Девять кругов Ада

Страх. Затягивающий в темный угол и давящий прямиком на глотку из которой не может вырваться даже писк, хоть кричать хочется так, чтобы слышал весь мир. Поглощение в бездну из которой невозможно выбраться. Ты падаешь все глубже, все ниже, а тот свет, что еще не так давно освещал все вокруг теперь где-то очень далеко и с каждой долей секунды отдаляется все сильнее и сильнее. Но не стоит боятся темноты: стоит боятся того, что она скрывает. А это ожидание встречи с тем, что прячется во мраке становится очередной мучительной пыткой. Миллион и один вопрос на который нет ответов и нет шансов их заполучить. Тысяча почему каждую минуту. Уверенности нет, понимания происходящего нет. А что осталось? Все это вообще реально? Неизвестность от которой пробирает дрожь от макушки до самых кончиков пальцев. Зубы стучат друг о дружку, намереваясь сломаться. Хочется переживать острые куски во рту и проглотить, желая уснуть от внутреннего кровотечения и не проснуться. Но страшно. Отчаяние, когда нет сил бороться. Но есть ли смысл искать силы? Есть какие-то шансы на победу, если сопротивляться? Девушка открыла кран и сделала несколько жадных глотков воды. Живот сжимался от болезненных голодный спазмов, голова кружилась от отсутствия сна. Чиара опустила лицо под воду и задержала дыхание, чтобы привести себя в чувства. Она подняла голову и посмотрела на себя в зеркало: измученные черные глаза излучали боль и страх, лицо было опухшим от слез, которые уже давно должны были закончится, губы искусаны до крови. Жалкое зрелище. Сутки она просидела в том самом углу, где ее последний раз видел Дамиано, так и не сомкнув глаз. Она не выходила из комнаты, кажется, даже не двигалась, за исключением пары раз, когда нужно было справить нужду. Плакала, молилась, рыдала, снова молилась. От кого ждать помощи, если все, кого она знает не хотят иметь с ней дела? Может бог поможет? Он ведь поможет, верно? -Ты в курсе, что дверь открыта и ты можешь выйти в любой момент? - без стука и предупреждения в комнате появляется ее мучитель. Он показательно широко открывает двери и останавливается в проходе. - Есть еще четыре спальни, которые ты не успела разнести, включая мою, а холодильник полон еды или ты решила заморить себя голодом? - он заботливо швыряет ей под ноги красное яблоко и ухмыляется. - Ты не пленница, сладкая, и можешь выйти. Она молчала. Поджала под себя колени и уперлась в них лбом. Не хотелось видеть его. Не хотелось верить, что все происходящее - это правда, а когда он был рядом, то все становилось слишком реальным. Хриплый голос эхом отдавал в душе Чиары, разрывая ее на тысячу кусочков. -Ты знаешь, что моя доброта заканчивается? Я дал тебе время, хотя ты не просила. Это был жест доброй воли, а ты поступаешь неблагодарно. Но Романо не была намерена как-то реагировать ни на этот вопрос ни на все грядущие. Апатия затянула ее на глубину, где ее плотно придавило ко дну. Не было никакого смысла что-то делать. Нет ни сил, ни смысла. -Ты портишь все веселье, Чиара, ты долго собираешься дуться? Девушка медленно приподняла голову и снизу вверх посмотрела на говорящего: он стоял в дверном проходе в синих спортивных штанах, которые низко болтались на бедрах и белой обтягивающей майке, демонстрирующей подтянутую мужскую фигуру, оголяя усыпанные тату руки, плечи и ключицы. Недовольно притопывая ногой, он озадаченно смотрел на девушку и ждал ее реакции, но не дождался. -Когда все это прекратится? - мужчина запрокидывает голову назад и отрицательно ею крутит. -Почему я… Отпусти меня… -Торгов не будет, сладкая, - он переступает через последствия вчерашнего погрома и усаживается с ногами на матрас, который валялся на полу, как раз напротив девушки. - Прими то что есть как данность и давай уже покончим с твоим протестом. Разве можно было назвать то, что делала Чиара протестом? Она не была бойцом, а скорее боксерской грушей. Ее силы на борьбу иссякли на разрушительном гневе, что бы там она себе не обещала, но это скорее было воодушевляющей идеей, лозунгом, который должен был воодушевить, но что делать дальше она не знала. -Господь, - девушка плотно зажмурилась и начала тихо молиться, чем и занималась всю ночь, - помоги мне, я знаю, что я грешна, но… Ее прервал громкий неподдельный смех Дамиано, который не стесняясь хохотал, глядя прямо на девушку. -Ты молишься? Ты веришь в бога? Она молчала. -Отвечай! - нетерпеливо крикнул Давид. -Верю, - тихо прошептала синьора Романо, так и не открыв глаза.. -Забавно, - мужчина широко улыбнулся и запустил одну руку в волосы, - это смехотворно, в твоем положении особенно. Чиара еще больше разозлилась на своего мучителя. Вера - это одна из немногих вещей, которые помогали ей держаться последние годы. Хотя бы это никто не сможет у нее забрать. После выписки из больницы, когда ей сделали новые документы и она должна была начать жизнь с чистого листа, но не знала, что написать на первой строке - она отправилась в Базилику Сан-Амброджо, чтобы просить у бога помощи. Там, во время молитвы, она и встретила Рикардо и считала встречу с ним помощью свыше. Дамиано продолжал смеяться и девушка не выдержала: -Не вижу ничего смешного, - она пнула яблоко ногой и то покатилось в сторону темноволосого мужчины. Не станет она есть его подачки, лучше с голоду помрет. -Кажется твой бог отвернулся от тебя, почему он тебя не спасает? - Давид взял яблоко в руки, протер о майку и сладко укусил, показательно чавкая и посмеиваясь. В церкви таились все ответы для девушки, это было ее местом спокойствия. На исповеди она могла открыть душу священнослужителю, выплакаться, услышать слова поддержки, обнадеживающие речи о том, что господь вручил ей дар стать безгрешной в столь осмысленном возрасте и жить праведную жизнь, не допуская ошибок. -А кто твой бог, Дамиано? Деньги? Или ты сам? - неожиданно даже для самой себя дерзко выпалила синьора Романо. Мужчина прекратил смеяться и серьезным взглядом осмотрел пленницу. -Дерзишь? Дерзи, до определенного момента мне это даже нравится, - натянув широкую улыбку выдал мужчина. - Я безумный грешник, Чиара, но когда-то был страшно религиозен. -И какая религия позволяет брать людей в рабство? Розовые губы искривились в легкой усмешке, пока там не оказалась сигарета. -Я ведь сказал, что люблю грешить, - он громко затягивается и, наслаждаясь дымом, выпускает его сквозь стиснутые зубы. - Христианство - это так удобно! Девушке стало не по себе от одной мысли о том, что она, праведная душа, и этот дьявол делят одного бога. -Ты далек от бога, - обречено на выдохе выдала девушка. -Разве? Соврал - почитал библию, убил - помолился, снова согрешил - пришел на исповедь и грехи отпущены. Помнишь там что-то подобное в своей любимой книжке? Она закрыла лицо ладонями и сделала очередной глубокий вдох. Мышцы вокруг грудной клетки ныли от усталости, после стольких часов плача. -Я не верю в рай, никто там не окажется, зато в аду есть место для всех. Но на всякий случай я периодически исповедуюсь. Говорю же: христианство - это очень удобно, - он пускает кольца, играется с дымом пока его наслаждение длинною в две минуты не заканчивается. - Нас всех простят, но в раю нет места людям. -Очень жаль, что бог прощает даже таких как ты, - девушка склонила голову и продолжила молиться. -Поверь мне, ты не знаешь меня, - мужчина встал и поправил на себе одежду. - Ты меня утомляешь, выглядишь, как дерьмо и темы для разговоров дерьмовые, - он бросил в сторону чиары сигаретный фильтр, как сделал это в день их знакомства. - Замолвишь своему другу за меня словечко? А я взамен дам тебе время до завтрашнего вечера. К тому моменту твоя подпись будет стоять на контракте, а ужин на столе. И приведи себя в порядок: выглядишь, как черт знает что и тут тоже приберись, - он покрутил пальцем в воздухе, очерчивая окружающий их хаос. - Это моя последняя капля доброты и поверь, когда она иссякнет, то твой друг тебе не поможет сколько бы ты не молилась. Никто тебе не поможет. Еще один день. Но больше я не дам тебе и минуты. Послышалось шарканье, звук закрывающейся двери и наконец-то Чиара вновь оказалась в комнате одна. Она приняла решение провести последующие сутки ровно там же, где и предыдущие. У нее не было сил что-то делать, а даже если бы и были, то она не знала что. В фильмах главные герои полны энтузиазма и сил бороться со всеми преградами, но в реальности большинство людей не способны даже принять свою участь, а могут только лишь забиться в углы и ждать помощи, которая может так никогда и не прийти. Невозможно хотя бы плыть по течению, когда вода стоячая. -Господь, я знаю, что о таком нельзя просить, но убей его, спаси меня, я не хочу умирать, - девушка заплакала. - Убей моего мучителя или дай ему силы стать благоразумным. Закончи это безумие. Мне не под силу твое испытание, мне очень страшно.

***

Слышал ли кто-то ее молитвы? Был ли в них смысл? Хотелось верить. Хотелось верить во что-то большее, во что-то очень доброе и справедливое, в такую силу, которая всемогущая и может остановить любое зло. Все тело ломило от короткого отрывистого сна на полу, желудок разрывался от голода, глаза пекли от слез, горло горело от рева, голова ныла от страха, а душа от неимоверной дозы кортизола, который попадал в организм лошадиными дозами ежеминутно. Время остановилось. Сколько уже прошло? Сейчас глубокая ночь или вечер? Оно замерло в этой темной комнате, где было страшно даже пошелохнуться, словно даже самым тихим звуком можно разбудить зверя, который спит под дверью, готовый разорвать в клочья глотку несчастной девушки. Зверь и вправду был за дверью, но он не спал: -Ты разочаровала меня, сладкая, очень, очень и очень разочаровала, - недовольно цокая чеканил Давид, приближаясь к разгромленной комнате. Он заходит, по хозяйски осматривает покои своей пленницы, после чего недовольно закатывает глаза и рукава черной, как его душа, рубашки. - Все, моя доброта закончилась, тебе не хватает воспитания. За двое суток можно прийти в себя! Я дал тебе двое суток! Девушка вздрагивает всем телом, вжимается в стену, как вдруг ее хватают за волосы от чего она срывается на крик. Чиару поднимают на ноги и против ее воли тащат к выходу. Оказывать сопротивление нет смысла, если не хочешь заполучить блестящую лысину где-то в районе затылка. Она плачет, царапает обидчика за руки, вопит во все горло, но покорно идет следом за ним. -Отпусти меня! Отпусти! - впиваясь короткими ногтями в руки Дамиано до крови, она хочет принести ему хоть капельку той боли, что она испытывала уже третьи сутки. В груди все болезненно сжалось, она готова принять свою судьбу, она уже смирилась с концом, но невозможно покорно идти на казнь, когда не знаешь свой приговор. -Ты непослушная, непослушная сука! - причитал тот, пока поднимался с черной густой гривой в руках по лестнице. - Ты меня достала! Достала! Сколько, бл*ть, можно испытывать мое терпение?! Вздумала пользоваться моей добротой?! Звать на помощь нет смысла, она громко плачет и волочится следом за Дамиано в его кабинет, где с грохотом падает на пол, куда ее со злостью запустил мужчина. Она бьется о паркет коленями, которые моментально начинают ныть от боли, но ничто не сравнится с душевной болью, которую испытывала девушка. Громко топая, мужчина быстро пересекает всю комнату и берет со стола пять листов и ручку, которые с отвращением швыряет на пол перед испуганной Чиарой, которая пытается вытереть слезы со своего зареванного красного лица. -Только не надо снова рыдать. Меня раздражают твои слезы. Ты достала рыдать сутки напролет! - наслаждаясь чеканил он сквозь зубы, не теряя ухмылки. - Чиара! - крикнул он где-то в пять раз громче и девушку всю передернуло. - Смотри на меня, когда я с тобой говорю, - он хватает ее за щеки большим и указательным пальцами и задирает голову вверх. - Ты невнимательно читала контракт? Смотреть на меня, когда я говорю с тобой, поняла меня?! Девушка молчала, а мужчина начал терять самообладание. В глазах вновь затанцевали бесы, готовые испепелить девушку дотла. -Сука! - крикнул он и выпустил ее голову из рук. - Ты тупая или ты оглохла?! - рычал он, как дикий зверь, пока Романо забилась в конвульсиях, закрыв лицо ладонями. - Подписывай и вытирай свои сопли! - в знак презрения он легко пнул девушку ногой по бедру, от чего та застонала, словно ее ударили со всей силы. Ее безучастность раздражала его. Мужчина хотел действий. Он не хотел быть актером театра, в котором играет только он. Послышался недовольный вздох, а дальше Чиара ощутила ледяное прикосновение металла у виска. -Раз и навсегда запомни, сладкая, - тихо зашептал он возле уха девушки, заправляя за него растрепанные пряди, - ты теперь послушная девочка и ты будешь говорить, когда я хочу, делать то, что я хочу, понятно тебе? Чиара начала нервно глотать ртом воздух, задыхаясь от страха и убрала руки от лица. Стеклянными глазами она смотрела прямо перед собой - на стол Дамиано, боковым зрением видя пистолет, который прижимался к ее виску. Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла выдать даже самый тихий писк. Дрожащие руки удерживали дрожащие ноги. Неужели он готов застрелить ее? Девушка думала, что уже приняла свою кончину, смирилась со всем, что ее ждет, но это было не так. Все мы готовы разбрасываться громкими словами или мыслями, но когда все доходит до дела, то все круто меняется. Она хочет жить, она не готова умереть сегодня. -Не надо, прошу, отпусти меня… - боясь встретится взглядом со своим обидчиком Романо продолжала смотреть далеко вперед, за пределы этой комнаты пыток. Послышался щелчок - он снял пистолет с предохранителя. -Еще раз ты попросишь меня отпустить тебя, еще один проклятый раз и я рас*ерачю твою тупую бошку, - он надавил на висок пистолетом, от чего Чиара невольно подалась в сторону, прижавшись головой к стене. - Достало твое нытье. Она закрыла глаза и нервно простонала: -Я все всем расскажу… -Ты не в том положении, чтобы угрожать. Сейчас же заткнись, возьми ручки и подпиши *баные бумаги, - злобно чеканил он каждое слово, вдавливая голову Романо в стену холодным дулом блестящего серебряного пистолета. Чиара снова плотно зажмурилась и продолжила делать то, что выходило у нее лучше всего - она заплакала. Было страшно, было больно. “Да подпиши ты эти проклятые бумажки! Тебе некуда деваться!” - вопило ее подсознание, но она наотрез отказалась добровольно отдавать себя в рабство. -Мое терпение вот-вот лопнет… -Почему ты так меня ненавидишь, что я тебе сделала… - начала тихо стонать девушка, а мужчина взял ее за волосы и поставил на ноги, пока она кричала от боли и унижения. -Под-пи-сы-вай, - по слогам говорил тот стукая измученную голову о стену, от чего в той появился какой-то посторонний гул. -Нет! - крикнула она и попыталась ударить Дамиано по руке, которой он держал ее за волосы, но не рассчитав траекторию она ударила его по лицу. Громкий шлепок наполнил комнату, а когда Чиара осознала, что сделала то смирилась со своей кончиной. По крайней мере она не сдалась. -Что ты только что сделала?! - завопил Давид, еще сильнее сжав волосы девушки в руке. - Что ты бл*ть только что сделала?! Сука! - он начал тянуть волосы вверх, заставляя измученную юную женщину встать на носочки, а потом швырнул ее на пол. - Достала меня! Послышался громкий выстрел, который заставил Чиару завопить и закрыть уши, в которых появился громкий свист. От грохота сердце заколотилось в тысячу раз быстрее, во рту пересохло. Готовая принять свою смерть она распахнула глаза и начала ощупывать свое тело, но когда словила на себе насмешливый взгляд Дамиано, то громко заревела. -Это был предупредительный выстрел, - он прижимает горячее дуло к нежной шее девушки, от чего та снова вскрикивает. Ее тело трясет от страха, в горле встает огромный ком, который не позволят сделать ни вдох, ни выдох. Она замерла, как рыба, которую оглушили веслом. Все в комнате замерло, время остановилось и все происходящее сжалось до размеров крохотной точки, пока ее за волосы не выдрали в реальность. -Подписывай *баный контракт! - Дамиано плотно схватился за черную гриву и опустил девушку вплотную к полу, прижав ее лицо к бумагам. - Давай! Ты испытываешь меня, Романо? Хочешь узнать, как далеко я могу зайти?! Следующий уже будет в колено! Она затряслась, в красках представив алую кровь, которая покроет блестящий коричневый паркет, ногу, которая горит пламенем и коротко кивнула. -Нет, нет, нет, - пищала девушка, на ощупь выискивая ручки, а потом поставила несколько закорючек на месте для подписи и мучитель довольно собой улыбнулся, выпустив волосы девушки из руки. -Молодец, Чиара, ты молодец, - Давид садится на корточки и гладит вопиющий от боли скальп на голове, массируя его пальцами. - Я горжусь тобой, и что разве оно того стоило, м? Сладкая, разве нужно было меня злить? - девушка уперлась лицом в идеально натертый пол, продолжая стонать. - Отвечай, когда я говорю с тобой! -Нет… - прошуршала она, собирая остатки своего сознания ко кусочкам, а оно снова и снова ускользало. -Нет что? Я не понял, что ты там бубнишь? - накинув на себя маску недоумения, Дамиано приподнял темные густые брови и вопросительно посмотрел на Чиару. -Не стоило злить… - тихо бормотала Романо в пол, заливая его слезами. -Ты забыла, как ко мне нужно обращаться? Тебя что проверить на знание материала? - он снова хватает ее за волосы и насильно садит на колени, сильно оттянув густую копну вверх. -Хозяин… - выпалила девушка, после чего это слово словно выжгли у нее на груди. Он клеймил ее. Когда она сказала это вслух, то все стало взаправду. На шее у нее был тугой невидимый ошейник из грубой кожи, поводок которого то и дело натягивал Дамиано. -Ты разучилась говорить? Повтори нормально, иначе урок не будет усвоен! - потянув волосы вверх, он заставил ее поморщиться. -Нет, хозяин, не стоило вас злить, - давясь слезами пропищала Чиара. -Мне страшно! - послышался третий высокий голос в комнате, а следом новый громкий плач. Дамиано выпустил девушку из рук и кинул пистолет на пол, резко развернувшись к двери. Чиара рухнула на пол, как тряпичная кукла. Через приоткрытую дверь за ними наблюдала пытливая пара темных глаз, наполненных слезами. Девочка слышала крики, забилась под кровать, но осмелилась выбежать из комнаты только когда послышался выстрел, ведь одной было невыносимо страшно. -О, Коралина, - Дамиано встает, начинает подходить к дочери, но та с криками убегает, - ну что ты наделала идиотка?! - раздосадовано выпалил тот, обернувшись на девушку. - Господи, ты такое ничтожество, неужели даже не попыталась взять пистолет? - он озадаченно подходит к Чиаре, в метре от которой лежало заряженное оружие и ухмыляется. - Хорошее воспитание, но впереди еще много работы, - он поднимает его с пола и несет к столу, где закрывает в одном из ящиков. - Сладкая, завтра начнется новый день и новая Чиара пристанет перед всем миром. Забери этот мусор и вынеси его в ведро, - Давид указывает пальцем на контракт, подписание которого он вымогал последние несколько суток, от чего девушка с непониманием смотрит на него с немым вопросом. - Это был урок, не более. Ты правда думала, что мне есть дело до твоего мнения? И нужно твое согласие? - в комнате послышался задорный смех. - Найди Коралину и успокой ее, не хочу чтобы она расстраивалась. Девушка хватает листы с пола и поспешно удаляется из комнаты, но мужчина ее останавливает громким воплем: -Стоять! Ты усвоила урок, сладкая? Мы не будем возвращаться к этой теме? - грязно выплюнул Дамиано, упивающийся своей победой и властью. -Да, - девушка сглотнула всю гордость, что в ней была, а та начала разъедает желудок своей горечью, невидимое свежее пекучее клеймо на груди начало очень даже реально жечь кожу, - хозяин… -Чиара, отвечай полностью! Что “да”? Какой урок ты усвоила? В воспитании нет никакого смысла, если ты ничего не понимаешь, а просто соглашаешься! Ты так быстро все забыла? Или мне показалось и ты так ничего и не поняла? - наслаждаясь властью в собственном тоне громко говорил сам дьявол. -Нет, я все поняла, надо быть послушной и делать все, что вы пожелаете, х…- она оборвалась на полуслове, а потом набрала полную грудь воздуха и добавила такое болючее слово: - хозяин. -Умница, сладкая, ты такая молодец, - мужчина подходит к Чиаре сзади, от чего та вся вздрагивает и проводит холодным пальцем по ее шее, начинает поглаживать плечо, а следом спину. Его прикосновения оставляют болючие ожоги, словно раскаленная кочерга. - Теперь ты точно усвоила урок. А теперь убирайся. -Да, хозяин, - тихо пробубнила Чиара и помчалась искать девочку, чтобы успокоить, когда сама нуждалась в этом. Так сложно врать маленькому человеку о том, что все в порядке и бояться не стоит, когда нет веры в сказанное. Теперь можно признать свое поражение, укутаться в одеяло, прижавшись к ребенку и наконец-то поспать. Он издевался, он просто издевался над ней. Вся эта пытка была показательным выступлением для Чиары, где он продемонстрировал, что может ломать ее волю, как ему вздумается.