Девять кругов Ада

-Неужели сам Дамиано Давид решил порадовать нас своим присутствием, - учитель математики карикатурно удивилась и даже зааплодировала. - Урок начался тридцать минут назад, но даже пять минут видеть тебя - огромная радость для всех нас! - саркастично, но одновременно как-то по-доброму. - Поприветствуйте: Дамиано Давид! -Первое место! - парень широко улыбнулся и, разведя руки в стороны, исполнил плохонький реверанс, но мастерство вовсе не требовалось. Несколько одноклассников засвистели, послышались аплодисменты. Дамиано был местной вокальной звездой, каждый школьный праздник у микрофона, а если речь шла про конкурсы, то он никогда не оставался в стороне. Музыка манила его уже многие годы, как ничто другое. Ну… практически. -Поздравляю, но давай твои конкурсы не будут влиять на твою учебу, что скажешь? - учитель продолжала говорить в саркастическом тоне, но и улыбка не сходила с ее лица. Было сложно распознать где за этой натянутой гримасой кроется правда: в сарказме или в радости? -Скажу, что когда я стану звездой, - гордо заявил парень, не переставая улыбаться, - то передам вам привет с Рома Олимпико прямиком со сцены, синьора Джаллини! Эту картину Дамиано представлял чуть ли не каждый день и готов был душу дьяволу продать, чтобы когда-то это стало стало не просто фантазией. Каждую ночь закрывая глаза он видел себя на огромной сцене перед толпой разрывающихся от восторга фанатов. -Садись, - женщина хохочет и осматривает класс. - Давайте продолжим. Давид садится за свою парту и разворачивается спиной к учителю, как делал всякий раз, когда опаздывал на урок, чтобы поприветствовать Марию, которая уже много лет сидела прямиком за ним: -Марлена, первое место, - шепчет он и широко счастливо улыбается, ожидая привычную ее реакцию, если та не присутствовала на награждении из-за учебы, но девочка-подросток не реагирует, даже голову не поднимает. Не отрываясь на Дамиано, она что-то бегло читает перепуганным взглядом на помятом исписанном листке бумаги. - Марлена! - он кладет руку ей на парту и тянется, чтобы прикоснуться - это всегда успокаивало, так невинно и одновременно интимно. Всего на долю секунды он касается бархатной кожи на запястье подруги и тает, сердце колотится, дыхание сбивается - она действовала на него каким-то дивным образом всякий раз, когда он видел ее. Уже столько лет и столько раз видел эти темные глаза, но эти чувства не притуплялись, а разгорались только сильнее каждый раз когда он ее видел. Стоило девочке обратить внимание на Дамиано, как вдруг влезла синьора Джаллини: -Давид, неужели ты лишишь меня десятиминутного удовольствия научить тебя хотя бы чему-то? Как ты будешь считать свои звездные гонорары, не зная математики? - немного с насмешкой выдала женщина. -Я смогу позволить себе бухгалтера, - Дамиано поворачивается назад и открывает книгу, приправив все это невинной улыбкой. - Извините, я слушаю. Лишние проблемы в школе ему были не нужны, у парня и так не особо ладилось с точными науками. За пределами музыки его вообще мало что интересовало. Еще пару раз он бегло поворачивался к подруге, но Марлена так и пялилась на бумагу такими глазами, словно увидела там сценарий собственной смерти. Дамиано начал тревожиться за нее, написал ей сообщение, которое она не удосужилась прочесть, потом написал записку и подкинул на стол, но снова ничего. Последние минуты урока тянулись вечность и стоило прозвенеть звонку, как он повернулся к Милато - тогда она уже ничего не скрывая плакала, резко подскочив на ноги она сбежала, забрав с собой только ту проклятую бумажку. -Марлена! - вскрикнул Дамиано и поднялся, чтобы побежать за ней, но его остановили. -Давид, подойди ко мне! - перекрикивала математик подростковые голоса и тот от злости стиснул кулаки и шикнул. Аккуратно сложив вещи Марии в ее портфель, он проделал то же самое со своими и нехотя двинулся к учительскому столу. Он знал, что он сейчас услышит: музыка это не профессия, это не серьезно, не стоит пренебрегать настоящей учебой ради хобби, музыка не накормит семью и многое многое другое, что он слышал слишком часто, чтобы не зазубрить. Дамиано было плевать, даже если он будет жить на улице и питаться из мусорного бака, но при этом сможет петь хотя бы перед маленькой восторженной публикой каждый день - он не задумываясь станет бездомным. Музыка делала его счастливым, она окрыляла его и никакая другая работа и деньги не манили его так, как это. Так и случилось, синьора Джаллини прочитала ему очередную ценную лекцию про то, чтобы он задумался над более серьезной профессией и перестал пропускать учебу ради пения. Она говорила и говорила, а Дамиано послушно кивал головой и поддакивал, только лишь бы это поскорее закончилось. -Петь прекрасно в школе, когда ты ребенок, ты звезда, становишься популярным, все хотят с тобой дружить, девочки в восторге, все праздники не обходятся без тебя, но потом наступит настоящая взрослая жизнь и там это тебя не прокормит и всем будет плевать на твои вокальные таланты, понимаешь о чем я? -Да, да, спасибо, - повторял как попугай Дамиано, даже не пытаясь защитить свою мечту. В этом не было смысла! К тому же сейчас единственное что его интересовало это Мария Магдалена, которая сбежала в слезах. - Я могу идти? -Ты свободен, и вот, - она берет со стола распечатку с формулами и задачами, - выучи эту тему, ты пропустил три урока подряд. -Спасибо, - Дамиано бегом срывается с места, по пути скомкав и выкинув лист в мусорное ведро, он выбегает на улицу. Подросток сканирует взглядом школьный двор и пытается ее найти. Его Марлене плохо, а это значит у него была острая необходимо узнать причину и помочь ей в этом разобраться. Так все в их дружбе и работало - он трепетно оберегал ее от злого враждебного мира. -Вот ты где! - бегом он преодолел какие-то пятьдесят метров, которые разделяли его от подруги, а она, сидя на горячем асфальте оперевшись о ступеньку, горько плакала. - Эй, в чем дело? Ты плачешь? Дамиано садится перед ней на колени и обреченно выдыхает. Раздосадовано опустив брови, он берет Марию за руку. Сердце у него начинает биться в десятки раз быстрее, как и каждый раз, когда он касался ее. Для девушки этот жест всегда был дружеским, из-за паршивых первых пяти лет жизни ее необходимость в тактильности была в разы выше, чем у других, поэтому он прекрасно закрывал ее потребности, но для маленького Давида просто прикосновения никогда не были просто прикосновениями. Со стороны можно было уверенно сказать, что между ними что-то было: то за руку ходят, то обнимаются, ночуют друг у друга, каждый день всюду вместе - грань дружбы явно была искусно подтерта, но для всех и для Марии они были просто друзьями. Для Дамиано же это была искренняя, чистая и бескорыстная любовь, которую он сразу же решил хранить в секрете, дабы ничего не испортить. После перевода в школу Дамиано, малышке Милато ничего не оставалась кроме как поддаться и попробовать разобщаться с надоедливым сыном друзей родителей - ей было слишком сложно заводить новые знакомства. Оказалось он был не так уж и плох, и зря она его столько лет побаивалась: мальчик оказался веселым, остроумным, очень добрым и чутким, поддерживал, с восторгом рассматривал картины Марии и всегда был готов выслушать. Где-то в этом промежутке, когда она начала много с ним говорить, там он и понял, что по уши влюбился. Прошло четыре года, они росли, менялись, из маленьких невинных детишек превратились в язвительных подростков, но и любовь Дамиано росла и менялась вместе с ним. -А на что похоже?! - раздраженно выдала девочка, не переставая лить слезы, но даже в такие моменты он любовался ею. Мария Магдалена была грубая, резкая и частенько даже агрессивная, эти черты только усугубились во время полового созревания. В отличии от нее, Дамиано был мягким и не по годам понимающим. Парень проигнорировал ее агрессию, которая предназначалась явно не для него. -Марлена, тебя кто-то обидел? - он подсаживается рядом, не выпуская руку девочки из своей. - Расскажи мне, ты же знаешь, что все можешь мне рассказать. Милато содрогалась от плача, боролась с бешенством и отчаянием изо всех сил, но все никак не справлялась. Ей хотелось кричать, язвить и отбиваться. -Отвали! - шикнула она, как кошка перед броском, но тот и не думал останавливаться. -Прекрати! - он толкает ее плечом. Давно привык, что всякий раз, когда ей плохо - она показывает свои колючки и кидается на него, но он имел выдержку, терпение и любовь, и всякий раз давал ей время на то, чтобы она сняла свою броню и показала ранимую душу. На ее злость он всегда отвечал добром, а как мы знаем оно всегда побеждает. Немного подышав и покусав и без того истерзанные губы, она решается рассказать: -Скоро танцы в школе, я ждала, что меня кто-то позовет, но… - она всхлипнула и положила голову на плечо Давида, а тот в ответ на этот жест придвинулся поближе. -Но что? - Дамиано приподнимает брови и с мольбой смотрит на девочку. Ее точно кто-то обидел, дело не просто в том, что ее не пригласили. Без лишних слов она достает помятый лист бумаги, где корявым детским почерком написаны разные ругательства в ее сторону, которые по большей части касались внешности. -Маттео собрал подписи, посмотри, - Мария переворачивает листок и теперь можно увидеть, как разными почерками написаны имена одноклассников, а рядом нелепые корявые детские подписи. -Какой бред, - Дамиано вырывает у нее из рук бумагу и злобно разрывает на мелкие кусочки. - Не слушай их, я поведу тебя на танцы и мы будем танцевать под каждую песню! Пошли они все к черту! Идиоты! - Давид разозлился. Никто не имел права обижать его Марлену. -Тогда меня возненавидят еще и все девочки нашей школы, - отчаянно выдохнув, она вытерла последнюю слезинку. - Надоело, что все вытирают об меня ноги. -Все? - маленького Давида это обидело, как она могла позабыть о нем? - А как же я? Я никогда так не сделаю. Давай пойдем вместе! Дамиано не звал ее только потому что знал, что она хочет, чтобы ее позвал кто-то другой, кто-то кому она нравится или кто нравится ей. Он был намерен ждать до последней минуты на случай, если это не произойдет, и пойти вместе. Он так хотел бы пойти с ней вместе не просто как друг, но для него это было запретным плодом. -Не нужно идти со мной из жалости, любая, даже из старших классов, убьет меня ради такой возможности, все без ума от тебя. Дамиано и правда пользовался успехом среди женского пола: скромный, веселый, привлекательный и талантливый, что еще может порадовать девочек-подростков? Но его никто не интересовал по-настоящему, кроме нее. -А я без ума от тебя, - он улыбнулся и искренне обнял подругу, для него эти слова значили иное, - Марлена, мы ведь друзья, разве не так поступают друзья? - добавил маленький синьор Давид на всякий случай, чтобы не быть раскрытым. Это был его самый страшный и большой страх. -У меня есть только ты, даже не знаю, что бы я без тебя делала, - она отчаянно обнимает друга, - спасибо, Дамиа, ты лучше всех. Эти слова словно медом ему душу обмазали. Сладкая вязкая жижа смазывала все внутри, вытекая из всех щелей. Его детская невинная любовь… нет, целая зависимость лучшей подругой была не очевидно разве что слепому. А его Марлена, по всей видимости, была абсолютно незрячей. -Поэтому от меня и без ума, - он смеется. - Я буду петь три песни, а ты будешь снимать, хорошо? Вся школа будет слушать, а я буду петь на сцене. Когда это стало обыденностью? - подросток хотел перевести тему от обидчиков Марлены на что-то позитивное. -Когда-нибудь ты станешь звездой. Я точно это знаю. Давид смущенно улыбнулся, самая большая его мечта грела его сердце изо дня в день. -Когда-нибудь обязательно, - размечтался маленький Давид и выпустил подругу из объятий. - Я стащил у родителей бутылку вина, хочешь сегодня выпьем? Пойдем к Тибру, м? Что скажешь? -Ты серьезно? Милато еще никогда не пила алкоголь, поэтому такое предложение от друга ее заинтриговало. Была какая-то традиция все впервые попробовать именно с Дамиано, ведь рядом с ним как ни с кем было спокойно. -Почему бы не отпраздновать мое первое место! -Прости, я не поздравила тебя, ты такой молодец, - она обнимает его покрепче и долго не выпускает, - прости, я не игнорировала тебя, я весь урок перечитывала эту проклятую… Милато всхлипывает, а потом смотрит на в клочья разорванную записку, слова из которой уже успели отложить свой след на ее хрупкой детской психике. -Знаешь, если ты хотела показать, что тебе плевать на них, то не стоило так быстро убегать, - Давид наступает ногой на клочья бумаги. - Не слушай их, они идиоты, уж я-то знаю! Ты учишься с ними четыре года а я восемь и поверь мне - они полные идиоты! -Ты просто утешаешь меня, не ври! - раздраженно проворчала она и насупилась. - Я уродина, посмотри на наших одноклассниц - у них такие красивые лица, есть фигура, а я… А я похожа на палку. Ее смена тела с десткого на женское явно запаздывала в сравнении с ее одноклассницами. Первыми звоночками пубертата пока что были только месячные и вспыльчивость. Но Дамиано было плевать, он не видел никого другого, кроме нее. Все ее достоинства в его глазах были в десятки раз больше, мощнее, а недостатков просто не существовало. -Они дуры, а ты нет! Не будь злюкой, как ты можешь кому-то понравиться, если так огрызаешься? - Давид подтер последнюю слезинку подруги и та наконец-то улыбнулась. В ее лица он видел так много красоты, что не понимал, как кто-то мог поставить это под сомнение. Но помимо этого он смотрел глубже, туда, куда Мария пускала только Дамиано - в самую душу. Спокойствие лучшего друга накрывало Марлену теплым мягким одеялом, она была бессильна перед его чарами и только она позабыла обо всех гадостях хотя бы на секунду, как в их крепость спокойствие ворвались, открыв дверь с ноги: -Привет узкоглазая, - рядом прошел Маттео, что не смог проигнорировать Дамиано. В крови забурлил адреналин, тестостерон и жажда мести. Вот так на его глазах никто не посмеет обижать его Марлену. -Эй, что ты сказал?! - худой подросток подскочил на ноги и что было силы ударил одноклассника по лицу. К его несчастью, тот был больше и сильнее, и его ответный удар был весьма существеннее, но Давид не боялся боли, если речь шла про Марлену. - Извинись! - Дамиано подтер губу с которой стекала кровь, голова немного кружилась, но он был готов стоять до конца. - Живо! -Дамиа, не надо, - простонала Мария, которая тот час начала рыдать. Удачно толкнув лидера обидчиков своей Марлены, Дамиано оказался в максимально выигрышном положении: он уверенно стоял на ногах, пока Маттео лежал на траве. Несколько раз пнув его ногой, пока у того сбилось дыхание, он повторил: -Извинись за свою глупую записку! - парень запускает пальцы в длинные волосы одноклассника и задирает его голову на Марию. -Извини, извини, - Маттео отрицательно машет головой, и с мольбой смотрит на заплаканную девочку. -Ну что, Марлена, мы простим его?! - с насмешкой выдал Дамиано, облизнув окровавленную губу. - Или этого недостаточно? Как думаешь? - только начал он входить во вкус. Понемногу начали сходится дети со школьного двора, чтобы лицезреть бойню. Крови и зрелищ требовали школьники всей душой. -Да, да, прошу оставь его в покое! Мария Магдалена боялась насилия, а еще больше боялась, что ее друг пострадает. Но в глубине души она ликовала. -Скажи ей, что она очень красивая! Самая красивая из всех, кого ты встречал! - Давид дернул его за волосы и тот послушно закивал головой. Ему было недостаточно двух “извини”. -Мария, ты очень красивая! Самая красивая! - одноклассник из последних сил боролся со слезами, что не упустили из виду зеваки. Дамиано чувствовал себя победителем, доблестным рыцарем. Он вершит справедливость, а не просто машет кулаками! -Ну и славно! А теперь вали! - маленький синьор Давид отпустил обидчика и гордо взглянул на принцессу, которую спас от дракона. Наблюдая за тем, как Маттео со стыдом покидает школьным двор, Дамиано вытер кровь с подбородка и губы и взглянул на подругу: она смотрела на него такими благодарными и счастливыми глазами, что он был бы готов получить еще десятки раз по лицу за этот взгляд. -Ну, что скажешь? Пойдешь со мной на танцы? - он улыбнулся и обнял подругу. -Ты такой дурак, - девочка смеялась и плакала одновременно. - Спасибо. В тот же день Дамиано пришлось ответить за физическое насилие над одноклассником: его родителей вызвали к директору и он получил наказание на целую неделю оставшись без телефона и прогулок после школы, вдобавок к этому шла лекция от отца, но он все равно был безумно горд собой. Справедливость восторжествовала. Давид был уверен, что камень за камнем проложит дорогу к сердцу Марии Магдалены, его Марлены.