(просьба включить песню nightmares — skyfall beats)
— Помогите мне, пожалуйста… — перед Каролиной сидит старая женщина, аккуратно вытирая слёзы со своего лица. Уже чувствует, что скорее всего придётся искать на том свете фантом какого-нибудь молодого человека, чья жизнь была оборвана по сомнительным причинам. Девушка сразу понимает, когда к ней на сеансы приходят родители, чьи дети погибли по непонятным и необъяснимым причинам. Издалека таких видит, потому что даже на физическом уровне начинает чувствовать горе от чужой утраты. По себе знает, какого это хоронить близкого человека, когда даже не знаешь по какой причине он ушёл из этого мира. Суицид или убийство? Несчастный случай или убийство? Человек пропал просто так или его похитили? И вся её работа крутится вокруг таких случаев, но самые частые клиенты, конечно, родители или близкие, которые не смогли смириться со смертью своего ребёнка или приближённого друга к семье. И прямо сейчас всё вновь повторяется: старая женщина обратилась к ней за помощью, чтобы больше узнать о гибели своего, скорее всего, сына. Каролина потомственная ведьма, а силу она получила по наследству по маминой линии. Все девочки в её роду начинали ощущать что-то странное ровно в день, когда им исполнялось семнадцать. И с тех пор у матери такой девушки есть ровно два года, чтобы обучить свою дочь всему, что она знает. Потому что в девятнадцатый день рождение родительница погибнет в любом случае, как бы её не пытались спасти. Рождение дочери в её роду — неминуемая смерть для девушки, которая её родила. Ребёнок становится чёртовой бомбой замедленного действия, которая рано или поздно сработает, а избавиться от неё возможности нет. Иначе всё равно сам погибнешь. И дар этот почитали, гордились им. Благодарили всех богов за то, что им достался такой подарок с небес. А тех, кто отказывался принимать этот подарок, собственная семья забивала камнями, как несколько сотен лет назад. Да, конечно, сейчас время совершенно другое: люди стали более толерантными, даже более человечными, но такие обычаи будут оставаться ещё долго, пока не найдут новый способ избавиться от тех, кто не захотел принять этот дар. Да, грубо и бесчеловечно, скажете вы, но таковы обычаи. Дарёному коню в зубы не смотрят, верно? Так и с даром: его необходимо принять и оберегать, чтобы потом передать следующему поколению. У таких девушек первенцем всегда будет девочка, чтобы она смогла продолжить род, а только потом уже мальчик. И уйти от этой судьбы нельзя, не положено просто. Так и с Каролиной: сейчас ей двадцать семь, и она зарабатывает этим на жизнь. Фамилия Митчелл была на слуху у тех, кто интересовался магией и загробным миром. Была на слуху и у тех, кому нужна была помощь, заговоры, порчи и привороты. Приворот на парня или девушку? Вам к семье Митчелл! Подорвать бизнес конкуренту? Вам к семье Митчелл! Навести порчу на своего обидчика? Вам к семье Митчелл! Годами проверенный род, который надёжно закрепился среди других людей. У народа уже даже поговорка есть: «Если помощь вам нужна — значит к Митчелл вам пора.» Если девочка только недавно получила дар, а мать всё ещё её обучают — всё равно люди к ней пойдут, потому что знают: в любом случае помочь сможет. Буквально с первых дней жизни девушка уже будет знать, что она ведьма. Будет знать, какая у неё судьба и какое место в обществе будет занимать. Она знает, что ей дозволено, а что нет. И отречься от этого не сможет. — У вас погиб сын, верно? — даже не даёт женщине договорить, а сразу к делу приступает. Свечу зажгла уже в тот момент, когда чужой человек пересёк порог её дома. Видит, как по щекам этой бабульки слёзы текут с новой силой от слов Каролины, но она не отвечает: лишь кивает и вновь вытирает своё лицо шёлковым красным платочком из нагрудного кармана. Знала ведь к кому она шла. И знала, что именно эта Митчелл славится своей прямолинейностью. Смотрит на женщину через пламя свечи, рассматривает её через огонь. Видит, какая тёмная туча скорби висит над чужой головой. А от этой картины даже в груди больно становится: давно Каролина не видела настолько сильной чужой боли. В тёмном облаке даже грозовые молние видны, вот настолько ей больно. — Приветик, зайка. Звала? — слышит у себя над ухом игривый голос своего проводника. Фантом высокого блондина с ярко-голубыми глазами привязался к ней ещё когда Каролина только училась управлять своим даром. Просто пришёл во время призыва, а уходить отказался. Так и остался у неё. Даже помогать начал: подсказывал что-то, говорил, как лучше будет поступить. И, самое главное, помогал находить определённые души в том мире. Буквально вытаскивал их из бездны на разговор с девушкой, чтобы та могла завершить свою работу и помочь человеку. Он стал её глазами и ушами по ту сторону жизни. Стал проводником и верным другом, которого она взяла к себе под крыло. Но характер у него был, конечно, просто сказка. Загадками всегда говорил, заигрывал. Шаловливый паренёк, в общем то. С самого начала его шуточки до жути бесили Митчелл, но со временем она даже свыклась и стала звать его не только во время работы, но и просто так, чтобы поболтать о чём-то. Безусловно, она могла работать и без него, просто это занимало бы больше времени. Пока найдёшь нужную душу, пока сможешь подобрать к ней правильный подход. Сложно всё было, если в двух словах. Друзьями же их сложно было назвать, но взаимовыгодное сотрудничество у них точно было. Он помогал ей с работой, а она просто помнила о нём. Ведь когда кто-то помнит о том, кто уже по ту сторону жизни, они продолжают существовать. А если забудут, то уже обратно вернуться не смогут. Грянут где-то в бездне да и всё, пиши пропало. А Каролина о нём помнила, ни один день в её жизни с его появлением не забывала. Почти каждый день общаться начали. И прямо сейчас он опять здесь, так сказать, готов к труду и обороне. — Ох, опять не можешь без меня справиться, да? — тут же меняет своё местоположение, оказываясь за спиной старой женщины и театрально прикладывает руку к сердцу, чтобы показать как он тронут. А Каролина кидает на него убийственный взгляд, словно сама готова его ещё раз на тот свет отправить. Хотя за такое долгое их сотрудничество он так и не рассказал ей о том, как вообще умер. Митчелл спрашивала, безусловно, но этот длинноногий каждый раз или отмалчивался, или вовсе переводил тему на что-то другое, внезапно начиная рассказывать о погоде за окном. Потом и вовсе перестала спрашивать, потому что поняла: неприятна ему эта тема вся или просто говорит не хочет, может, стесняется, к примеру. Либо они ещё недостаточно близки для того, чтобы он поведал ей свою тайну. Видит, каким взглядом она на него смотрит и тут же испаряется, чтобы привести чужую душу в эту комнату. Молоденький парень, на вид лет девятнадцати, со следами чужих рук на собственной шеи. Да, умер он точно не по своей воле. — Расскажи этой прекрасной даме, что с тобой случилось, а в ответ она сможет позволить тебе поговорить со своей матерью, ты меня понял? — блондин сзади покойника стоит и на ухо ему шепчет, чтобы говорить начал. Увести чужую душу с этой комнаты ему не составит труда, если она начнёт буянить, как однажды уже случалось. Так что с тех пор мужчина всегда отбрасывал свои шуточки куда-то в сторону и старался полностью брать контроль над ситуацией, чтобы не случилось что-то непоправимое. Да, он действительно боялся в глубине своей души, что с Каролиной может что-то случится, потому что привязался. Очень сильно привязался. Покойник лишь кивает, а после начинает говорить, чтобы ведьма смогла передать его слова его, ещё живой, к счастью, матери. Говорит, а сам подойти ближе хочет, чтобы женщину обнять, но блондин не даёт. За руку его держит, не позволяет. Не сейчас, потом у него ещё будет время поболтать, а сейчас Каролина должна поведать о тайне его смерти. Слушает покойника внимательно, не перебивает. От его слов у девушки в горле ком появляется, который она вряд-ли проглотить сможет. — Убили вашего сына, не сам он это сделал. Поздно ночью, когда домой возвращался, какие-то люди накинули ему на голову ткань, после чего в машину затащили. — продолжает говорить, а женщина руку ко рту прижимает, чтобы прямо здесь от горя в голос не зареветь. Знала же она, что не сам это сделал. Не сам, знало её сердце. Чувствовала она, потому что мать. А родители всегда чувствуют, когда у своих детей начинаются проблемы или им угрожает опасность. — Ошиблись те люди. Не того схватили, кого должны. А когда поняли это, сверху стоящие люди сказали, что оставить в живых его уже нельзя, потому что свидетель и в принципе ваш сын теперь знает о том, чем они промышляют. Избили его, сильно. До смерти отпинали буквально, а затем в реку с моста выкинули, пытаясь замаскировать это под самоубийство. И вам ведь так же в морге сказали, верно? Что сам он с моста спрыгнул, потому что не справился с жизненными трудностями. Женщина лишь кивает на слова Каролины, перед тем как вновь начать рыдать. Не сдерживает свою боль внутри больше. На свои колени вниз смотри, слёзы уже платочком не вытирает. Правда иногда бывает слишком горькой, но лучше уж так, чем думать, что твой сын решил сделать это по своей воле. А покойник уже и сам плачет, потому что за мать свою ему больно. Больно, что плачет она от всей правды, которую только что узнала. Обнять и успокоить хочет, но не может. Даже блондин его уже не держит: стоит сзади него, опираясь о стену и лишь наблюдает, чтобы в случае чего увести его отсюда. У самой Каролины внутри борьба происходит. Страшная война двух сторон: одна хочет наказать тех людей, которые так поступили с несчастным парнем, пока вторая говорит, что нельзя вмешиваться в судьбу, ведь она сама сможет наказать тех, кто так поступил. — Я могу помочь вам на некоторое время увидеть своего сына и поговорить с ним, вы хотите этого? — Каролина предлагает аккуратно, чтобы ещё сильнее не добивать женщину, которая и так погрязла в пучине собственного горя. Руку через весь стол тянет, чтобы на чужое плечо положить и начать аккуратно поглаживает. А сзади видит, как длинноногий блондин лишь закатывает глаза от её предложения. Помнит он последний такой сеанс, когда Каролина решила помочь возлюбленным с двух разных миров соединиться. Эта практика слишком сильно выматывает, так что в течении следующей недели она безвылазно провела в кровати, проваливаясь в сон на несколько десятков часов. Спала и силы восстанавливала, а он всё это время рядом был, потому что беспокоился. Каролине уже даже призывать его не надо, он сам приходит, когда считает нужным, либо же придёт к ней в ту же секунду, если она назовёт его имя. А женщина тут же голову поднимает и кивать начинает, давая своё согласие. Митчелл уже даже деньги с неё брать не хочет, потому что сама понимает, каково сейчас человеку, который сидит перед ней. Лишь вздыхает тяжело и убирает руку с чужого плеча, чтобы зажечь ещё больше свечей. Настраивается, про себя проговаривает нужные слова, а потом глаза раскрывает и кивком указывает женщине за её спину. Пространство исказилось, из-за чего прямо сейчас её сын стоит позади неё. Она может его видеть и слышать, но почувствовать, к сожалению, не сможет. И блондин тут же пропал из её поля зрения, чтобы ещё сильнее не травмировать клиентку Каролины. Наблюдает из тени, чтобы всё не зашло слишком далеко. И, самое главное, чтобы помочь своей партнёрше вовремя прервать сеанс, если её силы опустятся практически до нуля. А сейчас Каролина лишь наблюдает за тем, как уже покойный сын с того света пытается успокоить свою мать. Перед ней на коленях сидит и плачет вместе с ней, уговаривая её сделать глубокий вдох. Уверяет её, что на той стороне с ним всё хорошо, что не больно ему больше и нестрашно. А она лишь кивает, пытается рукой до его щеки дотронуться, но она лишь проходит сквозь пространство. Последний раз пытается в памяти запечатлеть лицо своего ребёнка. Он просит, чтобы на могилу к нему приносила цветов побольше, которые она сама так любит. Чтобы дом её был в белых розах, как она любит. Обещает рядом быть всегда, что бы не случилось. Лишь наблюдает за ними, ничего не говоря. Здесь её слово не нужно, она позволяет матери в последний раз увидеть своего сына и убедиться, что с ним всё хорошо. Убедиться, что с ним всё в порядке. И дальше бы продолжала связь поддерживать, если бы не почувствовала прикосновение чужой руки к своему плечу сзади. Блондин редко к ней прикасался, а она сама не раз удивлялась, что может чувствовать его не только на ментальном уровне, но и на физическом. Каролина даже не заметила, как перед её глазами всё плыть начало. Наблюдала за сценой прощания сына и матери, не отрывая взгляд. Даже свечи сил потушить нет, просто продолжает смотреть, прежде чем прикрыть глаза. Огонь гаснет сам, оставляя лишь одну красную свечу перед ней, чтобы хоть какой-то свет ещё был в комнате. И пространство вновь возвращается в прежнее состояние, после чего женщина уже перестаёт видеть сына. И не плачет ведь больше, лишь улыбается и благодарит Каролину за то, что она сделала. Деньги предлагает, а ведьма отказывается. Ну не может она взять с неё даже копейки, просто не может. В словах благодарности рассыпается и обходит стол, чтобы обнять Митчелл, прежде чем уйти. А когда выходит за дверь, голова девушки тут же падает на собственные руки на столе. Дышит тяжело, из последних сил разговаривала с клиенткой. — Я тебе говорил, что твоя доброта хорошим не заканчивается? — девушка слышит мужской голос где-то перед собой. Походу, уже успел покойника подальше отсюда сопроводить и вернулся. А сейчас за ней наблюдает, рассматривает. Злится даже, что Каролина практически все свои силы потратила на то, чтобы исказить пространство и позволить семье воссоединиться хотя бы на очень короткое время. Даже голову не поднимает, только мычит что-то себе под нос. Знает ведь, если посмотрит, наверняка увидит бездонные голубые глаза, в которых будет плескаться совсем маленький огонёк злости. Уж очень мужчине не нравилось, когда она работала до изнеможения. — Но правильно, зачем слушать Годжо, если можно поступить по-своему? Давай опять будем работать до изнеможения, чтобы потом неделями лежать на кровати и восстанавливать силы! Блять, да это просто ахуенно, не думаешь? — Завали ебальник, Сатору. — из последних сил выговаривает слова, чтобы послать этого длинноногого куда подальше. О да, их дружба практически целиком состояла из бесконечных подколов друг друга, на которые, к счастью, никто не обижался. Так и сейчас: мужчина лишь посмеялся над словами Каролины, прежде чем провести пальцами меж прядей её волос. И вновь он касается. Уже второй раз за час, на рекорд идёт, что сказать. А прикосновения эти холодные, ледяные буквально. Будто до этого несколько часов подряд на морозе стоял без перчаток, а потом в дом зашёл. Поглаживает волосы, внутрь зарывается и кожу головы слегка царапает. И Митчелл легче, как будто он ей свою силу отдаёт, а сам потом восстанавливаться пойдёт где-то в своих чистилищах, или где он там обычно обитает. Каролину мало интересовало то, где он находится, когда тот не рядом с ней. Не её это дело. Захотел бы — рассказал. А девушке это всё не нужно даже, главное, что он с ней прямо сейчас. Рядом сидит, на неё смотрит. — Совсем тебе плохо, да? — ближе наклоняется и на шёпот переходит. Шуточки в сторону убирает, когда понимает, что Каролине совсем хреново. Жалеет даже, что не рядом с ней физически. Жалеет, что он не человек больше. Жалеет, что силой своей поделиться не может с ней. Прямо сейчас бы на руки бы взял и на кровать отнёс, прежде чем рядом лечь. Рядом бы находился до тех пор, пока ей легче не станет. Сатору глаз с неё не сводит, смотреть продолжает и руку свою не убирает. Продолжает кожу головы слегка царапать своими ноготками, чтобы показать, что он здесь, он рядом, он никуда не уйдёт. — Может, хотя бы до кровати дойти попробуешь? Спать там будет явно поудобнее, чем здесь. Мычит что-то бессвязное, но всё-таки встаёт. Медленно, не спешит, потому что голова до сих пор кружится. За стену придерживается, чтобы прямо на месте не упасть. А Сатору рядом с ней идёт. Не поддерживает, конечно, но хотя бы рядом находится, что уже хорошо. Да и сил у него должно хватить, чтобы хотя бы подушку подкинуть к ней, если падать начнёт. Повезло хотя бы, что её кабинет для работы находится буквально в доме Каролины, так что дойти до своей спальни не составит много труда. Останавливается временами, чтобы перевести дух и набраться сил идти дальше. Медленно, шаг за шагом и без происшествий всё же добирается до своей кровати, на которую падает буквально замертво. Не засыпает ещё, а взглядом ищет Годжо, чтобы в последний раз посмотреть ему в глаза. Дверь закрыть смог, что уже хорошо. Его сил хватает на то, чтобы перемещать предметы и иногда взаимодействовать с дверьми и окнами. И это уже довольно хорошо, потому что помогает иногда. То таблеток к кровати принесёт, пока Каролина спит. То еду разогреет в микроволновке или кофе вариться поставит. В общем — одни плюсы и только. Его даже просить об этом не нужно было, он сам как чувствует, когда и что надо сделать. И прямо сейчас наблюдает за ней, пока не уснёт. И Митчелл знает, что не уйдёт он, пока она сама не уснёт. Будет в её комнате находится, чтобы сторожить. Как собачка буквально, которая предана своему хозяину. Любого будет готов разорвать, если хозяину будет угрожать опасность. Сатору кивает Каролине, как бы показывая, что она может начинать засыпать. И Каролина знает, что он здесь будет. Лишь поудобнее устраивается: одеялом укрывается, подушку под голову кладёт и глаза закрывает. Даже не движется практически, только дышит размеренно. И сны ей никакие не снились всё это время, потому что организм восстанавливался. Вот настолько силы Каролины истощились. Правильно Сатору говорил, что она вообще себя не бережёт и работает себе в убыток. Даже не помнит, сколько часов в постели провела, прежде чем проснуться ночью. В комнате темно, проще глаз выколоть. Переворачивается на кровати и щёлкает выключатель у лампочки, из-за чего в комнате появляется немного света. Но даже он сейчас так сильно режет глаза. На тумбочке стоит стакан с водой и пластинка с таблетками от головной боли. Уж слишком хорошо он её знает, потому что не один год знакомы. И всегда знает, как сделать её пробуждение прекрасным. Аромат кофе будет летать по дому, а на тумбочке каждый день будет стоять стакан воды. А сейчас только вода и таблетки, как будто его не было здесь больше. Тишина в здании, даже телевизор не работает, хотя Сатору любил смотреть всякие каналы на нём. Мёртвая тишина, что особенно пугало сейчас. С улицы шум машин слышен был, а в доме ничего. Будто время остановилось на несколько дней, пока Каролина спала. — Годжо? — зовёт его. Голос хриплый после долгого сна, а голова действительно начала болеть, как только она встала с кровати. Выдавливает таблетку из пластинки и водой тут же запивает. Морщиться от горького привкуса, но глотает. А вокруг всё та же тишина. Нет мужчины сейчас рядом с ней. Ещё раз несколько раз зовёт, а в ответ ничего. По позвоночнику тут же дрожь пробегает, а внутри мысли крутятся. Неужели он оставил Каролину? Неужели он больше не хочет с ней работать? Неужели устал от неё? Неужели это просто конец их дружбы? По сторонам смотрит, а его всё нет. П-у-с-т-о. Ничего нет, лишь тишина. И эта тишина пугает, до жути сильно пугает. — Сатору, это не смешно, выходи. — Митчелл не хочет верить в то, что он действительно оставил её. Ушёл, и ведь даже не попрощался. Ничего после себя не оставил, кроме воды и таблеток на тумбочке. Во сне хотя бы мог прийти и объясниться, а на самом деле ничего не сделал. С кровати встаёт и по дому начинает ходить, чтобы уловить в своём поле зрения фигуру длинноногого блондина. Двери во все комнаты открывает, и его имя выкрикивает. А в ответ ни-че-го. Тишина абсолютная, только с улицы какой-то шум ночного города слышится. Её дом пустой, абсолютно пустой. Даже других фантомов нет, хотя они иногда забредают в дом Каролины. Годжо частенько изгонял их из её места жительства. И буквально в ноги ей падал и умолял поставить хоть какую-то защиту для себя, потому что он может просто не успеть к ней, чтобы спасти от рук других покойников. Каролина смеялась над его словами, говоря, что он с ней чуть ли не в душ вместе ходит, так что ей нечего бояться. А сейчас понимает, что не зря просил, потому что ушёл. Действительно ушёл. Со всех радаров пропал буквально. На кухню возвращается, чтобы усесться за барную стойку. Весь дому обошла, а его нет. Нигде нет. В груди тянет что-то, ноет так сильно, что от боли плакать навзрыд хочется. В голос кричать и у небес спрашивать, почему он оставил её одну. И лишь маленькая слеза катится по чужой щеке, пока девушка смотрит на луну в ночном небе через окно, а голове одно слово крутится: «Почему?».***
Но если уж так сложилось, значит, так и должно было быть. Значит, так должно было случиться. А Митчелл в судьбу верит. Искренне верит. Потому что однажды судьба решила так, что именно её семья должна получить дар, который будут чтить и по сей день. Понимает, что с уходом мужчины из её жизни надо просто смириться и отпустить его. Принять тот факт, что этот блондин больше не будет орать ей на ухо рано утром, чтобы она вставала. Больше не будет упрекать её в том, что она работала себе в убыток. Просто принять тот факт, что его больше не будет рядом. Вообще. И от этих мыслей так больно становится. Голова понимает, что надо жить дальше, а сердце не хочет. Болеть оно будет и ныть мучительно сильно, желая, чтобы мужчина опять рядом появился. Шутил, смеялся, заигрывал. Ей просто будет его не хватать. Так и живёт теперь Каролина, одна в пустом доме. И работает дольше теперь, потому что искать душу покойника на том свете стало тяжелее. Даже не живёт больше, а существует скорее. Потому что мир померк без него. Чёрно-белым стал, когда раньше всеми красками играл. Да, безусловно, у неё и раньше были мужчины, но сейчас уже не хотелось других. Хотелось, чтобы только Годжо рядом был. Чтобы только Годжо знал о том, что у неё внутри творится. А теперь надо жить так. Надо учиться жить без него. Так и делает уже несколько недель, хотя сердце всё ещё по мужчине тоскует. Ночью мысли плохие в голову залезают, на душе шрамы оставляют. Но терпеть надо. Просто надо. Сатору говорил ей, что иногда надо просто смириться с тем, что происходит у нас в жизни и идти дальше. Принять это, чтобы больше больно не было. Принять и отпустить. И Каролина старается. Через боль каждый день живёт, через боль каждый день проходит. Но дальше идёт и знает, что он ей бы определённо гордился. И отпустила бы со временем, если бы не кое-что. В один из дней, после того, как последний сеанс закончился, в дверь колотить начали. Выть буквально, словно там стая оборотней находилась. А в голове сразу мысль: а что если это весточка Сатору? Что, если он к ней пришёл, чтобы рассказать наконец, почему пропал и даже не объяснил свой поступок. Идёт к двери медленно, мысленно себя готовит к тому, что за дверью будет. Открывает и даже понять не успевает, как в дом врываются две собаки. Одна чёрная, как смола, а вторая белая, словно снег. Чуть с ног её не сбивают, когда внутрь влетают. Каролина сообразить не успевает, вот настолько быстро всё произошло. И дверь за ними закрывает, прежде чем повернуться. А они сидят уже смирно перед ней, как будто команды ждут. Глазами огромными на неё смотрят, но не гавкают даже. Просто ждут чего-то. Или кого-то. — Здравствуйте, Каролина Митчелл. Меня зовут Мегуми Фушигуро, но вы можете обращаться ко мне так, как сами пожелаете нужным. Это не принципиально. Я его приближённый, если меня можно таким назвать. — из глаз собак свет вырывается, буквально всю прихожую освещают. А после вспышки фигура появляется. Проекция. Вот это точно знак от Сатору. Высокий брюнет с голубыми глазами в тёмном обличии. Как будто в мантии стоит, но это что-то другое. Не то, что носят в обычном мире. Смотрит на девушку сверху вниз. Боже, походу всем в этой жизни она будет уступать в росте. — Если мои гончие не ошиблись с адресом, то я попал именно к вам. Я правильно понимаю? — Всё верно, ваши, так называемые, гончие не ошиблись. — руки на груди складывает и смотрит недоверчиво. Послания посланиями, но она хотела бы видеть перед собой Годжо, но никак не его приспешника, если его можно таковым назвать. — Я чем-то вам понадобилась, или у Сатору совсем ноги отказали, что он не смог прийти сам? — Ох, было бы всё так просто… — пальцами переносицу потирает и внутрь дома проходит, словно он тут всю свою жизнь жил. Даже не спрашивает, может ли он пройти. Просто идёт. И собачки его за ним идут, чтобы проекция продолжалась. В гостиную проходит и слегка осматривается, перед тем как на диван сесть и пальцами начать растирать виски. А Каролина смотрит за ним, наблюдает и надеется, что он скажет что-то хорошее. Из последних сил надеется, что он сообщит ей что-то хорошее. Что Сатору просто в отпуске. Или он устал и вернётся к ней в течение нескольких дней. — Вы знаете о том, кто такой Годжо Сатору? Кроме того, что он ваш, так сказать, партнёр по бизнесу? Вы знаете, кто он такой на самом деле? И тут уже нервы начинают сдавать. Проекция незнакомого мужчины буквально появилась из глаз его же собак, которые прямо сейчас сидят перед ним и продолжают транслировать её. А Каролина уже и не знает, чего ждать дальше. Что он скажет ей через несколько мгновений? Что он сделает через несколько секунд? Так и стоит, ждёт. Ближе не подходит, потому что боится попросту. Не каждый день к вам в дом вламываются собаки, а после появляется проекция. — Судя по вашему виду, вы явно не знаете. Что ж, тогда рассказ немного затянется. — рукой приглашает Каролину сесть напротив него, и она почему-то соглашается. Разрешает себе слушать его дальше, хотя уже давным-давно могла выгнать за дверь и даже не разбираться с тем, что будет происходить дальше. — Дело в том, что Сатору не тот, за кого себя выдаёт. Да, определённо его можно назвать фантомом, но только в вашем мире. А я, как и он, живём в совершенно другом измерении. Загробный мир намного больше, чем вы, люди, можете себе представить. И нет никакого Рая, существует только Ад. И как раз таки Годжо Сатору им управляет. Уже несколько тысячелетий руководит всеми душами, что в нём находятся. Именно поэтому он мог приводить их к вам на ритуалы, словно по щелчку пальцев. Потому что никто не может покинуть наше измерение без его согласия. А сейчас всё изменилось. — Каролина уже была в шоке от такого количества информации, а она, похоже, ещё даже не заканчивалась. Это только начало. Начало чего-то большого и пугающего. Лицо Мегуми и без того было напряжённым, а сейчас и подавно. — Годжо Сатору уже не одно тысячелетие дружит с человеком по имени Сугуру Гето. Он буквально вырастил меня, после чего я и стал его, так сказать, секретарём. А Гето просто его друг, если его ещё можно назвать таковым. Он всегда говорил Годжо о том, что хотел бы оказаться на его месте. Править Адом, жить в роскоши и богатстве. Хотел, чтобы другие почитали его, или даже боялись. Мой господин всегда смеялся на чужие слова, говоря о том, что он не вынесет и дня на его месте. И он решил попробовать… — мужчина не успел договорить, когда проекция стала прерываться. Силуэт Мегуми начал расплываться, а собаки взвыли, то ли от боли, то ли предупреждали об опасности своего хозяина. Ясно было одно: время его сейчас на исходе. Тут же с дивана вскочил и ближе к девушке подошёл, чтобы за плечи схватить. А Каролина вздрогнула, когда смогла почувствовать его руки на своих плечах. В глаза ей смотрел, словно искал что-то на их дне. — Я больше не могу оставаться здесь и говорить дальше. Вам нужно спуститься в Ад и помочь. Без вас я не смогу вызволить Годжо. — слегка кивает в сторону собак, прежде чем продолжить говорить. — К ошейникам моих гончий привязана цепь, вы увидите её, если сосредоточитесь. Идите по ней и сможете найти врата. Как только войдёте в них — я буду ждать вас там, на той стороне. Пожалуйста, поспешите, времени осталось не так много, прежде чем они закроются. Как только мужчина закончил говорить, проекция тут же пропала, а собаки вскочили со своих мест и понеслись в прихожую при этом завывая. Звали с собой девушку, которая до сих пор не могла прийти в себя после такого количества информации. Она практически десять лет работала буквально с правителем Ада? С тем, кого священники в церквях бояться до дрожи в коленях. Каролина действительно всё это время знала слишком мало, чтобы понимать всю суть. Но выхода у неё действительно нет. Потому что на Сатору ей не всё равно. За все эти дни поняла, что не только дружеские чувства к нему испытывает, но и нечто большее. Намного больше, чем к обычному другу. Поэтому не могла она его так просто в беде бросить. Накидывает на себя какую-то толстовку, которая висит на кресле в гостиной и в прихожую бежит к собакам. И действительно видит ошейники на собаках, к которым привязана цепь. Еле заметная, в темноте её было бы не увидеть. А животные ждут, сидят терпеливо возле двери, изредка начиная гавкать. Последний раз оглядывает свой дом, прежде чем выйти за дверь. Собаки тут же вылетают на улицу, начиная бежать с невероятной скоростью. Дом кое-как закрыть успевает и потом за животными несётся. Слышит, как цепь об асфальт бьётся, издавая характерный звук. На улице уже никого нет, а в домах свет уже даже не горит. Ночь глубокая, а Каролина прямо сейчас бежит за собаками, кое-как успевая их догнать. Так и проходит несколько десятков минут, пока они не начали приближаться к какому-то заброшенному зданию. Гончие тут же остановились и ждать стали, когда девушка придёт в себя после длительной пробежки. Внутрь вместе заходят и идут куда-то. Митчелл лишь за ними следует, сама вперёд не суётся. Шли несколько минут, пока впереди не показалась дверь. Старая такая, практически полностью состоящая из тёмного дерева. Где-то потёртости были видны, где-то сколы. Специально, наверное, такую сделали, чтобы обычные люди не смогла в неё зайти, если вообще видят её. А собаки рядом с ней сидят, ждут, когда Каролина дёрнет за ручку. Ближе подходит и глубокий вдох делает, прежде чем на себя потянуть. Глаза закрывает, чтобы не видеть того, что за ней находится. И делает шаг. Назад уже нет пути. Надо просто следовать вперёд. Чувствует, что пространство вокруг искажается. Теплее становится, словно в печку попала. На улице до этого холодно было, потому что ночь и солнца нет, а здесь полыхает всё. Пот тут же на спине выступил, а Каролина глаза всё ещё открыть не может. Слышит вой какой-то вдалеке и гавканье собак рядом с ней. Но глаза не открывает, боится. Жалеет даже, что толстовку надела, потому что душит её сейчас что-то как будто. Словно на юг куда-то отдыхать приехала, а сейчас стоит под палящим солнцем. Так и стояла бы, если бы не почувствовала как кто-то схватил её за руку. Тут же глаза распахивает и видит перед собой Мегуми, который держал её за запястье. Сжимал крепко, до боли практически. А она ему в глаза не смотрит даже, а наблюдает за тем, что за ним находится. Широкие просторы Ада открывались прямо перед ней сейчас, а она на вершине какой-то горы стоит. Видит странные постройки, внизу души какие-то бродят, реки с ярко-оранжевой жидкостью землю обвивают, огонь везде горит. А Каролина взгляд от этого оторвать не может. Уж слишком сильно всё это завораживает. Для того, кто всю жизнь провёл в обычном мире то, что он сейчас видит, безусловно вызовет шок. — Быстрее, иначе стражники найдут нас. Они не должны знать, что кто-то прошёл через врата. — наконец на Мегуми смотрит, а у него на лице страх. Глаза широко раскрыты, взгляд по чужому лицу бегает. Кивает мужчине неуверенно, а он руку её отпускает наконец. Гончиям кивает, а они возле него становятся. Рукой к её талии прикасается и буквально в себя впечатывает, заставляя обнять чужое тело. Лбом в чужую грудь упирается, но не отходит. Держится крепко, потому что до сих пор в состоянии шока пребывает. Слышит у себя над ухом какие-то слова явно на другом языке. Чувствует, как его руки сзади что-то делают. И говорит всё громче, прежде чем не обвить чужую талию руками и ещё ближе прижать. Глаза сами закрываться начинают, а через секунду весь шум пропадает. Слышит, как брюнет тяжело дышит ей на ухо, но держит девушку до сих: боится, что упадёт. Так и стоят несколько минут, пока мужчина сам от неё не отходит. Но за руку держать продолжает, чтобы поймать в случае чего. Каролина оказалась в какой-то большой комнате, явно похожей на чужую спальню. И она даже догадывается, в чью именно спальню они попали. — Это покои господина Годжо, думаю, он бы не был против, если бы вы остановились здесь. Комната запечатана, так что сюда никто не может проникнуть кроме меня и, на удивление, тебя. — отходит от неё на несколько шагов ближе к окну, чтобы завесить его шторами. А Каролина оглядывается. Даже после короткого времени нахождения в открытом Аду глаза болели от переизбытка красного цвета. Просторная спальня, выполненная в тёмно-серых оттенках. Большая кровать, несколько книжных шкафов, длинный стол, заваленный всякими бумагами. Довольно уютно, если так смотреть. Пока девушка оглядывается, Мегуми уже во всю расхаживает по комнате, прежде чем предложить девушке присесть хоть куда-нибудь. И вновь продолжает свой рассказ. — Сугуру Гето решил попробовать встать на его место. В один из дней подкрался сзади к Годжо, чтобы запечатать его в оковы. Отправил того в самый дальний уголок Ада, чтобы никто до него добраться не смог. А сам встал на его место. Теперь Гето правит загробным миром. Теперь все души в его власти. И я, к сожалению, тоже. — вздыхает тихо, а после отходит назад, чтобы опереться о стол. Смотрит на девушку, а после вновь продолжает. — Меня можно назвать дворецким, который всегда будет приставлен к нынешнему правителю Ада. Так что отвертеться от своих обязанностей я не могу. Но заниматься своими делами у меня вполне есть возможность. Поэтому я и вышел на тебя. Не только мне не нравится, что место правителя теперь занимает Гето, но и остальным душам в Аду. — глаза прикрывает и пальцами начинает переносицу потирать, прежде чем опять продолжить говорить. Словно с силами собирается, чтобы дальше вновь начать говорить. — Годжо Сатору буквально вырастил меня, после того как моих родителей казнили за попытку побега из Ада. — даже с закрытыми глазами чувствует, как Каролина уже открывает рот, чтобы задать свой вопрос, но руку вверх поднимает, приказывая ей замолчать. — Да, в Аду тоже могут существовать семьи и люди, которые будут походить на тех, кто живёт и в вашем мире. Но мы другие. Здесь у каждого есть своя сила и свои способности. Годжо взял меня под своё крыло, когда узнал о гибели моих родителей. Научил меня управлять силой, а после и приставил к себе, в виде дворецкого, так сказать. Именно поэтому я просто обязан высвободить его, чтобы он вновь занял престол. Я обязан ему своей жизнью. В комнате больше не раздаётся слов, а повисает лишь напряжённая атмосфера. У Каролины даже голова болеть начинает от такого количества информации. Слишком много всего на неё навалилось за несколько часов. Пальцами виски начинает растирать, а потом чувствует как покрывало рядом немного шуршит и видит, что рядом с ней уже стоит поднос с какой-то таблеткой и стаканом воды. Тут же кидает вопросительный взгляд на Мегуми, на что он лишь закатывает глаза. Всё же решается выпить лекарство, чтобы хоть как-то облегчить головную боль. Каролина ещё даже не представляет, во что она ввязалась и что ей предстоит сделать. Сейчас только домой хочется. В свою постель лечь и уснуть. И чтобы Сатору был рядом. Просто рядом. Присутствие его ощущать. Даже если не видеть, то просто знать, что он здесь. Что он не оставил её. Жить как раньше, работать до изнеможения, помогать другим людям и искать себе спутника жизни, чтобы род продолжить. А сейчас всё изменилось. Сейчас всё по-другому. — Я знаю, где находится Годжо и могу отправить нас туда, но снять печать мне не хватит сил. Поэтому я и позвал тебя. Ты поможешь мне? — вновь смотрит на неё. Взгляд не отрывает и изучает. — Не волнуйся, в случае твоего отказа я дам тебе возможность уйти в обычный мир и продолжить своё существование, словно обычный человек. — Ждёт ответа и внутри надеется, что она не попросит вернуть её в обычный мир, чтобы она жила дальше спокойной жизнью. Буквально мысленно умоляет, чтобы она дала своё согласие идти дальше. Потому что у него уже есть план. Есть план как вернуть всё на свои места. Каролина кивает. Неуверенно первый раз, а потом даже вслух говорит, что готова. И у Мегуми как камень с души падает, даже улыбка на лице появляется, когда слышит её голос. Слышит её ответ, а внутри аж тепло разливается. Он теперь не один. Не ему одному такую ношу на себе нести. — Я могу перенести нас в библиотеку, где мы пойдём в закрытый сектор, скрытый от обычных душ. Думаю, там должен быть хоть какой-то ответ. — Это правда обязательно, да? — На Мегуми смотрит, который уже руки в стороны развёл, чтобы вновь её в свои объятия пригласить. Уж очень ей не нравится прикасаться, да и в принципе обнимать, другого человека. Не сильно он ей доверия внушает, даже если и приближенный человек к Сатору. — Если не хочешь, чтобы во время телепортации тебя выкинуло куда-то в дебри Ада, где тебя с лёгкостью могут сожрать любые другие сущности, то да, это обязательно. — руки не опускает и продолжает на девушку смотреть. К себе как бы подзывает, чтобы ближе подошла. Каролина тяжело вздыхает, но понимает: выбора у неё нет. Подходит к мужчине и руками его талию обвивает, ближе прижимаясь. Вновь слышит у себя над ухом какие-то слова на другом языке и глаза прикрывает. Одно радует: после всех этих перемещений её не тошнит, хотя в обычном мире Митчелл старалась по максимуму избегать любого транспорта, чтобы вновь не чувствовать неприятный комок где-то внутри своего горла, который так мешал нормально вздохнуть. И вновь слышит, как мужчина начинает говорить громче, прежде чем прижать девушку к себе ещё ближе. Чувствует, как пространство вокруг искажается, меняется. Открывает глаза только тогда, когда ощущает хоть что-то под своими ногами. А библиотека выглядит довольно мрачно: высокие книжные шкафы, конец которых не было видно ни в высоту, ни в длину. Ад действительно поражал не только своими просторами, но и строениями. Неизвестно как давно всё это вообще стоит и используется, но выглядит очень даже завораживающе. Каролина так бы и стояла на одном месте, рассматривала окружающий мир, если бы не чужая рука, которая помахала перед глазами девушки, привлекая её внимание. Палец к губам прикладывает, как бы показывая, что нужно соблюдать тишину. Поворачивается к ней спиной и идёт между стеллажами, не останавливается даже, чтобы посмотреть, пошла ли девушка за ним вообще. А ей лучше бы идти, потому что возможность потеряться в таком месте очень даже пугает. Нагоняет Мегуми и идёт позади него, не пытается опередить. Так и шагают, пока в один момент не сворачивают в какой-то маленький коридор, который Каролина даже не успела заметить среди такого большого количества стеллажей. Идут быстро, пока не подходят к небольшой дверце со странными узорами на ней. Мегуми руку к ней прикладывает и та открывается. Приглашает девушку войти первой, а затем заходит за ней внутрь. Свет в тёмной комнате тут же включается, как только Каролина проходит чуть дальше. Небольшое помещение стены которого были из стеллажей. И книг тут не так много, как раньше. Столик небольшой посередине с настольной лампой и несколько стульев вокруг. Стоит и осматривается, уж очень сильно Каролина хочет запечатлеть у себя в памяти этот мир. Мегуми проходит рядом с ней, слегка задевая ту плечом, чтобы девушка вышла из своего же транса. — В этом месте собраны всё, что должно быть скрыто от обычных душ: секретные книги, чьи-то дневники с исследованиями. Чего тут только нет. — подходит к одному из стеллажей и берёт какую-то книгу, бегло просматривая то, что находится меж страниц и только потом начинает вчитываться в содержание. Даже взгляд от книги не отрывает, прежде чем начинает говорить. — Ищи всё то, что хоть как-то связано с печатями и возможностью запереть другое существо в конфигурацию или во что-либо ещё. — книгу обратно на полку кладёт и взглядом ищет чужую фигуру. — Здесь должны быть книги, которые хоть как-то с этим связаны. И вновь отрывает от неё взгляд, забирая ещё одну книгу с полки, начиная вчитываться в содержание. Каролине ничего не остаётся, кроме как заняться тем же делом. Мужчина сейчас явно не намерен отвечать ей на какие-либо вопросы, потому что слишком сильно будет увлечён совсем другим. Девушка даже задумываться начинает, а правда ли Сатору правит так же, как и обращается с ней. Он также заигрывает со своими подчинёнными и другими высокопоставленными людьми? Действительно ли с другими он такой же, как и с ней? Или это просто маска? Мысли о Сатору в голову сами лезут, мешая вчитываться в текст книги, которая открыта перед Митчелл. Пальцами в волосы зарывается и слегка взъерошивает их, чтобы хоть немного привести себя в нормальное состояние и отогнать то, что сейчас будет только мешать. В книгах, которые она успела прочитать за довольно короткий срок почти не принесли ей какую-либо полезную. Пока она не нашла дневник. Дневник Митчеллов. Именно так было написано на старом протёртом переплёте. Толстая и увесистая книжка, которая стояла практически на краю стеллажа, да и заметить её было тоже тяжело. А Каролину к ней будто бы потянула, она словно почувствовала, что именно её ей надо было взять. На стол кладёт и листать начинает. Сначала какой-то текст, явно же какая-то история о её семье. А потом уже идёт перепись. Перепись всех тех, кто когда-либо получал её дар. Сотни людей, если их ещё можно назвать таковыми. Если Каролину ещё можно назвать таковой. До последней страницы листает. И находит себя. Своё имя и фамилию, дату рождения, место жительства, дату получения дара. Буквально вся её жизнь прописана в нескольких строках. А рядом подпись её, которую она явно не ставила. Вновь в начало листает, чтобы прочитать хоть что-то. Чтобы понять хоть что-то. Голова сейчас взорвётся от переизбытка информации, но надо продолжать. У неё нет пути назад. Взглядом пробегается по строкам, прежде чем найти те самые. Не замечает даже, что дышать перестаёт. Просто вчитывается в строчки. — Мегуми, могу я задать один вопрос? — говорит тихо, взгляд от книжки не отрывает. В голове путаница. Её настоящая родина здесь? Она действительно уроженка Ада? Именно в Аду началась история её семьи? Именно здесь ей и место, а её дар ничто иное, как последствия того, что она отсюда? Но если её родина здесь, то почему она всю свою жизнь прожила в обычном мире? — Да. Ты что-то нашла? — отрывается от чтения очередной писанины и ближе подходит и ей через плечо заглядывает, чтобы посмотреть в книгу, которая лежит перед Каролиной. И глаза его тут же округляются: она не должна была найти это. Он и сам забыл, что дневник семьи Митчелл находится в закрытом секторе библиотеки. И только сейчас понимает свою ошибку. Понимает, что он натворил. Понимает, какой шок сейчас у девушки, что сидит перед ним. Даже слова сказать не может, потому что сам в шоковом состоянии прибывает. И упрекнуть Каролину не может в том, что она нашла дневник своей семьи. Потому что это её право. Право знать, кто она такая на самом деле и почему здесь, в Аду, есть какая-то книга, в которой прописана вся родословная Митчелл. — Почему здесь… Книга о моей семье? — взгляд на него поднимает, когда мужчина садится рядом с ней. Ищет на его лице ответ. Ждёт, когда он скажет ей хоть что-то. Когда он объяснит ей, какого хрена всё это происходит. А он молчит. Ничего не говорит. Только в книгу смотрит. Не двигается даже, даже дышать забыл, как кажется Каролине. — Ну не молчи же! Скажи хоть что-то, пожалуйста! — за плечи его хватает и встряхивает, чтобы привлечь к себе внимание. А он руки чужие убирает и говорить начинает. Наконец-то. — Изначально ты вообще не должна была её находить, но раз уж так сложилось, то и терять уже нечего. — тяжело вздыхает и проводит рукой по своим волосам. Глаза прикрывает и с силами собирается, чтобы продолжить. Потому что ему явно нельзя ей об этом рассказывать. — Твоя семья действительно уроженцы Ада. Несколько тысячелетий занимала престол и управляла этим местом так, как делал это и Сатору. И, в отличие от него, в вашей семье трон всегда занимала женщина, потому что с давних времён считалось, что мужчины просто не умеют управлять так же хорошо, как и женщины. Когда-нибудь бы и ты заняла это место. А потом всё изменилось. — встаёт со своего места и направляется к стеллажу за своей спиной, доставая оттуда другую книжку. Такой же потрёпанный переплёт, но название на корешке уже другое. Дневник семьи Годжо. — Каждому правителю положен дневник своей семьи, в которую записывается вся его родословная вместе с ним. И поэтому Сатору тоже вписан в такую книгу. — листает несколько страниц, перед тем как открыть на нужной. Множество имён, но последнее именно Годжо Сатору. Только имя и подпись, ничего больше. Пальцем Каролине указывает на эту строку, прежде чем взглянуть в её лицо. — Но почему тогда сейчас престол занимает Сатору, если по праву он принадлежит мне? — в ответ в чужие глаза смотрит. Ищет в них ответ. Хочет докопаться до правды, которую от неё скрывали так долго. Которую скрыли без её же ведома. Но сейчас пришло время узнать. Узнать всё до конца, чего бы ей это не стоило. — Потому что семью Митчелл свергла семья Годжо, Каролина. — говорит прямо. Не скрывает того, что знает. Потому что скрывать уже поздно. Слишком поздно вставлять палки в колёса и пытаться утаить всю правду от девушки. Лучше уж сказать так, в лицо, сразу всю горькую правду. — Несколько тысячелетий назад они просто взялись из ниоткуда. Даже я не знаю почему они в принципе решили посягнуть на престол. Может, Сатору и ответит тебе на этот вопрос, но точно не я. Заняли место твоей семьи, которую впоследствии отправили в обычный мир, где и продолжилась ваша история. Да и про дар свой, я думаю, ты в курсе. Как он передаётся и что происходит с матерью девочки дальше. Так и с Сатору, только переходит по наследству от отца к сыну. Первые зачатки появляются уже в пятнадцать лет, а на обучение даётся и вовсе около четырёх. В Аду время течёт не так, как в обычном мире. Здесь всё идёт медленнее, хотя, наверное, ты уже это заметила. И устаёшь ты дольше, так что времени у нас с тобой больше, что играет нам на руку. Так что если на обучение тебя твоя мать потратила обычные два года на земле, то здесь отец Сатору потратил на своего сына двести сорок лет, если переводить на ваше время. Но изначальную причину появления такого дара не знает никто: ни я, ни ты, ни Годжо. — вновь переводит взгляд на стеллажи, рассматривая каждую полку. — Может, где-то в глубине Ада и есть ответ на этот вопрос, но желания искать его у меня нет. Да и я тебе не позволю, потому что сейчас у нас другая цель. — Именно поэтому ты нашёл меня, да? Из-за моего дара? — а в голове уже пазл начинает складываться после услышанного. И спрашивает лишь для того, чтобы собственные догадки подтвердить. — Не только из-за него, хотя он определённо сильнее, чем дар Сатору и мой вместе взятые. Твоя семья намного древнее, чем семья Годжо, следовательно, и силы тоже. В тебе течёт кровь истинного правителя Ада, Каролина. — говорит серьезно, а на лице ни один мускул не дёргается. Смотрит не отрываясь, и буквально заставляет смотреть в ответ. — Но самая главная причина в том, что ты близкий человек для Сатору. Если не самый близкий. Я даже рядом с тобой не стою. — глаза прикрывает и слегка смеётся от того, что сам сказал несколько секунд назад. — Ладно, не суть. Всё остальное ты сможешь узнать у Сатору, когда мы освободим его от печатей. — встаёт со своего места и оглядывается вокруг. Лампу на столе выключает и книги на место складывает, прежде чем вновь обратиться к Каролине. — Радует одно: Гето не вызывает меня к себе по пустякам, так что время у нас есть. Я уже нашёл способ освободить его, так что нам пора.(просьба включить песню Gilded Lily — Cults)
Руки раскрывает для объятий, в которые девушка уже сама идёт: знает ведь, что другого выбора у неё нет. Мужскую талию обхватывает и ближе прижимается. Сразу глаза закрывает, а потом вновь голос чужой слышит. — На этот раз телепортация может быть немного неприятной, потому что я должен перенести нас намного дальше, чем раньше. Если как прибудем, тебе станет плохо, просто скажи. — Каролина кивает на его слова и ничего не говорит в ответ. Вновь слышит непонятные слова на другом языке, прежде чем мужские руки обвиваются вокруг женского тела. Пространство искажается, но на этот раз дольше. Звуки какие-то появляются, а над ухом ей Мегуми говорить начинает. — Ни в коем случае не открывай глаза. — и слушает его. Сильнее зажмуривается. Руками уши прикрыть хочет, но не делает этого, потому что чужое тело отпускать боится. Даже если она и уроженка Ада и это её настоящая родина, то ко всем этим нововведениям Каролина ещё не привыкла. Не каждый день тебе предлагают телепортироваться на другой конец измерения. И вновь почва под ногами чувствуется, а голова немного кружится. Сильнее прижимается к мужчине, забывая о том, кто он вообще такой. Глаза не открывает, слышит тяжёлое дыхание у себя над ухом. Эта телепортация далась ему явно сложнее чем те, которые он проводил ранее. Но Каролина чувствует себя даже более чем удовлетворительно, чего не скажешь о Мегуми. Девушка отходит от него и оглядывается вокруг. Большое и просторное помещение с высокими потолками. Всё выполнено в красных оттенках, как и другие места, в которых уже бывала Каролина. Ранее ей снились сны о том, что она гуляет по каким-то длинным коридорам. Гуляет по какому-то огромному дворцу, а все приветствуют её и буквально в ноги падают. И сны ей такие приходили довольно часто, буквально всё время, что она себя помнит. Так бы и стояла, продолжая рассматривать то, что её окружает, если бы не рука мужчины, которая коснулась её плеча. — Пойдём. Нам пора. — указывает рукой куда-то вглубь коридора, после чего тут же идти начинает, оставляя Каролину позади себя. А девушка за ним не успевает даже из-за его широкого шага. Чёртовы столбы. Несколько минут шагают, пока до конца не доходят. Высокая дверь, с какими-то узорами на ней. Мегуми ближе к ней подходит и за ручку дёргает, открывая врата. Массивные дверцы тут же поддаются, а свет изнутри тут же слепит двух людей, которые только её открыли. Каролина глаза закрывает от такого света, а потом открывает вновь. И лучше бы она не видела то, что за ней находится. Годжо Сатору в центре этой комнаты находится. Под ним пропасть, а к нему ведёт лишь небольшая дорога. Практически вплотную к нему подходит, так, что дотронуться до мужчины можно будет. Алые нити держат его за руки, возвышая над бездной. Один неловкий шаг и упадёшь, а вернуться оттуда будет тяжело. Если вернуться оттуда вообще можно. Подняться с самого дна вновь на вершину. А Каролина взгляда не может от мужчины оторвать. Видит его измученное тело: всё в ссадинах, ранах, царапинах. Ни одного живого места на нём нет. Ближе подойти не может из-за шока. Руку ко рту прижимает, чтобы не закричать от страха. Так бы и осела на пол здесь, если бы не Мегуми, который вовремя подхватил девушку за руку. В груди адская боль за Сатору появляется, да такая сильная, что дышать трудно становится. Каролина не верит просто, что он прямо сейчас здесь находится. Буквально мучается на её же глазах. А у неё слёзы по щекам текут не переставая. Даже не смахивает их, потому что продолжает в Годжо дыру взглядом прожигать. Ей боль. Она словно чувствует его боль. Чувствует, как он сейчас мучается. Хочет ему помочь, а вот как пока что не знает. Не рассказал ей Фушигуро ещё. От его рук отрывается и ближе подходит к Сатору. Эхом вокруг её плач раздаётся, когда она видит его таким. Ладонью до его щеки дотрагивается, а он жмуриться перестаёт. Расслабляется будто, но глаза не открывает. Явно сил у него нет. И как же девушке больно видеть его таким. Больно смотреть на то, что сейчас он не улыбается, не шутит, не заигрывает, не подкатывает. Как будто кукла какая-то, над которой кто-то решил поиздеваться. Сама себе мысленно обещает, что лично расправиться с тем, кто сотворил это с ним. По всем кругам ада протащит того, кто сотворил такое с Сатору. Покажет ему, что бывает с теми, кто причиняет боль её близким. Внутри себя жалеет о том, что не расспросила Годжо о том, кто он на самом деле. Жалеет, что не знала о том, какую ответственность носит на своих плечах. Даже плевать ей на то, что когда-то его семья отправила её семью в другое измерение. Неважно это сейчас. Просто не имеет значения. Каролина хочет, чтобы парень перед ней был в порядке. Чтобы у него всё хорошо было. Чтобы не мучился больше. Хочет его боль себе забрать. Лично бы на его место встала, только лишь бы Сатору отпустили. Продолжает его щёку поглаживать большим пальцем, как бы показывая, что она здесь. Показывает, что она рядом. Показывает, что она поможет ему. Спасёт из этого плена. Вызволит его из оков Сугуру Гето. Чего бы ей это не стоило. — Держи. — размышления Каролины прерывает голос Мегуми за спиной. Протягивает ей какой-то мешочек, в котором светится что-то. — Высыпь его себе на руки, а после хорошо разотри, чтобы он впитался в кожу. Как только сделаешь это, сосредоточь всю свою силу в руках, а после направь её на нити, к которым привязан Годжо. Я помочь не смогу, потому что хоть кому-то надо подхватить его, чтобы вниз не упал. Слушает мужчину внимательно, после чего принимает из чужих рук порошок и тут же высыпает себе на ладони. Втирает с усилием, даже больно становится. Старается ни крупинки не просыпать, чтобы ещё сильнее впитался. Чувствует практически сразу, как мощный поток энергии устремляется ей в руки. Ощущает эту силу и тут же кивает Мегуми, который уже стоит возле Сатору. На шаг назад отходит и подмечает для себя места, в которые будет целиться. Глаза закрывает, глубокий вдох делает, руки по сторонам расставляет. Всю свою силу направляет в ладони, готовясь выпустить её. И выпускает. Яркий свет озаряет пространство. В ушах тут же звенеть начинает, но Каролина продолжает. Нельзя останавливаться, не сейчас. Слышит треск какой-то, прежде чем Мегуми кричит ей остановиться. Митчелл руки опускает тут же и глаза распахивает, начиная тяжело дышать. Она справилась. Она смогла. Взгляд переводит на Фушигуро, который на руках держит Годжо. — Иди сюда, нам надо уходить. Сейчас же. — Каролина с места буквально срывается. Сама додумывается до того, чтобы со спины Мегуми обнять для телепортации. Ближе прижимается к нему и глаза тут же закрывает. Хочет, чтобы всё это закончилось. Закончилось как можно скорее. Уйти с этого проклятого места. Очутиться у себя дома. И в порядке быть. Чтобы просто все были в порядке. И главное, чтобы Сатору был в порядке. Слышит, как Мегуми начинает читать заклинание. И мысленно молится всем богам, чтобы Годжо был жив. Чтобы он просто был в порядке и очнулся вновь. Чувствует поверхность под ногами и глаза тут же открывает. Они в покоях Сатору. Они в том месте, где их никто больше не сможет достать. Оглядывается в поисках каких-то изменений и, к счастью, их не находит. Мегуми к этому моменту уже подходит к огромной кровати и опускает на неё Сатору, после чего укрывает одеялом. Уже рот открывает, чтобы что-то сказать, но замирает. Будто случилось что-то. — Гето зовёт. — только два слова сказал, перед тем как испариться тут же. Даже заклинание для телепортации не прочитал, а переместился сразу. Каролина даже произнести ничего не успела. Да и не нужно было, наверное. Подходит ближе к кровати, на которой спит Сатору. На колени перед ним садится, а после на руки свои смотрит. Неужели она смогла спасти его? Смогла спасти сама, своими силами? Не побоялась этого. Приняла эту ответственность, которую на её плечи возложила судьба. Даже поверить не может в то, что она сотворила. Плачет перед ним и рот себе рукой зажимает, чтобы его не разбудить. Так и сидит несколько минут, пока не ощущает у себя на голове чужую ладонь, которая зарывается ей в волосы и слегка царапает кожу головы короткими ноготками. Каролина знает: это Сатору. От этого ещё сильнее плакать начинает, но не может поднять взгляд и посмотреть на него. Чувствует, что её руку убирают ото рта и целуют между костяшек, но голову поднять не может. Сама себе не позволяет просто. Так и продолжает перед ним на коленях стоять, а он не прерывает Митчелл, но показывает, что он здесь. Показывает, что он живой. И от этого у Каролины ещё сильнее слёзы льются. За эти несколько дней без него она начала осознавать, что испытывает к нему нечто большее, чем к обычному другу. Но признаться сейчас не решится. Просто не сможет. Да и вряд-ли взаимности услышит. Сатору не раз говорил о том, что пока что просто не видит смысла заводить себе девушку или жену даже в загробном мире. И от этого боль ещё сильнее в груди нарастает, а плач усиливается. Так и сидела бы перед ним, если бы её за руку наверх не потянули в чужие объятия. Обнимают крепко, по спине поглаживают. Позволяют в чужую шею уткнуться носом и всю боль выплакать. И какой же он тёплый, боже. Каролина наконец-то чувствует его тепло. И чувствует, что он рядом. Ничего не говорит ей, потому что слова не нужны сейчас. Просто ощущения человека рядом уже делает своё дело. А Сатору сейчас действительно рядом. Он не фантом больше, а как будто живой, как будто настоящий. И это самое главное. — Я здесь, слышишь? Я всегда буду рядом. — говорит ей на ухо и в макушку целует, после чего ладонь на затылок кладёт и ближе к себе прижимает. А у Каролины от этого только новый поток слёз к глазам подходит. Ещё сильнее ему в шею рыдать начинает. Не упрекает её за влагу на своём теле, как это делала мать в детстве. До сих пор помнит, как сильно ей доставалось за солёные капли на щеках. В ход шло всё: шнуры, ремни и обычные пощёчины. На девушке живого места не оставалось после таких ссор с матерью. Да и рада она была, когда родительница умерла наконец-то. Стояла над её могилой и плюнуть хотелось, но совесть не позволяла, потому что она всё ещё её мать. Она всё ещё тот человек, который воспитал и обучил Каролину. Отец ушёл ещё тогда, когда ей и года не было. Просто ушёл, даже записки не оставил. И когда Сатору пропал, она чувствовала то же самое, когда мать рассказывала о том, как её бросил муж. А сейчас Годжо вновь рядом с ней. Он вернулся. Он в порядке. И он принимает её такой, какая она есть на самом деле. Со всеми её загонами и проблемами. Он просто принимает её. — Плачь, девочка моя, плачь столько, сколько тебе нужно. Я буду рядом, я помогу. — и эти слова только добивают девушку. Ногу перекидывает и на него садится, чтобы ещё ближе быть. А он и не сопротивляется: позволяет ей делать всё, что она хочет. Сейчас ей это нужно. Сейчас ей это необходимо. Потому что когда человек постоянно рядом, то к нему начинаешь привыкать. Медленно, но привыкаешь. Вот и Каролина привыкла. А когда ушёл, словно пластырь резко оторвали. И боль такая сильная была. Только если после пластыря боль пройдёт, то боль из-за отсутствия рядом близкого человека нет. — Я здесь, только попроси, и я весь твой. Я из бездны вытащу, я руку протяну. Если падать начнёшь, я поймаю, с самого дна тебя вытащу ценой всего, что у меня будет. Всегда тебя буду за руку держать, даже если по разные стороны измерений будем. Любой удар за тебя приму, от всего буду защищать. Помни, что я рядом, девочка моя. Просто помни это. И никогда, никогда не забывай.***
— Вызывали, господин? — Мегуми появляется сзади Гето, который стоит возле окна в тронном зале. Наблюдает за тем, что происходит через толстое стекло с улыбкой на лице. О, он определённо представлял себе, как однажды будет стоять в этом зале и осознавать, что теперь правитель он. И никто не посмеет посягнуть на его место. Никто не посмеет забрать то, что он отобрал у другого. Буквально вгрызаться будет в глотки тех, кто просто подумает о том, что сидеть на троне не его. Уничтожит каждого. В темницу бросит, а после на казнь отправит. Он слишком долго мечтал о том, чтобы встать на место Сатору. И он сделал это. — Годжо освободился. — говорит коротко, но по делу. Даже не поворачивается на своего подчинённого. — Знаю, господин. Стражники уже сообщили. — отвечает холодно, спину держит ровно, даже когда тот к нему спиной стоит. А внутри всё равно что-то трепещет. Мегуми боится, что тот обо всём знает. Знает о том, что он делает в свободное время. И что строит козни за его спиной. Готовится к тому, чтобы умереть прямо здесь. Запачкать своей кровью пол. А оттирать всё это придётся служанкам. Сквозь слёзы будут засохшие красные пятна отмывать вручную. — Он поступил очень глупо. — усмехается и поворачивается лицом к Мегуми. На лице у него оскал, а не улыбка. Этот мужчина явно знает, что он творит. Знает каждый шаг своих подчинённых. — Не думал, конечно, что он освободиться так быстро, но чего терять то? — проходит мимо Фушигуро, чтобы усесться на свой трон. Подлокотники поглаживает, осознаёт, какая власть сейчас в его руках. И вновь говорить начинает. — Пусть делает что хочет, у него всё равно не будет сил даже на то, чтобы телепортироваться в свои покои. А ты — зовёт он дворецкого, который тут же к нему лицом разворачивается и на колени падает. Голову склоняет, ожидая приказ. — Проследишь за тем, чтобы он даже на пять метров не смел ко дворцу подойти, ты меня понял? — Будет сделано, господин. — голову не поднимает, продолжает в пол смотреть, перед тем, как удалиться. — Я могу идти? — надеется мысленно, что это всё. Надеется, что в последний раз видит его лицо, которое скоро будет гнить где-нибудь в самом дальнем уголке ада. В самую бездну его готов своими же руками отправить. И слышит положительный ответ на свой вопрос, тут же испаряясь из тронного зала.***
Перемещается в покои Сатору, в которых царит тишина. Мужчина уже вовсю разбирается с какими-то бумагами на столе, пока Каролина спит на его кровати, укутанная в одеяло. Не говорит ничего Годжо, а встаёт перед ним на одно колено, показывая свою преданность. Только ему он готов служить до конца своих дней. И всей жизнью он ему обязан. До сих пор помнит, как тот учил его управлять своей силой. До сих пор помнит, как впервые познакомил его с другими подчинёнными замка. И до сих пор помнит тот день, когда он предложил стать его приближённым. Слышит, как сейчас, он встаёт со своего места и обходит стол, чтобы протянуть руку Мегуми. Сатору никогда не любил, когда тот становился на колени перед ним. Не любил всё это, потому что считал его таким же, как он сам. Не делил людей на ранги, ко всем одинаково обращался. — Поднимайся. — руку ему протягивает, и Мегуми тут же её принимает. Встаёт, а ладонь не отпускает. Сжимает крепко, до боли практически. Но обнимать не лезет: знает ведь, что Сатору не любит такое. Вообще прикосновения не любит. Любые. — Пока ты отходил, я успел создать конфигурацию, в которую мы сможем заточить Гето. — о стол бедром упирается и кивает на его поверхность. Небольшой красный куб с различными узорами. — Этого должно хватить на то, чтобы запечатать его раз и навсегда. — Вы же могли противостоять ему, почему позволили заключить себя в оковы? — Мегуми недоумевает, спрашивает, ответ найти хочет. Знает ведь, что у Сатору достаточно сил для того, чтобы противостоять любому в Аду. Не зря же он его правитель. — Потому что я знал, что так случиться, Мегуми. И этому нельзя было мешать. — отвечает ему и улыбается слегка. На Каролину взгляд кидает и замечает, что она уже проснулась, что хорошо. Значит не придётся ещё раз всё объяснять. Сидит на кровати и на него смотрит. Глаза, конечно, опухшие, но зато она успела отдохнуть хотя бы чуть-чуть. Уж слишком много всего на неё навалилось. — Значит, осталось совсем немного? — голос девушки раздаётся рядом с Фушигуро, заставляя того вздрогнуть. Даже подойти успела, а он того и не заметил. Сатору поворачивается к окну, шторы которого он уже успел распахнуть. Смотрит куда-то вдаль, с мыслями собирается. Последний рывок и всё закончится. Последний рывок, и всё вернётся на свои места. — Да, Каролина, осталось совсем немного.***
(просьба включить песню Cornfield Chase — Dorian Marko)
Перемещаются практически сразу в тронный зал, не забыв прихватить с собой конфигурацию, которую создал Сатору. Она просто обязана выдержать напор Сугуру Гето. Просто обязана. А Гето знал. Знал о том, что происходит у него за спиной и готов к этому был. Сидит на троне перед ними и улыбается. Потому что с самого начала чувствовал, что что-то пойдёт не так. Ещё с того момента, когда затеял свергнуть Сатору с его же престола. — Давно не виделись, Годжо Сатору. Всех своих псинок притащил, никого не потерял? — улыбается во весь рот. А улыбка его на оскал похожа. Как давно мужчина свихнулся от мыслей о том, чтобы занять чужой престол. Хотя он и Сатору то по сути не принадлежит. Но мечтал об этом. Каждый день с мыслями об этом засыпал. А сейчас пришёл этому конец. И даже сопротивляться не хочет. Просто позволит этому случиться, потому что знает: выхода у него нет. У каждого человека, рождённого в Аду, есть свой дар. И дар Сугуру прекогниция. Видел он будущее всегда, как и Сатору. Только если первый ещё ошибаться мог, то второй никогда. Потому что Годжо учили обращаться со своим даром, а Гето учился на собственных ошибках. Сам в себе стержень стальной с каждым годом затачивал, чтобы потом другим показать, что он тоже чего-то стоит. Что он тоже не пустое место. Потому что хотел, чтобы им гордились. Хотел, чтобы другие знали, что он тоже чего-то стоит. Хотел, чтобы его почитали и любили. А все любили только Сатору. Ждали, когда тот взойдёт на престол. И с самого начала их дружбы мечтал о том, чтобы свергнуть его. Встать на его место. Ощутить всю ту власть, которая была у его друга. Он просто хотел того же, что было у другого. Он просто завидовал. И понял он это тогда, когда отправил Годжо на край Ада, заточив того в оковы. В тот же час понял, какую ошибку он совершил. А назад пути не было. Потому что совершил он непоправимое. И исправить это уже было нельзя. Знал ведь, к чему это приведёт. И знал, какие у этого будут последствия. Но всё равно пошёл на поводу у своей зависти, о чём жалеет сейчас. Такую сильную вину испытывает перед своим другом, что в ноги ему падать готов и прощения просить. И знает Гето: Сатору его не простит. Он бы и сам себя не простил, если бы его друг, с которым они вместе росли, так поступил. Убить его мало, а вот в конфигурацию навечно заточить, самое то. Чтобы сгнил там в одиночестве, умер от собственных мыслей в тишине. И даже не будет пытаться выбраться, потому что знает, что сил у него не хватит. Сатору всегда был сильнее его. Всегда. И из-за этого чувство зависти росло всё сильнее. В геометрической прогрессии увеличивалось, а Гето совладать с ним не смог: просто принимал его и шёл у этого чувства на поводу. С трона встаёт и ближе подходит к компании людей. Сказать что-то хочет, да не решается. Просто стоит и смотрит в глаза Сатору. Не может и слова вымолвить. Слышит шум вокруг него: его уже окружили, а над его головой конфигурация летает. Последние минуты проводит в этом измерении, прежде чем сгинет в заточении. На колени становится и в ноги Годжо смотрит, но не говорит ничего: просто ждёт своей участи. Ждёт своего наказания. Слышит, как конфигурация открывается и голову наконец поднимает, чтобы последние слова сказать. — Прости меня, Сатору. И исчезает тут же. Засасывает его внутрь моментально. Куб темнеет, становясь полностью чёрным. И узоров на нём нет больше. Гладкая поверхность. Падает на пол с характерным звуком. Больше нет Сугуру Гето. Теперь он заточён. И беды все должны были закончится, но почему тогда в груди Годжо от этого так больно? Да потому что предали его самым ужасным образом. Нож в спину буквально лучший друг воткнул, хотя он знал об этом. Оба об этом знали. Сами дров наломали и спички бросили. Позволили этому всему гореть. Позволили сгореть так, что даже углей не осталось. Оба виноваты в том, что случилось. Один позволил этому случиться, а второй сделал это. Но ни один из них по-настоящему не желали друг другу зла. Потому что любили друг друга, словно братья родные были. А Сатору бы простил его. Обязательно простил, потому что не сердится даже. Потому что не хочет сердиться. Потому что понимает его. И жалеет внутри, что не помог ему с этими чувствами справиться. — Теперь всё закончилось. — холодно бросает Годжо и поднимает куб с пола, чтобы в собственных руках сжечь. Синий огонь тут же из ладоней вырывается, поглощая объёмную фигуру. Не плавится даже, просто сгорает. Ничего после себя не оставит. И тухнет пламя, ничего после себя не оставив. Сатору руку в кулак сжимает и опускает. Смотрит на Мегуми и Каролину, которые стоят перед ним. Оба ждут того, что он скажет им сейчас. — Фушигуро, могу я попросить тебя кое о чём? — и тут же в ответ кивок получает. Знал Годжо, что он не откажет ему. Ждёт его следующих указаний. И выполнит любые, чего бы ему это не стоило. — Займи моё место, Мегуми. Займи мой престол. — Видит, как округляются глаза его приближённого. В полном шоке перед ним стоит. Рот открывает, чтобы сказать что-то и закрывает тут же. Слов подобрать просто не может. Потому что не ожидал такого. Даже предвидеть не мог, хотя зачатки этого дара у него есть. — Потому что ты достоин этого. И все в Аду знают об этом. Знают, что ты способен вынести на себе такую ответственность. И я в этом убедился за многие годы нашей дружбы с тобой. Ты этого заслужил, Мегуми. Я лично знаю, что ты этого заслужил. — Но вы уверены, господин? — голос у Фушигуро тихий, дрожащий. До сих пор не может поверить в то, что он только что услышал. Или просто не хочет верить в то, что он услышал. И видит улыбку на лице Сатору. Улыбку, которая означает, что он знает, что говорит. Знает, что так должно быть. И знал это с самого начала, как взошёл на престол. Потому что так надо. Потому что это должно было случиться. — Абсолютно, Мегуми. Не заставляй меня усомниться в своих словах. — переводит взгляд на Каролину, которая рядом стоит. Ждёт чего-то. Или кого-то. Не прерывает Сатору, а просто ждёт. И мужчине это нравилось. Всегда нравилась его покорность. Вновь на Фушигуро смотрит, прежде чем начать говорить. — Пожалуйста, исполни последнюю мою просьбу: оставь нас. И мужчина подчиняется. Испаряется тут же, оставляя двух молодых людей одних. Только Каролина и Сатору теперь в тронном зале. Наедине. Наконец-то. Взгляд на неё переводит и говорить начинает. — Я хочу извиниться перед тобой. Извиниться за всё то, что сотворила моя семья в прошлом. Извиниться за то, что пропал однажды и причины не объяснил. Извиниться за то, что оставил тебя и ничего не объяснил. Извиниться за то, что не рассказал всю правду с самого начала. Потому что с самого начала я знал о тебе. Знал о том, что в другом мире есть та девушка, которая по-настоящему заслуживает занять престол в Аду. И ещё раз извиниться за то, что только что отдал его другому. — лёгкая улыбка проскакивает на его лице. И Каролину это тоже заставляет улыбнуться. Она даже не против. Потому что в любом случае не была бы готова возложить на себя такую ответственность. — Я знал обо всём, что будет происходить в будущем. И даже видел и знал о том, что буду говорить тебе здесь, в этом тронном зале. — за руки её берёт и ближе подходит. Подносит её ладонь к своему сердцу, чтобы та чувствовала, с какой скоростью оно стучит. Бьётся о рёбра так сильно, что даже больно становится. — Чувствуешь? А это из-за тебя оно так сильно бьётся. Из-за тебя удары пропускает. — улыбается и ниже наклоняется, чтобы лицом к лицу быть. — Я люблю тебя, Каролина Митчелл. С самой первой встречи полюбил. — и целует. Прижимает к себе за талию тут же. Губы сминает нежно. И, боги, как давно он этого ждал. Как давно он хотел почувствовать вкус её губ. Девушка отвечает ему. Руку на его щёку кладёт, поглаживать начинает. В поцелуй улыбается. Заплакать сейчас от счастья готова, потому что чувства её взаимными оказались. Отрывается от девушки, продолжая за талию держать крепко. И спрашивает вновь. — Ты позволишь мне уйти отсюда с тобой Каролина? Ты позволишь мне быть с тобой. — Позволю, Сатору. Тебе я всё позволю. — и вновь целует. Оба перемещаются в другой мир. Оставляют весь Ад, в буквальном смысле, позади. И работать вместе начинают. Клиентов вместе принимают. А Каролина нарадоваться не может тому, что теперь чувствует его тепло. Чувствует, что он рядом. По-настоящему рядом. Каждый день его видит. Каждый день его чувствует. И рада этому до безумия. Улыбка у неё с лица не исчезает вообще. Каждый раз, когда Сатору видит, она ещё ярче становится. Расцветает буквально у него на глазах. И Мегуми к ним приходит иногда. В работе помогает, покойников приводит. Хорошо ему на новом месте, да и другие его приняли. И всем спокойно теперь. Все теперь в порядке. Всё встало на свои места. И это самое главное.