Девять кругов Ада

-Доброе утро, Ч-и-а-р-а, - побуквенно чеканил он ее имя, где-то над головой, что заставило девушку открыть слипшиеся глаза. В голове был ураган, который старался разнести ее черепушку в клочья изнутри. Тошнота заставила Романо вырвать прямо там, где она заснула, даже не успев отбежать в туалет. Тело не слушалось, в ушах звенело, а перед глазами плыло. Это плата за хороший вечер? -Простите, - она встает, придерживаясь о диван, на трясущиеся ноги, которые стали ватными, не без усилий. - Хозяин, я, простите, я ничего не помню… - Чиара вытирает руками уголки рта и старается сдержать следующий рвотный позыв. Голос снова стал покорным и торопливым. Какая досада… Куда же делась интонация Чиары Госпожи Планеты? -О, - Давид опускает плечи и немного расслабляется, - а что ты помнишь? -Я танцевала и пила, - она держится за голову, смотря на пол, - потом я проснулась тут, простите, я не помню, как сюда вошла, хозяин, я правда ничего не хотела, я ничего не искала, я просто напилась, я выпила слишком много, - к глазам Чиары подступили слезы, она упала на колени и подползла на них к Давиду, с мольбой смотря снизу вверх, когда слез стало достаточно, чтобы четко его не видеть. -Моя девочка, - Дамиано протягивает к ней руку и гладит по лицу с размазанным макияжем, - ничего не помнишь? - он садится на корточки и картинно надувает губы. - Как ты мне нравишься на коленях, твоя покорность просто прекрасна, сладкая. -Хозяин, простите, я сейчас приберусь, - голова раскалывается, девушка отползает назад, делает глубокий вдох, а следом прикрывает рукой рот, борясь с тошнотой из последних сил. -Я поехал за Коралиной, буду вечером, - он срывается с места и уходит, оставив Чиару наедине. Продолжая чувствовать невероятную головную боль, девушка не смогла сдержать улыбку, когда двери за Дамиано закрылись. Сначала она улыбалась, потом вырвала себе под ноги и громко-громко засмеялась. Это не был счастливый смех, скорее истерический, но доля счастья в этом была. Она смеялась и радовалась от того, как просто обставила Дамиано. Ничего она не забыла, конечно нет. Разве такую ночь она имела право забыть? Картинки страстного секса были вытатуированы у нее на теле и каждая рассказывала новую историю. Она помнила каждое прикосновение, каждый поцелуй и была готова отдать все на свете, чтобы ощутить это вновь. Если придется притворятся покорной, стоять на коленях и молить о прощении - она это сделает без даже малейших сомнений. Ее жизнь до Дамиано была просто никчемной. И как бы она не мечтала к ней вернуться - он не отпустит ее. Дьявол заковал свою птичку в клетку и будет смотреть, как она летает туда-сюда, как она бьется о прутья, пока ему не вздумается оторвать ее крылышки. Естественно, тоже как часть игры. Жизнь с Дамиано была ужасной. Это был страх, животный страх, словно ты видишь, как на тебя несется дикий зверь, а ты не можешь сдвинуться с места. Он был непредсказуем, он был сумасшедшим, полностью поехавшим психом. Она жила в аду, абсолютно не понимания чего ожидать от наступившего дня. А вот прошедший вечер был сладким мгновением ради которого она просуществовала целых четыре года и провела в аду целых восемь календарных дней. Есть шансы снова получить свой приз? Впервые она чувствовала себя собой. Не Чиарой, которая была ей отвратительна, а словно наконец-то сняла неудобную обувь на несколько размеров меньше и обула прекрасные разношенные кроссовки, в которых можно обойти весь мир. Глупый, такой глупый Дамиано поверил ей. И эта мысль окрыляла, возносила и приумножила ее самомнение в десятки раз. Она смогла его обставить. Словно это было ее главной задачей или же просто единственным, что она могла делать в своей никчемной ситуаци. Девушка улеглась на пол, не скрывая улыбку, и закрыла глаза. Было непонятно который час, когда вернется ее мучитель, но сил вставать не было.

***

Это утро было обычным. Ничто не предвещало катастрофу. Девушка приготовила кофе, принесла его Дамиано, который даже не выронил и звука, приготовила очередной посредственный завтрак, натянуто поговорила с Давидом пока от ел, убралась, поиграла с Коралиной, уложила ее на дневной сон, и все это под фоновую музыку воспоминаний о своих двух часах свободы в голове. Каждое мгновение отпечаталось так четко в ее памяти, что она даже помнила запахи и посторонние звуки. Чиара то и дело улыбалась, она чувствовала себя как никогда счастливой, несмотря на свое затруднительное положение в общем. -Чиара, зайди ко мне, сладкая, - послышался голос Дамиано, когда та проходила возле гостевой спальни. Тон был мягким, Романо порадовалась его расположению духа и вошла через открытые двери. - Я все прокручивал в голове куда же могла деться моя сладкая на вечеринке, где она пропадала, а потом подумал: зачем я потратил столько денег на камеры видеонаблюдения в своем доме, чтобы теряться в догадках? - он разворачивает ноутбук экраном к Чиаре и она видит себя и бармена, как они развлекаются на столе. - Так вот где ты была, - он встает и медленно подходит к Романо, которая оцепенела. - Так ты такая, да? Изменщица? Она хотела закричать, спросить кому она изменила, но не стала начинать кидаться глупыми вопросами на которые нет ответов. Дыхание перехватило. Она понимала, что он спустит на нее всех собак, обвинит ее во всех смертных грехах просто потому, что может. Потому что ему так нравится. К счастью, фантазия перестала работать, Чиара не представляла то, что будет с ней вскоре за содеянное, а просто замерла, не в силах выдать хотя бы звук. Кровь пульсировала в ушах, в горле пересохло, а от Дамиано поблизости веяло холодком. Она замерла и все вокруг остановилось вместе с ней. Даже молекулы которые по природе своей находились в постоянном движении остановились. Воздуха в комнате стало недостаточно, чтобы сделать хотя бы один вдох. -Ты шлюха, - он хватает ее за щеки и задирает ей голову, чтобы смотреть в глаз, - ты шлюха, сладкая, а я не знал. Почему ты не поделилась новостью? А она молчала. Не знала, что сказать и не могла. Что вообще тут можно сказать? Есть хоть какой-то смысл оправдываться? -Тебе понравилось? Понравилось, как бармен трахает тебя на моем столе? В моем доме? - Дамиано сжимал кожу девушки под своими грубыми пальцами до тех самых пор, пока четко не почувствовал форму зубов, тогда он отпустил ее. - Это твоя благодарность? Оно стоило того? Чиара молчала. Что ему сказать? -Говори! Тебе понравилось?! Скажи мне правду! - закричал Давид на весь дом и тогда Романо решила избавить себя от долгих мучений, которые приведут ее к следующему ответу. Он все равно услышит все, что захочет, так всегда было. Оно и к лучшему - признаться сразу во всем. Без предварительных побоев, угроз огнестрелом и порки. А следом он все равно сделает то, что уже точно продумал. Сколько раз он просмотрел эту видеозапись, прежде чем Романо появилась в коридоре неподалеку? -Да, - честно сказала девушка и сглотнула. За честный ответ она получает увеститую пощечину, эхо от которой разносится по всему дому. Голова закружилась, в глазах поплыла картинка и Чиару понесло в сторону, но Давид ловко схватил ее за локоть, не позволив упасть на пол. -И что мне сделать с тобой, что мне сделать со своей сладкой Чиарой? - прошипел он, встряхнув разочек за локоть. -Я не знаю, - держась за пульсирующее место прошептала она, зная, что молчать нельзя. Он ведь все равно уже все придумал. Еще до того, как она вошла в эту комнату. -Что же мне сделать, чтобы ты запомнила, что твое тело не принадлежит тебе? Ты - моя и только я в праве решать, что с тобой делать, - чеканил Дамиано не без удовольствия, но какая-то злость и даже ревность искрились из его глаз. Ох, как же жалко делиться своими игрушками! -Накажите меня, - прошептала она и сглотнула. Последствия были слишком очевидными. Возможно, если она сама это предложит, то есть шанс, что не так сильно достанется? -С огромным удовольствием, - он разворачивает девушку к себе спиной и толкает к столу, на котором еще не так давно Чиара испытала свой первый оргазм. Рвать на ней одежду доставляло ему особое удовольствие, - я тебя, бл*ть, накажу, проси меня, проси, чтобы я трахнул тебя, как его просила! Давай! Давид был свирепым взбешенным зверем, в этот момент в нем не осталось ничего человечного. Еще немного и он вцепится зубами ей в глотку, прокусывая кожу до сонной артерии. Грубо он наклонил ее на стол, придавив бедрами со спины, и начал спускать с себя штаны. Чиара стиснула зубы и зажмурилась, стараясь хотя бы мысленно сбежать, оказаться где-то очень далеко отсюда. Она вспоминала что-то хорошее, не связанное с этим местом, но снова и снова возвращалась назад, когда слышала и чувствовала своего мучителя рядом. Ее сознание не пускало ее. “Господь, прошу, я так не хочу этого, прошу, я хочу отключиться, умереть, все что угодно!” - молилась она про себя, но чудо не свершилось. -Шлюха! - злобно выплюнул Давид и ударил ее по ягодице, а девушка болезненно вскрикнула. - Новый урок, который не должен был состояться, я думал ты умнее! Запомни: ты моя! И трахать тебя буду только я! Он входит в нее быстро и болезненно. Было сухо, слишком резко и страшно. Как она не старалась не плакать, чтобы не доставить ему такое удовольствие, но и в этот раз не смогла сдержать слез. Соленые реки катились по ее щекам, стекая на дорогой стол на котором еще какие-то двое суток назад она получала удовольствие. Но Дамиано решил стереть все хорошее, что было в ее жизни, взяв эту идею за цель своей жизни. Девушка чувствовала на физическом уровне, как последние крохи ее достоинства разлетаются так далеко и так быстро, что нет смысла даже гнаться за ними. -Только я могу тебя трахать! Ты моя! Моя! Моя! - с каждый новым словом движения Дамиано были все грубее, все резче и жестче. Он двигался слишком быстро. Чиара не просила его остановиться, не кричала и не сопротивлялась, она знала, что такая ее реакция только разозлит и раззадорит его. Не стоит давать ему лишних поводом становится еще более сумасшедшим. Лучше принять все, что происходило как данность. Ей не сбежать от него. Он уже много раз доказал это. Дамиано крепко держал ее за талию, как метроном четко стукаясь о ее ягодицы своими бедрами, ему хотелось услышать как она кричит, просит его остановиться, но ему не удалось вывести ее на мольбу. -Сука, ты сука, - он схватил ее за волосы и дернул на себя, девушка выдала коротких тихий стон, - я буду трахать тебя, только я, - повторял он свою мантру, как сумасшедший, а Романо тихо плакала. “Я не насильник” сказал он какие-то четыре дня назад и соврал. Он самый настоящий насильник, он насиловал Чиару и делала это так, словно она провинилась и заслужила это, но ее вины, естественно, не было. -Говори, говори! - Дамиано перехватывается за ее горло одной рукой и сжимает его в своих сильных пальцах, но Чиара не намерена вести светские беседы и только тихо хрипит в ответ. Даже если бы захотела, то не смогла что-то сказать. Ее тело оцепенело. Кто-то умеет бить, кто-то начинает бежать, а кто-то замирает в ступоре и не может даже шелохнуться. Она была готова что он задушит ее, готова отключиться или даже умереть чтобы пропасть из этого момента, чтобы тот навсегда стерся из ее памяти. Давид сжимал ее горло крепко, перед глазами начал появляться темные пятна, но он, словно почувствовав, что вот-вот она покинет его, отпустил. -Тебе понравилось? Понравилось, как он трахал тебя, да? Дамиано все пытался разговорить ее, или же это были риторические вопросы. Пусть он делает то, что хочет, он все равно сделает все, что захочет. Очередная его пытка, очередная попытка показать свое привосходство, свое господство сработала. Чиара вновь чувствовала себя маленькой и слабой, никчемной пустышкой, над которой можно издеваться, которой можно пользоваться, которая не способна защитить себя, которая не принадлежит себе. И никто не может защитить ее. Его руки бессовестно хватают ее за грудь и болезненно сжимают ее, зажав между указательным и средним пальцами соски, Дамиано с силой их сдавливает. -Давай, стони, как стонала, давай! Но хоть и воля была размазана, Романо не был намерена настолько упасть в своих глазах. Пусть делает с ее телом что ему вздумается, но говорить текст, который он ей написал она не станет, и пусть минутой позже придется пожалеть об этом. Он двигался быстро, в знак унижения то и дело шлепая ее по пояснице и ягодицам. Через какое-то время его движения стали более резкими, а вздохи рваными. Сладко кончив Чиаре на ягодицы, он оставил ее на столе голой и ушел, кинув напоследок: -Я никому не позволю играться с моей игрушкой, не вздумай больше так расстраивать меня, сладкая. А она так и осталась на этом столе. Пустая, грязная и использованная. -Ненавижу тебя, - прошептала Романо не прекращая плакать, когда наконец-то смогла говорить. Она медленно сползла на пол, собирая ошметки своей одежды в руки так отчаянно, словно от этого зависела ее жизнь. Она горько плакала, трясущимися руками закрывая рваной одеждой худые плечи, которые содрогались от рева. Душа ныла, тело трясло из стороны в сторону, как на американских горках, еще немного и она закричит. Хотелось спрятаться, зарыться в глубокую яму или сбежать так далеко в лес, чтобы никто не нашел, чтобы никто не видел. Тело помнило те месте, к которым он успел прикоснуться, даже не используя силу, они болезненно пульсировали, словно на них не было кожи. Грязь, грязь, сухая, стягивающая грязь проникла глубоко под кожу. Чиара встает на ноги, нервно оглядываясь, выходит из пыточной и медленно идет в сторону своей комнаты, пошатываясь из стороны в сторону, мечтая не встретить его. Если эта жизнь имеет хоть кроху справедливости, то она не встретит его. Закрывшись в своих покоях она наконец-то позволила себе громкую истерику, ту, от которой болят легкие и пекут глаза, ту, на которую заслуживала. Не переставая рыдать, Чиара зашла в ванную и забралась в душ. Она включила холодную воду и плотно зажмурилась. Лед не помог прийти в себя, возможно нужно свариться Девушка настроила горячую воду и через боль заставляла себя стоять под обжигающими струями. Хотелось чувствовать эту боль, а не ту, что была страшнее, не ту, что была такой реальной, хоть и не физической. Но проклятая душевная боль не утихала. Его голос, его вдохи невольно воспроизводились у нее в голове снова и снова. Чиара терла себя до кровавых подтеков, плкала до красных глаз, но ничего не помогало. Очередная попытка отмыться от Дамиано не сработала. Никакая мочалка и мыло не могли смыть ту грязь, которую Давид вливал внутривенно. -Ненавижу, ненавижу, ненавижу, - повторяла она вытирая насухо себя мягким полотенцем, старая добраться до самых костей, но снова ничего не вышло. Злость, отвращение и ненависть бурлили в ней, вытекая изо всех щелей, но выхода так и не находили. Душа разрывалась на части. Дамиано в очередной раз вышел победителем, как бы ей не казалось, что она способна обхитрить его - он всегда был на шаг впереди. Что он еще сделает с ней? На что еще он способен? Что будет дальше? Неизвестно. Но будущее точно припасло для нее очередную удивительную гадость. Каждый урок Дамиано был все страшнее, все унизительнее. -Хватит, - Чиара хватается за знакомые окровавленные маникюрные ножницы и приставляет их к шее, готовая воткнуть по самую рукоятку. -Давай! - подбадривала она себя, не видя четко собственное отражение в комнате полной пара после горячего долгого душа. - Давай! Но силы не подступали. Всякий раз, как она подносила острие слишком быстро становилось страшно. Она была готова уйти навсегда, но не могла найти в себе силы сделать первый и последний шаг. Но неужели конец и ничего страшнее чем то, что уже было? -Все закончится, и все закончится! - повторяла Чиара, но руки не слушались. Мозг не был готов покончить со своим жалким функционированием. Девушка обреченно выдыхает и швыряет ножницы назад в ящик. Может стоит вонзить их Дамиано в глотку, а не себе? Одев на грязную даже после длительного душа одежду, она не поспешно выходит из своей ванной. В ее комнате сидел Давид, явно дожидаясь ее появления. Кровь в жилах закипела, когда она его увидела: такого спокойного, словно ничего не случилось. Чиара так и застыла в дверях, не понимая что ей делать. Неужели он настолько гадок, что даже не даст есть время отойти от изнасилования? -Я погорячился, но и ты была не права. Можешь считать это извинением, но прощения просить я не стану. А вот ты должна, - он курил и игрался с дымом, пуская колца вверх, пока глядел куда-то в окно. -Простите, хозяин, - как робот выдает Чиара мечтая только лишь о том, чтобы он ушел, закутаться в одеяло и не вылазить из кровати до самого рассвета. - Я поступила неправильно. Ей не было жаль за содеянное, только лишь за то, что ее поймали. Только лишь за то, что над ней надругались. И вот он поворачивает голову на нее и они встречаются взглядом. Ураган чувств внутри погас и на его место пришла пустота. Большое всепожирающее ничего и это было куда хуже ненависти к обидчику. Не было сил его неневидеть. -Сейчас придет мой друг, я хочу чтобы ты не выходила из своей комнаты. Он не должен тебя видеть, ладно? Это ты можешь сделать? Кажется я слишком сильно тебе доверился, - он встал и сделал несколько шагов в сторону Романо, от чего та невольно пошатнулась назад, что вызвало у Дамиано ехидный смешок. -Хорошо, хозяин, - покорно ответила Чиара и проводила мужчину взглядом из своей комнаты. Только его силуэт пропал слезы накатили с тройной силой, но она по прежнему ничего не чувствовала. Только пустоту внутри. Она села на свою кровать, на самый край, приняла самую неудобную позу и замерла. Все вокруг пропало. Осталась только она и огромное ничего внутри. Черная дыра в которую затянуло все, даже боль. Романо смотрела в окно, но ничего не видела. Она слушала свое дыхание, не вспоминала ничего, что могло бы принести боль, но умиротворением и спокойствием даже не пахло. “Ничего” оказалось не лучше страданий. Гость Давида пришел где-то через час. Дамиано громко смеялся, они хохотали прямо за дверью девушки, словно издеваясь над ней. Мужчины выпивали, громко обсуждали все на свете, но Романо ничего не слышала. Все звуки смешались в один сплошной гул в ушах, который вызывал головную боль. Каждое движение вызывало боль в мышцах, костях и суставах. Прикосновение с постелью вызывало жжение во всем теле и тогда она встала и подошла к окну. Стараясь сконцентрироваться на одной проклятой точке где-то далеко отсюда Чиара простояла у окна все посиделки Давида. Мыслей в голове не было - там было абсолютно пусто. Перекотиполе в пустыне - идеальная визуализация того, что было внутри. Послышался звук захлопывающейся двери - гость ушел. Но Чиара даже не мечтала выбежать в криках за двери и просить о помощи - какая глупость! Разве есь смысл хоть в чем-то? Все утратило смысл. Она провожала взглядом гостя, идущего по дорожке от дома, пока тот резко не развернулся в ее сторону, как будто ощутив пустой взгляд Романо на себе. Длинноволосый смуглый мужчина делает несколько шагов в сторону окна и замирает, словно увидел что-то страшное - и тогда Чиара резко зашторила окна, поняв, что он увидел не привидение, а ее. Девушка почувствовала волну, целое цунами страха. Он увидел ее. Давид просил не попадаться ему на глаза, но тот увидел ее. Что же будет дальше? Что на этот раз? Стук в окно, такой настойчивый, но вскоре он заканчивается и она слышит, как мужчина кому-то звонит: -Алло, Виктория, ты занята? Я могу к тебе приехать: есть серьезный разговор… - дальше его слова были неразборчивыми - он ушел. -Нет, нет, нет, - бормотала Чиара под нос, забираясь под одеяло, чтобы скрыться от назойливого гостя, Дамиано, его наказаний и всего мира. - Прошу, не надо! Не надо! Я не хотела! Я не спецаильно! Я хорошая, я послушная!