Полдень. Совсем недавно Годжо проводил первогодок на задание, а сам, напару с Иджичи, вернулся в Токийский колледж, где устроил себе день отдыха в кабинете у Сёко. Да, давно они не собирались за стаканчиком прохладной газировки и парочкой сладостей.
— И не надоело ли тебе гонять Иджичи, Сатору? — Сёко подожгла сигарету и сунула зажигалку в карман своего халата. — Пожалел бы, бедолагу.
— Всё нормально Иэйри-сан. Это моя работа. — нервно махая руками, ответил раскрасневшийся Киётака. Ему было неловко, в то же время приятно от того, что его ценят, не только как работника, но и как человека.
— Ха-ха, Сёко, не волнуйся ты так за него, он у нас выносливее, чем кажется. Крепкий орешек. — альбинос положил тяжёлую ладонь на плечо мужчины и, смотря в его глаза, ехидно улыбнулся. — Правда, Иджичи?
— Д-да! — быстро-быстро закивал головой.
Атмосфера была гармоничной: Сёко вела светские беседы с Годжо, тот в свою очередь подкалывал Иджичи при любой возможности, а он пытался не замечать этого и умело переходил с темы на тему. Не часто им предоставляется такой шанс — собраться вместе после долгих часов изнурительной работы. Однако, дружескую идиллию разрушил нежданный звонок Сатору. Мужчина вынул телефон и взглянул на экран — неопределённый номер.
— М? — "Кто бы это мог быть?" — маг берёт трубку и подносит к уху, громко говоря: «Сатору Годжо на связи!» — широко улябается, держит улыбку, но ответа не последовало, только тихое сопение. — Ало?
Коллеги переглянулись меж собой, — от этого жеста Годжо стало не по себе. Обстановка в комнате заметно накалилась: Сёко выдавила из себя издевательскую улыбку, ожидала какой же поворот примет этот разговор, Киётака тихонечко попивал чай, пытаясь вернуться в зону комфорта.
— Вы меня слышите?
«—
Верхушка…» — раздалось высоким голосочком так, что лишь Годжо услышал сказанное и был в замешательстве. — «
Верхушка приказала им избавиться от нас!»
Мужчина резко вскочил с кресла, притопнув ногами. От непомерной волны гнева сжал телефон так, будто готов раздавить его в собственной ладони. Его странное поведение не на шутку перепугало Иэйри и Иджичи, оба дрогнули, а первая уронила сигарету на пол.
— Что случилось? — врач потянулась вниз за окурком и бросила его в пепельницус предварительно потушив о её гладкие края.
Годжо повернулся к брюнету и холодным приказным голосом чётко проговорил:
— Иджичи, — он словно бомба замедленного действия, не ведаешь, когда взорвётся. — мы выезжаем в Киото.
Прямо сейчас.
После трагического известия Иори Утахимэ мгновенно вернулась в Киото, бросив оставшиеся дела на самотёк. Однако, вопреки всем правилам и законам, Верхушка мира магов решила скрыть этот инцидент от ушей и глаз публики, — это стало строжайшим секретом. Тела Мияко и Джуна Ли тайно перевезли в киотский морг, чуть подкорректировав их, они
написали историю о «несчастном случае». И, как вы могли подумать, скрыли подлинную версию о гибели студентов даже от их собственных родителей. По прибытии в госпиталь, куда с многочисленными ранениями лёгкой степери доставили Тошимару, Иори оставалась с ней до скандального прибытия Сатору.
Годжо мчится по коридору, глазами выискивает палату, где они спрятали Касуми. Это больничное крыло опечатали, поэтому ему пришлось буквально идти напролом, чтобы попасть сюда.
"— Я знаю, ты здесь!" — мужчина остановился напротив безномерной палаты, завешанной предупреждающими табличками о ведущемся ремонте в данной части здания. Дверь настежь открывается, почти сойдя с петель от мощного удара. — Тошимару!
Запыхавшийся, обезумевший, он врывается в комнату, напугав Утахиме, девчонку — нисколечко.
— Сатору!? — она одновременно злится и дивится тому, что он всё-таки смог обойти охрану. Чёртов Сильнейший. — Какого ты здесь делаешь!? — шипит она тихо, будто дикая кошка, но маг игнорирует её расспросы.
Подойдя к койке, он обнаруживает там "спящую" Касуми: перевязанные бинтами в несколько слоёв руки и грудь, из-под которых виднеются края раны и гематомы; пластыри под правым глазом и на щеке, а также на виске; синяки под глазами и капельница в вене, — всё это хоть как-то прикрывают её густые чёрные волосы, поблескивающие в холодном свете лампы.
"— Тошимару!" — Годжо приземлился рядом. Судорожно дыша, Сатору не мог поверить в то, что перед ним именно Касуми. — Тоши-мару.. — пробубнил он, дыхание участилось, и приложил ладонь к её щеке. Он не понимал, какое чувство сильнее бушует внутри, — гнев или беспокойство.
— Тебя не должно быть здесь, Сатору. — едкая фраза Утахимэ прорезала слух.
Альбинос вскочил с кровати. Схватил Иори за ворот кимоно и швырнул ту к стене, словно вещь. Он ударил кулаком о стену так, что от точки удара поползли узкие, еле заметные трещины. Мужчина до скрежета стиснул зубы. Оскалился. Рука грубо притянула Иори ближе, теперь она не скроется от его яростного взгляда.
—
Что с ней случилось? — точно слетел с катушек.
— Если ты не покинешь это место, придётся объясняться перед директором Ёсинобу. — её никчёмные угрозы никак не повлияли на него.
—
Не играйся со мной, Утахимэ. Я спрошу в последний раз. — Сатору обвил пальцами её острый подбородок и крепко сжал, оставляя на нежной коже алые следы, чем делал ей больно.
— Идиот, приди уже в себя! — шаманка отвесила Годжо оплеуху, тот замер от неожиданности. — Прекращай вести себя словно скот, Сатору! Что на тебя нашло!?
— Учитель?
Маги, поняв, что своими криками разбудили Касуми, обернулись. Студентка сквозь нависшую чёлку смотрела на ссорящихся сенсеев. Будучи сонной и ослабевшей, она не до конца осознавала происходящее. Брюнетка, убрав волосы назад, глянула на шокированного Годжо, — он снова без маски и теперь ему нечем скрывать свои эмоции.
— Тошимару... — я, увидев её глубокие глаза, бесчувственные и изучающие, обомлел. Единственное, что надолго запечаталось в моей памяти, — это её взгляд, столь знакомый и ранящий. Никогда до сего дня мне не приходилось испытывать сильное чувство дежавю. Словно со мной это уже происходило, однажды...
|
— Если бы я мог стать тобой, — он развернулся ко мне спиной. Его большая фигура начала постепенно удаляться в даль, скрываясь в людской толпе. — тогда даже эта безумная идея стала бы возможной. Ты так не думаешь, Сатору? — напоследок он сказал мне что-то ещё, но мой кошмар прервался, я больше не мог смотреть на то, как он уходит. Это было невыносимо.
|
— Гха! Ха-аха..! — Годжо проснулся в холодном поту. Задыхаясь, он искал на тумбочке стакан с водой, дабы утолить жажду. Сделав пару глоточков, вернул его на место. Проведя по колким кончикам волос, он объял лицо руками, смотря на одеяло меж пальцев.
Это не первый и не последний его кошмар, а точнее воспоминание, которое всё чаще и чаще стало
преследовать его в последнее время. Не только во сне, но и на яву. С ухода Гето прошло около 9 лет, — достаточно, чтобы оставить прошлое в прошлом, однако не для Сатору. Всё началось ещё с того дня, когда он увидел Тошимару воочию, там, в Киото, а теперь из головы не вылезает облик молодого Гето, повторяющего одни и те же слова, после чего на его месте появляется Касуми. Её внешность буквально
накладывается на внешность Сугуру. Именно поэтому Сильнейшего преследует бредовое подозрение, которое не имеет право на существование.
Альбиносу становилось паршивее не столько о мысли, что он может оказаться прав, сколько от возможного недоверия, проявленного к нему его близким другом. Годжо встал с кровати, накинул рубашку, надел штаны и натянул поверх глаз маску, — ему требуется подышать свежим воздухом, чтобы развеяться.
Погода сегодня холодная, несмотря на середину июля. Ночное небо усыпано мелкими скоплениями звёзд, формирующих различные созвездия. Дует свежий ветерок, срывая листья с деревьев и унося их в даль.
Как ни странно, не одному Сатору сегодня не спится. С момента прибытия Касуми и Иори в Токийский колледж, где их встретили с распростёртыми объятиями и специально предоставили отдельные комнаты в общежитии, чтобы никто их не побеспокоил, первогодка не может найти себе места. Если раньше, в Киото, у неё не было свободы передвижения, потому как любое её действие фиксировалось Верхушкой, то сейчас, как бы это ни было непривычно, она может делать всё, что ей вздумается.
Смотреть на звёзды, сидя на крыльце, — то, что она любила делать, будучи ребёнком, но долгое время такая мелочь ей была недоступна. Слушать вместо упрёков и наставлений песнь сверчков, наблюдать за танцующими светлячками — вот, чего ей не хватало. Касуми хочет жить как обычный человек, не связанный обязанностями шамана и клятвами.
— Не спится? — девушка, не поднимая головы, опознала обладателя голоса. Тот приземлился на ступень рядом.
— Есть немного. — скромно ответила Тошимару. Альбинос улыбнулся, через мгновенье изменился в лице, стал серьёзен.
Мужчина облокотился на деревянную колонну, держащую навес, и бесперерывно блуждал глазами по лику Касуми. Его смутил факт, что она так легко одета — тонкие атласные штаны и хлопковая футболка с глубоким вырезом, а на ногах... Ничего?
— Не холодно? В такой-то одежде часами сидеть здесь? — студентка покрутила головой. Маг хотел было спросить ещё что-то, но, видимо, вопрос показался ему лишним. Сатору отвернулся. — Как ты себя чувствуешь?
— Всё в порядке. — Годжо хмыкнул. Они смотрели куда-угодно, но только не в глаза друг другу. Альбинос, секунду погодя, прервал назойливую тишину.
— Знаешь, — мужчина загладил непослушные белоснежные волосы назад и вздохнул. — ты, может, и не говоришь об этом, но Иори видит, как тебе нелегко. — Годжо подцепил пальцем тканевую маску, вздёрнул вверх и показал сверкающие глаза. — А я вижу куда больше остальных, — указал пальцем на голубые зёнки. — прямо сейчас вижу, как проклятая энергия течёт по твоим жилам, потому знаю, какой шторм бушует внутри. — маг вернулся на место и подался вперёд, уперевшись локтями в колени. — Ты можешь рассказать мне, поверь. Иногда лучше поделиться своей горечью, а не нести это растущее с годами бремя. Просто доверься мне.
— Я...
— Тошимару, почему ты до сих пор не в постели? — из комнаты вышла раздражённая, еле державшаяся на ногах Иори. Женщина огляделась, приметив Сатору, — нахмурилась. Кого-кого, но уж точно не его она ожидала застать в позднее время суток. Маг грозно зыркнула на него, глазами говоря: «— Какого чёрта ты здесь забыл?»
Годжо был непоколебим, делал вид, словно он случайно забрёл в гости к Касуми. Утахимэ потёрла пальцами переносицу.
— Т-Тошимару, возвращайся в спальню. Завтра и без того тяжёлый день.
Студентка ничего не сказала. Молча встала и ушла к себе, провожаемая взглядом учителя. Дверь хлопнула, и сенсеи остались наедине, — только Годжо и Иори.
Шаманка с подозрением зыркнула на альбиноса, — тот оставался на месте.
Вздохнув, она собралась уйти в спальню, но замерла, когда к ней обратился Сатору.
— Эй, Утахимэ! — неожиданно окрикнул он её. Женщина обернулась полубоком, недовольно гляда на приятеля. — Поговорим?
С самого начала я знал, что Утахимэ что-то скрывает от меня, что-то, что напрямую связано с Тошимару. Без всяких сомнений, она, как и Ёсинобу, потокает магической Верхушке. Я не хочу питать себя надеждами, но уверен, что Сугуру как-то причастен ко всей этой истории.
В конце-концов, никакой ценной информации из Утахимэ мне так и не удалось выбить. Да уж, повезло вышестоящим сошкам, умеют они рационально подбирать людей. И всё же, кое-что мне удалось разузнать, но будет лучше, если я поделюсь этим с Сёко. Она, как никто другой, хорошо знала Сугуру, порой мней казалось, даже ближе, чем я сам.
Раздался стук. Касуми схватила пышный букет белых лилий, купленный ею накануне похорон. Девушка отворила дверь, за которой её ждал волнующийся Иджичи.
— Утахимэ попросила меня поторопить тебя. Ты скоро?
— Да, я... — Тошимару оглядела комнату и вернулась к Киётаке. — уже иду.
Сегодня состоится погребальная церемония, точнее, она состоялась ещё днём, но из-за некоторых противоречий, возникших между Тошимару и семьё Ли на почве смерти Джуна и Мияко, пришлось её пропустить. Помимо Утахимэ, с ней едет Годжо. Ничего удивительного, ещё в день приезда шаманки в Токийский техникум он "приударил" за ней. Часто Иори замечатала ученицу в компании Сильнейшего, по сему и запрещала ему приближаться к ней. Кто знает, может, он навязывает ей свои революционные идеи. Однако, опасения Утахимэ напрасны. Годжо не станет втягивать в назревающую "войну" с Верхушкой 15-летнего ребёнка, он преследует иные цели...
— Ну и ну, они пришли... — с ноткой сарказма проговорил Сильнейший, когда объявились Касуми и Иджичи. — Я уж было подумал, что нам придётся вас ещё сто лет ждать.
— Мы немного задержались. — оправдался брюнет. Сатору не стал его упрекать.
Киётака занял водительское сиденье, рядом с Иори, первогодка — подсела к Годжо на заднее. Как только все устроились, Иджичи тронулся вперёд.
Во время недолгой поездки Годжо Сатору непрерывно пялился на стекло, наблюдал за гонкой мелких капель, бегущих вниз, оставляя после себя мокрые следы. На Тошимару даже не думал смотреть, не то, что просто болтать. Его голову вновь забивала та нудная мысль, ещё немного, и он с ума сойдёт.
|
— Эй, Утахимэ! — эпизод недавнего разговора с Иори прокручивался словно видеокассета. — Поговорим?
Она обернулась, опаляя своим острым недовольным взором. Её всегда раздражала эта пауза в диалоге, — испытание на сдержанность, — а Годжо наоборот, всё вполне устраивало.
Не желая зря терять времени, она спросила:
— О чём ты хочешь со мной говорить? Если это не столь важно, можем обсудить всё завтра. — Утахимэ собралась уйти, но услышанное от мага заставило её притормозить.
— Как же? — альбинос расправил руки в стороны, медленно приближаясь к Иори. Остановился прямо за её спиной. — У нас есть много тем для разговоров... К примеру, о нашем общем друге, Сугуру Гето.
|
"— Она сказала, что не виделась с ним до одного момента." — мужчина, подперев голову рукой, считал проезжающие мимо авто.
|
— После инцидента в той деревушке мы с ним не встречались.
|
"— Возможно ли, что она и Сугуру пересекались задолго до резни, устроенной им?"
После недолгой поездки, ребята, наконец, прибыли на кладбище, а
Иджичи уехал по своим делам, пообещав, что заберёт их через час.
Троица быстро нашла могилу Ли, она выделялась так, что незаметить было просто невозможно: надгробие было усыпано яркими венками и букетами, сверху лежали плюшевые игрушки, а рядом догорали благовония.
"— Не похороны, а праздник какой-то." — приметил Сатору, взглянув на цветастые розы, — белые, красные, розовые, жёлтые, — украшенные красочными обёртками. Хотя на могилах детей это не новшество.
— М? — раздался телефонный звонок, адресованный Иори. Шаманка взглянула на экран, — судя по её кислому выражению лица, звонил кто-то серьёзный. — Я отойду. — сказала она, прежде чем исчезнуть.
Тошимару опустилась на одно колено и возложила белые лилии поверх громадной кучи цветов, — своеобразный контраст. Поднявшись, встала рядом с Годжо. Глаза Касуми забегали по каменной стелле, перечитывали выгравированные имена и эпитафию : «— Наш мир был в тот же миг разрушен, Огонь сестры и брата Ли — потушен».
— Вы когда-нибудь теряли дорогого вам человека? — с горечью спросила она. Вопрос показался магу несколько некорректным, но он дал свой ответ.
— Было дело. — Тошимару нервно, видно, не контролируя свои эмоции, улыбнулась уголками губ. Голос стал дрожащим.
— Чт-то вы чув-вст-твовали в тот момент... К-когда п-поня-ли, что его б-больше нет?
— Было нелегко свыкнуться с этой мыслью. Только потом пришло осознание. — Сатору поднял голову к небу, уставившись на тёмные грозовые тучи, изливающие слёзы. — Я ощутил, как умерла часть моей души, и осталась одна пустота. — мужчина покосился на брюнетку: увидев её разбитое состояние, что-то пронзило сердце, будто хищник впившийся клыками в плоть.
<tab— В-вот и я... — Касуми повернулась к нему, из её глаз хлынули ручьи слёз. — лишилась с-своей души. — Годжо, ужаснувшись, обнял Тошимару так крепко, как только мог. Касуми уткнулась носом в его грудь.
— Не говори так.
Ты не одна, Тошимару. — Альбинос прикрыл глаза.
Её бледные щёки опаляло море слёз. Она рыдала и рыдала, не переставая, приглушённо кричала, чтобы стало легче. Её чёрные глаза так сильно покраснели и опухли, что мне не захотелось смотреть в них, иначе тоже не смог бы сдержать эмоций. Я рад, что она не стала держать всё в себе, вместо этого дала волю чувствам. В тот момент меня осенило: наша встреча была не случайна, — я понял, что должен защитить это дитя, должен помочь ему встать на ноги и окрепнуть. И нет, Сугуру здесь вовсе ни при чём, это моё личное желание. Я обещаю не повторять ошибки, совершённой мною 9 лет назад. Я стану для неё той опорой, которой не смог стать для Сугуру.
— С тобой я.
По возвращении в техникум оказалось, что троица насквозь промокла под дождём, а всё из-за Годжо, забывшего в салоне авто зонт. Да. Иори была готова разорвать его в клочья, но не при детях, так что Сатору в очередной раз свезло.
Тошимару вместо ужина вернулась в свою комнату, сославшись на плохое самочувствие. Сёко предложила ей себя осмотреть, но Касуми заверила её, что у неё просто небольшое головокружение. Поспит — и всё пройдёт.
Ну, раз ужин-знакомство не задалось, Годжо посчитал нужным устроить собственный, в кабинете у Иэйри конечно же. К вашему сведению, Утахимэ согласилась. Школьные друзья как-никак.
— Утахимэ, ты уже пятую рюмку пьёшь, надолго ли тебя хватит? — с усмешкою спросил Сатору, наблюдая за алко-гонкой подруг.
— Не недооценивай мои способности! — шаманка схватила бутылку саке и выпила залпом, после с грохотом поставила на стол. — Алкоголя больше нет. — съязвила она, улыбаясь. — Я выиграла!
Будучи нетрезвой Иори становится совсем другой, не такой спокойной и задумчивой, а бунтаркой. В таком состоянии всякий не может контролировать, что он творит и даже говорит. Что ж, это сыграет наруку Годжо и Иэйри, ведь не просто так они скупили столько алкоголя, да и звать Иори, зная, что она напьётся встельку...
— Видишь, Сёко, на что способны твои экс-сэмпаи! — маг ударила кулаком по столу, расплывшись в хищной улыбке. Разошлась не на шутку.
— Да уж, тебя мне не перепить. — смирившись, выдохнула шатенка и закурила сигарету.
— Что правда, то правда. — Иори посмеялась и опустила голову на столешницу. Взгляд её блуждал по Иэйри, буквально изучал. Как же сильно они все изменились после выпуска из колледжа. — Время так быстро летит. Я и глазом моргнуть не успела, как мы, студенты этого техникума, стали профессиональными шаманами.
— Кстати о студентах, — Иэйри вдруг вспомнила о гостье из Киото. — не расскажешь нам о Тошимару?
Иори вздрогнула, в прямом смысле отрезвилась, как упомянули о Касуми. Она выпрямилась и, изумлённо хлопая ресничками, переводила взор с Сёко на Годжо и наоборот. К чему такие резкие вопросы, портящие всю атмосферу праздника, не резко ли они перешли на расспросы о Тошимару? Ладно Годжо, его любопытство ей понятно, ну а Сёко? С каких пор она интересуется Касуми? Шаманка, медленно опустив голову, накрыла глаза ладонями, потому что поняла, — она попала в их ловушку и теперь не ей уйти от ответа.
"— Где-то здесь должен быть кабинет медсестры.." — Тошимару, проснувшаяся от резкого снижения давления, словно мышь, передвигалась по коридорам техникума и искала медпункт, надеясь, что Иэйри ещё не уснула. — "Слишком темно. Ничего не вижу." — прищурившись, девушка увидела слабый лучик света, пробившийся из дверной щёлки, а на двери табличку с надписью: «Медицинский пункт», — нашла!
Вот только не успела она ручку дёрнуть, как из кабинета раздался раскатистый смех Годжо. Видимо, Сёко там не одна.
"— Лучше зайду утром. Они наверняка заняты." — Касуми развернулась, прошла несколько шагов и встала на месте, когда послышался голос Иэйри.
— Что случилось, Утахимэ? — желчь полилась из уст шатенки.
Освободивши кресло, женщина присела к подружке и продолжила давить на неё. — Или тебя смутил мой вопрос? Нам с Сатору очень интересно слушать истории о прошлом первогодок, тем более если они повествуют о сестрице Сугуру Гето.
Тошимару ретировалась и застыла у стены, затаив дыхание. Она знает, что если её поймают, то наберётся неприятностей, поэтому пыталась не издавать ни единого звука, а просто стоять и слушать.
— Я не совсем поняла тебя. — Утахимэ попыталась направить разговор в своё русло, притворившись незнающей.
— Ну как же? Разве Касуми не твоя любимица. Наверняка ты знаешь о ней больше, чем кто-либо ещё. — врач впилась пальцами в плечо Иори, чуть надавливая, не позволяя той встать с места.
— Я правда не понимаю, о чём ты говоришь...
— Удивительно, что ты привязалась к какой-то первогодке, не представляющей из себя ничего особенного. — прибавил Сильнейший. Годжо сел напротив допрашиваемой. Минута тишины, и снова начал. — Давай обойдёмся без вранья, Утахимэ. Расскажи нам всё, как оно есть на самом деле.
Она поджала губу, — её окружили с двух сторон, бежать некуда и помощи ждать не от кого. Альбиноса всегда бесила упёртая черта характера Иори.
— Я...я не мо-гу. — это было последней каплей, переполнившей чашу терпения мага.
— Утахимэ! — ударил ладонями по столу, нависая над приятельницей. Его голубая радужка пылала невиданной ненавистью, что вот-вот она испытает на себе. — Я хочу помочь ей, но если ты и дальше продолжишь замалчивать, сделаешь хуже лишь Тошимару!
— Тц..! — звонко цокнула. — И чем же ты можешь помочь, Сатору? — она придвинулась ближе к нему. — Похитишь её? Выступишь против Верхушки? Или осмелишься превратить магов в своих заклятых врагов?! — сорвалась Иори на эмоциях. Она больше не собиралась терпеть. — Ты думаешь, я просто сижу сложа руки и покорно следую судьбе?! Я каждый день, каждый час, каждую чёртову секунду ищу способ спасти её! Ты думаешь, всё так легко!? Что можно по щелчку пальца взять и изменить русло реки!? Если я сделаю неверный шаг, Верхушка тут же отдаст приказ о её казни! — карие глаза впились своим осуждающим, тревожным взглядом в Сатору. — Да я ни разу... — Утахиме схватилась за волосы. — не засыпала без мысли о завтрашнем дне. Я боюсь, что новый день наступит без неё! Агх! — маг выскочила из-за стола и, взявши Годжо за шиворот, прижала его к стене. — Что ты знаешь обо мне? Что ты вообще знал о Сугуру!?
— Так ты всё-таки виделась с ним накануне. — шаманка вдруг поняла, что наболтала лишнего. Ей не стоило упоминать Гето.
— Виделась. — твёрдо отрезала она.
— И что он сказал тебе? — Иори успокоилась, отпустила Годжо и вытерла рукавом кимоно слёзы. — Утахимэ, что Сугуру сказал тебе?
|
— Ты говорил, что у тебя что-то важное ко мне. — он назначил мне встречу в заброшенном театре, ночью. Мне казалось это подозрительным, но я всё равно пришла.
— Да. Просьба. — он был вежлив и спокоен, в его поведении не было чего-то странного, что могло бы намекнуть на его замыслы о предательстве. Он был всё тем же Сугуру Гето. — Сэмпай, — брюнет посмотрел в её глаза, кто бы мог подумать, что всего через неделю он принесёт страдания сотни людям? — мне больше не к кому обратиться.
— Как же Сатору? Твой лучший друг как-никак. — он отрицательно помотал головой
— Сатору не тот человек, которого я мог бы просить о таком.
|
На этом Утахимэ завершила повествование. На её лице образовалась пелена грусти, она не могла рассказать им о том, что сказал ей Сугуру. Пускай это не так важно, она не могла.
— Слишком любопытствуешь, Сатору. — маг надела маску равнодушия и мигом удалилась из медкомнаты.
Хотя план Сёко был идеален, особенно тема с саке, Утахимэ осталась при своём. Не знаю, можно ли считать её признание фактическим подтверждением моих догадок по поводу родства Тошимару и Сугуру, но даже если это окажется ложью, я буду идти до конца, и не так важно, каким он будет.
Годжо возвращался к себе в общежитие. В сопровождении ярко зажённых звёзд, затмевающих в лунном свете. Он не спешит, — сон всё равно не приходит, а сидение на одном месте утомляет.
«— Что ты вообще знал о Сугуру!?»
"— А знал ли я его так хорошо, как думаю? Был ли я знаком с подлинным?" — вопросы, которые не давали ему покоя, периодически поднимались в его раздумье.
Мужчина застыл на месте, около спального корпуса девчонок. Взглянул на крыльцо, то самое, где он когда-то болтал по душам с Тошимару, восхищаясь красотой ночного неба. Эти деревянные скрипящие доски, по которым она ходила босой.
"— Есть ли в этом мире человек, который знал его настоящего?" — несомненно.
Сатору посмотрел в окно, выглядывающее из спальни Касуми, — судя по всему, она уже смотрела сны. Не будет ли лишним зайти к ней? Проверить, всё ли с ней впорядке? Как бы то ни было, выбор Годжо был очевиден.
"— Тошимару наверняка спит. Главное не разбудить её. И Утахимэ..." — маг приоткрыл дверь комнаты и сквозь узкую щель оценил обстановку прежде чем войти: было темно и тихо, Тошимару валялась в постели, что подтверждало скомканое одеяло.
Осторожно, стараясь не навести шороху, шаман прошёл внутрь и закрыл дверь, — раздался щелчок. Сунув руки в карманы, он некоторое время простоял над изголовьем кровати, вглядываясь в закутанное тело. Альбинос приподнял маску, глаза засветились, словно фонарики.
— Тошимару. — Сатору потянулся к ней, но тут же замер, широко раскрыв шокированные очи. — Тошимару?
Годжо скинул одеяло на пол — в кровати, помимо подушек и свёрнутого тетрадного листа — записки, — студентки не оказалось. Сию же секунду мага охватили беспокойство и тревога.
«— Учитель, я знаю, как вам будет нелегко читать это письмо, но прошу вас, не ищите меня. Если вы нашли его и читаете эти строчки, меня, скорее всего, уже нет в Токио. Я нахожусь далеко за его пределами. На вопрос почему я сбежала, ответ дам сразу. Моей целью является истребление "искажённых". Я собираюсь избавить нас от этой грязи. Знаю, вы наверняка попытаетесь вернуть меня, но заверю вас не делать этого. Я буду противостоять любому, кто встанет на моём пути.
— Где же ты...
Тошимару?
Побег, пускай ради такого благородного дела, как изгнание проклятий, Верхушкой магического мира расценивается как предательство. Наказание за подобные действия наравне несут все шаманы, вне зависимости от возраста. Подобное совершают единицы, однако последствия, зачастую, бывают плачевными. Наиболее запоминающимся был инцидент со студентом столичного Магико-технического колледжа, — Сугуру Гето, но благодаря усердиям Сатору Годжо спустя год он был ликвидирован.
— И кажется, список дезертиров пополнился на одного. — директор Ёсинобу издевательски улыбнулся. — Верно, Иори?
Директор Киотского техникума в эту же ночь сообщил о пропаже первогодки. Знал ли он заранее или предвидел подобное, как один из вариантов развития событий, никто не уверен.
Однако, даже на душераздирающие мольбы Утахимэ он отреагировал хладнокровно, и передал информацию Верхушке.
"— Я знаю, что Верхушка успела объявить меня врагом магического и человеческого мира. В случае, если я вернусь в Токио, меня казнят." — девушка остановилась напротив магазинчика «Tax-free shop»¹, возле которого обычно скапливаются толпы народу, но только не поздней ночью.
Касуми без особого интереса рассматривала пустующие торговые полки, которые днём кажутся более привлекательными из-за разнообразия товаров, — детских брелков, плюшевых игрушек, сладких боксов или даже импортной газировки, — сейчас же всё ощущается по-иному.
— Тошимару! — громоздким эхом разнеслось по округе. Брюнетка обернулась,
После довольно долгой пробежки Годжо, клянусь вам, был готов упасть без сил. Запыхавшийся, потрёпанный, он еле держался на ногах, но всё же пришёл.
— Зачем вы пришли сюда, Годжо-сан? — глаза помрачнели, выражение её лица изменилось.
— Объяснись, Тошимару. — Сатору был зол как никогда раньше.
— Раз вы здесь, полагаю, вы читали моё письмо? — Тошимару загладила непослушные волосы назад, безнадёжно вздохнув, опуская голову вниз. — Мне больше нечего добавить.
— Ты действительно собралась уйти? Посвятить свою жизнь, себя, свою силу убийствам сотни невинных шаманов?
— Мой гнев направлен лишь на тех, кто так безнравственно и халатно относится к своему долгу. Я намереваюсь убрать Верхушку и её сторонников, искоренить то зло, которому мы доверили наши жизни. В этом ведь есть смысл. Даже цель. Согласитесь?
— Что?
Годжо оцепенел, широко разинул рот. На глаза упала белая пелена. Беседа с Тошимару взбудоражила его, окунула в пучину неприятных воспоминаний. На мгновенье он перенёсся в прошлое, в один из тех сентябрьских дней, который поставил точку в отношениях Сугуру и Сатору. День, который раз и навсегда определил их места на шахматной доске.
|
— Ах, но ведь в этом есть смысл. Даже цель.
— Да нет никакой цели! Ты всерьёз хочешь создать мир для шаманов, убивая всех не-шаманов!?
|
Шаман не дёрнулся. Словно загипнотизированный, смотрел на первогодку: услышанное ввело его в заблуждение, — он не понимал, что есть реальность, а что сон.
— Я не хочу сражаться с вами, Годжо-сан. — брюнетка отпрянула назад. — Поэтому прошу вас, не вмешивайтесь в это дело.
Тошимару развернулась к нему спиной. Девичья фигура постепенно
растворялась в тени многоэтажек. Глухо разлетались в стороны редкие шаги. Годжо стоял и наблюдал, как за сюжетной кульминацией в фильмах. Губы задрожали, он опять ощутил грубую вибрацию в груди. Подул холодный ветер. Листва на деревьях зашелестела, затрепетала.
— Если ты не остановишься, тогда я... — тканевая маска, ранее скрывавшая красивые глаза, упала на асфальт. Сатору выпрямил руку, целясь точно в Тошимару, два пальца другой приставил к губам. — остановлю тебя силой.
Округ, в котором они находились, накрыла чёрная завеса. Тошимару притормозила, когда огромная стена преградила ей путь. Она следила за тем, как тёмная материя вздымается всё выше и выше, как этот своеобразный купол поглощает здания магазинов, торговых центров.
Когда всё закончилось, Тошимару приложила ладонь к энергетическому барьеру, — плотнее, чем кирпич, — она попыталась, сосредоточив проклятую силу в руке, разбить его, но ничего не вышло.
— Бесполезно. Ты не сможешь пробить её, она пропитана колоссальным объёмом проклятой энергии. А значит, и не выберешься отсюда. — девчонка едко ухмыльнулась.
— К чему это? — Тошимару зыркнула на Сильнейшего. — Зачем вам вообще так изнурять себя ради
«какой-то первогодки, непредставляющей из себя ничего особенного»? — слово в слово повторила она обидную фразу. — Вы можете остановить меня, если захотите, если, конечно, в этом будет смысл. Верхушка, в любом случае, отдаст приказ о моей казни. — Сатору опустил руки, проклятая техника тут же спала. Его загнали в угол, две чёртовы параллели между ней и Сугуру добивали его и заставили поколебаться.
— В тот дождливый день, на кладбище, ты спросила меня, терял ли я близких. Это был мой лучший друг. — Годжо, не поднимая головы, чуть сократил дистанцию. — То, что я сказал после, чистая правда, но забыл упомянуть кое-что ещё не менее важное... — он взглянул в её погасшие очи. От небесных глаз веяло неистовым гневом, непомерной злобой. Маг сжал челюсти. Это было мгновенье, через секунду он скривился, а злость сменилась тоской и грустью. — Полагаю, ты знаешь человека по имени Сугуру Гето? Твой старший брат, так?
— Был им. Он бесследно исчез, когда мне было пять.
— Думаешь, он бы хотел, чтобы ты стала ленчевателем?
— Он оставил нас и больше не возвращался. Думаете, если бы ему было дело до меня, он бы так поступил? Если б он и правда дорожил мной, то забыл бы!? Вычеркнул из своей жизни!?
— Он всегда помнил о тебе! Я не смог сберечь твоего брата, но я не позволю случиться этому ещё раз! Я не хочу повторять свою ошибку дважды! Прошу не поступай со мной так же, как поступил Сугуру!
Тошимару замерла. При одном упоминании имени «Сугуру Гето» у неё кровь стынет в жилах. В памяти что-то щёлкнуло, будто сработал выключатель. Она в смятении.
— Я не понаслышке знаю, какого это прогибаться под Верхушкой, отобравшей жизни твоих друзей! Я знаю, как тебе тяжело после смерти товарищей я сам пережил подобное. Я смогу помочь тебе. — Сатору подошёл к студентке ещё ближе. — Обещаю. — она непроизвольно приподняла уголки губ.
— Однажды вы уже пообещали мне то же самое. Сколько мне ещё придётся ждать..? — глаза на мокли, по щеке скатилась горячая слеза. Сатору взял её руку, вложив её ладонь в свою.
— Просто... дай себе время. Я обещаю, ты
отомстишь им.
