Сквозь шахматные клетки

Черная паста мягко мажет по листу, оставляя легкие наброски. Художник ведет линию вверх, делает пару завитков, вырисовывает причудливые узоры и выводит детали. Штрихи идеально дополняют друг друга, создавая весьма очевидные очертания силуэта. Делая линии более яркими, художник выделяет черты лица, тщательно работая над каждой из них. Острый, чуть самоуверенный подбородок. Милые уши, покрытые легкими кудряшками. Челка, закрывающая бóльшую часть лба. Нос с необычной родинкой на самом кончике. Рисуя, создатель картины наперед знает, кто получится, но упрямо заставляет себя верить в то, что на листке случайный человек. Он добавляет на длинные тонкие пальцы металлические кольца, а на запястья — парочку браслетов. Штрихами изображает расстегнутую рубашку и ослабленный галстук и возвращается к глазам, думая, какое выражение лучше им придать. Склонив голову на бок, художник осторожно обводит зрачки и легкими набросками делает ресницы. В конце своей работы он судорожно сглатывает, глядя на то, что у него получилось. На художника с листа смотрели два изумруда, светящихся зеленым даже через черный цвет ручки. Чертыхнувшись, автор комкает лист и выкидывает его на пол к десятку; к сотне таких же смятых огрызков, на которых изображен один и тот же человек. -Что, опять не получилось? — Арсений вздрагивает от неожиданности и мгновенно оборачивается на голос. Его обладатель стоит за спиной художника и нагло усмехается. За два года, что они не виделись, Ледяной принц изменился. Волосы стали светлыми-светлыми, почти белыми, из-за чего был более заметен контраст с ярко-зелеными глазами. Ресницы перестали дрожать, а взгляд стал по-настоящему острым, холодным. Казалось, что он раздевает и убивает. Хотя, смотреть на Принца равносильно суициду, поскольку дыхание сразу сбивается, а кончики пальцев начинают подрагивать. Пересекаясь с ним взглядом, Арсений вздрагивает, видя там свое собственное отражение. Глаза Антона, словно стеклянные зеркала, безразлично смотрят на художника, отчего становится еще более неловко.- Ну ничего, Граф, в следующий раз получится.- Антон внимательно следит за реакцией Арсения, подмечая каждую новую морщинку, а сам остается словно безжизненной маской. -У меня и в этот раз получилось, Вашество, — Граф надменно вздергивает подбородок и внутренне радуется, замечая стремительно промелькнувшее удивление в лице напротив, но, впрочем, Принц быстро исправляется. -Несомненно. Какой раз ты меня рисуешь? Десятый? Двадцатый? — Ледяным тоном интересуется Антон, но сам в ответе не нуждается.- Давай сыграем. В шахматы. Арсений хмурится, явно не ожидая такого вопроса, но почти сразу улыбается уголком губ и расслабляется. -А давай. Принц, ничего не говоря, достаёт откуда-то взявшуюся шахматную доску и расставляет фигуры, а затем поднимает томный взгляд на Арсения. -Уступаю право выбора дамам, — смеется Попов, с наслаждением отмечая недовольство и еле заметную ярость в глазах напротив. Принц не ведется на провокацию и все так же молча одним движением ловких пальцев разворачивает доску черными фигурами к себе. -Было ожидаемо, что ты придешь, хотя, признаться, я думал, тебя на дольше хватит, — Арсений делает первый ход и выжидающе смотрит на парня напротив. -Было ожидаемо, что ты меня примешь, — Антон уверенно ставит пешку сразу через клетку. Арсений ходит ладьей, на что получает выпад слоном. -И чем только я тебя зацепил, Принц? — Граф уверенно съедает черного слона и прищуривается, чуть улыбаясь. -Не понимаю, о чем ты, — голос из стального превращается в безразличный, а привычный холодный взгляд начинает таять из-за слишком быстро бегающих зрачков. -Прекрасно понимаешь, Принц, — Арс наступает на черного короля, заставляя того отступить на клеточку назад. -Мне абсолютно плевать на тебя, — Антон загоняет себя в тупик, подставляя ферзя, который тут же оказывается сломлен пешкой. -Мы оба знаем, что это ложь, — Арсений глумится, продолжая наступать на короля. -А ты докажи, — холодная самоуверенная ухмылка Антона словно разрезает его безразличное выражение лица. Он уверенно двигает короля еще на клетку назад, за пешку, надеясь, что она сможет защитить. -Ты зависим от меня, Принц, — Арс нахально ставит ферзя близко с королем. Слишком близко. Отчего не замечает, что тот через секунду будет съеден. -Как и ты от меня, Граф, — Антон торжествующе роняет черным королем белого ферзя и улыбается. -Что, прости? — Арсений корит себя за промах, ведь теперь он не руководит всей игрой. Теперь шанс победить 50/50. -Арсюш, не пизди, что это не так, — Принц объявляет шах, из-за чего Арсений вынужден отступить.- Иначе ты бы не рисовал меня на каждом попавшемся листе бумаги.- Съеденная пешка отлетает в сторону. -А с чего ты взял, что я тебя рисую? — не остается в долгу Арсений и убирает с поля фигуру Антона. -Потому что я для тебя чёртово искусство, Граф, — Принц подходит фигурами все ближе и ближе, обступая короля со всех сторон. Арсений прячет короля за ладьей, ожидая нового выпада, — В мире, полном искусства, ты бы все равно смотрел только на меня. -С чего ты взял? — Граф отражает атаку со стороны слона. Антон презрительно смотрит секунду, а затем протягивает руку и берет Арсения за запястье. Попову кажется, что от хватки Шастуна у него ломаются кости, в то время как Антон еле еле, почти невесомо, касался своими холодными пальцами его. -Вижу, Арсюша, вижу, — ледяной тон, каким была сказана эта фраза, никак не вяжется с употребленной формой имени, отчего по спине и шее Графа ползут неприятные мурашки. Рука, казалось, окаменевает в чужой, но Попов не дергается. -Я с тобой поиграюсь и брошу, — Арсений загоняет собственного короля в угол, не представляя, куда ему ходить, ведь результат партии уже очевиден. -Меня? Бросишь? — Антон поднимает свои холодные пальцы, быстро проводя ими по щеке Графа, и останавливается на подбородке.- Ты сам-то веришь в это? Конь съедает ладью, и из белых на поле остается только три пешки, конь и слон. -Верю, — Арсений упрямо отбивается, совершенно неразумно убирая с поля фигурку соперника, отчего совершает очередную ошибку. -А теперь мне в глаза, — Принц надавливает на подбородок, не позволяя опустить взгляд. Выражение его лица остается непроницаемым. Граф заглядывает ему в глаза, надеясь увидеть там хоть каплю сочувствия, но в безжалостном взгляде видит лишь себя.- Что и требовалось доказать. Шах и мат, Арсений Попов.- Антон отсекает конём корону короля, и та отлетает на противоположный край доски.- А ты знаешь, почему ты проиграл? — Принц надменно проговаривает каждое слово, приближаясь, и останавливается в десяти сантиметрах от лица. -Потому что шахматы как секс. Хотя нет, они даже интимнее, чем секс, — поднимает руку с подбородка и ведет пальцами вверх, чуть задевая губу.- Шахматы как любовь. Столкновение добра и зла. Ангелов и демонов. Жизни и смерти. А противясь и избегая этого, ты в конечном итоге проигрываешь, — Антон заводит руку за голову, останавливая ее на шее и понижает голос до шепота, — Просто признайся, Граф, что я для тебя что-то значу, — казалось, будто расстояние между ними стало еще меньше. -Так же, как и я для тебя, — Арсений говорит это так же тихо, до невозможности спокойно, и видит в глазах напротив лишь насмешку. -А я этого и не отрицал, — Принц прижимает Арсения за шею к себе и резко целует. От прикосновения чужих холодных к своим, Попову кажется, что он замерзает. Он приобнимает Антона за спину, стараясь быть еще ближе, и, решаясь, углубляет поцелуй. Он чувствует улыбку Шастуна, так сильно не подходящую под его образ, чувствует выдох облегчения от настолько самоуверенного парня, и понимает, что делает всё правильно. Граф прикрывает глаза и расслабляется, чувствуя, как в его руках оттаивает замерзшее сердце Ледяного принца.