Лето на качелях качается

Влажный, с прилипшими ко лбу волосами, раскрасневшийся, Васильцов блуждал рассеянным взглядом по комнате, по лицу Руслана, и никак не мог на чём-то сфокусироваться. Долматов гладил его по щекам, проявляя щемящую нежность. Касался губами щёк, лба, губ. Потом укутал мужчину одеяло и принёс воды. Поскольку от шока и интенсивных оргазмов тот ещё находился в прострации, попоил его принудительно. Андрей терялся в пространстве. После сексуальной мумификации ощущения проносились сквозь каждую клетку его тела, оживляя и переполняя своей интенсивностью. Весь мир вокруг показался тусклым и расплывчатым. Сначала ощущения покорности и страха заполняли его мысли, словно он находился в замкнутом пространстве, лишённом возможности контроля. Переплетаясь с адреналином и приливом энергии, они создали некую гармонию, смешиваясь с чувством безграничного доверия к Руслану. Было тяжело дышать, было жарко и было хорошо, потому что власть находилась за пределами возможностей Васильцова. Изоляция, созданная мумификацией, отобрала возможность видеть и слышать мир вокруг, и больше всего на свете Андрей, будучи в плёнке, жаждал почувствовать каждое прикосновение. Даже самое малейшее движение кисти и пальцев. Каждая волна оргазма, которая пронизывала его, подчиняла его тело неподконтрольному вихрю безрассудного блаженства. В центре внимания находились не только физические стимуляции, но и эмоциональное соединение между ним и Долматовым. Андрей не знал, что для партнёра, который становится мумифицированным, эта практика может вызывать широкий спектр ощущений — от чувства беспомощности и подчинения, до глубокого расслабления и медитативного состояния. Ограничение движения и сужение свободы передвижения позволяют испытывать усиленную тактильную, зрительную и слуховую стимуляцию. И, конечно, практика может подчеркнуть психологическую гармонию между партнёрами, усиливая их связь и доверие друг к другу. Опыт с мумификацией стал для Андрея потрясением. Пока он лежал, скованный и получающий оргазм за оргазмом, все звуки долетали до него приглушённо, тело не подчинялось, было сковано, возбуждение было таким сильным, что даже причиняло боль. И когда Долматов освободил его плёнки, тело сковала дрожь. Обливаясь потом, мужчина лежал, находясь между небом и землёй, не понимая, то сон или явь. Он чувствовал прикосновения Руслана, который вдруг показался ему властелином, тем, от кого зависят его счастье и покой. Это было очень странно, но Андрей засыпал с ними. Когда он проснулся, во рту было очень сухо. Потерев глаза, Васильцов вспомнил обрывки вчерашнего странного действа. Ему сразу стало немного стыдно, словно он стоял без одежды перед огромным количеством людей. Его подкупило нездоровое обожание Руслана. Хотелось попробовать что-то новое и увидеть, на что способен его бывший. То, что после этой практики Васильцов испытает к мужчине обострившуюся привязанность, стало неожиданностью. — Доброе утро, — выйдя из ванной, улыбнулся Долматов. — Ну, как спалось, моя дорогая мумия? — Да пошёл ты… — пробормотал Андрей, испытывая сконфуженность. — Тебе дико понравилось, не отнекивайся. И мне — тоже. Ты был очень послушный. Я покорён. Васильцов нахмурено смотрел на мужчину, понимая, что да, вчерашнее что-то изменило между ними, да и в нём самом. Он действительно испытывал привязанность к Руслану. Иррациональную и не имеющую под собой ничего, кроме сильного наслаждения, которое он получил под его руководством, будучи совершенно беззащитным. — Как ты себя чувствуешь? — Долматов сел рядом с Андреем, заглянул в очаровательные голубые глаза. — Пока не понял. Но это было… странно. — Мне очень нравится, когда ты покорный. — Раньше ты так не пел, — ухмыльнулся Васильцов. — Раньше я был полным идиотом. — Ты не был идиотом. — Серьёзно? — Да. Руслан не стал развивать тему. Не хотел говорить «Ты меня ни во что ни ставил» и нечто в этом же духе. Это бы походило на обвинения. — Ты всё так же любишь плотно поесть в завтрак? — улыбнулся Долматов. — Да. — Давай поедим в кафе на первом этаже. — Только сперва схожу в душ. Морщась от боли в заднице, Андрей встал. Руслан успел протянуть руку и погладить его крепкие смуглые ягодицы. Пока мужчина мылся, Долматов собрал в коробку всё, что использовал для вчерашней практики, и оставил её под столом — пусть горничные убирают и гадают, для чего всё это понадобилось. Особенно искусственный член. Смартфон Андрея запел, привлекая внимание Руслана. Тот уставился на одежду, с вечера лежащую в кресле. Соблазн ответить на звонок был велик, но он сдержался. Выйдя совершенно голым, Васильцов сразу же продефилировал к своим шмоткам и первым делом проверил телефон. — Кто звонил? — требовательно спросил Руслан. Андрей посмотрел на мужчину. Он был не обязан отвечать, но почему-то ему хотелось это сделать. — Люда. — У тебя с этой сукой всё серьёзно? — остервенело выпалил Долматов. — Какая разница? — Отвечай. — Я не знаю. — Вы живёте вместе? — Нет. Мы живём в соседних домах. — Я хочу, чтобы ты порвал с этой шмарой, — голос Руслана звучал жёстко и властно. Васильцов отвернулся и молча оделся. Потом они вышли из номера, спустились на первый этаж и позавтракали. Ел в основном Андрей. Потом Долматов привёз обоих к кинотеатру, где они вчера бросили вторую машину. — Я завтра позвоню и скажу, когда и где встречаемся снова, — сказал Руслан. Почему-то он чувствовал, что теперь ситуация в его руках. Васильцов не ожидал, что всё обернётся таким образом, и под гнётом силы не мог капризничать, как привык. — Ты уверен, что нам стоит встречаться? — негромко спросил Андрей. — Ещё как. Теперь ты никуда от меня не денешься, — это прозвучало как угроза. Потянувшись к губам мужчины, Руслан сладко и тягуче поцеловал их. Потом Васильцов вышел и побрёл в сторону своего автомобиля. Долматов с нежностью и теплотой наблюдал за ним, пока тот не сел в салон и не уехал. Домой Андрей пришёл совершенно ошарашенным. Его потряхивало. Слишком сильные оргазмы оставили свой след в его теле, словно не отпустив до конца. Дикое ощущение блаженства подчинения, пугало Васильцова, который по своей натуре был человеком достаточно свободолюбивым. Теперь же что-то начало меняться. Нужно было всё обдумать. Ощущая приятную усталость, Андрей снял обувь, помыл руки и поставил чайник. Он помнил Русика совсем другим. Податливым, преданно смотрящим в глаза, немного раздражающим неумением вести себя. Чувства перли из него как-то слишком инфантильно, но рисовал он крайне талантливо. Вернее, писал картины. Все педагоги пророчили Долматову будущее великого художника. Почему тот всё просрал? «Надо будет спросить у него об этом», — подумал Андрей, делая кофе. Ухмыльнулся. Когда это он успел решить, что будет ещё одна встреча? Смартфон снова запиликал, не дав мужчине возможности поразмыслить над тем, как чертовски сильно изменился за эти годы некогда наивный и возвышенный Руслан. Можно ли было предположить, что тот восторженный мальчик с охапкой жёлтых листьев на старой фотографии, будет интересоваться БДСМ? Это был просто абсурд. Звонила Люда. Она была недовольна. — Ты куда пропал? Весь вечер вчера до тебя не могла дозвониться. — Дела были. Прости. — Мы вечером идём к Полине с Мишей, ты не забыл, я надеюсь? — Если честно, забыл. Молоток, что напомнила, — оскалился Андрей, представляя насупленное лицо Людмилы. — Идиот, — буркнула та и сбросила звонок.