***
— Ты такой красивый. Теперь и не похож на ребёнка, который готов будет плакать из-за того, что я выйграла в очередном поединке на деревянных мечах! — уверяюще говорила блондинка, стоя в ярко синем, коротком платье до колен. Её прямые, как осанка волосы спадали на молочные плечи, будто-бы лозы, растущие в самом сердце дикой природы. А имеющиеся у неё воинские губы, которые были схожи с дольками яблока, были обворожительны, но не настолько, чтобы затмить трепещущие, лазурные глаза, имеющие способность притягивать к себе излишнее внимание. Она, посылая поддерживающие слова, смотрела на выбранный самим, её младшим братом белый наряд и как покупатель на аукционе, сверялась со стандартами восходящей красоты. — Такой взрослый... Может быть девушка и говорила околесицу по отношению к своему члену семьи, но она пыталась убедить стоящего перед ней мужчину в том, что всё будет хорошо, всё пройдёт как и то было планированно десять лет назад, когда две луны сошлись воедино. Из рта старшей Ландау лилась постыдная, детская и такая противная как утренняя каша - правда. Ведь сам молодой наследник Гепард, никогда бы и не вспомнил, а уж тем более не сказал бы вслух, то от чего у него до сих пор предательски краснеют кончики ушей. Ведь то было детство. Самое наивное и душераздирающее детство, в его единственной жизни, которое как ржавый капкан для зверей, вцепился в ногу обычному, бродячему коту. — Сегодня все взгляды почтенных мужчин и женщин будут устремлены на тебя, и только тебя! — Сервал вдохновляла, старалась, пыталась сделать это со слов всей семьи, но была неумелой в этом случае. Но за то, сестра поддерживала, уверяла как сама того умела. — И может быть они... — Сервал! — рыкнул парень с васильковыми глазами и заметным красным цветом румяна на щеках, повернувшись к девушке. — Давай не будем сейчас говорить о том, что можно будет "приобрести" на этой коронации. Отчаявшись в десятой попытке завязать себе голубой галстук, блондин кинул его на близ находившийся табурет, после чего отойдя от зеркала, которое уже пять часов мозолит глаза, зарылся тёплыми ладонями в светлые волосы и сжав руки в кулаки, после чего его костяшки пальцев побелели, устало вздохнул. — Я не хочу туда! — мужчина плюхнулся на свою кровать с перьевыми одеялом и подушкой. — Не хочу становиться королём! Мне... Мне это всё осторчествело... — Мм! Почему? — добавила Сервал, хоть и в прошлом, сама отказалась от наследства и доверила трон младшему брату. — Мне не пойдёт корона! — соврал он отводя постыдный взгляд от своей старшей сестры в сторону белого, деревянного, складного шкафа в углу пыльной, одинокой комнаты. Старшая Ландау удивилась, но после на её губах отразилась мягкая улыбка, которая после переросла в звонкий, скромный смех. — Ой-ой, Гепи... Не думала, что ты когда-нибудь будешь как девушка, которая брезгует надевать на себя не понравившуюся ей вещь! — она сложила руки на груди. — Ну, давай-давай, говори мне, что тебя не устоило в короне и в её дозволениях! — Её власть! — собрав силы воли в кулак, мужчина принял сидячее положение. — Что, почему? — Сервал, я... Я обычный капитан своей армии, которая выступает на службу в шесть часов утра, при условии, что я встаю в четыре. — их очи встретились. — Меня мои люди не поймут. Да, что уж там, и я себя сейчас трудно понимаю. Какой будет правитель из воина? Да, правильно. Злой и жестокий! И я... — запнулся он чувствуя как ком в горле перекрывает путь кислорода в лёгкие и в мозг. — Чшш... — она прислонила палец к алым губам юноши. — Ты у нас не злой, и не уж точно не жестокий! Я же тебя знаю. Блондинка обошла ложе блондина и стала напротив собственного брата. — Хозяин - барин, тем более любая корона подстать королю! — Сервал присела на колени и взглянула на поблёкшие, опустевшие глаза Гепарда. — Только тебе решать каким королём ты станешь! Хорошим или не очень, любящим свой народ или тираном. Всё это — твой выбор, братец! Она встала. — И не смотри на тень нашего отца! Он не вышел как достойный король, и не уж точно как отличный опекун. Это я думаю, ты и сам понимаешь. — она одарила его лёгкой улыбкой на розовых губах, которая как молоко, разлилось на устах старшей сестры. В железные двери, ведущие в покои среднего наследника Ландау, трижды постучались и они на автомате отворились для нового гостя в праздничной одежде. — Госпожа Сервал! — отозвался дворецкий. — Нам вас не достаёт! — Да-да, я скоро буду! — Вы же, Гепард Ландау, поторопитесь! — мужчина пропустил мимо себя отрекшиюся населеницу престола, которая на прощание брату показала два пальца вверх. — Король и королева ждут вас. — Да, я тоже... Скоро буду! — парень вздохнул. — Надеемся на вас. — доброжелательно прокоментировал дворецкий. Мужчина в чёрном, строгом смокинге удалился вон, оставив блондина разбираться со своей кашей в голове самому. Это провал. Он проиграл собственный бой и проиграл войну. Встав с ранее насиженного места, мужчина прошёл в глубь комнаты, прямиком к злополучному зеркалу и встав перед ним во весь рост, взглянул на отражение себя совершенного. Но таким он был лишь со слов сестры и товарищей по службе, ведь сейчас перед ним стоит не Гепард Ландау собственной персоны, утончённый и гордый человек, а усталый, бледный командующий войсками, который даже не ссылаясь на королевское происхождение, спал отнюдь не столько, сколько хотел. Еда... Ох еда... Любую съестную закуску полюбишь если хоть раз окажешься на фронте, так, мужчина принял этот закон для себя сам. Что подавали на совместном семейном обеде на корабле, то всегда было съедено подчистую, даже тогда, когда еда была уж сильно далеко не мила главному командующему фронтом. Былое красивое лицо молодого мужчины, было чарующим женские сердца, но не сегодня, когда на нём повисла вселенская печаль. Две половинки розовых губ были подобны пустыне с глубокими трещинами на поверхности, из которых когда уста слишком напрягались сочилась небольшими порциями вязкая кровь. Улыбка на них появлялась на столько редко, что и сама мать прилежного сына, как и старшая Ландау не видела её с момента, когда юноше стукнуло четырнадцать. Васильковые глаза, кои были самыми выразительными среди всей семьи, немного поутихли и как красные розы на морозном лугу - увяли, оставив после себя лишь оболочку того былого, что было ранее. Под ними большой пеленой легло меховое, фиолетовое одеяло, заставляя своего обладателя выглядеть не только усталым, но и ещё побитым собственным достоинством и уважением к своей личности. Но кожа на румяных щеках удивляла своей стойкостью и цветом. Та была бледна как снег на родной планете, которую юный принц помнит отнюдь с трёх лет и до семи, ведь тогда, когда у здешнего правителя, тоесть короля Ландау появились затруднения с финансами, он увёл свою семью в космос, не спрашивая дозволения никого, даже у собственной супруги и ранее двух детей, у маленькой Сервал и Гепарда, а после, и у появившейся Рыси. Обойдя зорким взглядом свой внешний облик, мужчина разочаровался. Всё не то. Не этого он хотел от такой жизни. Белый смокинг, под которым была скрыта чёрная рубашка и синий галстук, смотрелись уныло. Молочные брюки неудобно обтягивали зад и икры, а туфли с лаковым покрытием выглядели старомодно. Да. Сегодня Гепард сказал сестре, что выбрал этот наряд сам, но это как всегда не правда. Его же, ему предоставила собственная, родная мать, которая то ли случайно, то ли нет, ошиблась с заказом и отдала его к портному, и теперь, под всеобщее обозрение он выйдет в этом. Ландау знал, было два исходных варианта событий сегодняшнего вечера: первый - весь процесс тождества пройдёт уныло и невесело, даже после того, как из праздничного торта выпрыгнет очередная попытка заставить среднего сына Ландау стать по Настоящему взрослым или, вариант два - брюки разорвуться и тогда не только задорный хохот разойдётся по залу, но и множество любопытных и пошлых взглядов направится в сторону единственного сына семьи. Может быть даже колкие фразочки, по типу - "Неплохо выглядит... " или " Ох, какое предложение наспевает! ", полетят в его особу. И это было нисколечко не занимательно. Мужчина полюбовался на себя ещё раз, после чего от неожиданности спохватился и дёрнулся от того, что электронные часы, которые находились на его левом запястье завибрировали и тем самым оповестили задумавшегося носителя об скорейшем начинании церемонии вручения короны. Дернув экран вверх, он их выключил. — Ну, что-ж... — начал говорить Ландау про себя. — Надеюсь что-то да прервет это событие, и я смогу уже со спокойной душой снять эти тесные брюки. Отходя от зеркала, Гепард разворачивается и на каблуках направляется к железной двери, ведущей подальше от личного пространства наследника. Выходя, он мысленно клянётся сегодня же прийти сюда спать, но второпях направляясь в тронный зал по пустому, одинокому коридору, который больше похож на подземные бункеры, чем на безопасное строение, он не додумывает только одного. Вечеринка началась вечером, а значит и обычной ночью она не закончится. Только не сегодня. Подоспев к началу коронации, мужчина встаёт напротив обширных дверей, не решаясь или боясь войти. От туда уже доносится шквал разной классической музыки, множество светских бесед и расспросы Сервал о том, когда наконец-то её неугомонный брат заявиться на собственный праздник. Было слышно всё, но только как через воду, будто бы между ним, Гепардом Ландау и полчищем народа находится щит, не дающий увидеть, но дающий почувствовать то, что ранее было незнакомо наследнику. Волнение? Возможно и вправду, ведь сегодня в груди командующему армией зародилось трепещущее чувство, сравнимое лишь с парханием тысячи бабочек в желудке. Вся бледная кожа покрылась мелкой россыпью потерянных с детства - мурашек, а в груди. Прямо с сердцем кипит жизнь, которую блондин только сейчас почувствовал. Всё ощущается по новому и как-то неизведанно. — Нужно успокоиться... Капитан напряжённо выдохнул. Коснувшись позолоченной ручки, мужчина и не заметил как дверь сама отворилась, и на него, как на животное в клетке уставилось сотни людских глаз. Смотрели, но ничего не говорили, будто бы всем, как одному отрубили языки. Ландау шумно взглотнул. — Простите, я... — не успел было договорить Гепард, как в могильную тишину ворвалось множество маленьких, неизвестных объектов. Те, в свою очеред буд-то бы нацеливаясь на определённых гостей, данных им общим умом, приближались к людям и без какого либо предупреждения проходя сквозь черепа достопочтенных гостей, оставались в центре человеческого мозга, как живые, самовзрывающиеся бомбы. Следом за душераздирающими криками об помощи ещё живых существ, по всему залу, будто-бы волна накатила на песчаный пляж, прошлась паника. В ноги как будто насыпали свинца, что не позволял сдвинуться хоть на миллиметр в сторону от разбитого оконного стекла. Руки сами собой непроизвольно начали трястись и покачиваться из стороны в сторону показывая напряжённость величественно фигуры пожитка королевской семьи. Юный наследник обомлел, его охватила удушливая и холодная рука страха, что с силой сжимала горло не давая вздохнуть полной грудью. Это было похоже на пытку. Но чудом, из насильственного, холодного транса его вывел Данн. Тот схватив блондинистую макушку и пригнув её к полу, зажал Ландау в крепкие тиски с полом. Только сейчас он понял что не дышал, а задерживал дыхание. Это плохо повлияло на зрение и глаза покрылись тёмной дымкой. — Нам нужно уходить! — тело неизвестного упало рядом с ними. — И желательно чем быстрее, тем лучше для вас, мой принц! — А, ага... — лицо блондина ещё больше побелело, а глаза в ужасе бегали, пытаясь уцепиться за желаемую действительность происходящего. Конечно он уже множество раз видел трупы, но каждый раз как первый отпечатывается в памяти на долгие годы. И почему сейчас? Он командующий армии и не раз видел, как людей, да и не людей убивают, но сейчас, он чувствует себя будто бы ребёнок, которому видеть смерть рядом прибывающего человека в новинку. Чëрт, как бы сейчас Ландау не отказал себе ударить самого себя по лицу и наконец-то отозвать леденящее чувство скованности. В его глазах хлеще прежнего потемнело, холодный пот проступил на коже, а губы в мольбе, предательски задрожали. Тот укусил нижнюю губу до крови чтобы хоть как-то выйти из состояния пожизненного транса. — Сука! Послышалось со стороны и мужчина со светлыми волосами ощутил на своём лице блаженную боль, которая не только вывела его на свободную воду, но и отрезвила его. — Капитан, — прорычал командующий.— мы должны уходить как можно быстрее, вы это понимаете!***