Любовь зависит от нас

Впервые за долгое время эти зелёные глаза смотрели на неё не обжигая холодом. Сейчас она видела в них эмоции, которые говорили о том, что Ягыз не глыба льда, не бесчувственный робот, а человек. Человек, которого она когда-то полюбила. Но страх в его глазах, который он пытался скрыть, пугал её до дрожи. — Как он мог пропасть? — с отчаянием спрашивала Хазан, непроизвольно вцепившись в его руку. — Утром я отвёз его в детский сад. Всё вроде бы было хорошо. После твоего ухода, он больше не капризничал, хоть и с трудом привыкал к новому дому. Спустя несколько часов мне позвонил воспитатель и сообщил, что Умута нигде нет. Они обыскали всю территорию детского сада. Отсмотрели записи с камер, но ничего. — Такого быть не может! — Может. — тяжело вздохнув, ответил он. — Камеры хоть и стоят по всему периметру, но есть слепые зоны. Он вышел из здания и подошёл к забору, а дальше непонятно что произошло. — Есть же камеры уличного видеонаблюдения. — Не везде. Мои люди уже обошли округу в его поисках и поисках камер на соседних зданиях. Пока ничего. Непонятно даже ушёл он сам или… — Ягыз осёкся. — Или? — настороженно переспросила она. — Его украли? — Такое тоже нельзя исключать. — подтверди он. — Боже… — прошептала Хазан, чувствуя как земля уходит у неё из-под ног. — Если с ним что-то случится… я… — пошатнувшись проговорила она. — Успокойся! — обхватив руками её плечи, поддержал Ягыз. — Мы найдём его. Подумай, куда он мог пойти, если ушёл сам. Мои люди прочесывают окрестности садика. Мы поищем в другом месте. — Да никуда! — надрывно выкрикнула она. — Он слишком мал, чтобы куда-то пойти одному. Он даже дорогу до дома не найдёт сам. Никогда и никуда не ходил один. — И всё же надо проверить известные ему места. Надо начать с твоего дома. Если он сбежал сам, то скорее всего, чтобы найти тебя. — Ты уже позвонил в полицию? — кусая губы, спрашивала девушка. — Еще нет. — Чего ты ждёшь?! — воскликнула она. — Давай проверим у тебя дома, и если его там нет, сразу поедем в полицию. — доставая ключи из кармана, предложил он. — Садись в машину! — Да не мог он пойти домой. Это несколько остановок на автобусе. — Поехали! Надо попытаться найти самим. Пока полиция будет нас опрашивать, пока будут соблюдаться все бюрократические формальности, с ним может что-то случится. Нужно попытаться найти его, не теряя времени. Сядь в машину! — настаивал мужчина. Она послушно села на пассажирское сиденье и пристегнула ремень. — А если его похитили? — дрожащим голосом спросила Хазан, устремив на него свои огромные от страза глаза. — Я всё-таки думаю, что он сбежал, чтобы найти тебя. Он сильно скучал. — с трудом признал Ягыз. — Поэтому нужно искать дома или где-то рядом. Куда вы ходили вместе, вспоминай! — осматривая дорогу вокруг по пути, спрашивал он. — Магазин, детская площадка, парк… не знаю. — растерянно перечисляла она, тоже оглядывая местность вокруг. Шло время. Осмотрев все возможные места и сбившись с ног, они устало сели в машину. — Даже не знаю что хуже… — обречённо проговорила девушка. — Умут слишком маленький, чтобы одному добраться до дома. Он даже дорогу один никогда не переходил. А если его похитили… — её голос сорвался и она замолчала, подавляя всхлипывания. Ягыз взглянул на неё и снова почувствовал себя виноватым. Лицо девушки было бледным, по щекам катились слёзы, которые она старалась спрятать от него, руки дрожали, а большой палец правой руки непрерывно вырисовывал круги. — Если бы его похитили, уже бы позвонили ради выкупа. — попытался хоть как-то успокоить её мужчина, стараясь придать голосу уверенность. — Детей похищают и для более страшных целей… — глядя в пустоту, проговорила она. — Если с ним что-то случится, моя жизнь будет кончена… Я умру, если Умут… — девушка не договорила, впившись зубами себе в губы. — Ты должна перестать мучить себя подобными мыслями. — попросил Ягыз, чувствуя как сердце готово разорваться пополам от её слов. — Если мы развалимся, никто не решит эту проблему. — Мне очень страшно. — взглянув на него сквозь пелену слёз, сказала она осипшим голосом. — Мне тоже. — признался он. — Это мне наказание за это, что я прятала его от тебя. Я не имела права. Бог наказал меня за эгоизм. — запричитала она. — За то, что не хотела отпускать его к тебе… Господи! — подняв голову кверху, взмолилась женщина. — Верни моего сыночка живым. Я обещаю, что смирюсь с твоей волей и не буду пытаться забрать его у Ягыза. — Слова девушки были пугающе искренними. Она словно забыла, что кто-то есть рядом и отчаянно молилась. Йылдыз изумлённо уставился на неё, не зная как реагировать. Он думал, что Хазан обвинит во всём его, но эта странная женщина винила лишь себя. — Хазан, мы должны быть сильными ради него. Я думал, что ты именно такая. Ты ведь одна растила его все эти годы. — попытался найти нужные слова он, осторожно касаясь плеча девушки. — Ты прав! — вытирая лицо, ответила Хазан. — Что нам делать? — Мы поедем в полицию и подадим заявление, а потом продолжим искать пока не найдём. Хазан, — он пристально взглянул ей в глаза, и, придав голосу твердость, заверил. — мы найдём его! *** Как и ожидалось бюрократический аппарат работал не быстрее черепахи. За окном уже стали сгущаться сумерки, а полиция всё ещё оформляла документы и задавала вопросы скучающим тоном. Эрдал с группой людей продолжали поиски своими силами, но всё было тщетно. Периодически появлялись свидетели, которые вроде бы как видели ребёнка на той или иной улице в окрестностях детского сада, но эти показания так разнились и местом, и временем, что невозможно было понять, видел ли кто-то из них Умута на самом деле. Ягыз с трудом выдерживал её взгляд, возлагающий на него надежды. Её перепуганные, детские, глаза, дрожащие руки и губы искусанные в кровь рождали в нём желание обнять и утешить эту малознакомую женщину. Он больше не чувствовал, что она чужая. Хазан много раз за этот день неосознанно хватала его за руку, ища поддержки или просто и опоры, когда её ноги буквально подкашивались от страха и усталости. Её искренние молитвы, которые она иногда высказывала вслух, не в силах удержать в себе эмоции, не могли не тронуть его сердце. Это отчаяние невозможно сыграть. — И что нам остается? — спросила девушка, когда они вышли из кабинета инспектора. — Ждать? Я не могу просто сидеть и ждать от них новостей! — Конечно мы не будем ждать сложа руки. Давай попробуем обойти всё ещё раз. Машина остановилась в проулке. До её дома оставалось несколько метров. Бетюль уже опросила соседей, никто не видел Умута. Сами они уже осматривали район, дом и небольшой палисадник. Безрезультатно. Ни следа. — Ты хорошо знаешь Умута, подумай ещё раз, что мы пропустили? — выходя из машины, спросил Ягыз. — Мы всё осмотрели. Мне больше ничего не приходит в голову. — оглядываясь по сторонам, ответила она. — Куда он шёл, когда был расстроен? — направляясь в сторону её дома спросил Ягыз. — Никуда. Он забирался под одеяло. Умут никогда и никуда не ходил один. — ответила девушка и вдруг, наступив на что-то в темноте, с грохотом растянулась на дороге. — Ты цела? — помогая ей подняться, спросил мужчина. — Нормально. — морщась от боли, ответила она и наклонилась, чтобы разглядеть предмет, на котором поскользнулась. — Это же… — поднимая его, проговорила Хазан. — Это любимая машинка Умута! — Точно! — подтвердил мужчина, вырывая машинку из её рук. — Он всегда носит её с собой. — Значит он где-то здесь! — с надеждой выпалила женщина и стала вновь оглядываться по сторонам. — Умут! — закричала она на всю улицу. — Сынок! Где ты? — Умут! — подхватил Ягыз. Они отчаянно звали его, заглядывая во все палисадники и углы. В окнах домов стали появляться любопытные лица соседей. — На улице слишком холодно. Он должно быть где-то спрятался. — предположил мужчина. — Может у кого-то дома? — Никто из соседей его не видел. Бетюль обзвонила всех. И если бы они его видели, они бы сами сообщили. — Ягыз осмотрелся ещё раз по сторонам и позвала ребёнка по имени. Как вдруг заметил лестницу, ведущую на чердак дома Хазан. — У него нет ключей от дома, поэтому он не смог бы попасть внутрь, а чердак открыт? — сосредоточенно глядя на крышу, спросил он. Хазан обернулась в ту сторону, куда был устремлён его взгляд. — Не знаю. Ты думаешь он там? Мы же приходили домой днём. Он бы вышел к нам или дал знать о себе, будь он тут. — Он мог ещё не дойти сюда к тому времени или испугался, что отругают. Я проверю! — направляясь к лестнице, сказал он. — Придержи её! — снимая пальто, попросил Ягыз. Он забрался на самый верх и включил фонарик на телефоне. Приоткрыв дверцу чердака, мужчина осторожно заглянул внутрь. Забившись в самый дальний угол, мальчик, лежал с закрытыми глазами, свернувшись калачиком. Ягыз облегченно выдохнул. — Он тут! — шепнул мужчина. — Что?! — переспросила Хазан. Поднимайся и не шуми. А то напугается. — Забравшись осторожно внутрь, он подал ей руку и помог попасть на чердак. Высота потолка не позволяла выпрямиться в полный рост, и они потихоньку поползли в сторону мальчика. — Умут. — шепнула Хазан, когда оказалась рядом с сыном. — Милый! — осторожно дотронувшись до его щеки, проговорила она. Мальчик открыл сонные глаза и посмотрел на улыбающиеся лица родителей. *** На старенькой плите закипал эмалированный чайник с цветочным узором. Умут, положив голову на колени отца, мирно посапывал на диване в гостиной. Ягыз осторожно гладил мальчика по голове, разглядывая его сонное личико. Хазан наблюдала за ними краем глаза пока заваривала чай и сердце её трепетало от нежности. Все страхи остались позади. Умут жив, а это главное и пусть он не с ней рядом, у него есть отец, который его любит. Она вспомнила, что пообещала сегодня Богу в порыве отчаяния. «Я не буду подавать иск об опеке. Мне достаточно будет просто видеть его и знать, что с ним всё в порядке. Если такова цена, я готова её заплатить…» — подумала про себя женщина, обращаясь к Богу. — Выпьешь чай? — тихо спросила она, доставая чашки из шкафчика над плитой. — Да, спасибо. Сначала я переложу его в кровать. Пусть поспит. — поднимая мальчика на руки, ответил Ягыз. Хазан помогла ему переложить сына в постель. — Мне казалось, что я сделала всё возможное, чтобы он… принял тебя. — обхватив руками чашку с горячим чаем, проговорила женщина. — Почему же он сбежал? — Он не поладил с моей матерью, а большую часть времени Умут проводит именно с ней. — честно признал Ягыз. — Я постараюсь это исправить. — Ягыз, я знаю, мы не очень ладим, — нервно водя пальчиком по скатерти, начала она. — но может быть ради сына ты позволишь мне видеться с ним без решения суда? Зачем до этого доводить? Не отнимай у меня хотя бы это право. — наступая на свою гордость, умоляла женщина. — Подумай о нём. Такое может повториться. Я знаю, что ты зол на меня и имеешь на это право, но это вредит Умуту. — Я знаю. — не поднимая глаз, ответил он. Нравится ему это или нет, но Хазан права. Прошедший день заставил его многое переосмыслить. И если в ней он всё ещё сомневался, то в её любви к сыну уже нет. — Я думаю… — начал мужчина, но из кроватки послышался детский голосок. — Мама, мамочка… — Хазан подошла с сыну и взяла на руки. — Кажется у него температура. — обеспокоено трогая губами лоб малыша, сказала она. — Надо ехать в больницу. — взволнованно проговорил Ягыз. — Подожди. Сначала надо измерить температуру. На чердаке было холодно, скорее всего он простыл. Градусник тихо пропищал, показывая 38,6. Горло мальчика алело как турецкий флаг. — Надо в больницу! — настаивал мужчина, мечась по комнате. — Сядь! — Тихо, но строго приказала Хазан. — У меня от тебя голова кружится. Дети болеют. Это нормально. — заверила она. — По симптомам это простуда, что неудивительно, вследствие его переохлаждения. Если к утру ситуация не улучшится, поедем в больницу. Сейчас нет необходимости. — Ты что доктор? — фыркнул Ягыз. — Я мама с четырёх летним стажем. Он не первый раз болеет. У него не очень высокая температура. Больница — это источник инфекции. Туда лучше не попадать, ты просто мне поверь. Проделав все стандартные манипуляции для подавления симптомов, она уложила мальчика обратно в кровать, и вскоре он крепко уснул. Ягыз наблюдал за её уверенными действиями и вспоминал женщину, которую видел сегодня днём. Абсолютно потерянную и перепуганную на смерть, цепляющуюся тонкими ледяными пальцами за его руку с надеждой. Рядом с сыном она обретала силу и расцветала. На щеках появился лёгкий румянец, губы улыбались, глаза стали спокойными, похожими на горячий шоколад. Она словно светилась, когда была рядом с ним. — И часто он болеет? — Для детей болеть от шести раз в год норма. Их иммунитет легко цепляет вирусы. Но лихорадка быстро проходит. Дня три она постепенно идёт на спад. В это время он должен быть изолирован от других детей, потому что заразен. Бывают и осложнения. Наш сын смелый мальчик. Хотя и боится уколов, но никогда этого не показывает. — гордо рассказывала она. — Главное знать дозы лекарств. Я напишу тебе, что принимают в таких случаях и в какой дозе. Первая помощь может уберечь от осложнений. Больница — это крайний случай, запомни на будущее. Почти всегда там дети цепляют вторичную инфекцию и становится только хуже. Лучше туда не попадать. — Ясно… — пробубнил Ягыз, только сейчас понимая, что понятия не имеет каково это быть родителем на самом деле. Как многого он не знает. Правильная еда, сказки, болезни, капризы — дети это не так просто, как он считал. — Оставь его здесь до утра. — везти его сейчас не лучшая идея. — Я и не собирался. Если ты не против, я тоже останусь. У меня нет сил садиться за руль. — Конечно не против. Но ты наверное не привык к таким условиям. — Я прилягу на диване в гостиной. — Можешь лечь на кровати. — сказала она и сконфузилась. — Я останусь с Умутом. Все равно не смогу заснуть. Когда у него температура я сплю вполглаза. Она вновь может начать подниматься, надо следить. — Ты серьезно? — Это участь всех мам. — пожав плечами, ответила девушка. — Бессонные ночи для нас норма. Я не могу по другому. Иди отдыхай. Ночь, вопреки беспокойству, прошла без осложнений, и под утро Хазан крепко уснула рядом с сыном, свернувшись, как кошка, калачиком у его ног, как было и всегда. Ягыз открыл глаза и увидел на себе тёплый плед, которым она очевидно накрыла его ночью. Он встал с дивана и почувствовал что спина сегодня будет болеть весь день. Он плохо спал, слыша как она возится рядом с детской кроваткой, регулярно измеряя температуру. Теперь ему было понятно, почему по словам Хазан мамы спят вполглаза, когда у ребёнка температура. Сама мысль, что его сын болен, не давала ему уснуть. Потянув мышцы, Ягыз отправился на кухню, чтобы выпить воды. — Почему она это выкинула? — пробубнил он, увидев в мусорном ведре рядом с раковиной порванный чек, подписанный им пять лет назад и оранжевый блокнот. «Почему до сих пор не обналичила? Что ты за женщина?» — недоумевал он, оглядываясь на маленькую комнатку, где она спала рядом с их сыном. Ещё раз заглянув в урну, он выудил оттуда блокнот и положил его во внутренний карман пиджака. Сняв его с плеч, Ягыз сложил его полы так, чтобы было не видно, что ярко-оранжевый блокнот торчит из кармана и положил пиджак на диван. Сделав глоток воды, он тихо вошёл в комнату, где спал Умут, осторожно коснулся его щеки, проверяя температуру. Мальчик не шевельнулся. Он громко сопел сопливым носом, что говорило о глубокой фазе сна. «Все говорят, что он похож на меня, но это не так.» — переведя глаза на Хазан, подумал мужчина. — «Он её ксерокопия.» *** Сегодня идёт дождь, это даже не дождь, а противная призрачная морось, превращающаяся в густой влажный туман. Всё вокруг серое и безликое. Беспросветное, как его отношения с мамой. Белоснежный особняк с ухоженным садом был красив лишь снаружи, переступая его порог, Ягыз каждый раз чувствовал, что над его головой, даже в самый безоблачный день, сгущаются тучи. Он забыл когда последний раз видел улыбку матери и видел ли её вообще. Добрую, искреннюю, нежную, которую видел на лице Хазан прошлой ночью. Она должна была бы ненавидеть его, но вместо этого девушка искренне улыбалась, когда они, преодолев столько волнений, наконец нашли сына. — Почему ты оставил мальчика у этой женщины? — строго спросила Керимэ, как только сын переуступил порог её дома. — Потому что эта, как ты говоришь, женщина — его мать. Потому что он болен и нуждается в ней. Потому что он убежал из дома именно к ней, из-за того, что боится тебя. — Он просто избалованный мальчишка. Это она избаловала его. — недовольно поджимая губы с темно-бордовой помадой, говорила она. — Мама, хватит капать мне на мозги. — устало потирая глаза, молил мужчина. — Я послушал тебя и вот что вышло. — Она вырастила из мальчишки нытика, который до сих пор не смог оторваться от мамкиной груди. Как наследник этой семьи он не имеет права себя так вести. — Мама, ему всего четыре года. Ты растила из меня наследника. Довольна результатом? Я нет! Я сирота при живых родителях. Отец никогда не признавал, а мать была для меня скорее надзирателем. — Да как ты смеешь? — взвизгнула женщина. — Благодаря такому жесткому воспитанию из тебя вырос успешный мужчина. — А я думаю из меня вырос скрытый психопат. — глядя в окно на безликий сад без листвы, проговорил Ягыз. — Вчера я видел то, как она относится к мальчику и если честно, позавидовал собственному сыну. — Не неси чушь! — Если ты будешь продолжать в том же духе, он никогда не примет тебя и меня. — Через два дня чтобы мальчишка был в этом доме, иначе я сама поеду за ним! Кроме того, я посоветовалась с адвокатами насчёт иска, чтобы лишить эту женщину прав на ребёнка. Созвонись с ними. — В этом нет необходимости. — нахмурившись, ответил он, спрятав глаза от матери. — А я смотрю, ты размяк. Ты же говорил, что у тебя нет к ней чувств. — У меня и нет. — Такой успешный и богатый человек как ты не должен руководствоваться романтическими порывами. Это непозволительная роскошь для тебя. — Это не романтические порывы, а логика. Опека уже передана мне. Не думаю, что стоит лишать её права видеть сына. Этим ты навредишь мальчику. — Мы должны избавиться от этой женщины и лишить её всех надежд. Она должна знать, что этот ребёнок к ней не вернётся. Мальчик принадлежит нашей семье. — Он не вещь! — вдруг повысив голос, сказал Ягыз. — Я дал тебе внука, о котором ты просила, но не обещал тебе больше ничего. Если ты не уймёшься, клянусь не посмотрю на то, что ты моя мать, заберу Умута и не позволю тебе его воспитывать. Эта женщина и не думает возвращать опеку над сыном, потому что в отличие от тебя, руководствуются сердцем матери и выбирает пусть и сложный для неё путь, но верный для него. Я не собираюсь лишать её права видеться с сыном. Если ты попытаешься влезть в это, этого права я лишу тебя! — безапелляционно заявил мужчина и покинул особняк. *** Первый рабочий день в качестве секретаря давался ей трудно. Сама работа была лёгкая, но вот эта узкая юбка и туфли на каблуке, ношения которых потребовал от неё Синан были ещё тем испытанием. — Чудесно выглядишь, увидев её в новом образе, с довольной улыбкой сказал адвокат. — Прекрати издеваться. — одергивая юбку, попросила она. — Неужели это так обязательно? — Секретарь — это лицо офиса. Кстати о лице, с ним надо что-то сделать. — А что с ним не так? — потирая щёки, спросила она. — Не пойми неправильно, оно очень красивое, но выглядит не ухожено. Я попрошу девчонок тебе помочь с макияжем и причёской. — Ты что со мной в куколки играешь? Нарядить, причесать… — Ага. — довольно ухмыляясь, ответил Эгемен. — Поговорим о деле. — он жестом предложил ей присесть и сам сел напротив. — Суд скоро должен назначить дату судебного заседания для установления времени встреч с Умутом. — Я уже не уверена, что это нужно делать. Мы поговорили с Ягызом, кажется, он не собирается запрещать мне навещать его. — Он может и нет, вот его чокнутая мамаша, может выкинуть какой угодно фортель. В любом случае хорошо, если у тебя будет документ. Если она попытается чинить тебе препятствия, будешь просто вызывать полицию. А после этого процесса займёмся сбором доказательств для возвращения тебе права опеки. — Синан… — нерешительно начала она. — Это может показаться тебе странным, но я не буду требовать права опеки. — Что?! — изумился мужчина. — Такова реальность. Умут будет иметь лучшее будущее рядом с отцом. — Всё, что он способен ему дать, он может дать и не забирая у тебя право опеки. — Я не хочу пользоваться ребёнком, чтобы как-то улучшить своё материальное положение. Воспитывать сына вместе нет никаких шансов, поэтому я могу пойти на компромисс. — Компромис?! — негодовал Синан, который спал и видел, как разобьёт Ягыза в суде. — Синан, есть ещё кое-что, о чём я не хочу говорить, — вспоминая своё обещание Богу, продолжала она. — что заставляет меня смириться с таким положением. Я буду удовлетворена и тем, что смогу видеться с сыном беспрепятственно и принимать участие в его жизни и воспитании. — Ты оставишь его с семейкой психопатов? — Ягыз не плохой человек. Ничего не могу сказать о его матери, но думаю, что его я успела узнать. — Боюсь, ты жестоко заблуждаешься на его счёт. — недовольно ответил адвокат. — Я не могу тебя заставить, но если передумаешь, я готов встать на тропу войны. Но с тобой или без тебя я отниму у него всё. — Да что между вами происходит? — встревожилась Хазан, видя огонь в его глазах. — Это история длинной в жизнь, однажды может я расскажу… *** Когда это было — такой солнцепек в ноябре, ни облачка в небе. Она не могла припомнить такого осеннего пыла. Солнце щедро дарило свет. Но последние желтые листки на темной земле намекали, что пора готовиться к долгой зиме. Настроение Хазан было хорошим, испортить его не могли даже неудобные туфли, которые Синан заставлял её носить на работе. Суд вынес решение и она уже даже получила его на руки, что означало, что Ягыз не сможет его обжаловать и оно вступило в законную силу. Теперь никто не сможет запретить видеться ей с сыном. Прошло почти две недели после того, как Умут снова вернулся к отцу. И хотя Ягыз не запрещал видеться с мальчиком, прямого ответа он так и не дал. Поговорить не вышло, он уехал в командировку, оставив сына с матерью, соваться к которой без судебного решения было плохой идеей, и Хазан ждала, пытаясь привести себя в форму. Когда дело касается таких заболеваний как восстановление эмоционального и психического равновесия врачи придают особое значение здоровому образу жизни. Такая терапия полезна любому, а для тех, кто как она, страдает клинической депрессией, терапия вовсе незаменима, если хочешь наладить нормальную жизнь. Без этого происходят откаты в эту вязкую и тёмную пучину, из которой себя очень трудно вынуть. На практике это означает бегать по утрам, соблюдать режим сна, есть здоровую пищу и не принимать вещества, пагубно влияющие на психику. Спасибо хоть с последним проблем никогда не возникало. Со временем Хазан поняла, что терапия это не столько самокопание в кабинете у психолога, сколько выработка полезных навыков, благо её профессия помогала ей в этом, и что ещё важнее — это претворение их жизнь. Над чем она упорно трудилась. И хоть работа секретаря это не то, чем ей хотелось бы заниматься, она была благодарна за помощь, в том числе и за то, какие метаморфозы произвели с её внешностью коллеги. Она никогда не придавала этому значения, но не могла отрицать, что изменения оказались к лучшему. Больше всего ей хотелось понравиться сыну, но потаённая часть души шептала, что не только ради него она согласилась на перемену имиджа, не только его одобрения ждёт. «Остановись!» — Предупреждала себя Хазан, глядя в зеркало на своё отражение. — «Остановить же! Не мечтай, иначе снова будешь собирать своё сердце по кускам…» — Рад видеть тебя такой. — встав позади неё, сказал Синан. — Прекрасно выглядишь. То, что ты красавица было понятно даже под твоими трениками, а что ещё приятнее, я наконец-то вижу твою улыбку. — Спасибо тебе за всё. Я не знаю как смогу с тобой расплатиться. Ты мне ничего не должна, хотя… Мне было бы приятно выпить с тобой кофе. — Не обижайся, Хазан, — осторожно размешивая сахар в чашке, начал он. — ты не похожа на женщин, с которыми обычно встречается Ягыз Йылдыз. Он предпочитает известных, состоявшихся, нравственно свободных дам. Ты не из их числа. Ты очень красивая, но всё же из другой лиги. Домашняя, верящая в Бога, а не в «золотого тельца», скромная женщина. Я не понимаю, как ты смогла завести с ним ребёнка. Это интрига не дает мне покоя. Что ты вообще нашла в нём? Холодный, расчётливый мерзавец. А ты хоть и пытаешься казаться сильной, но у тебя хрупкое сердце. — Даже страшно, как ты хорошо изучил меня. — закусив губу, проговорила она в ответ. — Ты прав, между нами ничего общего. — И? — настаивал Синан. — Я встретила его случайно и сразу влюбилась. Не в его внешность, хотя бесспорно он красив и даже очень. Я влюбилась в его поступок. — Этот тип способен совершать поступки? — насмехался Синан. — Я была студенткой. На подъезде к студенческому лагерю произошла авария. Человек попал под машину. Водитель — без сознания. Человек под машиной был жив и сильно кричал от боли, но не мог выбраться сам. Вокруг оказалось несколько человек, в том числе и я. Мы были растеряны, не знали что делать. Время шло. Телефоны не работали. Один из студентов побежал к корпусам, чтобы позвать на помощь людей. Неожиданно появилась машина и из неё вышел Ягыз. Он не раздумывая бросился на помощь. Пока мы все пребывали в растерянности, он вытащил водителя из машины, а потом собрал нас и объяснил, что делать дальше. Общими усилиями нам удалось вытащить пострадавшего. Ягыз вытащил аптечку из машины и стал оказывать первую помощь пострадавшим. Он был словно какой-то супергерой в моих глазах. — воодушевленно рассказывала Хазан, уносясь в свои воспоминания. — Позднее прибывшие врачи сказали, что он действовал очень грамотно и если бы не его помощь, люди могли бы умереть. Это не могло не восхитить меня. Позже я узнала кто он. Ягыз был ещё молодым, но уже весьма успешным бизнесменом и приезжал в лагерь к студентам рассказывать о своём опыте. Хотя он говорил о бизнесе, а я училась на физкультурном отделении, я тайком проникала на эти лекции и слушала его. Он излучал уверенность, силу. Девчонки вокруг меня восторженно шептались, говоря о нём. Не я одна пала жертвой его чар. — Любовь с первого взгляда, серьезно? — Иронично спросил адвокат. — В наше время любовь больше ничего не стоит. — Это довольно цинично. — Но это реальность, Хазан. Как только ты открываешь своё сердце и пытаешься быть искренним с кем-то, тебе обязательно воткнут в него нож. — горько подметил он. — Поэтому ты предпочитаешь его не открывать. Но жизнь ловеласа разве легче? — Кто сказал, что я ловелас? — У тетя это на лбу написано. — Вот скажи мне на милость, если ты так хорошо читаешь людей, как же тебе удалось так вляпаться? — съязвил мужчина. — Я не считаю, что вляпалась. — пожав плечами, ответила она. — Я полюбила и не жалею. — с улыбкой продолжала девушка. — Это было давным-давно. Я была очень юной, беззаботной, верящей в сказки и принцев, любимицей папы. Он обращался со мной как с принцессой, и я верила в сказки, которые он мне рассказывал. Он вложил в меня эту непоколебимую веру в любовь, принцев, героев, счастливый финал для хороших героев. — Ну так у меня для тебя плохая новость, принцесса. Он сломал тебе жизнь этими установками. Реальность другая, и тебе будет очень больно, когда ты с ней встретишься. — Уже встретилась, но продолжаю верить в чудо. Умом понимаю, что так не бывает, а сердце верит. Даже разбитое. — дрогнувшим, от подступивших слез, голосом проговорила Хазан. — Твоя беда в том, что тебя воспитывал добрый сказочник, а твоего «принца» ведьма-психопатка. В итоге вы оба на голову контуженные. — Наверное ты прав, но я забеременела и не жалею, не смотря на всё, через что прошла. Я не жалею, что у меня есть ребёнок. — И всё-таки, что между вами произошло? — не унимался любопытный адвокат. — Я не готова говорить об этом. Но всё не так, как ты себе представляешь, в этом я тебя уверяю. *** «Я ещё не знаю кто ты: мальчик или девочка, не могу представить твоего лица, как не стараюсь, но уже очень сильно люблю тебя и не жалею о том, что ты появился в моей жизни. Даже если от меня отвернутся все, я никогда не пожалею, хочу чтобы ты знал об этом, моё маленькое зернышко фасоли, именно так ты сейчас выглядишь. Сам увидишь, потому что я вклею сюда твою первую фотографию с УЗИ.» «Сынок, какой же ты привередливый. Нельзя же есть одни М&Мs. Надеюсь однажды я вспомню это с улыбкой, а пока меня мутит при каждом вздохе. Но несмотря на катастрофическую худобу из-за вечного токсикоза, моё лицо сияет. Это твоя работа. Я очень жду тебя, сынок.» «Добро пожаловать в этот мир, Умут! Ты моя надежда, поэтому я дала тебе это имя. Надежда на счастливый финал для нас обоих. Я всё ещё верю в сказки, чудеса и героев. И ты верь! В жизни всегда есть место чуду. P. S. Спасибо за это чудо, Ягыз» Он вырвал оранжевый блокнот из рук Фарах и, гневно посмотрев на неё, поставил его обратно на книжную полку. Женщина ничего не спросила, она и так знала, что рано или поздно их корабль пойдёт ко дну. Ягыз может отрицать сколь угодно долго, что его жизнь не изменилась с появлением в ней мальчика и его мамы, но Фарах знала исход. Она гнала от себя эти мысли, строила хитроумные планы, но в глубине души это знание поселилось с первого дня их появления. Оно крепло. Давало ей сигналы, что пора спасаться, но любовь упрямое чувство. Оно не знает страха, гордость ему не ведома. Ягыз упрямо повторял ей прямо в лицо, что никогда не свяжет себя узами брака, что не хочет иметь детей, что любовь это устаревшее понятие, и она принимала эти правила игры, в тайне надеясь изменить их. Но ни её ум, ни хитрость, ни житейская мудрость, ни природное обаяние не смогли переломить эти барьеры. Как же это удалось этой бедняжке? Как ей удалось забеременеть от мужчины, который отказывается заводить детей? Фарах плеснула щедрую порцию виски в хрустальный бокал и поднесла ему, устраиваясь рядом грациозно, словно кошка. — Не злись. — проводя пальчиком с аккуратным маникюром по его щетине, промурлыкала она. — Моё любопытство естественно. Я женщина, и я ревную. — Я не давал тебе повода для ревности. — принимая бокал, ответил он. — Ты сам по себе это веский повод. Ты мужчина, о котором мечтают многие женщины, и тебе это прекрасно известно. Ты знаешь свою ценность, Ягыз. Прекрати прикидываться! — положив ему руку на плечо, продолжала обольстительно и умиротворяюще говорить она. — У твоей ревности нет причин. — заключив её в объятия, ответил мужчина, уверяя в этом скорее самого себя. — Заставь меня в это поверить! — подставляя ему губы для поцелуя, прошептала Фарах. Он притянула её к себе и поцеловал. Страстно, отчаянно, будто пытался нырнуть в её омут с головой, чтобы забыться. Чувствуя его желание и борьбу с самим собой, Фарах решила воспользоваться случаем. Когда они добрались до спальни и остались почти без одежды, рука мужчины потянулась к прикроватной тумбочке с контрацептивами. Женщина остановила его и прошептала: — Подари мне ребёнка… На мгновение Ягыз протрезвел от своего плотского желания и внимательно посмотрел ей в лицо, о чем-то думая, затем снова притянул лицо женщины к себе и поцеловал. Когда Фарах подумала, что смогла переломить ход этой игры, зазвонил телефон и её чары рассеялись. *** За дверью детской снова раздавался плач. Умут закрылся изнутри и никого не впускал. — Что здесь опять происходит? — гневно спросил Ягыз, когда и на его просьбу сын не открыл дверь. — Я лишь сказала мальчику правду… — проблеяла молодая нянька. — Какую правду? — теряя терпение, спросил он. — Госпожа Кериме говорит, что мать мальчика никогда не придёт в этот дом. И требует, чтобы я так и отвечала. Я так и сказал ему, когда он спросил меня. — Собирай свои вещи, получи зарплату с причитающимся тебе пособием и чтобы я тебя больше здесь не видел. — процедил сквозь зубы Чгыз. — Господин! — начала было она, но Фарах взяла девушку за плечи и направила к лестнице, давая понять ей, что сейчас лучше не спорить с хозяином. — Дай я попробую. — предложила она. — Мы вроде как с ним подружились. Ягыз пропустил её к двери детской. — Умут, это сестра Фарах. Ты помнишь меня? Ты был у меня в галерее. — Сестра Фарах? — недоверчиво переспросил мальчик. — Откроешь мне дверь? Сестра, они говорят, что моя мама меня бросила. — пожаловался он, всё ещё держа оборону. — Открой дверь, и мы во всем разберёмся. — тёплым голосом просила она. Спустя несколько мгновений замок щёлкнул и дверь открылась. — Я ухожу искать маму! — вытирая ладошкой сопливый нос, заявил мальчик. Он уже был одет и обут по погоде, за спиной висел рюкзак, а взгляд был полон решимости. — Мамочка придёт в ближайшее время. — заверил Ягыз, присев на корточки, чтобы иметь зрительный контакт с сыном. — Представь, ты уйдёшь и снова потеряешься. Мама придёт, а тебя нет. Она снова расстроится и будет плакать. Разве ты этого хочешь? — Не хочу. Но почему они говорят, что мама меня не любит? Что я её никогда больше не увижу? — спросил он отца. Ягыз сжал зубы, чтобы не выругаться при ребёнке. — Умут, а ты слушай только папу. — посоветовала Фарах. — Он же пообещал тебе. А папы никогда не обманывают. — широко улыбаясь пареньку, заверила она. Мальчик перевел взгляд на Ягыза и, внимательно изучив его лицо, сказал: — Он и правда мне не врал. И мама говорила всегда, что мой папа настоящий герой. Герои не обманывают. — Ну вот видишь. А сейчас вернись в комнату, разденься и ляг спать. Ты скоро увидишь маму как и обещал папа. — промурлыкала Фарах, направляя мальчика обратно в комнату. Ягыз облегченно выдохнул, когда ей удалось вернуть его в постель. Одной проблемой меньше, но впереди предстоял очередной трудный разговор с матерью… *** Ярко-розовые чемоданы выстроились в ряд у входной двери. Синан недоуменно осмотрел препятствие и огляделся по сторонам. «Чей это багаж?» — Их хозяйка застряла в лифте. — раздался у него за спиной голос охранника. — А я причём? Что эти чемоданы делают у меня под дверью? Она их сюда поставила. — развёл руками консьерж. — Ждала вас часа два, потом спустилась вниз прогуляться, а на обратном пути застряла в лифте. Говорит что знает вас. — Как она выглядит? — Высокая стройная блондинка с голубыми глазами. Молодая и модно одетая. Очень красивая. — краснея описал парнишка. — Вы бы ещё ключи ей от моей квартиры дали. — упрекнул Синан. — Значит если молодая и красивая, то её чемоданы могут стоять у меня под дверью. — Но говорю же, она сказала что знает вас. Назвала ваше имя и фамилию, даже номер квартиры. Я пытался её остановить, но она такая напористая. Не буду же я драться с женщиной, тем более что она не пыталась проникнуть внутрь. — Ты не знаешь что делать в таких случаях? Полицию вызывают, дурень. — возмущённо проговорил Эгемен. — Ну как-то… — смущенно начал консьерж. — Ну как-то… — снисходительно вторил ему адвокат. — Ну доставайте её оттуда, посмотрим. — Нам помощь нужна. — виновато проговорил парень. — У нас лифт застрял между этажами. Мы с помощником можем раздвинуть створки, но нужна ещё пара рук, чтобы вынуть её оттуда. Ночь уже. Не хочется беспокоить жильцов. Вот же ж повезло… — пробубнил Синан. — Ну показывай пленницу! Несколько минут спустя напористую блондинку вызволили из лифта и она сразу же бросилась в объятия Синана. — Мой герой! — Какого черта ты здесь делаешь? — отцепляя её от себя, недовольно ворчал Синан. — Я соскучилась. — А я не особо. Ты разве не должна сейчас наслаждаться видами туманного Альбиона? — Насладилась. Ничего особенного. Сыро, холодно, мрачно, чопорно, тоскливо. — тараторила она. — Самое безликое место на планете. У нас даже зимой теплее. — Зато ты наверно была у них как бельмо на глазу. Аж глаза слепит. — окидывая взглядом её яркий наряд, иронизировал Синан. — А что ты тут забыла? Зачем пришла ко мне с чемоданами? — Отец ещё не знает, что я вернулась. — Сбежала. — поправил её мужчина. — Мне надо где-то перекантоваться и придумать достойное объяснение. Ты лучший вариант. У тебя так хорошо подвешен язык, придумай мне алиби. — Ты что, кого-то убила? — Пока нет, но объяснять папе, почему я вернулась, не закончив учёбу, это как в суде выступать. Он вынесет мне вердикт: помиловать или казнить. Ну помоги! — умоляла девушка, состроив детскую мордашку. — Я не благотворительный фонд. — пытался отделаться от неё Синан, направляясь к себе в квартиру. Девушка не отставала ни на шаг. — Я заплачу. Деньги это не проблема. — Я беженцев не принимаю. — продолжал отбиваться от неё Эгемен. — Или я останусь здесь на время, или я скажу, что бросила всё ради тебя, потому что ты дал мне надежду, и тогда мой папочка размажет тебя по стенке. — выкрикнула девушка ему в спину, когда они дошли до квартиры. — Шантаж это уголовное преступление. — обернувшись ответил он, пытаясь скрыть улыбку. — Я в состоянии аффекта. — пожала плечами Ниль. — Ну помоги, изверг! Ты должен мне! Ты разбил мне сердце. Из-за тебя я четыре года страдала от безответной влюблённости и всё ещё страдаю. — У меня только одна спальня и свою кровать я тебе не уступлю. — сдался Синан, впуская незванную гостью в апартаменты. — Будешь мусорить — выгоню, будешь приставать — выгоню, будешь шуметь — выгоню. — Я на всё согласна, мой господин. — счастливо пропела она, затаскивая чемоданы. — Вот же ж фортануло… — закатив глаза под лоб, фыркнул мужчина и закрылся в спальне, громко хлопнула дверью. *** Над городом сгущались сумерки. Солнце почти скрылось за горизонтом, окрасив небо в нежный персиковый цвет. На небе появились первые звёзды и тонкий месяц. Конец ноября радовал тёплой погодой, хотя синоптики не обещали что это продлится долго. Исфанбул или Диснейленд Стамбула встретил её красочными огнями. Тематический парк с торговым центром, ресторанами и аттракционами для всех возрастов, где всегда шумно и многолюдно был до странности молчаливым. Только где-то на заднем фоне тихо играла музыка. Хазан даже подумала, что ошиблась и пришла не на то место встречи, но вдруг из ворот сказочного дворца выбежал довольный Умут и, с криками, бросился в её объятия. Мгновение спустя появился Ягыз со сдержанной улыбкой на лице. Девушка попыталась скрыть своё удивление, но тщетно. — Мамочка, я так скучал! — крепко обнимая её, говорил мальчик. — Я тоже, родной. Очень-очень. Как от тебя вкусно пахнет… — вдыхая знакомый аромат, прошептала она. — Здравствуй. — сдержанно поприветствовал Ягыз, заставляя её покраснеть от смущения. Она ожидала от этой встречи какого-то напряженного разговора насчёт встреч с Умутом, но всё оказалось совсем иначе. Он сам привёл к ней сына. И судя по всему позаботился о том, чтобы они остались в парке одни. — Ты закрыл парк? — Мне под силу сделать это на пару часов. Хозяин парка мой должник. Я хотел чтобы на пару часов это место принадлежало только Умуту. Где ты сначала хочешь покататься? — спросил он мальчика. — На горках! — довольно воскликнул он и потянул родителей за собой. — Мне известно, что ты получила через суд разрешение видеться с Умутом. Почему ты так и не пришла? — глядя на то, как сын катается на карусели, спросил он. — Я хотела, но узнала что ты в отъезде, поэтому не рискнула врываться в дом твоей матери с этим разрешением суда. Это не привело бы ни к чему хорошему. Я не хочу чтобы он это видел, как мы сражаемся за него. Это ненормально. Я решила дождаться твоего возвращения, но ты меня опередил. — объяснила она, заметно нервничая. Ягыз внимательно посмотрел на неё. Он всё никак не мог разгадать эту женщину. Говорит одно, а делает другое, каждый раз, когда он ждёт от неё какой-то выходки, она поступает совершенно иначе, так, как он и представить себе не мог. — Ты обманула меня, не рассказав о том, что родила моего ребёнка. Я всё ещё не знаю почему ты так поступила. Я всё ещё ничего не помню, но… — Он задумчиво потёр щеку и набравшись смелости признал вслух. — Я не могу отрицать, что в сложившейся ситуации, ты всегда действуешь в интересах Умута. Это делает тебе честь как матери. Я не хочу больше ругаться с тобой и делить ребёнка. Ты лишила его отца, но я не хочу быть тем, кто лишит его матери, поэтому я не буду препятствовать тебе видится с ним, и сделаю всё, чтобы никто не смог этого сделать. — имя в виду свою мать, пообещал он. — Я хочу покататься на машинках с вами. — подбежав к родителям, попросил мальчик и потянул их к аттракциону. Побывав на большей части аттракционов, Умут выбился из сил. Когда они с Хазан уселись на красочную лошадку на «свадебной карусели», мальчик положил голову матери на грудь и уснул под тихое грохотанье и неспешное кружение агрегата. Ягыз засмотрелся на их счастливые и умиротворенные лица и не смог сдержать улыбки. — Ты так и не объяснилась со мной. — шагнув к ним на карусель, сказал он. Хазан подняла на него глаза в испуге и покраснела. — Как и когда мы зачали этого ребёнка?