***
Династия Цинь. — Вы слышали о новом советнике Императора? — Сяо Лянь понизил голос до шепота, чтобы его слышали только сидящие за столом. — А что с ним? Это же он помер пару месяцев назад? — бросил мужчина напротив него, шумно выпивая остатки вина со дна кувшина. Так по варварски. — Да, но этот новый. — Сяо Лянь огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их не подслушивают — Этот новый, говорят, пришел с гор, где находятся развалины старых заклинательских школ. Как его зовут, от куда он и почему именно его выбрали, никто не знает. — Школ? — переспросил третий за их столом — Тех где когда-то обучали бессмертных мастеров? Ты веришь, что там кто-то жил? — Почему нет? Наш Император один из последних таких, а его учителем был покойный советник. Почему бы их не обучали этому? Думаешь, все это тайная магия? — Конечно! Никак иначе. Если сейчас таких людей от силы наберется пару десятков, то почему мы не можем считать это тайной магией забытых времен? — Моя жена работает при дворе и по её словам, этот новый советник явился ко двору так неожиданно и быстро завоевал доверие государя. — проигнорировав всякие домысли третьего, второй продолжил — Но он как пришел в маске, так и ходит в ней. Никто не знает зачем он её носит! — Наверняка прячет красоту небожителей или страшное уродство демонов! По трактиру разнося низкий смех троих мужчин. Все же, какие они бы домысли не строили, они никогда не узнают всей правды.***
— Советник, — император не отрывая глаз от свитка в руках позвал мужчину рядом. — Да? — мужчина на вид не больше средних лет, с глубоким низким голос и темными глазами, что блестели из-под тонкой маски на его лице, подошел ближе к Императору и чуть наклонился. — Почему ты носишь эту маску? — свиток в руках Императора аккуратно складывается и откладывается на широкую ручку трона — Я никогда у тебя этого не спрашивал и не просил снять, чтобы показать лица, но в последнее время даже моя дражайшая супруга задается этим вопросом. — Вас это так беспокоит? — темные брови советника поднялись вверх, но в его взгляде не читалось удивления. Он знал, что об этом рано или поздно спросят все. — Честно, если бы не судачества народа, я бы никогда не задавался этим вопросом. — император поспешил добавить — У тебя есть свои причины не показывать лица и я их уважаю. Ведь у меня нет причины тебе не доверять из-за этой маленькой прихоти. — Тогда, какие ваши предположения зачем я это делаю? — голос мужчины был спокоен, ни намека на волнение, что его тайны захотят раскрыть. — Хм… поверю слухам, и возможно ты прячешь там неземную красоту или уродство. — Император громко рассмеялся и ударил себя по ноге — Склоняюсь больше к первому, ведь говорят что ты спустился с гор, где некогда процветали школы бессмертных мастеров. Ты один из них? — Можно и так сказать. Хотя я и отошел от этого пути много лет назад, но когда-то у меня был учитель. Мужчина на троне чуть призадумался потирая подбородок в тишине тронного зала. А после его взгляд устремился на советника подле и его глаза сияли, словно от осознания чего-то. — Ты кого-то ищешь? Советнику потребовалось всего пару секунд, чтобы выйти из оцепенения и вновь осознать, как этот государь был проницателен. Что чтобы ты не прятал, чтобы не скрывал, он все равно все поймет. — Да. — кивнув подтвердил догадки мужчина — Простите за мою дерзость и что пренебрегаю своими обязанностями, но эта роль поможет мне отыскать того, кого я так ищу. — Кто она? — поза император быстро сменилась на более вальяжную. Его спина упала на ручку по левую сторону от него и он с интересом и озорными огоньками в глубине глаз смотрел на своего советника. — Моя любовь. — Советник, так ты влюблен! При рождении будущего императора южной Цинь нарекли Цинь Бао, как знак, что небеса были к ним благосклонны и наконец-то даровали правящей семье наследника, спустя годы долгих попыток. Цинь Бао рос шумным, энергичным и очень импульсивным мальчиком, от того, много учителей было сменено на этом посту, ведь никто из них не мог совладать с характером юного принца, и его желанием быть свободным от всего этого. Он часто сбегал не только от своих учителей, но и от охраны, предпочитая делить все безмятежные дни своего детства и отрочества в одиночестве. Когда-то из-за скуки, как после это объяснял своему отцу юный принц, он сбежал из дворца, скрываясь несколько дней в деревни за пределами столицы. Там то он и познакомился со своей будущей женой — Се Бию. Бойкой девушкой, что быстро поставила наглеца на место, только что явившегося в её деревню. Император часто вспомнил о том, как в один из дней, его будущая супруга так сильно на него разозлилась, что заставила собрать урожай риса на всем поле одному. С того дня, будущий Император южной Цинь знал, как тяжела работа, чтобы получить чашку риса. И до самой своей смерти он относился с большим уважением и почтением к простым людям, особенно к фермерам. Но еще Цинь Бао был романтиком. Наверное даже слишком сильно, ведь ни один праздник в честь его дражайшей супруги не был проведен скромно. Праздновал не только дворец, но и вся столица и простой люд из деревень. Цинь Бао был слишком добр ко всем, от чего два раза в год: на новый год и на день рождение Се Бию, ворота Императорского дворца были открыты для всех. Каждый мог зайти во дворец и лично поздравить Императорскую чету. На вопрос супруги, зачем все это, Цинь Бао всегда отвечал: «Любовь моя, я повстречал тебя будучи юношей сбежавшим из отчего дома. Я встретил тебя стоят по колено в грязи и воде в рисовых полях, в деревни Тао. Ты была простой крестьянской девушкой, но такой бойкой и стремящейся к знаниям. Я и не мог отказать своему сердце не полюбить тебя. Мы были похожи, оба хотели сбежать от тех ролей, что навесила на нас наша судьба. Но благодаря тебе, я смог найти равновесие в своем сердце между долгом и желаниями. Я слишком люблю тебя и уважаю, чтобы игнорировать это, и в том числе наше происхождение. Я выражаю благодарность и глубокую любовь к простым людям, что они все равно находят причину быть счастливыми, даже в тяжелые для них времена, хотя бы просто потому что они подарили мне тебя и показали, что значит свобода». И эти слова всегда звучали на празднествах, и их знал каждый. — Знаешь, ради этого я готов помочь тебе. — Цинь Бао встал с места и начал расхаживать туда и обратно, обдумывая все — Только при условии, что ты останешься при дворе, а я подарю тебе и твоей будущей супруге резиденцию в столице. — Думаю он бы не оценил. — Почему? — Император ошарашенно замер на месте и уставился на советника во все глаза. — Он любит покой и тишину большую часть времени. Шум столицы его бы вымотал. Цинь Бао понимающе кивнул, чувствуя что с этой причиной трепещущего сердца его советника они чем-то похожи. — Когда вы познакомились? — В один из периодов моей жизни, когда мне было всего четырнадцать. — коротко ответил мужчина. — Она была твоей соученицей? — Нет, он был моим учителем. — Советник! — Император смотрел во все глаза на мужчину, но тот даже не смутился такой реакции. В этот же момент, в голове Цинь Бао всплыли строчки из старого произведения древности о любви между учеником и его учителем. Да, «Сожаления горы Чунь» и «Песнь Бинцю» прошли через века, но со временем такая опошленная история любви превратилась со временем в легенду, красивую и складную. Помнится, как какое-то время назад среди молодежи вся эта история была так популярна, что многие из юных девушек и юношей, пытались завести подобные отношения. Больше, для того чтобы быть схожими с героями легенды, но никак из-за любви. — Так она умерла? Как давно? — в глазах императора читалась грусть. Он сам боялся подумать, что будет с ним если любовь всей его жизни Се Бию умрет раньше его. Наверное с горя он примет яд и ляжет с ней в один гроб, чтобы быть вместе и в жизни и смерти. Но смотря на своего советника, он все больше думал о том, какого это, как сильна будет боль от потери? — Очень давно. С того дня я ищу его перерождение, в надежде, что мы сможем исполнить наши клятвы. — Какие клятвы? — Когда мы умрем, мы оба окажемся у моста Найхэ и никогда не переродимся. — Ты так сильно любишь её? — Он был тем, кто спас меня в очень темный момент моей жизни. Он моя жизнь, смерть, радость и печаль. У него нет имени, потому что он это все. Спустя пару минут тишины император спросил почти шепотом: — Какой она была? И он видел как взгляд советника перед ним потеплел. Как бушующая вьюга в глубине его глаз утихла, а сковывающие льды начали таять. На его лице появилась легкая улыбка. — Он был самым большим лгуном. Никогда не говорил правду, всегда что-то скрывал. Спустя лишь двадцать лет в браке я узнал о том, кем он был. Он так много утаивал от меня, что мне всегда казалось, что я не знаю его настоящего. Было время, когда я даже сомневался в правдивости его слов любви. Может он был со мной лишь потому что я этого так хотел, а он не мог мне отказать? А потом, я узнал, что все то вранье было для того, чтобы сохранить свою жизнь. И я почувствовал себя таким беспомощным, ведь я знал, что-то чего он так боится и от чего бежит, никто не может победить, даже я. Тогда он против своей воли сбежал, и я думал, что он так хотел увидеться со своей семьей, что ушел ни сказав ни слова. Но тогда я узнал всю правду, кто он и от куда, чего боится, что скрывает. А еще то, что все те годы проведенные вместе не были враньем и они были настоящие, что он любил меня все это время, пусть осознание этого и пришло к нему так поздно. Я не виню его за то, что он заставил меня ждать так долго, ведь однажды я смог увидеть его в красных одеяниях и то, как он улыбался мне из-под красной вуали. Я всегда описывал его строчкой: «Мой возлюбленный — это только что ушедшее лето…». Он был мягким и ласковым. Всегда был готов пойти на защиту слабых, даже если придется отдать свою жизнь. Он был спокоен снаружи, он был такой шумный и энергичный внутри. Он всегда прятал улыбку за веером, даже если знал, как я её люблю. Он был всем и почти не сожалел о прошлом. — По твоим словам твой учитель была благородной и утонченной женщиной… — но не успел Цинь Бао договорить, как встретился с ошеломленным взглядом советника. — Мой учитель не был женщиной.***
Династия Ван. — Его Высочество старший принц Ван одержал сокрушительную победу с северными дикими племенами, что так долго досаждали великой династии Ван! Глашатай громко скандировал последние и самые важные новости стоя на высоком деревянном помосте, вокруг которого стояла толпа не меньше с пары сотен людей этого города. После оглашенной новости толпа взорвалась возгласами радости и аплодисментами. Вскоре многие начали расходиться и переговариваться о случившимся. По улице не спеша проходили два мужчины. Оба были одеты довольно бедно, что сразу выдавало их принадлежность к крестьянам. Загорелая кожа одного говорила о том, что он работает в полях, а натруженные руки и покрытые порезами и мозолями пальцы другого, о том что он кузнец. Они шли вдоль шумных прилавков рынка, не слушая что выкрикивают продавцы за ними. Весь их разговор был слышан лишь им двоим, лишь бы никто не подумал, что они распускают еще больше сплетен про семью их Императора. — Старший принц такой молодец! — говорил спешно кузнец — Каждый день заставляет гордиться не только своего отца, но и простых людей. — Но что насчет двух средних принцев и младшей принцессы? — задался вопросом рисовод. — Принцессу Яньмэй хотят выдать за кого-то из чиновников при Императоре. — начал свои сплетни кузнец — Точнее ходят слухи, что они друг в друга влюблены и тайно встречались, и в один день во дворце узнали, что принцесса понесла от него дитя! Император был так зол, что изначально хотел отдать приказ казнить их обоих, но кто-то из дворца заступился за них, и тех помиловали. Но принцессу лишат своего титула и она станет простой женщиной, а того юного чиновника, что подавал надежды, отправят с женой вне стен дворца, где в забытой деревне ему даруют звание старосты деревни и там они проживают свои дни. — А ребенок? — А что с ним может? — пожал плечами кузнец — Родится в срок и будет жить с родителями в деревне. Он не будет претендовать на трон из-за поступков своих родителей. Если только однажды государство Ван не падет под натиском огня и бури, что он принесет с собой, если захочет забрать трон. — А средние принцы? — Принцы предпочитают не участвовать в жизни Империи. Принц Ли то и дело, что ночует в борделях. — мужчина остановился на мгновение, чтобы убедиться, что за ними никто не следует и не подслушивает — Были слухи, что он влюбился в одну из местных проституток и захотел выкупить её и жениться, но его отец не захотел этого даже слушать. Он сразу же созвал совет и принял решение, что принц Ли жениться до окончания этого года, чтобы пресечь любые его юношеские бренди. — А тот… — мужчина оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышал — Ну тот… Принц Юань… — О Небеса! — кузнец вцепился в рукав друга, останавливая его посреди дороги и активно махая головой в знак протеста — Одно его имя, а ощущения, что случились все беды мира за раз! Обычно когда простой народ разносит сплетни про высоких господ, в большинстве случаев, все что говорится, не было правдой, но только не с семьей Императора Ван. У Императора южной Ван все всегда было под контролем. Некогда его прадед сверг последнего правителя южной Цинь, даже помиловав того и его семью. Но свергнутый Император не захотел нести такое бремя позора и покончил со своей жизнью, зверски убив свою супругу и пытался убить юную дочь, но стража во время успели спасти её. Но принцесса Цинь все равно получила ранения от своего отца, и с тех пор была вынуждена носить вуаль на своем лице, чтобы прикрыть лицо пересеченное шрамом. Император Ван был строгим правителем, но добрым отцом и мужем, для него всегда были важны понятия чести и достоинства. Поэтому, он приютил в своем дворце принцессу, решив, что в будущем, один из его младших сыновей женится на ней. Но нахождение принцессы в стенах Императорского дворца всегда было тайной, чтобы никто из приверженцев старой династии и фанаты «обезумевшего» Император Цинь, не смогли выкрасть или убить принцессу. Да, у Императора южной Ван всегда все было под контролем, кроме, пожалуй, его детей. — Я не хочу звать тебя своим сыном! Проваливай! — в сторону юноши на коленях перед императорским троном летит золотая тарелка с фруктами. Разбросавшиеся фрукты испачкали своим соком светлые одежды юноши. Но тот кажется даже бровью не повел на все это, лишь продолжал смиренно стоять на коленях в ожидании следующих слов отца. — Император… — начал было юноша, но получил лишь крик в свою сторону и мимо пролетело серебряное лезвие тонкого кинжала. — Я лишаю тебя титула принца и прогоняю из дворца! Ты и твоя сестра завтра же покинете дворец и больше никогда не вернетесь сюда! — Отец, будь милосерднее! — рядом упал на колени средний принц — Ван Ли. — Хочешь вместе с ними? — Император бросил злобный взгляд покрасневших глаз на среднего сына. Принц на это ничего не ответил, лишь высказал свою просьбу: — Прошу отца, быть милосердным к своему младшему сыну и единственной дочери! Прошу дать шанс моей сестре родить ребенка в стенах дворца и пусть дитя окрепнет до года в стенах дворца, они не переживут эту суровую зиму в условиях деревни! А брат… прошу…. — принц бросил взгляд на все так же стоящего на коленях юношу — Прошу снизить его до низших рангов дворца, но не прогонять! Подумайте о нашей матушке! В зале стояла тишина примерно с минуту, пока Император с тяжелым вздохом не упал на трон и прикрыл глаза руками от усталости. — Хорошо, — начал мужчина — Слушайте мой приказ. Принц Юань и принцесса Яньмэй лишаются всех своих титулов, как и еще не рожденное дитя. В будущем никто из них не может претендовать на престол. Принцессе дозволенно родить в стенах дворца, но я даю время лишь на первые три месяца, чтобы дитя окрепло и они смогли покинуть императорский двор и столицу. А младший принц… — Император бросил на юношу взгляд полный презрения — Деяния принца умрут вместе с ним и всеми, кто о них знает. Он лишается всех титулов, всех званий, и больше никогда не сможет прийти в эти чертоги без моего или его старшего брата дозволения. Я буду милосердным к нему. Принц Юань будет получать каждые пол года по пятьдесят золотых на не бедное проживание в деревне, часть из которых пойдет на содержание его и его сестры с ребенком. Я все сказал! — Благодарю отца! — принц Ли пал ниц перед отцом, отбивая все девять поклонов. Юань же лишь кротко склонился до земли, отвесив три поклона перед отцом, больше ничего не сказав. — И найдите того мужчину, с которым он был! Он не должен рассказать ничего никому. Бросить его в темницу, пусть там и сгниет! — Отец! Он не виноват! — взгляд Ван Юаня сразу же наполнился слезами и он посмотрел на отца с надеждой, что ему это показалось. — Уведите его! Он первый покинет стены дворца, завтра же! — Отец! — уже бывшего принца династии Ван схватили под руки и поволокли к дверям зала. — Прошу, отмени свой приказ! Он всего лишь сын портнихи и сельского учителя! Не убивай единственного сына семьи Лю! Убей меня! Прошу, забери мою жизнь, это будет моей платой за это! Отец! Но Ван Юаня уже никто не слышал. Ему только и оставалось что смотреть на спину своего отца и заплаканное лицо своего среднего брата. В зал забежал холодный воздух с улицы, где уже потемнели небеса и пошел снег. Темница. Ночь до… — Я хочу увидеть его! — юноша проталкивался сквозь стражи, что стояла стеной перед входом в темницу. — Ваше высочество, уходите! — отказал один из стражников — Вам не следует тут быть и видеть его! Он погубил вас и вашу жизнь, а вы еще хотите его увидеть. — Почему он? Это был — я, это было мое решение, мои действия! Это из-за моих желаний он тут! — Уйдите, прошу. Иначе мне придется применить силу и оружие! — Давай… Но тут раздался скрип тяжелой двери темницы, и темный силуэт вошедшего очертили свечи. — Брат, — это был средний принц Ли — Если ты так хочешь с ним увидеться, я помогу. Но это будет последнее, что я смогу сделать для тебя. — О, благодарю тебя брат Ли! — Пропустите! Страже все что и оставалось, так это нехотя повиноваться и пропустить пришедших. Бывший принц сразу же побежал в самую глубь темницы, в самую грязную и мелкую камеру из всех, в которую даже не попадал лучик света. — А-Лю, А-Лю, проснись! — Юань пару раз встряхнул избитого юношу в его руках, пока тот с трудом не разлепил свои глаза заплывавшие синяками и слабо улыбнулся. — Ваше Высочество… А я думал вы уже покинули дворец. Вот думал, как мне за вами угнаться, но тут эти… — раздался кашель и на провонявшую мочой и плесенью солому упали несколько капель крови. — Ничего не говори. Молчи! Послушай, на рассвете я должен буду покинуть дворец, но я обещаю, что вытащу тебя сегодня от сюда, чтобы мне этого не стоило! Я не позволю отцу убить тебя! — Так Его Величество хочет чтобы я умер тут, всего лишь из-за любви к вам… — Мой отец… — Юань замешкался — Он ненавидит таких. Но больше всего он считает не то что я поддался греховной любви, а то что я мог что-то рассказать тебе и организовать восстание против его власти или власти моего старшего брата. — Не вижу в этом связи… — мужчина вновь сплюнул сгусток крови. — Я тоже. Но… он просто ненавидит меня. С самого моего рождения. И это просто повод, чтобы избавиться от меня. Ничего не больше. — Ха, так ты не знаешь… — Чего? — Мой прадед был крупным чиновником при бывшем Императоре. И именно он предал династию Цин, чтобы первый Император Ван сел на престол. Твой отец боится, что я или мой отец захочет свергнуть вашу династию, чтобы возвести на трон принцессу Цин. Потому что мы был пойманы ни раз на митингах против Императора, но каждый раз он нас отпускал, отнимая у нас все что у нас есть. Так… — Так ты и оказался на цветочной улице… А-Лю, мне очень жаль. Если бы я знал, что с тобой будет, если бы я знал все это, я бы никогда не решился поддаться этому порыву чувств в к тебе. — Всего лишь порыву? — мужчина ухмыльнулся — Я все же был лишь мимолетным увлечением в твоей жизни. Кто же тот, кто крепко осел в твоем сердце? Он хоть на немного лучше меня? Ван Юань лишь стыдливо поджал губы и отвернулся. Все карты раскрыты. Все чувства были оголены, и он не мог отрицать, что для него этот мужчина был лишь увлечением. Мимолетным, что показал ему кого-то это любить и быть любимым. Ровно до этого момента, пока он случайно не встретил маршала южной Ван. Он был тем, при виде которого можно было сказать, что они знали друг друга уже сотню лет и еще сотню лет до этого. У принца Юаня было стойкое ощущение, что он знал этого человека ни одну жизнь. Что их жизни были связаны красной нитью судьбы с самого сотворения этого мира. Он был мил и обходителен. Часто писал письма с передовой, и обещал что скоро вернется. Он до сих пор помнит ту строчку: «Когда я вернусь, я надеюсь, что в южной Ван уже зацветут деревья и тогда, я смогу поцеловать тебя под ними». И он просил ждать его, потому что сказал, что слишком долго искал его. Но сейчас, стоят тут, в грязной темнице, держа на руках того, кого он когда-то любил и снова и снова осознавая, насколько он жалок и ужасен, бывший Принц Ван Юань знал, что ему стоит делать. Снег медленно падал с серого неба. Возможно ночью будет буря. Небольшая процессия из пары слуг, одного охранка и юноши, медленно покидали внутренние залы дворца. Юноша остановился на месте и обернулся на строения за спиной. — Старина У, — стражник средних лет остановился и посмотрел опечаленный взгляд на юношу — Да, Ваше Вы…. Кхм, простите. Да, Ван Юань, вы что-то хотели? — Можно я попрощаюсь с этим местом? Наедине. Пока идите грузите последние пожитки, а скоро вернусь. И прошу, передай это моей сестре, а вот это отцу. — юноша отдает два запечатанных письма в руки мужчине. — Будет сделано. — мужчина развернулся и подгоняя двух юных служанок ушел к воротам дворца, у которых их уже ждал небольшой экипаж. Ван Юань с минуту стоял на месте, осматривая дворец в последний раз и оседает коленями на снегу. Никого рядом не было, чтобы остановить то, что он собирался делать. Да и никому не было дела до того, что принц собирался сделать, если бы был кто-то рядом. Все во дворце знали. Что принц Юань совершил нечто ужасное, за что и был лишен всех статусов и изгнан из дворца. С того дня все презирали младшего сына Императора его больше, чем обычно. — Маршал! — тяжелые двери тронного зала широко распахнулись и от туда выбежал, еле держась на ногах статный мужчина. Его длинные кудрявые волосы были собраны в высоких в хвост и ниспадали на его плечах, одетые в простое темное с алым одеяние, простого вояки, но никак ни маршала. Он выбежал из зала, игнорируя всякие призывы Императора за его спиной вернуться немедленно, и любые оклики его соратников за дверьми. Он бежал вниз, по длинной припорошенной снегом лестнице дворца, с мыслью, что он должен успеть. Он обязан успеть увидеться с ним сейчас, иначе, он вновь его потеряет. И это будет вновь долгие сотни лет в поисках его. Вновь, сотни лет одиночества. Он обещал ему, что поцелует его тогда, когда зацветут деревья. А еще обещал, что с того момента он заберет его от сюда и они будут счастливы. Но уже было поздно. Маршал увидел худую фигуру принца, стоящего на коленях в снегу. На мгновение его глаза засияли радостью, но после они наполнились отчаянием. Он увидел, что держал в руках принц. Он хотел закричать, но горло будто бы кто-то сдавил, не давая вымолвить ни слова. Все что ему оставалось, это бежать все быстрее и быстрее, с надежной, что он успеет. Оставалось всего ничего, всего пару чжанов, чтобы добежать до юноши и схватить его за руку, но коротко ледяное лезвие на шее Ван Юаня уже блеснуло. Яркая короткая вспышка как появилась неожиданно, так и угасла. Воздух прорезал крик полный отчаяния, и запах свежей пропитал все вокруг. Мир стал ало-белым, пока маршал смотрел на то, как худое и изможденное тело принца Юаня падает на снег. Мир замер. Подойдя к еще теплому телу, маршал упал на уже не державших его ногах перед телом уже мертвого принца. Дорожки из слез очертили его худое и вытянутое лицо. От него больше не было слышно и звука. Лишь спустя пару минут, смотря на мертвое тело принца, как аля кровь окропляет белый снег под ним, он смог сказать эти слова: — Учитель, я найду вас вновь…***
Год 47ХХ по китайскому лунному календарю. — Директор Ло, сегодня прибудет команда из нашего филиала с севера. Они очень хотели поговорить с вами о чем-то. — Конкретней. — Сказали что-то про выкуп акций конкурентов, а еще их главный бухгалтер хочет уйти на пенсию, но учитывая, что он был у них один из-за небольшого количества сотрудников в той части, они не знают, как скоро найдут ему замену и просят прислать кого-то из нашего отдела к ним на время. — Я переговорю с ними. Возможно в будущем нам придется объединить их с основным отделом. Их там мало, прибыль они приносят не такую большую, и получают меньше, чем кто-либо другой из наших филиалов и подразделений. Если мы этого не сделаем, то боюсь сколько придется расформировывать ту часть компании, из-за нехватки сотрудников. — Это будет еще больше нагрузки на тех, кто работает в других частях. Мне подготовить документы и приказ об их объединении с нами? — Да. У меня нет сомнений, что они согласятся на это. Работать в центре лучше, чем на окраинах. — Можем ехать? — коренастый мужчина сидевший впереди, взглянул в зеркало заднего вида, чтобы увидеть мужчину сидевшего сзади. — Да, Ху Вэй, можем ехать. За окном проносился городской пейзаж. Высокие здания, из стекла и металлов. До безобразия пластиковые парки. Машины и люди торопящиеся куда-то, не замечая друг друга. Мужчина сидевший сзади тяжело вздохнул. Когда-то он видел такой же пейзаж, только вот очень давно, еще до того как все это здесь оказалось. — Ху Вэй, — мужчина окликнул водителя. — Да, директор Ло? — Ты веришь в перерождение? — Я верю в небытие. Верю, что однажды душа человека познает все радости и сожаления, просветиться и уснет вечным сном в пустоте. А что? — Да так. Забудь, ерунда. Они проехали еще какое-то время в тишине, пока не остановились на одном из светофоров. — Как твоя жена? Ей ведь в следующем месяца рожать? — Да, сэр. Моя чудесная Лю Миньянь скоро родит сына. Конечно ей тяжело далась эта беременность, но надеюсь, что все будет хорошо при родах. Директор Ло усмехнулся и подумал про себя: «Как иронично Ху Вэй, ты не веришь в перерождение, но твоя жена моя давняя знакомая из моей первой жизни. Только вот она этого никогда не вспомнит». Мир изменился. Когда-то это был мир заклинателей, магии, демонов и странствующих заклинателей. Но все изменилось. Горные пики заклинателей стали пустеть. В один год, спустя долгое время процветания, учеников не стало хватать. Старые мастера, что так долго поддерживали мир и порядок в мире, отошли на покой и хоронили тела своих умерших собратьев по оружию друг за другом. Так не стало и самых юных глав пиков, а за ними и их приемников. Однажды школы просто перестали брать учеников, считая это бесполезным с того момента, как появились первые машины, что могли защитить народ от нападения демонов или диких зверей. Школы заклинателей пали, те, у кого было золотое ядро стали редким экземпляром, и потому любые учения заклинателей, по началу стали древней магией, которую освоить может не каждый, а после и легендой. На место заклинателям пришли школы боевых искусств. Обычные люди, обучившиеся разными боевыми приемами и пытающиеся так охранять порядок и мир. Но со временем и они пали. Появлялись династии, правители не только мира демонов, но и людей. Они сменяли друг друга раз за разом. Новые наследники, новые династии. Мир менялся быстро, не терпя замедления. Вскоре и монархия пала. Череда революций, войн и прочего, и на обломках старого мира и легенд родился новый мир. Пластиковый, самый обычный и такой шумный. Люди забыли о своих корнях, и лишь один демон среди них, продолжал жить свою бессмертную жизнь, в поисках одного человека. — Останови тут, я хочу пройтись. Водитель останавливается, и мужчина выходит из машины. Это был мужчина средних лет, с редкой проседью в черных коротких волосах, что слегка вились, несмотря на все попытки перекрыть это лаком и прочим. Но нем был черный костюм, без галстука или бабочки. Белая рубашка была чуть расстегнута на верхних пуговицах и открывала обзор на белую кожу и ключицы. Мужчина останавливается всего на пару секунд у машины, чтобы ответить на сообщение. « — Ло Бинхэ, где тебя черти носят? Та команда уже приехала, почему ты все еще не на месте?» « — Простите, директор, пробки. Не рассчитал время. Я почти у входа в здание. Буквально еще пять минут». Отправив сообщение мужчина положил телефон во внутренний карман пиджака и пошел. Светофоров только включился для пешеходов и будучи в своих мыслях, Ло Бинхэ не замечает большую толпу бегущую перед ним. Он останавливается буквально за пару чи от толпы, что не стать её частью. Он проводит бегущих людей взглядом, отходя чуть в сторону, чтобы дать пройти остальным. Но тут кто-то в него врезается. Раздается громкий хлопок с которым падают книги и тихие возмущения параллельно с извинениями. — Простите, я не заметил вас… сегодня какой-то чудной день. Голова идет кругом, а ведь только начало дня! Ло Бинхэ смотрит на мужчину перед ним, что склонился подобрать упавшие вещи и поспешно запихивает те в сумку, совершенно не беспокоясь об их целостности. Он не видел его лица, лишь слышал слова, но все равно опустился рядом, чтобы помочь поднять книги. — Ничего. Это не ваша вина. Я перегородил дорогу, а тут такая толпа. Мне следовало уйти еще чуть вбок. — Ло Бинхэ поднимает с земли пропуск, обернутый в картохолдер на ленте и его взгляд зацепляется за имя и фотографию. Он какое-то время еще пробегает взглядом, пока мужчина рядом не кашлянул, чтобы привлечь его внимание. — Простите, не могли бы вы отдать мой пропуск? Я опаздываю на занятия. — Д-да… конечно — и Бинхэ боится поднять взгляд. Он протягивает пропуск и поднимает взгляд лишь тогда, когда незнакомец поднимается и поворачивается к нему спиной, чтобы надеть вещь на шею. И только тогда, когда незнакомец почти сливается с толпой прохожих, спеша в своем направлении, Ло Бинхэ быстро встает и бежит следом. Он бежит за парнем не видя ничего. Позволяя себе пробежать на красный, игнорируя всякие гудки недовольных водителей, пугая вышагивающих голубей и охающих от неожиданности прохожих. Игнорирует все, видя лишь убегающий вдаль силуэт высокого мужчины, а в голове лишь три слова: «Я нашел тебя». В груди рассеивается тепло, а алая метка демонов на лбу, что так долго была скрыта от чужих глаз, начала медленно проявляться. Он не сбавляет бег даже тогда, когда силуэт незнакомца находится в толпе прохожих. Мужчина дал себе всего пару секунд, чтобы выдохнуть и перевести волосы в порядок. Перед тем как пойти быстрым шагом к воротам колледжа, хватая на груди пропуск. — Стой! — Ло Бинхэ вбегает за ним за ворота и хватает за руку. Незнакомец оборачивается, и наконец-то Бинхэ может видеть его лицо. Все так же прекрасен, как с первого дня, когда он увидел и потерял его впервые. Его лицо все то же, что и много лет назад. Тогда, когда он увидел его впервые. Зеленые глаза, белая кожа и мягкая улыбка. У него были короткие черные волосы, и деловой черный костюм, что по мнению Ло Бинхэ ему вообще не шел. Даже сейчас, будучи остановленный незнакомцем с улицы, что бежал за ним несколько чжанов от того самого бизнес центра, он улыбался. Немного скомкано и даже смущенно, но улыбался. Он не успевает ничего сказать, ведь незнакомец хватает его вторую руку и прижимает к себе, и он слышит те слова, после которых все встает на свои места. — Учитель, наконец-то я нашел вас!