Огонь и Лёд

Адам. На пути в ванную меня пожирали мысли. Какого чёрта сейчас произошло? Разве так я планировал «признаться» ей? По шкале от одного до десяти я урод на сотню. И что за глупая игра в любовь? — Идиот… — сказал я сквозь зубы. Включив душ, я тут же ощутил холодную воду, которая была как раз кстати, дабы успокоить мысли. Раз я ввязался в это, видимо, придётся играть по её правилам. — Что вообще способно вызвать чувства, которые хоть каплю похожи на любовь? Вопрос в пустоту. Я и в правду не знаю. Раньше это меня не заботило, девушки вокруг отдадут всё, чтобы просто побыть рядом с хоккеистами Академии, особой работы для этого не требуется. Но… Шэрил. Один шаг в сторону — ты пропал. А с нашими взаимоотношениями этот шаг превращается во вздох. И я прекрасно понимаю, что секс для неё ничего не значит, здесь мы похожи. Можно сказать, что мы оба просто воспользовались друг другом, кто знает, вдруг, это к лучшему? Выключив воду, я повязал полотенце вокруг талии и вышел из ванны. Холодный воздух врезался мне в лицо, но с ним и лёгкий шлейф её духов, которые заполонили мою квартиру. Мысль о том, что я готов утонуть в море из этого запаха, не даёт мне покоя. Я бы всплывал и захлёбывался снова, чтобы это райское мучение полностью окутало мои лёгкие, моё горло, моё сердце. Зайдя в спальню, я увидел как Шэр спит, подмяв под себя моё одеяло. Наилучшая картина, которую не смог бы написать ни один художник, да и о чём говорить, такое должен видеть только один человек, и не факт, что это я. Но пока у меня есть такая возможность, конечно, я воспользуюсь этим. Я лёг рядом с ней, соблюдая между нами примерно двадцать сантиметров, но как только тяжесть моего тела прогнула кровать, тело девушки перекатилось ближе ко мне. А ближе это мягко сказано. Её нога оказалась на мне, а рукой мне чуть не врезали, что было бы оправдано. Лицо же находилось в сантиметрах от моего. — Как ты прикажешь мне спать, Огонёк? — тихо сказал я, заправляя прядь рыжих волос за ухо Шэрил. И я не шутил. Минуты становились часами, а я не мог сомкнуть глаз. Почти не дыша, я наблюдал за ней. За той, кто во сне может смеяться и отпускать странные шутки, которых я не смог разобрать. Я ощущаю себя сталкером, но позволяю себе быть им. Я хочу видеть разную Шэрил, хочу рассмотреть в ней самые скрытые стороны, что могу сделать только украдкой. Конечно, это не могло длиться вечность. Моим стоп-сигналом стал будильник, который подсказывал мне, что пора оторваться от девушки и собираться на тренировку. Впервые за все года в спорте, я был готов пропустить её. Мне было интересно, какое лицо у Шэрил, когда она просыпается, чем она занимается после этого и может, я бы нашёл ответ на свой вопрос, который я задал себе в душе. После тихой злости на трезвонящий телефон, я нашёл в себе силы встать и быстро скинуть в сумку всё, что могло мне понадобиться. Время близилось к восьми, мне стоит немедленно выйти из здания, но я всё ещё борюсь с мыслью о том, что мог бы остаться. — Адам Райс, твою мать, соберись. — сказал я сам себе. После чего, накинул зелёное худи и подобрав с пола чёрные спортивки, попутно протаскивая в них свои ноги, нажал кнопку лифта. Пока я дожидался сигнала о приезде железной кабины, завязал на ногах спортивки «Nike», что заметно сократило время, которое я бы потратит на возмущения о том, что стою слишком долго. Спустившись в подземную парковку, я достал ключи от своей машины, закинул сумку на задние сиденья и сел за руль. Быстро заведя машину, я открыл ворота и помчался на тренировку. Сегодня мы катаем на льду, так что пропустить это я просто не имел права, хоть и на каждом светофоре думал о том, что было бы круто развернуть машину в сторону дома. Подъехав к Академии, я вышел из машины прихватив с собой сумку, и двинулся в сторону черной и синей фигуры, которые олицетворяли собой моих друзей. — Эй, брат, ты будто не спал всю ночь. — подметил Чед. — На себя посмотри. — ответил я. — Ребят, вы оба похожи на дворняг. Только Адам — счастливый пёс, а ты Чед… Потасканный жизнью. — Спасибо и на этом. — ответил Чед. После такого смол-тока мы прошли к «Ледяному Дворцу», где располагался наш каток. В холе были вывешены фотографии команд всех времён Академии. В глазах сверкало от кубков и медалей отражающих свет солнца, которое сияло сквозь панорамные окна. Мы прошли в раздевалку, где Чеду сразу же прилетело полотенце в лицо. — Что за чёрт? Твою мать, Хэндрикс, это твоё? — Ведёшь себя так, будто не рад, что тебя так поприветствовали. — сказал Сэм. — Обычно, на месте Хэндрикса, всегда ты, Чед. — сказал я. — Я думал, вы мне друзья, что за осуждения? Сэм и я лишь посмеялись с огорчённого лица Чеда. После чего, мы быстро переоделись. На нас не было всей формы, скорее всего у нас не игровая, так что тащить на себе этот груз не было смысла. Выйдя на арену мы сразу же увидели тренера, который встречал нас, на удивление, с улыбкой. Плохой знак. — Ну что, девочки мои, как себя чувствуете? — Сэр, как всегда на уровне. — крикнул из-за наших с Сэмом спин Чед. — Прекрасно, значит готовы к скоростной? Лица всех хоккеистов резко поменялись. Скоростная — наш злейший враг. Незнающий человек подумает, что мы просто катаемся в своё удовольствия, развивая большую скорость. Для нашего «большого босса» всё было совсем не так. Скоростная тренировка считалась успешной только тогда, когда у каждого из нас были синяки на рёбрах и опухшие ноги до такой степени, что ты не ощущал их. Через неделю у нас состоится товарищеский матч, так что никто и не посмеет высказать своё недовольство. Смирившись, мы вышли на лёд и встали в полукруг перед тренером, чтобы тот рассказал о своём плане насилия над нами. — Значит так, наши защитники сегодня оторвуться, могу лишь поздравить вас. Вратари, вы тоже отдыхаете. До первой забитой шайбы, естественно. А вот нападающим выпадет тяжелая доля, так что подожмите булки, девчонки. Могу посоветовать лишь лететь с такой скоростью, чтобы никто вас не впечатал в бортики. — наступило короткое молчание, — А и да, я вижу, что вы без экипировки. Но, как вы знаете, это ваши проблемы. Краем глаза я увидел, как Чед радуется. Он наш защитник, думаю, ему в радость оставлять свои «метки» на телах других хоккеистов. Что странно, для такого весёлого и доброго парня как он. А вот Сэм был в ужасе. Его "конёк" это скорость, но он один из тех, кто может выйти без ноги с любого матча, потому что будет слишком много говорить в сторону того, кто посмел его тронуть. И он не ограничивался соперниками, со своими сокомандниками он поступал также. — Так, ребят, давайте по местам. — скомандовал я, и в ту же секунду все парни разъехались по местам. С двух краёв катка встали наши атакующие, напротив каждого из них по паре защитников, которые были нацелены убивать, дабы не получить от тренера. Свисток. Звон коньков по льду, попытки увернуться от защиты, но не все из них удачны: парня под номером «одиннадцать» впечатывают в стекло, дрожащее под натиском двух здоровых тел. Добравшись до тренера, который стоит с клюшками на центре, парни берут по одной и замахиваются на шайбы, которые лежат напротив ворот. Ни первая, ни вторая не достегают своей цели, что означает очередной успех нашего вратаря — Хэндрикса. Настала наша очередь с Сэмом. Встав на позиции, мы переглянулись. Затем посмотрели на Чеда, который был в предвкушении «сломанных рёбер» своих друзей. И снова свисток. В отличии от Сэма, я понимал, что скорость здесь совсем не главное, хоть название тренировки говорило об обратном. Самое важное — манёвренность и хитрость, что является моими «коньками». Обведя первого из защитников, я направился к центру поля, понимая, что туда уйдет вся защита, я резко сменил курс влево, от чего один из парней запнулся о свои же коньки. Но одного защитника я всё же не смог обойти, что привело к жгучей боли в области спины. Наконец-то, добравшись до клюшек и шайб, я с силой вбил её между ног Хэндрикса, отвлёкшегося на Сэма. — Повнимательнее, «золотая перчатка». — Сказал я, придерживая спину рукой. Скользя обратно, я заметил, что Сэм не на шутку разозлился на Чеда, который впечатал своего друга два раза, не чувствая никакого сожаления. — Твою мать, ты ничего не перепутал?! Я ношу ту же форму, что и ты, идиот! — кричал Сэм на Чеда. — И что с того? Как баба ноешь. Минутой после этих слов, вся команда разнимала моих друзей, которые были готовы разорвать друг друга, окрасив лёд в красный цвет. Я же смотрел на это с той мыслью, что за это мы все поплатимся дополнительными часами мучений на арене.