Огонь и Лёд

POV Шэрил

      В апартаментах я поняла, что из подходящей одежды для спортзала у меня остались лишь чёрные обтягивающие шорты и чёрный топ, который шёл без дополнительной майки сверху, как тот, в котором я была в зале. Изрядно намучившись, чтобы найти всё это, я наконец-то смогла пойти в зал.       Он был в чёрных тонах и находился внутри помещения, так что окон в нём не было, что немного разочаровывало. Но с другой стороны, здесь был абсолютно весь инвентарь, который мне нужен для тренировок, да и тренажёры были по последнему слову техники.       Я решила, что стоит продолжить мою тренировку на степпере, которую прервал Адам. Я заметила, что в зале стоит большая колонка, к которой можно было подключиться, так что я не стала отказывать себе в удовольствии тренироваться под музыку. Обычно это был фонк или что-то похожее, так усталость от нагрузки проходила мимо меня.       Зайдя на степпер, я сразу же начала идти, так как не хотела терять времени. Да и Стэйси заставила меня вновь испытать злость, от которой хотелось побыстрее избиваться, а под биты из колонки это давалось легко.       Забившиеся мышцы — наркотик для меня. Я любила эту приятную боль, которая сопровождала меня всю тренировку.       После пятнадцать минут на степпере я перешла к становой тяге, которая была моим любимым занятием в зале. Кстати о нём, меня удивило, что здесь не было зеркал, а своё отражение было видно в прозрачных стенах. Довольно странное решение, но меня это не особо смутило.       Ещё десять минут я делала подходы со штангой, но меня потревожила открывающаяся дверь, которая издала характерный писк. Видимо, у него есть ещё одна карточка от спортзала. Я сделала последний подход и бросила гриф с блинами на пол.       — Что тебе надо? — выключая музыку, сказала я.       — Что ты сделала с Томпсон? — закрыв дверь, спросил Адам.       — Тебя это волнует?       Сказав это, я облокотилась на стену.       — Ещё как, — сказав, он навис надо мной. — Так что ты с ней сделала?       — Показала ей, что она лезет не в своё дело. Этого достаточно? — сказала я и попыталась оттолкнуть его от себя, но моя рука лишь слегка пошатнула его.       Должна признать, его грудные мышцы были достаточно прокачаны. Поначалу я даже не хотела убирать руку.       — Тебе нравится лапать меня, или ты правда хочешь, чтобы я отошёл? — ухмыльнулся он.       — Что?       Проклятье. От осознания своих действий я случайно переключила плейлист на телефоне, который начинался с песни «The Weeknd — Often». Самое нелепое, что могло произойти в такой обстановке.       — Думаю, твой ответ — первое. — Сказав это, он отошёл от меня.       Меня впервые смутило его присутствие. Не взбесило, не разозлило, а вогнало в краску.       «Это полный пиздец», — подумала я.       — Может, выключишь? Или я всё-таки был прав?       После этих слов я поставила музыку на паузу, не находя слов в своё оправдание, а это случалось довольно редко. В голове всплывала лишь картинка того, как я держу руку на его груди, а он смотрит на меня сверху. Я не могла поверить в то, что это меня… возбудило? Меня возбудил Адам Райс, который ничего для этого не сделал? Серьёзно?       — Ладно, идём в гостиную, там обговорим твои действия.       — Дай мне принять душ, — выпалила я.       — Успеешь ещё.       После этих слов мы вышли из проклятого тренажерного зала, который будет сниться мне в кошмарах, и направились в гостиную. Здесь я села на кресло, а он напротив меня — на диван.       — Слушай, что творится в твоей голове? — начал он. — Сначала ты появляешься в зале, и тебя не смущают одни лишь парни в нём, потом ты избиваешь Томпсон. Объяснишь?       — Я не избивала её, лишь ударила в колено.       — Её увезли на скорой, как я знаю, у неё надрыв связок.       — Заслужила. Тебе ли не знать, какое она и её мамаша занимают место в обществе? А сколько девочек пострадало от Стэйси? Кто-то должен был поставить её на место.       — Никогда в жизни не поверю, что ты это из-за каких-то девочек устроила.       И он был прав. Я бы не стала вступаться за того, кого я не знаю. Да и до этой Томпсон мне не было дела, пока она не перешла грань дозволенного.       — Что она сказала о твоей сестре? — спросил Адам.       — Как ты…       — Кто, кроме Эдит, волнует тебя настолько, что ты порвала связки человеку?       — Ладно, сдаюсь. Ты прав. Но я не буду говорить, что она сказала об Эдит.       — Твоё право, но тогда я не смогу помочь тебе.       И снова его надменное лицо победителя. Раздражает. Не могу поверить, что совсем недавно я была готова запрыгнуть на него сверху и прокатиться, как на чёртовом родео.       — Это личное дело моей сестры, я не могу об этом говорить с тем, кто силой запихнул меня жить с ним.       — Что ж, тогда тебе придётся побыть дома пару дней, пока я не улажу все вопросы со стороны семьи Томпсон. Думаешь, она не расскажет об этом своей матери?       — Что?! Ты хочешь запереть меня здесь, потому что я ударила эту суку? — вскочив с кресла, сказала я.       — Я не хочу, мне придётся. Мало ли, что ты ещё можешь сделать «этой суке»?       — Ничего я ей не сделаю, всё, что хотела, — сделала. Какое ты имеешь право, чтобы запирать меня дома?       — Дай подумать… Например, ключи?       «Мудак».       Ключей у меня ещё не было, лифт всегда вызывал Рой, поэтому я не особо задумывалась на этим.       — Думаю, мы договорились. Ты сидишь дома и не выёбываешься, а я решаю то, что ты устроила.       У меня не было каких-либо аргументов на это. Я не знала, что ему ответить. Как будто я снова оказываюсь в своём детстве, где всё решается за меня, что жутко бесило. И решает всё это не кто иной, как Адам Райс. Ладно, раз я заперта здесь на несколько дней, я заставлю его почувствовать себя на моём месте. Например, как в тренажёрном зале. Не думаю, что ему это понравится.       За всю свою жизнь я научилась играть по чужим правилам так, чтобы у людей возникали проблемы и им приходилось подстраиваться под меня. Думаю, сейчас это как никогда кстати.       — Плевать. Делай то, что вздумается. Позаботься о репутации, папенькин сынок. — После этих слов я пошла к ванне, но у Адама были другие планы.       Он резко встал с дивана и вжал меня в стену. Это отличалось от того, как он нависал надо мной в зале. Там от него исходила совсем другая энергетика, тут же я чувствовала ярость, которая не была как у обычных людей — бушующей и обжигающей, здесь было другое. Его холодный взгляд и выражение лица навевали холод, который мог сравниться лишь с Антарктидой. Он смотрел прямо в мои глаза, будто ища в них мольбу о прощении, но находил лишь огонь, с которым я смотрела на него. Может, я мазохистка или что-то по типу этого, но такое проявление Адама будоражило во мне всё. Я никогда не верила в высказывание «от ненависти до любви», поэтому я придумала своё: «от ненависти до желания».       — Может, подумаешь, что ты сейчас сказала?       — А что ты хотел от меня услышать?       Между нашими лицами были буквально сантиметры, что дарило его злости на меня новые краски, которых я раньше не замечала.       — Что ты хочешь со мной сделать? — спросила я.       Он повернул моё лицо в сторону окна и нагнулся к моему уху. Его дыхание обжигало мою шею. Снаружи он как лёд, но внутри у него настолько горячо, что я готова расплавиться.       — Я бы мог отыметь тебя на глазах у всего города, на который ты так любишь смотреть. Трахать тебя с такой силой, чтобы ты забыла словосочетание «папенькин сынок», потому что моё имя мне идёт куда больше, особенно тогда, когда его кричат при оргазме.       Сказав это, он отпустил меня и прошёл к лифту, а через минуту скрылся за его дверьми. Я смотрела ему вслед так, будто я хотела того, о чём он только что говорил, прижимая меня к стене. Теперь я была обязана сделать то, что планировала после его слов о моём заточении. Либо он меня, либо я его. Другого быть не может. Особенно для пламени и льда.       После такого я незамедлительно пошла в душ, который обязан помочь мне избавиться от всех пошлых и непошлых мыслей, связанных с Адамом.       Холодная вода — мой спаситель. В душе я вспомнила об Эдит, которая тоже может отвлечь меня от этого ночного кошмара. Выйдя из душа, я укуталась в полотенце и прошла в нашу с Адамом спальню.       «Чёрт, еще и это».       Вспомнив о том, что я не решила вопрос с совместной спальней, я легла на кровать и закричала в подушку. После минуты моих криков я взяла телефон в руки, чтобы позвонить сестре.       На конце трубки послышался родной голос, который сразу же успокоил меня.       — Алло? Шэрил? Как ты? Что-то случилось? — волновалась Эдит.       — Это ужас, Эдит. Я не выживу здесь.       — Он тебя обижает? Что он сделал?       — Он меня возбуждает, блядь!       — Оу.       В трубке повисла секундная тишина, которую я прекрасно понимала.       — Может, это оттого, что у тебя секса неделю не было? Ты же сексуально одержима, — продолжила Эдит.       — Может быть, но я никогда его не хотела. Ни-ког-да. Слышишь? Может, это переезд так влияет, а может, у меня овуляция…       — А может, он что-то сделал для этого? — предположила Эдит.       Я задумалась. Во всех моих партнёрах не было того, что показал Адам — властности. Я была инициатором всех своих связей, именно я была ведущей в сексе, да и в принципе во всём. Думаю, я открыла свой новый фетиш, только вот проблема в том, что такое я могу позволить только ему, как будто это настолько свойственно Адаму, что ему не надо стараться, чтобы показаться грубым и получить контроль нам всем, что он хочет. От других я этого не жду. Ещё одна проблема.       — Ладно, я подумаю, что с этим делать. Как у тебя с Элис?       — Всё хорошо, сегодня вечером пойду к ней.       — Как у вас быстро закрутилось.       — Думаешь? — взволновано спросила Эдит.       — Ну, не быстрее, чем у меня, так что всё в порядке. Только расскажи мне всё. Обязательно! Поняла?       — Да-да, ладно. Мне надо с водителем обговорить свою поездку. Удачи разобраться с твоей проблемой сексуального характера.       — И тебе того же.