Расслабься, Господин

Две долгих недели поглотили Амена, заставив его целиком посвятить себя управлению ситуацией, которая бушевала у врат Александрии. Слишком близко к столице, слишком близко ко дворцу. Фараон настаивал, что именно он должен руководить разрешением беспорядков, бушующих там все это время. Ужасно долгих две недели. Они стали настоящим испытанием. Не только для Эвтиды, изнывающей от тоски. В эти трудные недели Амен погружался в дела до последнего мгновения дня, принимая в свои руки бразды правления и стремясь восстановить порядок. Он не покидал свой кабинет до поздней ночи, вникая в детали и вырабатывая стратегии разрешения конфликта. Нельзя было терять ни минуты. Засиживался допоздна в своем кабинете и покидал их хижину с первыми лучами солнца, если вообще возвращался домой. Чаще он просто засыпал в городе, отключившись на одном из ужасных и неудобных диванов. Он почти не ел. Разве только Эва не заботилась об этом и не приносила ему еду прямо в кабинет. Она старалась делать это по несколько раз в день, даже если тарелки в итоге оставались нетронутыми и забытыми. Как и она сама. Эвтида очень соскучилась. По его запаху, окутывающему их постель по утру. По теплу его кожи, к которой она прижималась долгими ночами. Безумно скучала по его рукам, дарящим ласку и покой, и по тому, как ощущались его поцелуи, оставленные на каждом участке ее тела. Пошел третий год их совместной жизни, но страсть, пылающая между ними в самом начале, и не думала утихать. Наоборот, казалось, чем дольше они были вместе, тем ярче ощущали друг друга. Тем сильнее становились их чувства, разгорающиеся, словно лесной пожар. А его отсутствие оставляло в душе неисчерпаемую пустоту. Возможно, именно этот факт, помноженный на ее безрассудность, и подтолкнул Эвтиду к задуманной авантюре. Сдержанность и благоразумие уж точно не являлись ее главными качествами. А потому, сегодняшней ночью, на пятнадцатый день своего затянувшегося одиночества, Эва решилась взять ситуацию в свои руки. В Фивах, где они сейчас жили, почти при каждом храме у Амена были собственные покои. Полноценный кабинет или скромное место, где он мог бы работать в тишине и спокойствии. Было несложно узнать, в каком из них он будет сегодня. Достаточно подкупить его нового юного помощника парой-тройкой монет и отослать того прочь в ближайшую таверну на как можно дольше. Она позже разберется с тем, чтобы избавить беднягу от гнева эпистата. Если ей повезет и задуманное ею сегодня сработает, Амен и вовсе не будет зол на безответственного юношу. Ночь бережно окутывала город за окном, пытаясь пробраться внутрь, но свет от разожженных ламп и свечей не позволял ей этого сделать. Золотое свечение переливалось на расписных стенах его кабинета, танцуя с причудливыми тенями. Ни одна дверь даже не скрипнула, когда Эвтида проскользнула внутрь, укрытая темным плащом, будто вновь занималась темной магией, как когда-то давно. Она уже несколько раз бывала в этом небольшом храме, находящемся почти в самом центре города, но всегда мельком. Забегала вместе с Аменом, чтобы забрать важные бумаги, но никогда не оставалась дольше пары минут. Интересно, почему сейчас он работает именно здесь? Эва неторопливо ступала внутрь, осматриваясь. Разглядывала мебель, книги и все остальные вещи, принадлежащие ему, разложенные на полках и стеллажах вокруг. Воздух вокруг пах старым пергаментом и миртом, создавая на удивление приятное терпкое сочетание. А с балкона доносился приятный свежий ветер, совсем невесомый, что даже не пытался погасить пламени свечей, расставленных вокруг. — Крадешься, будто недоброе задумала, — спокойный, но жесткий голос разрезал тишину. Амен даже не повернул головы. Эвтида не скрывалась, но ведь и не шумела. Как узнал, что именно она вторглась в его покои, а не кто-то другой? Разве выдала себя чем? Хотя за два года, что они провели вместе, она не переставала поражаться его нечеловеческим чувствам. Не удивилась бы и сейчас, если бы сказал, что вычислил ее по одному лишь запаху. Эва стянула с себя накидку и небрежно бросила ее на один из стульев, находящихся в комнате. — Считаешь, могу желать тебе зла? — Считаю, ты способна на все, если тебе это будет необходимо. Она не видела его лица, но готова была поклясться: под напускной холодностью и безразличием он сейчас улыбался. Потешаться задумал? Эва в три шага подошла ближе. Встала позади, положив ладони на его широкие плечи. Надавила пальцами на затвердевшие мышцы, разминая и разогревая их. Амен на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь внезапной лаской, и откинул голову назад, внимательно заглядывая ей в глаза. — Зачем пришла, коварная? — он слегка нахмурился, перехватывая ее ладонь. Потянул на себя, вынуждая Эву обойти его вокруг, оказавшись к нему лицом к лицу. — Отослала слуг. Дождалась ночи. Что в мыслях твоих? Он оставил мягкий поцелуй на тыльной стороне кисти, едва ощутимо обхватив кожу губами, и сразу же снова надел свою маску отстраненности. Такой легкий небрежный жест, но от него в животе у Эвтиды вмиг разлилось тепло, плавя внутренности и заставляя румянец проступить на щеках. — Тоскую, — призналась она. На мгновение на серьезном лице отразилась нежность. Искренняя, настоящая. Он тоже скучал по ней, но не позволял чувствам взять верх над собственным долгом. Задвигал эмоции как можно глубже ради блага других людей, забывая о самом себе. Он привык так жить. Привык приносить свою жизнь в жертву другим, довольствуясь малым, но ведь теперь он был не один. Теперь его жизнь не принадлежала лишь ему одному, как было раньше. Сейчас они делили свои жизни на двоих поровну. Не раздумывая слишком долго, Эва уселась к нему на колени, слегка отбросив подол платья. Так, чтобы ткань не сковывала движений, а участки смуглой кожи выглядывали из-под глубоких разрезов на бедрах. — Эвтида... — спокойный, но предупреждающий тон. Любая фраза, сказанная таким голосом, казалась ей безумно возбуждающей. А уж слышать из его уст свое собственное имя… Она чуть заерзала сверху в желании свести бедра вместе, чтобы немного унять давление, зарождающееся между ними. — Разве мешаю тебе? — Эва подавила в себе коварную улыбку, придав лицу серьезности, совсем как у него самого. — Всего лишь зашла проведать. — Ты никогда и ничего не делаешь просто так, — усмехнулся он. — Уверен, даже твой макияж несет в себе потайной смысл. Полностью игнорируя любую колкую фразу, что только могла слететь с его уст, Эва потянулась руками к светлым волосам, запуская в них пальцы. Коснулась ими висков, растирая, лаская. Стремясь подарить ему всю нежность, что скопилась в ней за время разлуки. Она толкнулась бедрами вперед, приникая еще сильнее. Льнула и тянулась к нему, как изголодавшаяся до ласки кошка, прижимаясь своим животом к его. Гладила руками лицо, плечи и подтянутый торс, иногда проводя по нему ногтями. Все, до чего только могла дотянуться, желая насытиться им, чтобы унять этот безумный голод, пожирающий ее изнутри. Оставив первый, невесомый поцелуй на его скуле, она двинулась дальше, медленно следуя губами ниже. Поцеловала каждый миллиметр молочной кожи, что лежал на ее пути к шее. К ее любимому, особенно чувствительному месту под ухом, покрывающемуся мурашками от первых ее прикосновений. Амен больше не пытался остановить ее. Только сидел, прикрыв в удовольствии глаза, сжимая в широких ладонях ее талию. Держался отстраненно, не позволяя себе раствориться в наслаждении, отчаянно цепляясь за реальность. — Расслабься, господин. Ласковый шепот опалил его ухо, когда Эвтида ненадолго прервалась , прежде чем снова вернуться губами к его напряженной шее. Чуть прикусила тонкую кожу, оттягивая ее зубами, а после сразу зализала место укуса, где уже начали проступать алые следы. — Позволь мне помочь тебе, — едва не стонет она, подаваясь тазом вперед, чтобы вновь потереться лоном о широкое бедро. — Дай напомнить, что за пределами этой комнаты тоже есть жизнь. Нехотя отстранившись, Эва откинулась назад, упираясь спиной в край стола. Неспешно провела руками по своей груди. Нежно, будто лаская, мягко очертила контуры, чтобы подняться вверх, к плечам, и спустить с них бретели платья. Дорогая ткань мягко скользнула вниз, собираясь возле ее локтей, открывая взгляду Амена все то, что совсем недавно было под ней скрыто. Эва не знала, да и думать не хотела, как могла бы повернуться ее жизнь, не встреть она Амена. Где бы была сейчас, если бы не он? Была бы все еще жива, или бы давно сгинула, столкнувшись не с теми людьми? Смогла ли быть так откровенна с кем-то другим, как с ним сейчас? Казалось, совсем недавно она и представить себя рядом с мужчиной не могла. Не видела интереса и смысла тратить свое время на глупые романы, не приносящие подругам ничего, кроме переживаний и страданий. А теперь вот она, гордо сидит почти обнаженная на его коленях, в его кабинете, ничуть не смущенная происходящим. Наслаждаясь теми взглядами, что Амен бросал на нее. Горячими, похотливыми. Так смотрят на нечто желанное, что отчаянно хотят получить. Его взгляд жадно облизывал затвердевшие вершины ее сосков. Зачарованно разглядывал ложбинку между грудей, где под тонкой кожей проступала сеточка вен. Опускался ниже, к подтянутому животу, часть которого скрывало под собой платье. Он все еще пытался контролировать себя. Успокаивал сбившееся дыхание, стараясь унять сердце, колотящееся под переплетениями мышц, пока Эвтида водила руками по своему телу, лаская себя на его глазах. Упрямый, самоуверенный эпистат. Она мягко усмехнулась его очаровательным попыткам остаться непреклонным. Особенно теперь, когда она бедрами почувствовала под собой то, насколько он затвердел от ее выходки. Хотелось ощутить на себе его прикосновения. Взять его широкие ладони и положить на свое разгоряченное желанием тело, чтобы он смял под пальцами кожу, заставляя почувствовать легкую, но такую приятную боль. Но она не станет этого делать. Нет. Он сам должен сделать этот шаг, добровольно вступая в это пламя. Эве безумно нравилось то, что Амен иногда становился несдержан. Страсть накрывала его с головой, отрезая здравый смысл, и тогда его огромным телом повелевало лишь бесконтрольное желание обладать ею. Всей целиком, без остатка. И она давала ему это. Отдавала всю себя в его власть, позволяя делать все, что он захочет, потому что и сама так сильно этого желала. И эта безрассудная игра ей тоже болезненно нравилась. Они не обговаривали ее правила, но оба точно знали, к чему все это ведет. Кто же сдастся первым? И кто из них двоих сейчас охотник? Скрипнув ножками стола по каменному полу, Эва опустилась вниз. Медленно. Плавно. Наслаждаясь тем, сколь сильно потемнели голубые глаза, направленные на нее. Амен не поощрял ее, но и не мешал. Лишь чуть расставил ноги шире, откидываясь на спинку стула. Молчал, смотрел. Словно хищник в засаде, наблюдал, что добыча станет делать дальше? Хватит ли ее запала и смелости воплотить то, что она задумала? Или сейчас она струсит и отступит под его изучающим взглядом? Член, плотно натянувший ткань в районе паха, весьма красноречиво говорил о том, что Амен вовсе не хочет, чтобы она останавливалась. А Эвтида никогда не могла ему отказать. Она вытащила золотую заколку из прически — его подарок на их первую годовщину — позволяя темным локонам рассыпаться по ее обнаженной спине. Амену нравились ее волосы. Он мог часами перебирать между пальцами мягкие пряди, когда паралежала в постели. Зарывался в них носом, вдыхая ароматы душистого мыла и масел. Но особенно сильно он любил их во время близости, наматывая всю длину на кулак. Вот и сейчас, Эва готова была поклясться перед всеми богами, его рука дрогнула. Лишь усилием воли он остановил себя от того, чтобы запустить пальцы в ее кудри, приятно оттягивая их на затылке. Так, как ему нравилось. И так, как нравилось ей. Воля его трещала по швам, желая сдаться ей целиком и полностью. Тем слаще становилось наблюдать за его последними попытками удержать контроль над собой. Удержаться от падения в эту пропасть, когда оба бесстрашно ходили по ее краю. Его шумное неровное дыхание наполняло помещение, отражаясь от стен. Накапливалось под потолком, делая воздух вязким и горячим, отчего тот лип к коже, распаляя их еще сильнее. Оба уже не помнили, с чего все это началось, и как именно они оказались здесь, медленно сходя с ума от желания друг к другу. Во всем мире остались лишь одни они и эти несколько сантиметров, разделяющие их. Эва положила руку на крепкое бедро и едва заметно сжала его, чувствуя, как под пальцами напряглись и перекатывались мышцы. Она смотрела прямо в холодную голубую бездну, все больше затягивающуюся чернотой зрачка. Не отводя взгляда, не останавливаясь. Ладонь скользнула дальше, проводя вверх по ноге прямо через ткань штанов. Выше и выше. Подбираясь к характерной выпуклости давно уже отвердевшего члена. Амен втянул воздух сквозь сжатые зубы. Задержал дыхание, ожидая продолжения. Подарив ему невинную улыбку, Эвтида провела языком по приоткрытым губам. Потянулась к поясу, ослабляя его. Будто случайно, коснулась пальцами кожи на его животе, посылая импульсы тока по всему телу. Амен сглотнул. Его кадык дернулся, когда он бессознательно приподнял бедра, чтобы помочь ей стянуть с себя штаны. Совсем немного, просто чтобы открыть самое главное. Ему хотелось немедленно оказаться в ней. Наплевать на все, лишь бы скорее почувствовать тепло и влагу ее тела, готового принимать его целиком. Так, как он того захочет. Потому что, он был уверен, стоит лишь сказать — и его Эвтида была готова сделать все что угодно. Но он ждал. С придыханием ждал, сам не понимая чего именно. Их молчаливое противостояние пьянило не хуже дорогого вина, привезенного из лучших погребов всего царства. Не было для него женщины прекраснее и коварнее, чем Эвтида. Некогда робкая и неопытная девочка на его глазах выросла в хитрую и опасную женщину. Женщину, к ногам которой он сам был готов бросить весь мир по одному только ее слову. Эва приникла ближе. Невесомо обхватила руками член, направив к себе, и едва ощутимо провела по нему кончиком языка. Обдала кожу горячим дыханием, не больше, отчего Амен мгновенно заерзал на стуле, со всей силы впиваясь пальцами в подлокотники. Он был на грани. В одном крошечном шаге от того, чтобы сорваться вниз, несясь с бешеной скоростью. Нужно было лишь легонько подтолкнуть. И Эва толкнула. Шумно втянула в себя воздух, со звуком, больше похожим на тихий стон. Лед со звоном разлетелся на тысячи осколков, когда последняя его оборона рухнула, возвещая о полной и безоговорочной капитуляции. Ведь единственный действенный способ избавиться от искушения — поддаться ему. Амен с силой впился в ее волосы руками, притягивая к себе для поцелуя, даже не утруждаясь тем, чтобы поднять Эвтиду с колен. Жадного и глубокого, как будто впервые. Он пил ее, словно путник, проведший дни в иссушающем зное пустыни. Будто она была живительным источником, способным спасти его из самой непроглядной тьмы. Прикусив губу, он скользнул языком в ее рот, сплетаясь с ее собственным. Сладкая. Везде такая сладкая. Дыхание становилось жарче. Приглушенные стоны наполняли комнату, делая пространство все меньше и меньше, и наверняка вскоре будут слышны и на улице. Но как же им обоим было плевать. Уже ничего не имело значения, лишь бы только получить желаемое. Обхватив рукой ее горло, Амен отстранил Эву от себя. Всего на пару сантиметров, отчего тонкая ниточка слюны растянулась между ними. Он тяжело дышал ртом, завороженно глядя на эти пухлые, раскрасневшиеся от поцелуя губы. Сдерживаться больше невозможно. И как он только смог выдержать столько дней, не прикасаясь к этой женщине? Мягко подтолкнув ее обратно, Амен вновь откинулся на спинку стула, желая продолжить начатое, и Эвтида поняла его без слов. Обхватив член ладонью, она сразу приникла к нему губами, вырывая из мужской груди протяжный стон. Низкий, гортанный, он еще долго звучал в ее ушах, заставляя ее намокнуть между ног еще сильнее. Невесомые движения сменились на более уверенные, ритмичные. Эва приоткрыла рот шире, позволя Амену толкнуться в себя глубже, насколько только могла принять его. Он был большим. Слишком большим для ее хрупкого тела. Как ни старалась, при всем желании она не смогла бы взять его член полностью, поэтому усердно помогала себе. Скользила руками вверх и вниз, размазывая слюну, повторяя движения головы. Втягивала воздух, увеличивая давление. Так, как он учил ее когда-то давно, когда они только познавали друг друга. Эва была старательна. Слишком быстро обучилась этому ремеслу и вытворяла такое, чему позавидовали бы и самые искусные жрицы любви со всего Египта. Ее ласка была безумно приятна. Словно каждая клеточка его тела умирала и возрождалась заново, испытывая невыразимый ворох ощущений. Но Амену все равно отчаянно хотелось большего. Отстранив от себя, он приподнял Эву на ноги, впиваясь в пышные бедра пальцами. Разложил на столе и рывком подтянул к самому краю. Так, чтобы было удобнее войти в нее максимально глубоко, погружаясь на всю длину. Приставив головку ко входу, сочащемуся влагой, он торопливо толкнулся внутрь. Эве пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не закричать от удовольствия. Резкая, мимолетная боль пронзила тело, мгновенно сменяясь потрясающим чувством растяжения и наполненности, от которого закружилась голова. Она схватилась ладонями за массивную столешницу по обе стороны от себя, пока Амен погружался в нее, бесстыдно любуясь открывшимся ему видом. Дерево скрипело под ними, ножками царапая пол. Хотелось заплакать от восторга и подступающих к горлу эмоций. Даже звезды на небе, казалось, стали гореть ярче. Чистое, неразбавленное наслаждение накрыло ее с головой, вытесняя все прочие мысли. Вся ее грусть, тоска и злость отошли на второй план. Лишь рядом с ним она могла испытывать нечто подобное. Член ритмично скользил внутри, задевая самые правильные места из всех возможных. Эвтида выгнулась в пояснице, балансируя на грани оргазма. Обвила дрожащими ногами мужскую талию, притягивая Амена ближе. Глубже. Его бедра стремительно врезались в ее, наполняя комнату сладостными и пошлыми шлепками. Его движения становились рваными, несдержанными. Он сам настолько близок к финалу, что перед глазами начали выступать темные пятна. Накрыв ее клитор рукой, Амен размазывал смазку, скользя по нему большим пальцем. Надавливал и сжимал , заставляя ее хныкать и извиваться на столе под ним. Подталкивал Эву к оргазму, потому что самому держаться уже не осталось сил. Он почувствовал, как сжались вокруг него ее обжигающе горячие стенки. Услышал, как замедлилось ее дыхание, как и всегда перед тем, как она кончит в его руках, и от этого земля ушла из-под ног. Амен сильнее навалился на нее своим весом, меняя угол проникновения. Вжимая в стол, чтобы упереться свободной рукой в его поверхность. Этот стон Эвтида не смогла бы заглушить, даже если бы хотела. Оргазм накрыл ее сокрушительной волной, выворачивая чувства наизнанку. Вознося до небес и обрушивая обратно на землю. Наполняя мышцы свинцом, а нервы расплавленным железом. Обмякнув на столе, она услышала, что и Амен закончил, извергаясь теплым семенем на ее живот, а затем смазано поцеловал в уголок рта, стараясь отдышаться. Быть может, две недели ожидания стоили того, что они оба испытали сейчас. Ведь за все хорошее в жизни было необходимо платить. Приподнявшись на локтях, Эва взглянула на Амена, облокотившегося на стол. — Пожалуйста, пойдем домой, — пробормотал он, делая паузы между словами для вдоха. — Я ужасно соскучился по нашей постели.