уверена, что Малфой промолчит, это был бы не он, если просто так не воспользовался тем, что видел, как Грейнджер резала свою руку и рыдала, сидя на полу. Но, смотря на то, что он почти не разговаривал за завтраком и даже ни разу не взглянул на нее с утра, даже когда прошел мимо, Гермиона не знала, что даже думать о нем. Может ему правда все равно, пока это не касается его лично. За столом Слизерина не было ничего странного. Малфой молчал, обнимая Паркинсон за плечи, та прижималась к нему, показывая всем остальным, что они вместе. Блейз просто кивал Тео. Настоящим болтуном оказался Нотт, он ни на минуту не затыкался пока ел. Он говорил о магловской игре футбол и про какую-то игру Английской Премьер Лиги, на что Блейз фыркнул. — По твоим рассказам, ты похож на фаната магловских игр, — произнес Малфой. Это была его первая фраза, которую Гермиона услышала через плеер. — Не то чтобы, но эта игра, атмосфера лучше, чем смотреть квиддич. — Чем же? Тем что тупые 22 маглов бегают за одним мячом? — добавил недовольство Гойл, который сидел справа от Забини. — В этом и суть, Гойл. То, как они без магии вытворяют такое на огромном поле, это лучше похвалы. Например, я видел как игрок Ньюкасла, Алан Ширер забивал на воздухе подставив ноги-ножницами, — парировал Тео. Гермиона сама не понимала о чем он говорит, хотя часто посещала с отцом игры родной команды в Ливерпуле. — И как тебе удалось там побывать? Неужели ты посетил магловский мир? Но как? Разве это достойно для такого волшебника как ты? Как бы отреагировал на это твой отец, Нотт? – сурово произнесла Паркинсон. — Только не говори мне, что эти магловские животные такие же люди, как мы! Тео замолчал, отбросив свою вилку на тарелку. Также суровым голосом, он ответил Пэнси, что после суда над отцом, случайно перешел в сторону магловского Лондона, пока ходил по Косому переулку и забрел в "Дырявый котел". — Моего отца посадили в Азкабан, оставив меня сиротой, Паркинсон. Магловский Лондон стал для меня отдушиной. Я не считаю маглов за равных нам, но то, что они могут быть интересными, это факт и ты этого не изменишь. Что-то тебя рядом с собой я не видел в эти трудные дни, — оскалился Тео и продолжил свой завтрак. Гермиона несомненно была в шоке от слов Тео, она знала про его отца, также осужденный летом в Азкабан, как и мистер Малфой. Она продолжала слушать плеер, даже когда Невилл обращался к ней по поводу уроков, отвечая ему одновременно, не снимая наушники. — С таким темпом, скоро ты предателем крови станешь, как Уизли, — не отставала Паркинсон. "Стерва Паркинсон". — Темный Лорд первым в тебя бросит Аваду…, — замахнулся Гойл и видимо понял, что выкинул глупость. — Следи за языком, Грэгори. В такие времена опасно говорить такие вещи, — пригрозил Малфой. Его голос был тихим, но прозвучало сурово. "Разговоры про Реддла пугают его, значит". За столом стало тише и видимо терпение у Драко закончилось, он резко встал со стола, отодвинув Паркинсон и зашагал прочь из Большого зала. Гермиона увидела, как его мантия распахнулась, а сам парень шел слишком быстро, дыхание его потяжелело. Гермиона не могла вытащить карту мародеров при всех, но и броситься за ним было очень подозрительно, поэтому она просто смотрела за спиной парня, пока его фигура не скрылась за поворотом.***
Его имя слишком пугало его. Ему казалось, что в школе он не услышит имя своего самого большого кошмара. То что сказал Гойл пошатнул стены в его разуме, он так пытался прийти к нормальной жизни, без страха и пыток. Но, сколько он мог бы так жить, каждый день заливая себя зельем бодрости по утрам, а вечером алкоголем и сексом? Ноги Драко вели его спешно куда-то, главное не останавливаться твердил мысленно себе. "Главное найти безопасное место, отдышаться и взять в себя в руки". Он не думал, что его может пошатнуть лишь его имя, и то произнесенный шутливым тоном. Шагая по лестнице, даже не осознавая куда вели его ноги, он оказался на третьем этаже. С правой стороны коридора третьего этажа шли по кабинетам третьекурсники, поэтому он свернул налево и зашел в женский туалет, которого давно закрыли, сначала в сороковых годах из-за смерти какой-то девочки, после на втором курсе из-за Поттера и василиска. Проверив, что тут пусто, он подошел в дальний угол туалета и упал на колени. Драко заплакал. Лежа на полу, Драко вернулся в свой большой кошмар, который не давал ему спать по ночам: Темный Лорд кидает Аваду Кедавру в Нарциссу, и вспышка зеленого цвета, становится последним, что видит его серо-голубые глаза. Он хотел, чтобы его семья была в безопасности. — Салазар, как мне быть? — повторял блондин, пока слезы не переставали течь. Драко понимал, что никто не спасет его и не защитить. Либо он должен стать пожирателем смерти и быть верным рабом Темного Лорда, чтобы спасти себя и свою мать от пыток, либо добиться легкой смерти для них. Отец, которого он уважал был заперт в Азкабане за служение Темного Лорда, поэтому надежды не было совсем. В конце концов, он был мальчиком, у которого не было выбора. Драко успокоился через полчаса. Умыв свое лицо холодной водой, он пытался привести себя в порядок. Найдя в сумке зелье бодрости, которую носил всегда с собой, он выпил его залпом и оглядев себя в зеркало, через пару минут вышел из туалета и спустился в кабинет трансфигурации. Все было нормально. Ничего не произошло. — Это все пустяки, — говорил он себе спускаясь в класс. Перед кабинетом толпились гриффиндорцы, хотя у них не было на сегодня совместного урока. Драко подходя к Паркинсон, которая скрестила руки на груди, спросил, что тут забыли выскочки. — Макгонагалл сообщила, что профессор Флитвик ушел по заданию директора, поэтому гриффиндорцы разделят с нами эту пару. Паркинсон оглядела Драко и медленно подошла к нему близко, пытаясь дотронуться его руки. — Драко, что с тобой? Все в норме? Ты выскочил и я не хотела мешать тебе побыть одному. Малфой был благодарен Паркинсон, за то, что она понимала когда ей стоит оставить его в покое и никогда не пыталась залезть ему в голову, расспрашивая что с ним. Девушка умела обращаться с ним так, как он желал. В ответ Драко вел себя с ней так же. Свободные, дружеские отношения. Он пальцами провел по подбородку девушки и это было очень нежно, что Пэнси закрыла веки. — Все хорошо. Я просто разозлился на Гойла, не стоило ему так шутить, зная во что ввязались наши отцы, — тихо ответил блондин. Отец Паркинсон, также причастный к тайному кругу Пожирателей смерти, поражал своим влиянием, и молодая дама, в свою очередь, осознавала те эмоции, которые окутали Драко. Хотя мистер Паркинсон не был лишен свободы в стенах Азкабана как Малфой-старший, и официально министерство еще не подтвердило его причастность, внутреннему кругу все это было ясно и без доказательств уже давно. — Хорошо, ты прав. Пойдем в кабинет? — Ты иди, я сейчас подойду, — кивнул Драко. Он пожелал простоять у входа в кабинет еще немного, чтобы в этой суете перераспределить свое внимание и возвести новые стены в своем уме. Маловероятно, что ему удастся этим заняться в кабинете, где витал слишком громкий шум. Отпустив Паркинсон, он отступил от двери на несколько шагов, прислонившись к стене. Через некоторое время стало легче, и, открыв глаза, он встретил карие глаза. На противоположной стене стояла Грейнджер, глядя на него с заплаканными глазами. В коридоре находились только они, а из кабинета доносились звуки голосов других учеников, но он не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к девушке, чьи глаза сверкали красным от слез. В ее руке был плеер — магловская игрушка, а в ушах наушники. Внутри него кипела ярость, и хотелось высказать ей всю свою злость, но ее глаза заставили его замолчать. Гермиона не отрывая глаза от него, с помощью Акцио призвала со своей сумки зелье бодрости, которую он узнал по крышке и выпила, закрыв глаза. Через пару секунд ее глаза пришли в норму, от красных глаз не осталось следа. Девушка перевела взгляд на свой плеер, вытащила наушники и закинула все в сумку. Драко не мог понять ее, ведь никогда не думал что с этой гриффиндорской выскочкой что-то не так. То что произошло вчера, то что происходит сейчас с ней, заставлял его думать о ней не как о грязнокровке Поттера. По ее взгляду, Драко пришло понимание, что девушка, которую презирал всеми атомами души, также является человеком, обладающим собственными стремлениями, надеждами и страданиями. — Гермиона, зайди в кабинет, — послышался голос Поттера. Не проронив ни слова, девушка зашагала в класс. "Что с ней такое?" — подумал про себя Драко. Сидя на уроке по трансфигурации, Драко не мог избавиться от мыслей про Грейнджер. Он бросал взгляд в сторону Гриффиндорцев, но сидящий рядом с ней Уизли закрывал взор на нее. А та сидела спокойно, уткнувшись в книгу. Вчера помогая Грейнджер, он даже не думал, все делал на автомате, потому что за лето у Нарциссы были куда хуже раны, когда нужна была быстрая помощь. Парень не мог понять, почему она вчера так поступила. Ему было все равно, но сегодня, когда их взгляды встретились, он почувствовал что-то такое, что не мог объяснить. Разве золотая девочка могла бы так плакать в коридоре перед своим ненавистным однокурсником? Почему она совсем не стыдилась показывать себя уязвимой перед ним? Что-то было с ней не так, и он хотел узнать что. Все мы находимся вместе в этом мире, и каждый из нас испытывает свои личные битвы и переживания.***
“Салазар, как мне быть?”. Когда в ушах Гермионы зазвучал звук падения Драко, его всхлипов и сломанного голоса, она не могла понять, почему его слезы так пронзили ее душу. Невозможно было удержаться от слез, когда она слышала, как он плачет и обнаружила его на карте, видя, как он страдал в женском туалете, судорожно сжимаясь. Гермиона предполагала, что это могло быть связано с Волан-Де-Мортом, поскольку даже Гарри не реагировал так же болезненно на его имя. Может быть, Волан-Де-Морт проклял его, как гласят слухи, что он обосновался в Малфой-Мэноре. Возможно, парень столкнулся с чем-то, что оставило неизгладимый след в его разуме, вызывая такую реакцию. Возможно, он совершил какой-то проступок, который преследует его, подобно этой панической атаке, ставшей его постоянным спутником. Гермиона таинственно размышляла, стоя у двери, пока Драко не покинул туалет и направился к лестницам. “Это все пустяки”, — то что он произнес, шагая наверх. Когда Гермиона привела себя в порядок и направилась в кабинет Трансфигурации, Драко ласково провел пальцами по лицу Паркинсон. Затем он отошел, прижимаясь к стене, закрыв веки, словно решив на мгновение отдохнуть. Тихими шагами, когда все студенты зашли в класс, она остановилась перед ним, прислонившись к стене на другой стороне. Видит Мерлин, парень был великолепен. Особенно, когда его челка падала на лоб, подчеркивая острые скулы, а губы зажаты в одну линию. Слыша его тяжелое дыхание, прослушивая его через наушники, хотя стояла перед ним, девушка не заметила, как слезы предательски упали на ее щеки. Она сострадала ему. Она понимала его. И она знала, что эту войну он проходит один, как и она. Гермиона считала себя самым жалким человеком на свете, но оказалось что жалким был его враг. Враг, которому она сострадала. Враг, который делал вид, что все хорошо. Это все пустяки. Когда мгновение спустя он поднял свои веки, и его серые глаза встретились с ее карими, она была охвачена нерешительностью. Ее душа внутренне закричала: "Беги". Беги от мужчин, чьи глаза так холодны. Соленый вкус слез на ее губах заставил ее прибегнуть к зелью бодрости, чтобы создать иллюзию, что все у нее в порядке. Почему-то ей показалось, что если существует особая связь в этом мире, то этот момент с Малфоем - именно то, что ей нужно. В каждом его движении, в каждом его поступке, она улавливала сходство. Они были такие разные, но их объединяла общая трагедия. Гермиона не понимала, что происходит с ним, но чувствовала, что он поймет ее. Как она, понимала его: слушая его шаги, дыхание, разделяя его всхлипы.***
После пяти тяжелых уроков, Гермиона должна была пойти к Дамблдору, чтобы отчитаться, чем Драко занимался за неделю. Хотя, никаких особо важных новостей не было, девушка рассказала директору, что Драко плохо спит и стал особо молчалив. Он ни разу не оскорбил мальчиков за неделю, хотя Рон обвинял его во всем плохом. Послушав свою юную студентку, Дамблдор задумчиво уставился в пол. — А, Драко не получал никаких сов? Раньше Нарцисса каждую неделю отправляла сладости. — Нет, ни разу. Ни в большом зале, ни в совятне мы не видели его сову. Также он не разговаривает на тему семьи с друзьями. Он редко говорит, всегда сидит задумчиво и только… только с Пэнси Паркинсон в близких отношениях, — выдыхая ответила она на последнем слове. — Близких? Они пара, как я полагаю? — задумчиво спросил директор. — По тому что я видела, как они нежно держатся за руки, думаю это так, — пожала плечами девушка. Она почувствовала при этом раздражение. — Вот как. Юность, такая волшебная. Даже в таком мире люди находят свою половину. Это хорошо, что у Драко есть кому довериться, — старик сделал паузу. — Вы только начали Гермиона, и уже я вижу, как усердно вы работаете над вашим заданием. Я очень благодарен вам за отважность. Видите ли, я уверен, что если Малфой еще не принял метку, то непременно это случится в этом году, Волан-Де-Морт обвиняет в своей неудачи в прошлом году именно Люциуса, поэтому он обязательно воспользуется его семьей, чтобы наказать своего приспешника. Я знаю, каким высокомерным был Драко в младших классах, но когда такие люди резко меняются, это означает быть беде. Я не мог помочь его отцу в школе, даже когда замечал его плохие мысли насчет равенства, но я хочу спасти жизнь сыну. Драко всего лишь мальчик, который на данный момент запутался. — Я понимаю о чем вы, профессор. Моя цель помочь Ордену, если для этого придется тратить свое время, то это благое дело. Можете не сомневаться, я попытаюсь узнать, какое задание дали Дра… Малфою. Старик снял свои очки, положив его на стол, обошел свой рабочий стол и приблизился к студентке. Взгляд волшебника был любопытным, и он это даже не скрывал. — А что насчет вас? Вопрос который задал старик не был обычным вопросом. Директор никогда не говорит бессмысленные вещи и не задает пустые вопросы. Слишком он стар, чтобы тратить свое время на болтовню. Его взгляд будто блуждал по ее разуму, чтобы узнать ее секрет. Но, не зная, что девушка является природным окклюментом, вряд ли директор зашел бы так далеко, проникая в ее разум. Однако, один вопрос заставил врасплох девушку и она не знала, что имеет в виду директор. — Насчет меня? — не понимая подняла одну бровь девушка. Директор посмотрел на нее пару секунд и из его губ вырвался легкая усмешка. — Да, насчет вас. Вы заметно похудели за лето, надеюсь смерть Сириуса и остальных, что вам довелось увидеть в министерстве, не навредил вашему разуму? Вы так юны, мне жаль, что взрослые не могли защитить ваш взор от этих кошмарных вещей. С Роном и Гарри я поговорил летом, с вами нет. Но видя, как вы стойко держитесь, я посчитал говорить с вами о вас, Мисс Грейнджер. Дамблдор что-то знает. Первые мысли девушки были такими. Она почувствовала, как горячая волна страха поднимается изнутри, заполняя каждую клеточку тела. Глаза метались, и она внимательно осматривала директора, словно он мог бы без легилименции проникнуть в ее разум. Стены падали, но Гермиона не могла этого допустить. Поэтому, она заставила себя посмотреть ему в глаза, тот все еще улыбался ей, ожидая, что ответит девушка. — Не первая смерть, которую я видела глазами. Когда мне 9 лет, моя бабушка Бри умерла на моих глазах и последнее что сказала она мне, закрывая свои веки: будь сильной и проживи счастливую жизнь. Поэтому, несмотря на то, что Сириус был хорошим человеком и единственным родственником моего лучшего друга, я не испытывала траур от его смерти, директор. Может из-за этого, я не думала об этом, как о смерти близкого человека. Смерть Рабастана Лестрейнджа наоборот обрадовала меня, кто бы его не убил, — твердым голосом, с ноткой жестокости ответила Грейнджер, выдержав взгляд директора, который убрал довольную улыбку с лица. — Не знаю, насколько гуманно радоваться смерти человека, но я поняла вас, мисс Грейнджер, — глаза его зажмурились не отводя взгляд от нее. — Можете возвращаться в свой факультет, — взмахнув палочкой и открыв дверь, проводил студентку директор. Гермиона вышла из кабинета директора, я поняла, что этот разговор вымотал ее эмоционально. Но при этом, она не чувствовала себя плохо, просто ее ментальные стены передвинулись слегка и мозг выдавал ей разные сомнительные мысли. Ей хотелось бежать по холодному воздуху, чтобы холод забрал у нее все силы. Ей хотелось бросить десятки заклинании в своего врага и устать до изнеможения. Ей хотелось просто выпить литр водки и просто отключиться на магловской остановке, пусть прохожие делают с ней все что угодно. Хотя, магловского мира ей не видать до рождества, но найти бутылку дешевого огневиски она могла. Еще год назад, она отобрала у Гарри эту бутылку, когда ему снились кошмары с Волан-Де-Мортом и спрятала в своем шкафе. Она мысленно улыбнулась сама себе, понимая, что сегодня прикончит эту бутылку. "В каждой бутылке спрятан не только вкус алкоголя, но и частица той тьмы, в которую мы погружаем себя, искалечив собственную душу." Захватив бутылку и уменьшив ее до минимального размера, она закинула алкоголь в свою сумку. По наушнику было слышно, что Драко просто куда-то идет. ”Может к Паркинсон", — думала она, пока не открыла карту мародеров. Малфой поднимался на третий этаж. После ужина, это было странно, учитывая, что он был один. "Неужели у него опять приступы?" Гермиона услышала, что он просто сел на пол. Дыхание его было обычным, ей не нужно было даже подходить к нему, но любопытство взяло вверх, она сама не поняла, как оказалась у женского туалета. Ей нужно было увидеть, что с ним все хорошо, ведь по наушникам не было слышно ничего. Подумав несколько секунд, она открыла дверь туалета и зашла вперед. Драко сидел на полу, опустив голову на колени. Рядом лежала его палочка и мантия зеленого оттенка. Гермиона застыла не месте и не знала что делать. Она смотрела на него. Он был одет в черную водолазку и черные брюки, которые подчеркивали его статус и наследие семьи Малфой. Хотя, казалось, что это обычная одежда, которую миллионы маглов носят каждый день, но Драко украшал любую одежду. Дело было в нем. Шорох заставил его поднять голову, он резко схватил палочку. Глаза Драко, серого цвета, испускали холодный и пронзительный взгляд, который зачастую выражала бы его высокомерие и надменность, но сейчас эти глаза были уставшими. — Извини, я разбудила тебя, я… не знала, что тут занято, — оправдываясь развернулась Гермиона, чтобы сбежать от этой неловкости. Когда она открыла дверь туалета, чтобы выйти, она услышала его хриплый голос. — Грейнджер, зачем ты пришла сюда? Надеюсь не сделать то, что ты делала вчера? Гермиону этот вопрос ошарашил и она застыла с удивлением. Развернувшись обратно и посмотрев на него свысока, она даже не знала какую очередную ложь ему сказать. — Я.. я просто хотела побыть одна. Драко повел бровями наверх и сделал вид, что верит, активно кивая голову. — Поэтому ты спустилась именно сюда? Хотя на вашем этаже куча свободных туалетов и кабинетов, в отличии от подземелье? Даже в таком состоянии он кидается ядом. Великолепно, Малфой. — Вообще-то, туда могут зайти много людей и вряд ли я смогла бы насладиться одиночеством и алкоголем, — выпалила с раздражением она. — Алкоголем? Не знал, что золотая девочка употребляет такие вещи, — ухмыльнулся парень, отклоняя голову назад. — А ты что тут забыл? Это женский туалет и в любую минуту плакса Миртл может сюда вернуться. — Ах, плакса Миртл… Я не знал, что она тут обитает, — пытался отскочить от ответа блондин. — Вернее знал, но ее тут не было со второго курса, после того как твой Поттер открыл тайную комнату. — Так что тут ты потерял, Малфой? — Гермиона не пыталась даже делать вид, что она все знает. Она игралась с ним, зная, что он сейчас сорвет. Драко поднялся на ноги и приблизился к ней, она стояла не сделав ни шагу. Его запах. Его запах душил ее душу. "Даже запах аристократичный". — Я ждал девушку, с которой хотел сегодня “пообщаться”, но видимо она не придет. Гермиона рассмеялась не отрывая взгляда, потому что эта была самая смешная ложь, которую она слышала в жизни. — Раз твоя девушка не придет, то тебя тут ничего не держит, Малфой. Гермиона обошла его, проводя пальцами стены туалета. В углу уборной стояла старинная и немного поврежденная раковина с выцветшими кранами, которые когда-то сверкали медным блеском. Темные и потускневшие светильники, подвешенные к потолку, создавали в этом месте тусклый свет, добавляя меланхолию. Под светильниками стояла старая деревянная полка, на которой были разбросаны старые флаконы и коробочки, часто брошенные учениками. Она все еще подозревала, что Драко смотрит на нее, что заставляла ее тревожиться. Обходя всю уборную, гриффиндорка прижалась к стене перед окнами и медленно опустилась на пол, палочкой она наколдовала себе мантию и закинула ее на свои колени, прикрывая короткую юбку. Вытащив крышку бутылки огневиски, она сделала глоток и смотрела на луну. Маглы утверждают, что полнолуние оказывает влияние на их эмоциональное состояние. Хотя научные исследования этого влияния неоднозначны, многие люди отмечали изменения в своем настроении в период полнолуния. Она помнила, что в тот день, когда ее жизнь изменилась, тоже луна была полной. Малфой все еще стоял, закинув руки в карман, его взгляд был припаркован к полу, волосы приобрели небрежный вид. — Выпей с грязнокровкой, — произнесла она тихо. Блондин посмотрел на нее и на огневиски в ее руках. Малфой закатил глаза, но все приблизился к ней, также опускаясь к стене. Он бросил в нее раздражающий взгляд, оторвав правой рукой бутылку и взмахом своей палочки закрыл дверь туалета изнутри. Видимо, он опасался, что его найдут пьющим с грязнокровкой. Гермиона фыркнула и вернула себе алкоголь. С отчаянием сделав два глотка, она вернула ему бутылку. Оба молчали, пока жидкость не осела до половины. Когда щеки Гермионы начали приобретать румяный оттенок, а ее тело ощущало приятное расслабление, не отрывая глаз от луны, прошептала сама себе: “О, луна, Моя ослепительная луна, Я даже не пытаюсь тебя удержать, Ведь знаю, что ты слишком большая для моих объятий. О, луна, Моя милая луна, Я даже не пытаюсь сделать тебя своей. Ты так ослепительна потому что, Я затерялся в этой темной ночи”. Гермиона не отрывала своего взгляда, и из уголка ее глаз выступили слезы. Она не имела намерения сдерживать их течение. Её охватило грустью, исполняя эту песню, что символизировала её собственную жизнь. — Почему ты плачешь? — перебил ее мысли Драко, который смотрел на нее расслабленными глазами. Он был пьян. В этот момент, Гермионе показалось, что его глаза были чертовски красивыми, что она видела в мужчинах. Хотя, до этого она считала, что у Виктора красивые глаза, но все блекло, по сравнению с глазами блондина. Гермиона сделала еще глоток и кивнула, улыбаясь. — Потому что я несчастлива, Малфой. Поэтому у меня не остается ничего кроме саморазрушения. Это было правдой. Девушка не видела свет в своей жизни. Она потеряла свою душу и не знала, как вернет ее. Саморазрушение — это не акт слабости, а скорее стремление к освобождению от чего-то, что кажется несносным даже самому себе. — Почему самая умная ведьма, которая получает всю славу вместе добряками друзьями, так несчастна? — хватая виски задал вопрос блондин, не смотря на нее. — Почему чистокровный аристократ пьет из одной бутылки с грязнокровкой? — посмотрела на него девушка. Их взгляды застыли друг на друге, это было волшебство момента, когда два мира столкнулись в одной точке времени и пространства. — Потому что ты попросила, Грейнджер, — произнес он нежно, шепотом. Да, она просила. И он послушался ее. — Спасибо, — не отрывая глаза ответила она. Два одиноких, несчастных подростков сидели на полу, опустошая дешевый виски. Глаза их, полные отражений утраченных мечтаний, были прикованы к полной луне, в которой они узрели отражение своих собственных разбитых сердец. Луна, словно свидетельница их боли, освещала их лица бледным светом. И в этот ночной момент, в старом туалете призрака, под полной луной, они поняли, что их война началась намного раньше, чем битва за магическую Британию.