Сделка на совесть

      — Послушай меня внимательно, — менеджер нетерпеливо перелистнул несколько распечаток. — Скандал набирает обороты, и с этим надо что-то делать. Мы приостановили твою активность ненадолго, типа ты в отпуске. Но решение надо принимать уже сейчас.       — Хён, может, есть другие варианты?       — Неужели тебе никто не нравится?       — Слушай, я просто не хочу вводить никого в заблуждение. Меня сейчас не интересуют серьезные отношения и уж тем более женитьба. Я только год как вернулся из армии, многое нужно наверстать, хочу попробовать себя в новых проектах, поэкспериментировать, погулять, в конце концов. Какая уж тут женитьба?       — Помолвка. Потом можно отменить.       — Ага, чтобы обиженная и оскорблённая девушка решила отомстить за поруганную честь?       — Ну давай договоримся с кем-то из актрис или айдолок, я устрою через агентство, вас официально объявят парой, сходите на несколько свиданий, как все…       — И в итоге никто не поверит. Актриса всегда может сыграть, как и айдолка. И когда мы типа расстанемся, все всё поймут, и эти дурацкие слухи возобновятся. Хён, вот скажи, почему именно я? Почему ни про Со Чжуна, ни про Тэхёна таких слухов не распускают?       — Чужая душа — потёмки, — развел руками Тэгён. Его задача разруливать сложные ситуации, а не угадывать, почему фанатам взбрендило в голову, что их любимчик гей только потому, что он ни с кем не встречается. — К слову, Тэхёну по контракту отношения запрещены, а Со Чжун, кажется, нашел какую-то девушку. Не знаю, насколько настоящую, или просто договорился, как я тебе предлагаю. Спроси у него сам.       Пак Хёншик обречённо вздохнул. После съёмок в Хваранах они с парнями сдружились, стали почти семьей. Вместе тусили, посещали концерты, ходили друг к другу на премьеры и дни рождения, отдыхали и снимались в совместных тв-проектах. И как-то вышло, что фанаты стали отчаянно шипперить его то с одним другом, то с другим. Всё бы ничего, шипперство никого не удивляло уже давно и даже было нормой в корейской поп-культуре. Но у самого Хёншика вдруг начали возникать проблемы. То бренд одежды внезапно расторг контракт на приличную сумму с его участием без объяснения причин, то отменили съёмки для тв-шоу с формулировкой «в связи с общественным резонансом», то одна из его партнёрш по актерской стезе отказалась дальше сниматься в дораме, чтобы «не испортить себе репутацию». Что и где пошло не так?       Стало хуже после того, как у Хёншика на одном из интервью спросили насчёт пассии, а он ответил, что на сегодняшний день его не интересуют отношения, он пока не готов. И началось. Кто-то в твиттере написал, что он всё ещё безответно влюблён в БоЁн, кто-то, что он скрывает свои отношения с другим парнем, ну и, естественно, часть фанатов сразу определила, с каким. Твиттер раздул эту тему до невероятных масштабов, и хотя на западе правила толерантность, почему-то именно в отношении него самого это правило не работало. Люди увидели нечто плохое в самой возможности отношений между ним и другим парнем, законы шипперства были затоптаны в пыль, и вокруг Хёншика назревал скандал, грозящий погубить его карьеру. Масла в огонь подлил Dispatch, который решил раскрыть «очередную скандальную пару года» и назвал Пак Хёншика и некоего тайного парня, которого актёр якобы скрывает.       — Хён, давай так. Завтра Чхусок, и я уеду к родителям. В спокойной обстановке поразмышляю над ситуацией и способами решения, а как вернусь, мы всё обсудим. Лады? Сейчас у меня голова не варит. Мысленно я уже ем мамины тушёные рёбрышки и закусываю её коронным кимчи, — Хёншик поднес к губам большой и указательный пальцы и причмокнул, как урождённый итальянец.       Менеджеру О Тэгёну ничего не оставалось. Заставить своего подопечного он не мог, да и после армии Хёншик стал жёстче и словно циничнее. Впрочем для фанатов он так и остался сладкой булочкой, но это потому, что они не знали закадрового Хёншика. Тэгён решил не тратить силы и нервы на уговоры и объяснения и всё-таки дать актёру эти три дня на размышления. А потом они к чему-нибудь придут. Хёншик слишком коммерчески выгоден для агентства, чтобы можно было рисковать его карьерой, поэтому Тэгён с него не слезет, пока решение не будет найдено.       Сегодня Хёншик не хотел за руль, поэтому нанял водителя, чтобы тот отвёз его к семье в Йонин, где мама уже наготовила полный стол ради него одного.       Родной дом сразу обволок теплом и уютом. Отец жарил овощи на барбекю на заднем дворе, мама хлопотала над украшением стола в комнате. Хёншик крепко обнял её, поболтал с отцом и решил пройтись немного по двору, подышать свежим воздухом. Листва только начала опадать с деревьев, ещё не появилось стойкого запаха прелости, который он любил. Этот запах умиротворял, убаюкивал, создавал подобие кокона. Хёншик любил такую атмосферу. Но она будет позднее. А сейчас вечера ещё теплые, листья в большинстве своем зелёные, а мама всё так же вкусно готовит.       На соседнем участке стоял дом, очень похожий на родительский, только неухоженный и кажущийся заброшенным, несмотря на горевший в комнатах свет. Строились дома одновременно, прежде их владельцы дружили, а потом их что-то рассорило, Хёншик с трудом пытался вспомнить, что именно. Кажется, у них росла дочь. Как же её звали? Хеён? Хани? Ёнджи? А точно, Ён…       — Ён Хи, ты куда?!       Его воспоминания пресек женский крик из соседнего двора. На давно не крашеное крыльцо с рассохшимся деревянным декором, выскочила худенькая девушка с длинными темными волосами. На плечи накинута старая шаль, на ногах домашние тапочки.       — Ён Хи, стой! Куда ты пойдешь на ночь глядя, дурочка?       — Мама, ну сколько можно уже?!       — Не мамкай, я уже 30 лет мама. 31 скоро. Твоя, между прочим. А ты ведёшь себя неуважительно по отношению к единственному родителю.       — Ну вот зачем по больному? Ты же любила отца!       — Любила. И сейчас люблю. Тем больнее мне твоя агрессия.       — Да не агрессивная я, просто черная полоса в жизни, — девушка затравлено оглянулась и сложила руки на груди в защитном жесте.       — Так слушай советы матери, которая хочет тебе помочь!       — Ты себе-то помочь не можешь, — уныло пробормотала Ён Хи и медленно побрела обратно в дом. Её мама поковыляла за ней, сильно прихрамывая.       Хёншик более-менее вспомнил эту семью и детство, которое они с этой девочкой делили. Ещё до школы они сильно поссорились, и их семьи перестали общаться, делая вид, что друг друга не существует. А сам он в свои редкие и короткие приезды вовсе не интересовался, что происходит у соседей, даже забыл об их существовании, чему способствовал достаточно высокий и глухой забор между домами. Но в том месте, где он сейчас стоял, имелась калитка между их дворами, в данный момент заросшая плющом. Под плющом была видна ажурная решётка, через которую соседский двор в былые времена хорошо просматривался.       Он вернулся в дом и зашёл на кухню.       — Мам, а что, семья Ли и сейчас живёт по соседству? — молодой мужчина плюхнулся на барный стул и стащил с блюда жареную креветку.       — А куда им деваться?       — Ну мало ли, переехать могли.       — Не с их достатком. К тому же, чуть меньше года назад умер муж соседки, она всё ещё в трауре. Кстати, надеюсь, ты не против, я пригласила их сегодня на ужин. Госпожа Со Хён живёт одна, очень тоскует, а её дочь работала учительницей и долго жила отдельно. Но недавно она переехала к матери, какие-то трудности на работе. И, как я понимаю, с зарплатой тоже.       — Я думал, вы уже много лет не общаетесь, — удивился Хёншик.       — Не общались. После смерти её мужа мы снова сблизились. Она очень сильно плакала, я не выдержала и решила поддержать её. В беседе мы забыли старые обиды, помирились, поняли, что не так там всё плохо было. К тому же, оказалось, это её муж не хотел нашего примирения, считал меня виноватой в ссоре, запрещал ей со мной даже здороваться.       — А кто был виноват? — уточнил мужчина, поедая уже третью жареную креветку.       — Вообще-то мы поругались из-за вас с Ён Хи. Вы повздорили в детстве, ты её ударил игрушкой, а она эту игрушку потом уничтожила. Припоминаешь?       — Смутно. В любом случае это ещё до школы было. Вряд ли стоит вспоминать. Но ты уверена насчёт приглашения? Всё-таки это семейный праздник.       — Когда вы были малышами, мы всегда праздновали Чхусок вместе.       — Тебе виднее. Конечно, я не против, ты здесь хозяйка.       — Сынок, могу я тебя попросить? — женщина вытерла руки о фартук и положила их ему на плечи.       — О чем, мама?       — Мы с отцом очень скучаем по тебе. Твой брат не смог приехать в этом году на Чхусок, но обычно он нас навещает в разы чаще. А тебя мы видим редко теперь, хорошо если раз в год. Последний раз ты был на мой день рождения в ноябре в прошлом году. Я понимаю, работа, съёмки и всё такое. Мы с отцом не жалуемся, это твоя жизнь, мы тобой очень гордимся. Но пожалуйста, не торопись уезжать в этот раз. Даже если за столом вы с Ён Хи что-то старое вспомните, не ругайся с ней, ладно? Она хорошая девушка. А проблемы… ну у каждого же бывают?       Мама оказалась очень проницательной. Хёншик действительно успел вспомнить многое об этой нахальной девчонке. Она с детства была агрессивной, правильно её мать сказала, именно агрессивной. То кричала на него, то грубила, а потом ножницами изрезала его любимого динозавра! Нет, Хёншик мог попросить у родителей ещё одну такую игрушку, но это был динозавр, купленный в кинотеатре, когда его впервые взяли с собой смотреть новый взрослый фильм про доисторических монстров. Малыш Шикки был в восторге и так вдохновился, что часа полтора уговаривал маму купить этого динозавра именно там, мотивируя тем, что это будут совершенно особенные для него воспоминания. А эта грубая девчонка просто изрезала его ножницами и уничтожила механизм, благодаря которому игрушка двигалась и издавала рычание. Уничтожила его яркие воспоминания.       И да, он собирался уже завтра откланяться и вернуться в Сеул, чтобы не пересекаться больше с Ён Хи. Мама каким-то образом почувствовала это и сейчас сумела подобрать слова, чтобы переубедить его остаться. Проблемы действительно у каждого бывают. У него, например. Но маме об этом лучше не знать.       — Кто старое помянет, тому глаз вон, — сын тепло улыбнулся матери. Она права, в последние годы он мало внимания уделял родителям, увлеченный своими проектами. Да, ему будет неприятно сидеть с этой семьёй за одним столом, но ради мамы потерпит немного. Он вспомнил, как госпожа Ли оскорбляла его, называя грубияном и драчуном, обвиняла в нападении на свою дочь и грозилась будущими жуткими карами такому негоднику.       Что же у них там произошло? Мама сказала, что он ударил девочку игрушкой, кажется, тем самым динозавром, и вроде у неё даже кровь пошла и швы накладывали. Но он ведь неспроста её ударил. Она его оскорбила, кажется. Или нет? Вот тут воспоминания путались, и Хёншик не успел на них сконцентрироваться, потому что в дверь постучали.       — Здравствуйте, дорогие соседи! — госпожа Ли торопливо вошла в дом, неся перед собой тарелку с традиционными рисовыми пирожками разных цветов. За ней плелась Ён Хи, одетая в юбку миди кремового цвета, белую блузку и тонкий вязаный кардиган. Ее руки были сложены на груди в защитном жесте, а на ногах вместо домашних тапочек красовались бежевые замшевые балетки. Образ донельзя скучный и какой-то…. учительский. Впрочем, как сказала мама, она и была учительницей.       — Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — Хёншик придержал дверь и вежливо приветствовал гостей.       — О, надо же какие люди! Здравствуйте, Хёншик. Вы так эээ… возмужали, — госпожа Ли старалась быть ласковой, но Хёншик чувствовал в ней напряжение. Ён Хи сухо поздоровалась, обдав его холодным неприветливым взглядом. Тоже помнит ту ссору? Или всему виной черная полоса в её жизни?       Гости прошли в столовую, тарелка традиционных пирожков была торжественно установлена в центре стола, и все уселись за него для благодарственного ужина. Госпожа Ли бесперебойно клекотала, восхваляя хозяев дома и их чудесного сына, нескромно делала комплименты его внешности и всячески обхаживала, как будто сватала его своей дочери.       Хёншик усмехнулся. Ён Хи была совершенно не в его вкусе: достаточно высокая для кореянки, ему почти до носа, а он считается высоким мужчиной; не то чтобы фигуристая, впрочем под её одеждой фигуру было сложно разглядеть; угрюмая, неприветливая; практически без косметики. А уж о её вкусах в одежде он и думать не хотел. Скукота полнейшая. Училка как она есть.       — А вы надолго к родителям, Хёншик?       — Только на праздники. У меня много проектов в планах, — улыбнулся он.       — Это хорошо, когда много работы. И человек всегда при деле, и заработок стабильный. Я после перелома могу только на дому что-то делать, занимаюсь созданием подарочных конвертов и открыток. Но заработок от этого так себе, сами понимаете. А Ён Хи теперь без работы, и всё на мне. Даже не знаю, почему нам так не везёт.       — Мама, не надо, — вступила в разговор девушка, но госпожа Ли шикнула на неё и продолжила.       — Вы ведь в курсе, что у нас в стране нехватка толковых учителей, а Ён Хи очень хорошая учительница! Дети её обожают, и она всегда доходчиво объясняет. И вот надо было попасть ей в класс ученику со скандальными родителями…       — Мама!       — Не перебивай меня. В общем, мальчишка глупый, ничего не учил, но жаловался, что это Ён Хи плохо учит, и его отец ему поверил, даже не проверяя, представляете?! Потребовал, чтобы Ён Хи уволили, и стал травить её в соцсетях. Ужас просто! И ведь ни школа, ни министерство образования не заступились, хотя все шито белыми нитками. А у Ён Хи до этого случая ни одного нарекания не было, только благодарности, и она дважды получала титул «учитель года». Но они все прогнулись под этого злобного папашу, а всё потому, что он депутат от своего округа!       Госпожа Ли продолжала разглагольствовать. Ён Хи, сгорающая от стыда, не смогла её успокоить, а потому сама извинилась и вышла из-за стола во двор. Хёншик подумал, что дыма без огня не бывает. Его воспоминания о девушке не были позитивными, а потому он не сомневался, что она чем-то заслужила подобное отношение. Но ведь люди могут измениться со временем.       — А теперь она сидит без работы, и я не знаю, что делать. Уже во все школы документы подавала, никуда не берут. Потому что этот мужик наклеветал на неё в министерстве, и про неё теперь дурная слава пошла. И кроме того, стали сплетни распускать, что она себя ведёт неприлично! Ну где такое видано?! Какое неприлично? Она даже дома одевается вот как сегодня. Разве это неприлично?!       — Со Хён, пожалуйста, успокойся. Я понимаю и разделяю твоё волнение, но не знаю, чем помочь. А Ён Хи вон как переживает, — мама Хёншика кивнула на девушку, бродившую по их двору из стороны в сторону, словно та хотела протоптать новую тропинку.       Молодой человек встал из-за стола, извинился и тоже вышел во двор, взяв с собой два стакана рисового вина. Один он протянул Ён Хи, из второго отхлебнул сам. Девушка приняла выпивку чуть дрожащей рукой, что выдало её волнение, но в целом она хорошо держалась.       — Прости мою маму, она считает, что знает, как лучше, но на самом деле только всё портит, — извинилась Ён Хи.       — Я понимаю. Все родители хотят как лучше и делают это так, как умеют. Она просто тебя защищает.       — Да, наверное.       — Скажи честно, что там на самом деле произошло?       — Ты вот настолько плохого мнения обо мне? — она тут же нахмурились. — До сих пор не можешь простить того динозавра?       — Я просто считаю, что дыма без огня не бывает.       — Ну придется тебя разочаровать. Оказывается, бывает. Тот мальчик и правда бездарь и неуч. А я не могу ставить ему положительные оценки только потому, что его отец — депутат.       — Нет, я знаю, что нерадивые ученики существуют. И что родители порой не совсем здраво оценивают способности своих детей.       — Но ты всё равно сомневаешься, что я не при делах.       — Иногда бывает необходимо прогнуться, чтобы удержаться на плаву.       — А иногда нужно защищать свои принципы, чтобы не потерять свою честь.       — Насколько я могу судить, в этой ситуации твои принципы тебе не особо помогли.       Девушка вскинулась, обдала его ледяным взглядом и сухо выдала:       — Ты всегда был высокомерным.       Она вошла в дом, извинилась перед его родителями, сославшись на плохое самочувствие, и удалилась домой. Хёншику было не интересно слушать, о чем говорят за столом, поэтому он набрал на отдельную тарелку закусок, налил себе ещё вина, устроился во дворе, сев в удобное плетёное кресло, и открыл соцсети. Ему вдруг захотелось посмотреть, что такого писали про Ён Хи и в чём конкретно её обвиняли. Найти информацию не составило труда.       Отец мальчика обладал красноречием и умел аргументировать свои обвинения. В его постах Ён Хи представала как грубая, бездарная и вульгарная учительница, какой не место в школе. Знаний она давать не умеет, с детьми ведёт себя отвратительно, грубит и оскорбляет, а ещё она посмела делать непристойные намёки отцу ребёнка.       Хёншику показалось, что как-то автор постов сгущает краски. Ён Хи ему самому не слишком нравилась, но это уже перебор. Он сомневался, что соседка прям настолько плохой человек, да и её мать не стала бы придумывать факты, которые легко проверить, например титул «учитель года». И всё-таки наверняка было в её поведении что-то, что спровоцировало постороннего мужчину разнести её репутацию в пух и прах.       На следующий день Хёншик расспросил свою маму подробнее о том, что она знает про ситуацию с Ён Хи, про сложности с поиском работы. Ещё он детально вспомнил старый детсадовский конфликт и свои чувства по этому поводу. Хотя сейчас они уже казались ему сугубо детскими, обида осталась, и его мнение о соседской девушке не изменилось в лучшую сторону.       — Сынок, не почти за труд занести соседям тарелку из-под пирожков, — попросила мама по окончании разговора, пока накрывала и убирала в холодильник оставшиеся от завтрака блюда и делала заготовки на обед.       Хёншик взял тарелку и уверенным шагом направился в соседский двор.       Госпожа Ли встретила его тепло и почти по-матерински. Сразу позвала дочку, хотя в этом, очевидно, не было никакой необходимости.       — Ён Хи, смотри, кто в гости зашёл. Давай чаю заварим, и принеси печенье, которое ты утром испекла.       Хёншику показалось забавным такое явное сватовство в свой адрес. Мать девушки словно старалась показать её лучшие стороны, чтобы заинтересовать его как мужчину. Он мог бы сразу поставить её на место и дать понять, что им обеим ничего не светит, но промолчал. В конце концов, госпожа Ли не сделала ему ничего плохого, если не считать ее чрезмерной болтливости. Что же до прошлого 25 летней давности, его вряд ли стоило вспоминать.       Ён Хи энтузиазм матери совершенно не разделяла. Хёншик ей категорически не нравился, и она не собиралась ему угождать. И всё-таки перечить маме она не стала. Женщина сильно сдала после смерти любимого мужа, а когда Ён Хи потеряла работу и фактически села матери на шею против своей воли, госпожа Ли совсем расстроилась и стала вести себя как наседка.       — Я бы не хотела, чтобы ты неправильно понял мою маму, — начала Ён Хи, пока госпожа Ли скрылась в своей комнате. — Она ничего такого не имеет ввиду, а я тем более.       — Ничего такого — это какого? — усмехнулся мужчина.       — Думаю, ты понимаешь, о чём речь.       — Не уверен. Почему мне кажется, что ты меня на дух не выносишь?       — Потому что это так? — ответила она вопросом, посмотрев ему прямо в глаза. — Давай начистоту. Мама хочет устроить мою личную жизнь, но не думай, что меня это интересует. К тому же ты не в моем вкусе, и меня не впечатляет твой статус, внешность, заработки или что-то другое. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы обольститься всем этим. Желания моей матери не равны моим. Просто хочу, чтобы ты это знал.       — Вот поэтому у тебя и нет личной жизни, — ухмыльнулся Хёншик. — Какой мужчина захочет слушать подобное?       — Вот и замечательно. Мы прекрасно друг друга поняли, — подытожила Ён Хи и выставила на стол кружки для чаепития. Почти сразу после этого в столовую вошла госпожа Ли, как если бы подслушивала их разговор и дожидалась удачного момента.       — Ты ещё не разливала чай? Дочка, что же ты медлишь? Предложи нашему гостю хотя бы сесть!       — Всё в порядке, госпожа. Я не захотел присесть, потому что насиделся дома. Но от чая не откажусь. — Хёншику вдруг понравилось провоцировать Ён Хи и ловить её недовольные взгляды, а ещё забавляла суета её матери вокруг него и её неумелые попытки захомутать себе успешного зятя.       За чаем они разговорились о разных темах, в том числе о школе. Хёншик заметил, с какой добротой и любовью говорит девушка о своих учениках, их успехах, как сочувствует их неудачам. Она явно любила свою работу и в общем-то прекрасно вписывалась в образ учителя. Он даже перестал пытаться понять, в чем же она могла накосячить. Как вдруг госпожа Ли спросила:       — Хёншик, а у вас часом не найдется работы для моей Ён Хи? Она не неженка, но больше преуспела в труде интеллектуальном. Вы работаете в большом агентстве, у вас много связей…       — Я уже нашла место в супермаркете, мам. Пойду туда кассиром временно.       — Каким кассиром, дочка? Ты с ума сошла?       — Нормальная работа, не хуже других, — пожала плечами Ён Хи. — Уж явно лучше, чем быть кому-то обязанной.       — О каких обязательствах ты говоришь? — мама Ён Хи в этот момент напомнила Хёншику наседку, растопырившую крылья. Сравнение получилось настолько забавным, что он не сдержал смешок.       — Всё в порядке, госпожа Ли. У нас не требуются учителя, но я спрошу, может, есть другая работа.       — Не стоит. Поверь, я могу сама о себе позаботиться, — отрезала учительница.       — Не сомневаюсь. Что ж, спасибо за чай и ваше гостеприимство, но мне уже пора.       Госпожа Ли снова закудахтала, уговаривая его посидеть ещё немножко. По взгляду Ён Хи безошибочно читалось желание вообще его не видеть, предпочтительно никогда, а самого Хёншика ситуация попросту насмешила, дразнить Ён Хи оказалось интересно, даже забавно. Когда он вышел из дома, то услышал через дверь, как мать начала песочить дочь за неподобающее поведение, нежелание понравиться красивому мужчине и глупые ответы. Девушка уверенно отбивалась, настаивая на своей точке зрения, и повторила тоже самое, что сказала ему в лицо. Это и вовсе привело госпожу Ли в бешенство, и та стала кричать и, кажется, даже пару раз ударила Ён Хи, судя по глухим хлопкам.       Послушав некоторое время, Хёншик решил всё-таки ретироваться. Не его дело, о чем спорят мать с дочерью, даже если это напрямую его касается, ведь он не собирается иметь с ними никаких дел.       Вечером он отдыхал в родительском доме, мама читала, а отец предложил ему выпить пива и поболтать по-мужски. Хёншик не стал отказываться. Они развели костер в мангале и сели в плетеные кресла с бутылками пива в руках. За приятной непринуждённой беседой прошел вечер.       За полночь он никак не мог уснуть, вспоминая эти выходные и своё общение с соседками. По необъяснимой причине ему импонировало отношение Ён Хи, которая вела себя искренне, не пыталась лебезить или понравиться ему, не видела в нем потенциального мужа с тугим кошельком. А ведь учитывая её ситуацию, вполне могла бы, ведь это самый лёгкий для женщины путь.       Зато её мать оказалось типичной женщиной с весьма устаревшим представлениями. Одно дело — пытаться сосватать дочку, и совсем другое — её просьба! Подумать только, госпожа Ли не постеснялась попросить его трудоустроить Ён Хи! Вот ведь наглость. Даже если бы он мог подыскать ей работу, то не стал бы этого делать. Да и сама девушка не желала такого развития событий.       Его собственная мать никогда не предпринимала попыток женить его. Во-первых, у нее был старший сын, уже успевший осчастливить её двумя внучками. А во-вторых, она понимала, что Хёншик не такой человек, чтобы пожертвовать всем ради создания семьи. Мама одобряла его желание построить карьеру и добиться чего-то.       И всё-таки есть что-то в неприязни Ён Хи к нему. Её дерзость и смелость немного обескураживала, ведь последние десять лет он получал от женщин исключительно любовь и восхищение. А тут девушка, которую совершенно не проняла ни его ухоженная внешность, ни его статус успешной звёзды. Для неё он был просто сосед, один из многих, даже в чем-то хуже остальных. Бесхитростная, честная, простая. А что, если… Хёншик задумался, прокручивая в голове варианты, подбирал объяснения и искал способы мотивации. На это у него ушла почти вся ночь. А на рассвете он решил, что из этого даже может что-то получиться.       Утром в понедельник, загружая небольшую сумку с личными вещами в багажник автомобиля, Хёншик написал сообщение менеджеру: «Хён, кажется я нашёл решение. Встречаемся сегодня в 14.00 в лобби агентства.»