Operation: TodoBaku?

      У учеников класса 3-А был секрет.       Ну, точнее, два секрета. Первый принадлежал только двоим из них — Бакуго Кацуки и Тодороки Шото. С начала третьего курса у них были прочные и устойчивые отношения, которые были наконец признаны после множества ссор (в конце концов, у обоих были сильный характер и упрямство, несравнимое с большинством) и месяцев взаимной тоски. Однако они еще не обнародовали свои отношения, решив пока сохранить при себе этот аспект своей жизни.       Второй секрет был известен уже большему количеству людей, всем остальным, но остался неизвестным по двум упомянутым ранее причинам — это имело смысл, потому что секрет заключался в том, что они ВСЕ знали об отношениях Бакуго и Тодороки.       Первым, кто узнал об этом, была Тору.       Класс 3-А только что закончил одно из своих очередных учебных занятий, на котором они были поставлены друг против друга, чтобы попрактиковаться в бою один на один. В то время как все остальные оперативно двинулись обратно в общежития, как только Всемогущий их отпустил, Тору осталась. Она потеряла одну из своих перчаток во время боя с Миной, поэтому решила остаться, чтобы поискать ее, это показалось ей намного проще, чем отправлять запрос на новую.       Это был не первый раз, когда люди не замечали ее присутствия — это было печальное последствие ее причуды. Она бродила по арене для боев около десяти минут, когда она услышала голоса, доносившиеся из-за одной из кучи мусора справа от нее. Она уже была готова объявить о своем присутствии, когда голоса стали громче, чтобы она распознала, кому они принадлежат, и Тору застыла на месте.       — Что ты делаешь, идиот? Хочешь, чтобы тебя поймали? — прошипел Бакуго.       — Все уже ушли, — последовал ответ Тодороки.       Тору начала медленно отходить от обломков. Она больше не пыталась привлечь к себе внимание. На самом деле, совсем наоборот, потому что, если Бакуго и Тодороки решили свести с друг другом счеты после урока, то она определенно не хотела в это вмешиваться и становиться мишенью их — или в основном Бакуго — ярости.       — Это место все еще слишком отк…       Все, что хотел сказать Бакуго, внезапно прервалось. Тору ждала грохота взрывов или холода льда Тодороки, чего угодно, что походило бы на драку или разборку, но раздался только слабый звук шуршания одежды, а затем…       Это был стон?       Уверенная, что она, должно быть, неправильно расслышала, Тору снова двинулась вперед к ним, любопытство взяло верх над ней. Когда она подошла ближе, до ее ушей донеслось еще больше приглушенных слов, слишком тихих, чтобы она могла хоть что-то разобрать. Она была невероятно рада своей скрытности, которая обеспечивала ее причуда, когда она выглянула из-за угла, потому что шок от увиденного заставил ее споткнуться, на мгновение оказываясь на виду у Бакуго и Тодороки.       Она не уверена, что они заметили ее, даже если бы она была видимой. Глаза обоих были прикрыты, их внимание сосредоточено исключительно на друг друге и самом поцелуе. Бакуго прижал Тодороки к стене позади них, очевидно, не заботясь о пыли от мусора, покрывавшего их спортивную форму, часть которой, как увидела Тору, наполовину уже не было на их телах.       Как только Тору смогла снова двигаться, она развернулась и побежала прочь с арены, совершенно забыв о своей потерянной перчатке.       Тору планировала сохранить это в секрете. Было ясно, что Бакуго и Тодороки не хотели, чтобы кто-нибудь знал про их… что бы то ни было, и она не вправе сердиться ни на кого из них. Однако, как только она переступила порог общежития, то столкнулась с Яойорозу и Тсую. И даже при том, что они не могли видеть ее лица, голос сам выдавал ее взволнованное состояние.       — Ты в порядке, Тору-тян? — спросила Тсую.       — Я… да, я просто… я… — пробормотала Тору, все еще пытаясь осмыслить то, что она только что видела.       — Ты ранена? Если нужна помощь, мы можем отвести тебя к Исцеляющей девочке. Ты так долго не возвращалась, что мы уже собирались иди искать тебя, — сказала Яойорозу, выглядя очень обеспокоенной.       — Вы не должны! — Тору сказала чуть более громко, чем это было необходимо. Она не могла не представить, какой катастрофой было бы, если бы кто-то другой — кто-то, кто не мог остаться незамеченным, как она — столкнулся с Бакуго и Тодороки на арене.       Увидев растерянные взгляды девушек, Тору вздохнула.       — Хорошо, я расскажу вам, но давайте сначала зайдем в мою комнату.       В конце концов, не только Тсую и Яойорозу последовали в ее комнату. По пути они встретили Мину и Кьеку, и, поскольку там были почти все, Тору подумала, что будет справедливо, если они найдут и Урараку. Теперь, когда она решила поделиться с ними этой историей, она не могла отрицать, что у нее немного кружилась голова, ей не терпелось увидеть реакцию на такой впечатляющий секрет.       Вот так все и закончилось тем, что они все сидели на кровати Тоору, слушая ее рассказ о том, что она видела, и чем больше они слышали, тем больше на их лицах появлялось недоверия.       — Бакуго и Тодороки? В это верится с трудом, — высказала свое недоверие Кьека.       — Ты уверена, что это были они, Тору-тян? — спросила Урарака.       — Да! Я точно их отчетливо видела… на самом деле, видела их настолько четко, что даже слишком.       Кьека поморщилась, вспоминая описанную Тору сцену. Мина наоборот была заметно возбуждена, на ее лице расплылась широкая улыбка, и она раскачивалась взад-вперед, ожидая возможности высказаться по этому поводу.       — Ты же понимаешь, что это значит, верно? — все повернулись, чтобы посмотреть на нее, и она продолжила:       — Мы играем в детектива! Так мы сможем выяснить, встречаются они или нет.       Другие девушки обменялись взглядами, принимая предложение Мины к сведению.       — Это было бы неправильно по отношению к ним, — вынесла свое предположение Яойорозу, — мы не можем вот так просто преследовать и вторгаться в их личную жизнь.       — Нет, вы меня неверно поняли, — Мина покачала головой, — мы не будем преследовать их или еще что-то в этом роде, ничего такого жуткого, нет. Просто… будем чуточку наблюдательнее? Эти двое точно не самые скрытные и сдержанные люди в мире, так что заметить что-то происходящее будет проще простого.       Потребовалось еще чуточку уговоров, но в конце концов Мина убедила всех согласиться с ее планом. Ее волнение было заразительным, и всем им стало хотя бы немного любопытно узнать больше об этой ситуации.       На следующий день должна была начаться операция «Выясни, встречаются ли Бакуго и Тодороки».       Пока девочки искали ответы, у парней 3-А класса начали возникать собственные подозрения.       Они даже близко не подходили к тому, чтобы угадать природу того, что происходило между Бакуго и Тодороки, — обычно такая мысль никому не приходила в голову, и только из-за такой неожиданной встречи Тору с этими двумя девушки лучше понимали ситуацию — но они знали, что что-то точно происходит. Для Бакуго и Тодороки стало обычным делом отсутствовать в одно и то же время, и такие вещи, как «Вы идите, я вас позже догоню» или «Я не смогу сегодня, занят немного», стали обычными и естественными отговорками всякий раз, когда кто-нибудь из друзей приглашал их на прогулку или же просто встретиться. Характер Бакуго тоже, хотя он по-прежнему такой же отвратительный, казался в какой-то степени лучше. По крайней мере, он ничего не взрывал уже больше недели, что должно быть своего рода рекордом.       — Как думаешь, они дерутся вне класса? — однажды Каминари задался вопросом, когда они все сидели в гостиной общежития. Бакуго и Тодороки в который раз неизвестно куда исчезли, и парни воспользовались возможностью обсудить непонятно что происходящее между этими двумя. — Ну, знаешь, выпустить пар или что-то такое?       — Тебе не кажется, что кто-то из них был бы уже мертв, если бы это так и было? — предположил Киришима.       — Или, по крайней мере, без некоторых конечностей, — добавил Серо, пытаясь скрыть смех в голосе.       Каминари с задумчивым выражением лица покачал головой в знак согласия, его одноклассники были правы. Пока что они не видели никаких признаков травм, кроме тех, которые были нанесены во время обычных тренировок.       — Должно же быть что-то, — проговорил Изуку, — Каччан странно себя ведет. Он теперь не так часто кричит на меня.       — Это вызывает беспокойство, — согласился Киришима, — это конечно хорошо, но все равно заставляет нервничать.       Все они замолчали, пытаясь придумать похожие на правду обстоятельства. Однако через несколько минут Изуку заерзал, колеблясь, прежде чем, наконец, выдать свои мысли.       — А нам не будет проще, если мы сами у них напрямую спросим об этом?       Одиннадцать пар широко раскрытых от недоверия глаз повернулись к нему.       — Ты хочешь умереть? — взвизгнул Минета.       Изуку пожал плечами. — Я просто подумал, что, может быть, Тодороки…       Прежде, чем он успел договорить, в комнату ворвалась Мина, таща за собой сопротивляющуюся Кьеку. По ее выражению лица было очевидно, что они слышали часть их разговора, даже после того, как она первым делом спросила:       — Вы говорите про Бакуго и Тодороки?       Игнорируя изумленные выражения лиц присутствующих, Мина втиснулась в один из последних незанятых углов дивана, а Кьека последовала ее примеру.       — Мы предполагаем, что имеем некоторое представление о том, что происходит, — сказала Мина с яркой улыбкой на лице. Кьека чувствовала, что она практически не может сидеть на месте от возбуждения от того, что поделилась секретом, и ей пришлось подавить желание утащить отсюда свою подругу.       — Что? — одновременно прозвучало несколько голосов.       — Так, — прервал Иида, прочищая горло, — я думаю, мы должны уважать личную жизнь наших одноклассников и не совать свой нос…       — Они встречаются!       — …В их… они что?       — Встречаются, — повторила Мина, как будто с первого раза ее заявление не повергло всех остальных в шок.       — Это как понимать «встречаются»?       — Ни за что, этого бы никогда не случилось.       — Бакуго и Тодороки?       — Хорошая шутка, Ашидо-сан!       Их реакция была такой, как и ожидала Мина, похожая на то, как отреагировали она с другими девочками, впервые услышав историю от Тору. В конце концов, было легче поверить, что это шутка или какой-нибудь розыгрыш, поскольку мысль о том, что Бакуго и Тодороки встречаются с кем-либо, не говоря уже друг с другом, было трудно принять.       — Тору видела их своими глазами, — продолжила она, повышая голос, чтобы перекричать остальных, — и мы провели собственное расследование. Они определенно встречаются.       Последовало еще больше вопросов, даже после того, как Кьека поддержала слова Мины, парни с неохотой во все это верили. Наконец, после долгих безуспешных попыток убедить их, — а Кьека выглядела так, словно она была близка к тому, чтоб напасть на кого-то со своей причудой — они сдались.       — Ну что ж, тогда мы вам покажем, — проговорила Мина, уже наполовину выйдя из комнаты, — и в таком случае вы сможете убедиться в наших словах.       В течение следующих недель девочки как можно незаметнее делились своими наблюдениями с остальными учениками класса 3-А. Они нашли способ общаться, не привлекая внимания — всякий раз, когда Бакуго и Тодороки начинали переглядываться, они тыкали пальцем в того, кто был ближе, указывая на него глазами или коротким кивком. Это происходило чаще, чем можно было представить, и вскоре каждый из них задавался вопросом, как эти двое умудрялись поддерживать свои высокие оценки, когда половину урока они просто пялились друг на друга.       Также Бакуго прекратил оскорблять Тодороки и называть его всякими прозвищами. Хотя они продолжали сталкиваться в коридорах школы, что выглядело подозрительно. Однако до драки у них ни разу не доходило. Их возвращения после кратковременных исчезновений всегда сопровождались растрепанными волосами и немного смятой и потрепанной одеждой. И, однажды, возвращаясь посреди ночи с кухни с бокалом воды, Серо мог поклясться, что заметил, как Бакуго пытается незаметно пробраться в комнату Тодороки.       А еще как-то раз Урарака, Тору и Тсую отвели Каминари и Киришиму в сторону во время обеда, воспользовавшись тем, что Бакуго нигде не было видно.       — Бакуго сегодня опять в шарфе, — начала Тору, в ответ получая только непонимающие взгляды, — вам не кажется, что для шарфа сегодня довольно теплая погода?       — Может быть, это, ээм, для образа? — предположил Киришима, но его голос звучал неуверенно.       Урарака начала давиться смехом прежде, чем кто-либо из них успел что-то сказать.       — Извините, это просто… Он… Мы видели…       Сжалившись над своей подругой, которая сотрясалась от едва сдерживаемого хохота, Тсую сказала:       — Бакуго-тян носит его, чтобы скрыть засос.       Выражения изумления на лицах Киришимы и Каминари было достаточно, чтобы заставить Урараку смеяться еще сильнее. Хотя они больше не сомневались в ее словах, они, вероятно, не стали бы проверять их, потому что в тот же день получили подтверждение: в конце концов, на тренировку Бакуго не смог надеть шарф и пришел без него.       Вскоре всем стало совершенно ясно, что Мина не лгала.       Наступил февраль, а вместе с ним и День Святого Валентина.       Каждый год эта дата вызывала у учеников радостное волнение. Однако в этом году класс 3-A шумел больше, чем когда-либо прежде, и всё из-за обычной коробки шоколадных конфет, оставленной на парте Бакуго Кацуки.       Это было бы большой неожиданностью даже в обычных условиях, так как Бакуго никогда ранее не получал шоколада на День святого Валентина. Прежде личность отправителя вызывала бы всеобщее любопытство. Однако теперь, когда все знают о его взаимоотношениях с Тодороки, все почти уверены в том, кто оставил коробку. Несмотря на то, что никто не осмеливается раскрыть эту маленькую тайну, возможность подразнить Бакуго слишком хороша, чтобы ее упустить.       — Бакуго, бро, у тебя появился тайный поклонник! — пропел Киришима, похлопывая друга по спине и игнорируя хмурый взгляд, которым тот его одарил.       — Интересно, кто это, — присоединился Каминари, и если бы Бакуго не был так сильно занят, кипя от раздражения, он мог бы заметить явный сарказм в голосе друга.       — Становишься популярным, да, Бакуго? — крикнула Мина с другого конца класса.       — ЗАТКНИТЕСЬ, УБЛЮДКИ! — Бакуго наконец взорвался, из его рук полетели искры, остальные это заметили и настороженно отступили назад. Смешки и поддразнивания, однако, продолжались — спустя три года они достаточно хорошо знали, когда их вспыльчивый одноклассник вот-вот по-настоящему может сорваться, и до сих пор они все еще чувствовали себя в относительной безопасности, зная, что он не взорвется в буквальном смысле.       Тем временем Тодороки молчал, сидя за своим столом и, по-видимому, погруженный в книгу. Время от времени он украдкой поглядывал туда, где все столпились вокруг Бакуго, выдавая свой интерес.       — Все, с меня хватит этого дерьма!       Бакуго встал, схватил коробку шоколада и запихнул ее в свою сумку, прежде чем вылететь из класса, даже не взглянув в сторону Тодороки. Весь класс замолчал, в воздухе повисло тяжелое напряжение, пока они ждали, что будет дальше. Никого не удивило, что всего через несколько минут Тодороки встал, пробормотав о том, что что-то забыл в своей комнате перед уходом.       Когда по звуку их шагов было понятно, что они ушли, все заговорили одновременно, в их голосах едва скрывалось волнение.       — Ты думаешь, они будут драться?       — Они даже не пытаются что-то выдумать!       — Они сегодня окончательно признаются?       — Тодороки подарил ему шоколад, это так романтично!       — Ты видел лицо Бакуго?       Студенты все еще были взволнованы, когда Айзава наконец пришел, но все равно немедленно расселись по своим местам, крики перешли в шепот, когда они непрерывно бросали свои взгляды на дверь, пытаясь угадать, в какой момент вернутся Тодороки и Бакуго. Айзава посмотрел на два пустых места и покачал головой, не делая никаких комментариев, прежде чем начать свое занятие.              Была середина лекции, когда они, наконец, снова появились, и даже Айзава не смог контролировать полный хаос, который воцарился в классе после того, как Тодороки и Бакуго переступили порог, при этом держась за руки. Отовсюду доносились крики, свисты и улюлюканье, которые, казалось, Тодороки не заметил, но они заставили Бакуго густо покраснеть, когда они оба разошлись по свим местам.       В течение многих месяцев класс 3-А хранил свои секреты, но теперь, когда один был открыт, то, собственно, никто больше не видел необходимости хранить и другой.       — Наконец-то вы вместе!       — Поздравляю!       — Тебе потребовалось много времени, чтобы признаться в этом, чувак!       — Только, пожалуйста, не начинайте заигрывать друг с другом у нас на глазах.       — И, пожалуйста… оставляйте все в пределах своих комнат.       — Да, мне определенно не нужно снова слышать стоны Бакуго       Бакуго зашипел, и даже у Тодороки округлились глаза. когда до них дошел смысл всего происходящего.       — Вы — ублюдки, знали?!       — Ну, Каччан, ты не был, эээ… — Изуку будто бы съежился под убийственным взглядом Бакуго, но, тем не менее, продолжил говорить, — вы двое были немного очевидны.       — Деку, ты кусок…       — Кацуки, — прервал его Тодороки, наклонившись, чтобы удержать Бакуго за запястье, не давая ему замахнуться сжатым кулаком на Изуку, — все в порядке.       Все зачарованно смотрели, как Бакуго повернулся и уставился на Тодороки.       — Это твоя вина, идиот, я говорил тебе не оставлять эти засосы…       — Ты не жаловался…       — Ты был тем, кто всегда начинал это, когда мы были не у себя.       — Если бы ты не был таким громким…       — Шото, мне все равно, люблю я тебя или нет, если ты не заткнешь свой гребаный рот…       — Эй, ребята, слишком много информации для нас! — Киришима прервал их, выводя двоих из их собственного мира и получая одобрительные возгласы от остальных одноклассников.       Однако, прежде чем кто-либо успел ответить, их прервал необычно громкий голос Айзавы.        — Как бы ни была интересна личная жизнь Тодороки и Бакуго, я все же предлагаю вам всем вернуться на свои места и обсудить это после урока.       Студенты вздрогнули. На мгновение они почти забыли о присутствии Айзавы, слишком взволнованные получением наконец официального подтверждения того, о чем они говорили месяцами. Под угрожающим взглядом классного руководителя они все вернулись на свои места, не желая рисковать быть исключенными за то, что разозлили Айзаву, когда они были так близки к выпускному.       Излишне говорить, что после такого классу было трудно сосредоточить свое внимание на уроке.       Позже в тот же день, в учительской, Айдзава громко вздохнул одновременно с облегчением и раздражением.       С одной стороны, он надеялся, что теперь его ученики, наконец, снова сосредоточатся на его занятиях, а не на двух влюбленных идиотах, какими он их считал в течение нескольких месяцев.       С другой стороны, в учительской царила такая же суматоха, как и в классе, поскольку все они заключили пари на то, объявят ли Бакуго и Тодороки о своих отношениях остальным ученикам до выпуска.       Айзава снова вздохнул, подкладывая несколько купюр смеющемуся Всемогущему.       В конце концов, казалось, что они не так уж сильно отличались от класса 3-А.