Игра в кошки мышки, между воришкой и детективом

«Поверить не могу, что она действительно замешана в этом деле» Руи стоит у входа в бюро и курит первую сигарету за день. Когда последний раз он курил не считая сегодня? Три дня назад? Пять? Полторы недели? Нет, он не зависим, это вовсе не зависимость. Просто способ расслабиться, чтобы не быть как Аки. Он хороший малый, но его психика… Хотя, впрочем, зачем говорить о том, чего нет. Очередная затяжка и слышится звук открывающейся двери. Шинономе. Руи выпускает дым изо рта и улыбается юноше, что поворачивается к нему. Его лицо, что секунду назад было расслаблено, теперь выражало усталость и даже немного раздражение. – Шинономе, мальчик мой, подойди ко мне, - Руи улыбается так, что его щеки приподнимаются, тем самым прикрывая его хитрые глазки, щуря словно по-кошачьи. – Ведешь себя как старый дед. У нас всего года 3 разница. – он хмурит брови, но все-таки подходит к детективу, - Что-то случилось за эти несколько часов, пока мы не виделись? – Ну-ну, не хмурься, а то морщины появятся. Ни одна девушка не захочет с таким парнем встречаться. - он делает еще одну затяжку и вновь берет наполовину искуренную сигарету в пальцы. – Можно и так сказать. Идём за мной. – говорит Руи выдыхая дым прямо в лицо Шинономе. Когда-нибудь тот его ударит за это. Шинономе выдыхает, но все-таки идет за детективом. Он застёгивает пиджак, который был расстегнут из-за мыслей быстро дойти до дома, но с Руи об этом можно и позабыть. Этот молодой человек занимает слишком много времени. Как у него только получается? Высокие кирпичные стены и закатное солнце, что где-то высоко и не попадает лучами в глаза. Легкая темнота в переулке куда они заходят. Когда-то Акито частенько бывал в таких местах. По плечам проходит ветерок, заставляя те дрогнуть. Камиширо облокачивается спиной к стене и чуть сгибает ногу. Он закрывает глаза и делает глубокую затяжку. Дым как будто немного обжигает рот, а потом оставляет терпко-сладкое послевкусие. Его руки спрятаны в карманы, а сам он выглядит расслаблено, что нельзя сказать про Акито. Его руки лежат на груди, а ногой он слегка постукивает. Редко он ведет себя так нервно. – Ты выглядишь обеспокоенным, может все-таки сделаешь затяжку? – Руи говорит, а из его рта с каждым новым словом выходит все меньше и меньше дыма, он протягивает Акито сигарету и ухмыляется, - Первый раз бесплатно – Я тебе уже говорил, что не буду, я дал себе обещание, - Аки хмурится и отмахивается от руки Руи. Было бы славно выбить сигарету из рук детектива, но тот мог бы сильно расстроиться, а Акито не хотел выслушивать еще из-за какой-то жалкой там сигарки. – И чего ты так пытаешься меня подсадить на это? – Ого, прям обещание? – Руи вертит меж пальцев тлеющую сигарету и улыбается, - И когда дал? – Еще в детстве. – Ого, так наш Шинономе держит свои слова. – Ты… Блять, заткнись. - Акито чуть ли не отчеканивает каждое слово, он хмурится еще сильнее, а после делает вдох почти свежего воздуха, чтобы успокоиться. Руи слишком часто пользуется его вспыльчивостью. – И часто ты обещания в детстве давал? – Руи вновь прислоняется к стене и смотрит куда-то в небо, не обращая внимание на собеседника, - Сейчас-то я ни разу от тебя обещаний не слышал. – Не то что бы… - юноша успокаивается и сам Облокачивается на стену. Он вспоминает своих бывших «приятелей» и его передергивает. Неприятно. От этих мыслей Акито вновь становится на ноги – ровно и крепко, - В основном только сестре обещания давал. Ну и себе по поводу курения. – Сестре… - Руи задумывается, смотря в небо. Акито же вглядывается в его глаза, что словно зеркала отражают лучи закатного солнца. На лице распластаны пряди волос, что так и хочется куда-нибудь убрать, чтобы не мешались. Камиширо делает последнюю затяжку, а после тушит сигару о стену, оставляя черный черкаш, - А она часто тебе что-то обещала? – Было обещание… - У Шинономе застревает ком в горле. Размотанный клубок мыслей цепляется за колючку и нитка распадается на волокна. Его разрывает изнутри, выворачивает от воспоминаний. Эна… Она обещала, - Какая тебе разница? – его брови непроизвольно сходятся к переносице и на лбу образовываются складки кожи. – И опять ты хмуришься, - уголок его губ непроизвольно тянется вверх, искажая его спокойнее положение рта в рваную ухмылку. – А у тебя нервный тик начался что ли, или у нашего деда уже мышцы лица хватили? – Ну, нашему «деду» хотя бы обещания сдерживают, не то, что… - он не успевает договорить слова, как уже уворачивается от кулака. Шинономе действует всегда прямолинейно, особенно в порывы злости. – Заткнись. – его зубы скрипят, а сам он дышит грубо, через нос, - Мне обещали, что все будет хорошо, значит, что все хорошо. Мне обещали, что против меня не пойдут, значит против меня не пошли. – Правда? – Камиширо вскидывает брови в удивлении, - а про то письмецо ты уже забыл? – Заткнись. Просто замолчи, пока я тебе ебло не набил. – Может, ты лучше за дело возьмёшься? А потом уже будешь руки распускать. – Руи выпускает из руки окурок и бросив его на землю проводит носком оставляя черный черкаш, - Если я окажусь не прав, то так уж быть, разрешу потрогать себя в любом ключе. – Иди к чёрту. Ты достал меня. – И все-таки. – Ладно, я пойду. – Вот и умница. Думаю ты и сам знаешь где она живет и как лучше пробраться. – Просто заткнись. Ни слышать, ни видеть тебя не хочу, - Акито разворачивается и уходит, оставляя Камиширо меж холодных кирпичных стен. «И все-таки пришлось взяться за это» – Я так хочу снова взяться с ним за руки… Девушка сидит на полу, облокачиваясь спиной о диван в кухне-гостиной. Эна только недавно вернулась домой. После того, как она ушла из бюро, она сняла свою накидку в темном переулке, положила ее в сумку, а дальше пошла по своим делам. Не хотелось привлекать внимание прохожих своим видом, а при выходе из агентства она могла встретиться с детективом, что в итоге и случилось, поэтому накидка сработала вполне хорошо. Он был там. Они. Девушка прижала колени к груди и обняла себя. Отвратительно. Мерзко. Что ж за день такой. Шинономе делает выдох, а после встает с пола. Уже довольно поздно, а она с утра ничего не ела. Последние дни она выглядит хуже обычного. Она чувствует, что что-то не так. Её пальцы касаются губ и она вспоминает тот безвкусный поцелуй. Её сердце пропускает ровно один удар, а после возвращается в нужный ритм. Её голова гудит еще сильнее от потока мыслей, который настолько сильный, что даже за одну фразочку ухватиться невозможно. Она помнит, что чувствовала раньше, и удивляется тому, что с ней стало. Она смотрит на свое отражение в блестящей тарелке. Мешки под глазами, бледная кожа, сухие губы. Она вспоминает кухню отчего дома и ей становится не по себе. Она помнит, как бежала в тот вечер в полицию, как плакала, как умоляла помочь ей. Она была абсолютно одна. Тогда в переулке она увидела чей-то силуэт и испугавшись побежала обратно домой. Хотя, признаться честно, дома тогда было не лучше… Из окна бьет приятный тепло-оранжевый, словно апельсин, свет от закатного солнца. Хорошей было идеей ставить кухню на западной стене, так красиво. Сразу становится чуть легче на душе от красивой полоски света на стене. Девушка достаёт продукты из холодильника, включает воду и моет овощи. – Думаю сделаю легкий салатик и… Можно пожарить курочку. - говорит сама с собой Эна, - Я такая уставшая. Выключив воду, она вытирает руки и достает доску, как сбоку слышится грохот и треск дерева. Шинономе вскрикивает от неожиданности и чуть ли не подпрыгивает. Сердце словно упало, как и дверь, что снесли с ноги. – Какого чëрта... Акито?! – Девушка говорит громко и держится рукой за столешницу, дабы не упасть. Ее сердце стучит и кажется ей страшно. Она не ожидала увидеть своего брата в своей квартире. Тем более вооружённым, - Какого чëрта здесь происходит, что ты творишь?! – Заткнись, сука. - Юноша наводит дуло пистолета на девушку, - Лучше ты скажи, какого чëрта ты забыла в подстилках у Мизуки? – в его глазах словно искрится огонь ненависти, а сам он сдерживается, чтобы не сделать каких-то лишних телодвижений, - Не думал, что ты такая потаскуха. – Что ты блять несешь, подонок?! – Эна в замешательстве, она не знает, что ей делать, ее защитная реакция срабатывает и она начинает почти кричать на брата, - Я еще раз спрашиваю, какого чëрта ты забыл в моей квартире и сломал дверь?! – Она выпрямляется и становится на прямые ноги, хотя её колени так трясутся, что опора вот-вот пропадет из-под ее ног. Её пугает, что он вломился не через входную, а через дверь ее комнаты. – Заткнись, пока я тебе легкие не прострелил. - он делает несколько шагов к девушке, не сводя с нее пистолета, - Он заряжен. Я предупреждаю. Блеф. Абсолютный. У него не осталось и патрона. Он это знал. Помнил. В этом пистолете никогда не было пуль. Он нужен был чтобы просто запугивать. Шинономе старшая хватается за первый попавшийся предмет, что лежал на столешнице. Нож для разделки мяса. Она хватается за него двумя руками и направляет на брата. У нее мутнеет в глазах, а сердце разрывается. Ей страшно, у неё паника, адреналин бьёт в голову. Почему? Что происходит? Где она? Что происходит? Черт. Что происходит?! Почему она наводит нож на брата? Почему он направляет на нее пистолет? В глазах мутнеет. Разум как будто отключается передавая управление на рефлексы и нервную систему. Без обработки разумом. – Если ты подойдешь ко мне, то я ударю! – Она кричит и её голос дрожит от страха. Её связки не могут нормально сжиматься, чтобы говорить твёрдо. Воздуха предательски не хватает. – Хватит верещать, сучка, - Акито нажимает на курок Его глаза распахиваются в шоке, когда он слышит громкий выстрел и запах сгоревшего пороха. На белой рубашке девушки, чуть ниже груди, правее, красуется дыра, что потихоньку окрашивает ткань в красный. Ее лицо изображает шок. Она пытается сделать вдох но он словно выходит из дыры в ней. Острая боль пронзает тело девушки. Она падает на пол, все так же держась за нож, а после начинает что-то шептать. Ее губы двигаются так быстро, словно в нее успел вселиться демон. Она поднимает взгляд на брата и тот видит как трясутся ее зрачки. Он смотрит на ее и так невзрачные губы, что с каждой секундой становится бледнее и бледнее. Смотрит на каждое ее движение и кажется, что время застывает. – Я тебя ненавижу… - слышится шепот девушки, - Ненавижу. НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ, СДОХНИ, УБЛЮДОК, ТВАРЬ, СДОХНИ УМРИ СУКА! НЕНАВИЖУ БЛЯТЬ, ГОРИ В АДУ, ГОРИ В АДУ, Я ТЕБЯ УБЬЮ, СДОХНИ, ГОРИ В АДУ, УМРИ, УМРИ УМРИ УМРИ УМРИ! СДОХНИ ТВАРЬ, УБЛЮДОК СДОХНИ! - она кричит так, как может, как минимум в своих мыслях она слышит крик. Она издает хрипящий звук из-за раненого легкого, кровь все больше и больше течет из раны. Ее грудная клетка почти не вздымается, а сама девушка падает на спину. Она ударяется головой о стену и продолжает кричать, как ей кажется, хотя на деле она лишь издает хрип, насылая проклятия на юношу. – Я же сказал. Заткнись. - Акито делает еще несколько выстрелов в область легких. Еще один выстрел, запах серы. Бульканье крови, хрипящий голос сестры. Крик. – Когда же ты замолчишь. Истеричка ебаная. Умри. – Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ! - Она издаёт хрипящие звуки, захлёбываясь в собственной крови, она не может дышать, у нее темнеет перед глазами и она видит силуэт брата, а за ним сотни глаз. Глаза, рога черта, его копыта. Язык, что обвивает Акито. Ей дурно от этих видений. Она молится в мыслях и издает хрип, - Отче наш… – Такая же как мать. Раздражаешь. - он нажимает на курок, но выстрела не следует, - Черт. Патроны. Акито пренебрежительно смотрит на тело сестры. Хотелось взять ее за волосы и несколько раз хорошенько вмазать лицом о стенку. Хотелось выдавить ее глаза, выдрать клочья волос, задушить ее, разорвать одежду, разодрать плоть, войти в ее застывающее тело и вые-. – Акито! Шинономе сбивается с мысли и только сейчас понимает, что все еще направляет пистолет на тело сестры. Он поворачивает голову в сторону дверного проёма и видит Тойю. Он выглядел довольно-таки запыхавшимся. Неужели взломал замок, чтобы открыть дверь. Глаза Аояги смотрят то на труп, то на возлюбленного. Он замечает нож в руках девушки, кровь, пистолет. Юноша быстрым шагом подходит к Акито, перешагивая через ноги Эны, и обнимает его. — Все будет хорошо. - он гладит его по спине, - Мы скажем, что это была самооборона. Она ведь напала на тебя, да? В ответ Аояги ничего не слышит. Даже кивка не последовало. Он поворачивает голову на столешницу и видит разделочную доску. Она не нападала.