***
Если Шэнь Цинцю что и пробуждало, то это шум системы рано по утру или же запах еды исходящий из кухни, где уже давно хозяйствует Ло Бинхэ, но не сегодня. Его пробудила тишина и равномерное пищание чего-то очень смутно знакомого. Он с трудом раскрывает глаза, будто бы веки налиты свинцом, и слышит то, что заставляет его замереть в ужасе: «А-Юань!». Кто-то плачет ему в шею, кто-то другой хватается за руки. — Господин Шэнь, вы меня слышите? Господин, Шэнь! — едкий запах лекарств уходит на задний план, звук чужих голосов почти сразу же тонет в звоне в ушах, а после тишина. " — Нет, этого просто быть не может…» Он снова закрывает глаза и проваливается в небытие всего на пару минут. Окончательно проснувшись, он видит белый потолок и темные короткие волосы женщины, что прижимается к нему и что-то бормочет. И он неосознанно говорит ей: «Мама…». Руки сами тянутся погладить по голове, но те словно были связанны с чем-то тяжелым, и они моментально падают назад на белоснежные простыни. Но через мгновение, что-то словно бьет по нему и он хочет вскочить с места, но сильно ослабленное тело его не слушалось. — Этого не может… Нет… Я не должен был… Я не мог… — он говорит сбивчиво, словно задыхается, и лихорадочно мотает головой, как в припадке. Слезы предательски подступают к глазам и обжигают. Будь кто-то на месте Шэнь Цинцю, то был бы счастлив, что смог очнуться спустя долгое время. Что смог наконец-то раскрыть глаза, увидеть свою семью, что собралась вокруг в полном составе. Вот мать все еще хватается за него и плачет. Сестра, что подобно матери хватается за брата и не скрывает своих слез. А напротив стоят братья и отец, что пытаются унять хоть кого-то из женщин. Но точно не Шэнь Цинцю…точнее уже Шэнь Юань. Он просто глупо хлопает глазами, замерев на месте и не веря, что все это происходит. Может он спит? Ну ведь точно спит! Этого всего не может быть! — А-Юань, с возвращением. — отец слабо улыбается и сжимает его плечо. На мгновение показалось, что плечо вот-вот сломается. — Что произошло? — это все что казалось естественным спросить сейчас. — Сложно сказать. Яньмэй нашла тебя в твоей квартире. Врачи никаких признаков отклонений не нашли, ты просто…спал. — Так хотелось думать матери и Яньмэй в первую очередь! — бросил старший брат. — Врачи не знали что с тобой, но ты однозначно был в коме! Будем откровенны, но мы тебя уже пару раз, если не больше, мысленно похоронили. — А-Бэй, прекрати нести чушь! — разглагольствования старшего брата прерывает отец с упреком смотря на него поверх линз очков. — Как долго? — у Юаня предательски дрожит голос, а в горле ощущение что связки вот-вот разорвутся. — Два года… Последнее набатом прозвенело в голове Шэнь Юаня. Он был уверен, что его бренное тело уже давно тлеет под землей и никуда он не вернется никогда. Но тогда все угрозы системы об уничтожении пользователя и возвращении в свой мир были лишь пустой угрозой? Или же она что-то знала… — Хорошо. — он наконец-то находит в себе силы и сжимает ладонь матери, что все еще хватается за него, словно её дорогой сын снова её бросит — Спасибо, что были рядом и не бросили меня. — Ох, А-Юань… — мать снова прижимает его к себе осторожно поглаживая по отросшим волосам. Возможно позже их стоит отстричь. Или нет. Когда-то ему нравилась приятная тяжесть темного каскада за спиной, что он всегда закалывал одной из тех сотен гуань. «- Учитель, учитель! Смотрите как я могу! — Превосходно, Бинхэ. — Шэнь Цинцю взлохмачивает кудрявую копну волос ученика, выбивая пару прядей из хвоста и одаривает мягкой улыбкой, что он упорно пытается прятать за веером. — Учитель, вы так редко улыбаетесь, а я ведь так люблю вашу улыбку… — Учитель, вы обещаете, что никогда не покинете этого ученика? — Я… Слезы». — Бинхэ! Холодный пот стекает по спине, сердце бешено бьется, а взгляд еще размыт и пытается уловить хоть какое-то четкое очертание чего-то родного, но ничего. Это был не сон. Он правда вернулся. И сейчас он окружен не запахом свежей травы, шумом ветра в бамбуке, чистым светом луны бьющимся в окно, и им. Ло Бинхэ, его горячо любимый муж, что будет спать рядом, прижав Шэнь Цинцю к себе, словно хочет защитить от бед всего мира. Его Бинхэ, что будит по утру поцелуями и запахом только приготовленного завтрака. Его Бинхэ, что смотрит так нежно, так преданно, у которого в глубине глаз плещется безграничная любовь, что не разрушить ничем. И его нежное «Учитель». Мир вокруг размылся, а щеки обожгло слезами. Шэнь Юань впервые за долгое время плакал. — Система. Тишина. — Система! Шепот, что переходит на крик, а после и в долгий кашель. — Система, немедленно отзовись! — его голос скрипит, словно у заядлого курильщика — Что это еще такое?! Почему, зачем? Система, верни меня сейчас же назад, на пик! Тебе разве больше не интересно, что надо что-то делать с главным героем? Что надо исправить все повествовательные дыры? Система, блять! Кричать было бесполезно, только разбудить половину больницы и вызывать на свои безумные крики врачей. А что после? Ну наверное пару уколов успокоительного и снова спать. Только вот спать со снами о том, что он оставил. «- А может… да нет!» — одеяло летит в сторону, а голые ступни касаются ледяного кафельного пола. Неприятный холодок пробегает по спине от покинувшего его тепла. Голова все еще идет кругом, тело слабое и он вот-вот упадет назад, но Юань просто продолжал смотреть в пол, словно пытаясь продырявить в нем дыру взглядом, и игнорируя всякое негодование его тела. Мысль, что только что появилась в голове Шэнь Юаня была столь же неожиданной, как и само появление окна системы с поводом и без. Только вот он боялся даже думать об этом дальше. Продвигать эту мысль дальше и рассуждать о логичности её существования и вообще, что этим можно объяснить все. Но нет, это точно бред. Шэнь Юань эгоист и он это знает. Ведь никто в здравом уме не будет мечтать вернуться туда, откуда его с таким трудом вытащили! Никто не захочет вернуться в вечный сон и медленно иссушаться ото сна, из которого он не хочет выходить, ведь там был счастлив. Шэнь Юань натянуто улыбается матери, отцу, сестре и братьям. Благодарит за все те цветы, что они продолжают для него носить пока его не выпишут окончательно, а еще фрукты. — Мне казалось тебе не нравятся апельсины. — Шэнь Яньмей буравит брата взглядом и пытается понять, что же с ним не так. — Знаешь, если пролежать в коме как я два года, то полюбишь не только апельсины, но что и похуже! — он кидает в неё дольку цитруса и улыбается. И врет. Он все так же ненавидит апельсины. Просто это один из способов доказать себе, что все это не сон и что он вернулся. Все вокруг все еще кажется не реальным, а сестра сидящая рядом кажется, что вот-вот рассеется в воздухе. Его выписывают лишь через два месяца, когда его тело наконец-то научилось его слушаться вновь, а пальцы вновь могли держать приборы самостоятельно, а речь не переходила от естественной и беглой, в заикания или полную молчливость. Он все еще с ужасом вспоминает те сеансы по восстановлению ходьбы. В те долгие дни он чувстовал себя самым бесполезным и жалким. Он ненавидел себя каждый раз, когда его ноги подкашивались и он падал на пол, даже не в состоянии спасти себя от падения просто руками. Он видел и слышал увещевания его матери рядом, каждую её слезу, когда он падал снова и снова, и ему было стыдно. А еще он ненавидел сеансы у психотерапевта и её эти вопросы: " — Как вы себя чувствуете? Вы что-то помните из того, что с вами было пока вы были в коме?». И не мог же он сказать, что он помнит! Что помнит все, что с ним было, и что все то, что он пережил, было столь же реально, как и эта девушка в идеально отглаженном белом халате перед ним. Нет, не мог… Ему приходилось врать. Врать, что ничего не помнит, что ничего не было.***
Юаня встретила тишина давно брошенной им квартиры. Мрачность, пустота и одиночество. Сестра и мать хорошо убрались перед его возвращением сюда, не пылинки, ни складочки. Даже кровать аккуратно убрана, чего Шэнь Юань не делал никогда. Тишина. В ванной разбилась о фаянс раковины капля из-под крана. На кухне шумит холодильник. Через стенку слышно как ругаются соседи. Из открытых окон слышен шум трассы под окнами. Где-то вдали шумел сигнал скорой. Вроде шумно, но так тихо. Почему-то стоя тут и сильно закрывая глаза он ожидал, что это все прекратится. Что сейчас он откроет глаза и вот он снова на пике Цинцзин, вокруг будет шуметь ветер в ветвях и побегах бамбука, вдали будет слышен смех юных учеников, что любят тайком пробраться подальше от школы к пику, где и обитает учитель Шэнь. Но ничего не изменилось. Здесь было все так же одиноко и холодно. И почему он прежде этого не замечал? Ах, точно! Ему было все равно. Он был поглощен теми нелепыми веб новеллами, что читал сутками, уходя на долго в новые «читательские запои». Сейчас он бы даже не припомнил, разговаривал ли вообще со своей семьей в последние дни, а ведь они были у него всем. Мужчина устало отбросил сумку с теми немногими вещами, что привез из больницы, в угол и упал на кровать. — Может и в правду это был лишь сон? Очень хороший сон… — его голос был пуст. Ни эмоций, ни дрожи, ничего. Он просто пытался заставить себя выбросить все то, что он пережил. — Это был сон — повторил он снова — Сон длиною в два года для моего тела, и в двадцать лет для моего разума… И вдруг смех. Тихий смех, что переходит в смех безумца. Смех, что прерывает такую долгую и затяжную тишину в этих стенах. Юань закрывает глаза рукой, а из-под ладони текут слезы. Его тело содрогается от слез и смеха. — Я просто сошел с ума! Заигрался! За окном все так же шумно, и закатное солнце идет к горизонту, окрашивая небо в оранжевый. Ему стоит отпустить и начать жить реальностью. Может устроиться на работу, найти кого-то себе, такого же преданного и любящего, как героя выдуманного романа, завести семью и быть счастливым. В своей квартире, на девятом этаже.[Приветствую пользователя Ло Бинхэ! Желаете начать миссию «Возвращение учителя?»]