Усердно работая, Осаму почти шел на повышение, но в Японии не было столь серьезных дел уже очень давно, поэтому сделать такой прорыв в карьере не получается, но что-то в их работе остается неразгаданным — дело об убийце, который исчез с лица земли и никто так и не знает, куда делся человек, который навёл шуму в маленькой округе. Странные это были обстоятельства. Преступник беспощадно калечил своих жертв, уродуя лицо и отрезая им по пальцу. У первой жертвы не было мизинца на левой руке, у второй — безымянного на той же левой руке. И так далее, пока не дошло до пятого. После этого всё затихло, но это связывало убитых с одним и тем же человеком, который так и не был найден.
— Слышал, что по новостям крутят? — Обращается Доппо к своему напарнику в отделе, замечая заинтересованный вид над бумажками. — вновь то дело, говорят нашли подражателя.
Куникида и Дазай являются детективами в полицейском участке Йокогамы, работая в отделе по особо тяжким преступлениям. В самом деле, счесть их за напарников нельзя, они большая команда, да и главным помощником кареглазого выступает Накаджима.
— почему подражателя? — Не отрываясь от бумаг, произносит Осаму. Почему никто не поверит в то, что это может быть настоящий убийца, который решил продолжить начатое? Хотя, кажется это слишком лёгким, а особенно для полиции. В те времена, шатен еще не занимал должность детектива, но был наслышан об этом, ведь это затронуло каждого. — может, он ждал чего-то, решил напомнить о себе общественности.
— в СМИ не разглашались детали дела, в которых говорилось о том, что на бедре оставалась метка, которая возникала в связи с тем, что он тушил какой либо предмет об их кожу, оставляя то крест, то обычный круг, — Куникида пожимает своими плечами, ведь полностью уверен в своих догадках о подражателе, ведь на новом трупе такого не нашлось. — если хочешь, возьми в архиве и почитай.
Дазай лишь кивает, без проблем соглашаясь с приятелем, ведь в таком случае он прав. Да и спорить сейчас не хочется, он сейчас занят тем, что просто проверяет последние отчеты и читает новости, пытаясь зацепиться за что-то интересное. Например, какие-то дети решили самостоятельно поймать воришку в собственной школе и получилось у них это на ура, правда, не состыковка вышла в том, что бедному парню сломали нос. Ну и дети пошли. Но идея взяться за это дело промелькнула в его голове и после смены он забрал под свою ответственность эти документы домой.
Дома его ждал Накахара, который в свою очередь работал в салоне автомобилей, занимаясь продажами и в целом, занимал должность менеджера. Кажется, что он слишком хорошо в этом разбирался, да и вполне престижная работенка, без всяких опасений. Он всегда приходит раньше, поэтому вечерними делами занимался именно Чуя, а утром заботу старался проявлять шатен.
— Как работа? — Тут же выдает рыжеволосый, видя на пороге дома своего возлюбленного и мягко улыбается, совсем легко, будто бы и никогда не работал. — Надеюсь, ты обедал?
— обед пропустил, немного был занят отчётами, а на работе..старое дело вновь всплыло, — Осаму трясет бумажками в своей руке и усмехается, кладя их на тумбу и подзывает к себе жестом Чую, потому что слишком соскучился. — ты мне даже не позвонил за сегодня… Что-то стряслось?
Рыжеволосый подходит к нему и тут же попадает в объятия, руки водят по позвонку, касаясь лопаток, легко и ненавязчиво, подбирая пряди волос, и детектив слегка склоняется, целуя того в висок, пока в ответ получает слабые касания, словно, тому и вовсе не хотелось проявлять тактильность.
— всё хорошо, просто замотался с клиентами, а что за дело? — Он переводит взгляд на те бумаги, прочитывая название дела и потом глядит на партнера, тут же отстраняясь от него. — пошли ужинать, я только закончил. Мой руки и за стол.
Осаму усмехается. Для него Накахара всегда был тайной, но очень манящей. Его глаза глубокий океан, в них правда можно было тонуть, но тот этого делать не позволял, но может так только казалось. Он не казался отстранённым в отношениях, наоборот, старался быть рядом и помогать в чём либо, но ему всегда было тяжело показать эмоции и свои чувства больше и глубже, а Дазай старался не давить, ведь понимал, что для каждого любовь — особенное чувство и имеет разные проявления. В их отношениях всё хорошо, это радовало и никак не огорчало. Может им бы даже могли позавидовать, называя это любовью «из фильмов», а может из книжных романов! Кто его знает, что людям взбредёт голову, главное, что они вдвоем счастливы.
Детектив вернулся из ванной на кухню, присаживаясь за стол и вновь наблюдает картину, как Чуя стоит у плиты, над чём то сосредоточенный. Черты лица острые, брови смещены к переносице, словно, показывает недовольство, но он просто углублен в своё дело. Кулинария давалась легко, так же, как и машины. Ужин подан, муж садится напротив и нависает тишина, пока ее не прерывает шатен, разглядывая тарелку с бульоном из сушенной трески и поджаренным рисом.
— дело об убийце, который отрезал своим жертвам по пальцу, — От этих слов автолюбитель подавился и отодвинулся от стола, прикрывая лицо рукой. — прости, я не должен был говорить об этом за столом. — Кареглазый встает из-за стола и наливает воды, протягивая его мужчине, которые лишь мотает головой, но берет стакан, делая несколько поспешных глотков, пытаясь проглотить неприятный осадок от того, что только что услышал.
— на кануне случилось убийство, схожее по почерку с этим насильником, только тот человек не учел того факта, что настоящий преступник использовал свои метки. — Говорит Осаму, когда усаживается обратно за стол и продолжил это совсем ненавязчиво, ведь жестом Чуя так же дал понять, что тот может продолжить. Заинтересованно глядит на своего собеседника, который опустил взгляд в тарелку и ковыряется в ней. Может он подпортил ему этим аппетит или на работе и вправду что-то случилось? Тот понятия не имеет, а это тяжело. Не знать мысли своего близкого человека и не понимать его только по виду, хотя ему казалось, что он знает рыжеволосого на все сто.
Во время их знакомства, Чуя заявил о том, что он приезжий из другой страны, да и то правда, ведь внешность его чересчур европейская, хотя и у Дазая от японского только имя, данное от родителей, которые прижились в Японии, но сами жили раньше в другой стране. В общем, два европейца нашли друг друга. Чуя был слишком отстранённым в первые дни, когда они виделись. Так присуще незнакомцам, которые видятся пару раз, но интерес у детектива не пропадал, он почему-то чувствовал, что у них что-то получится. Так и случилось спустя год.
9 лет назад.
Пасмурный день, а точнее уже вечер, сопровождается пустыми улочками. Такая погода неудивительна для жителей Японии, поэтому кто-то и привык гулять, находится на улице в такие дни. На сырой лавочке сидит молодой человек, а рядом стоит еще один, лишь пристально наблюдая куда-то, слушая, о чем ему вещает собеседник. Веселый, открытый..может это так алкоголь повлиял на него, ведь до этого, какое-то время они сидели в баре, но решили улизнуть, так как там было чересчур шумно.
— я же вижу, что нравлюсь тебе! — меняя тему, произносит Дазай и встаёт со своего места, делая шаг к юноше ниже него, приятно ему улыбаясь и уже готовый раскрыть руки для объятий.
— с чего ты это вообще взял? — Лицо его собеседника меняется с расслабленного на вопросительное. Бровь одна поднимается вверх, с изогнутым непониманием, а взор пробегается по чужому, нахальному лицу. Осаму немного озадачен данным вопросом и вправду задумываясь над тем, почему в его голове пронеслась эта мысль и он был так сильно в ней уверен, что несколько раз уже признавался в любви, но ответа всё не было и не было. Но теперь и в его голове возник аргумент, который можно засчитать, как отличный ответ:
— ты по особенному смотришь на меня. Долго, задумчиво, изучая каждую частичку моего лица, словно, ищешь там что-то, но так и ничего не находишь, а поэтому всегда возвращаешься к моим глазам, которые зеркально отображаются в твоих, кристально чистых и нежно-голубых.. – На такую речь Чуя невольно усмехается. Может в этом он его подловил. Мозгами Осаму никогда не был обделённым, тот понял еще с самой первой встречи, но сказать честно, иногда это и надоедало, ведь умничать он любил много.— поцелуй меня, тогда я уйду.
Накахара опешил от этих слов, не понимая, как ему стоит отреагировать. Этот запретный плод всегда казался сладким на вид и рыжеволосый готов поклясться, что он правда заглядывался на чужие губы, возможно, уже выучил какие места шатен кусает чаще всего, после чего на них остаются небольшие ранки. Это было забавным. Расстояние между ними сокращается и с необоснованной уверенностью Дазай наклоняется к чужому лицу, выжидая, оттолкнут его или нет, но в ответ на его первый шаг, Чуя наконец то прикасается к его губам. Тот день запомнился навсегда, ведь холодные губы голубоглазого вмиг стали горячими, манящими к себе и слишком необходимыми, чтобы отпускать его куда то. Чуя придерживался того же мнения, когда впервые ощутил обкусанные от стресса губы, на которых потом вновь выступали капли крови. Не насытившись друг другом от одного поцелуя, их ожидало пикантное продолжение в доме у Дазая. В спешке они зашли в коридор, успевая закрыть дверь и принялись тщательно изучать тела друг друга, пропитывая дом запахом страсти, пока воздух наполнялся духотой от их томных вздохов, вызванные реакцией на любое движение от любовника.
Кареглазый быстро снял с себя обувь, а потом подхватил себе на руки Чую, который и сам в спешке успевает снять кроссовки, а затем они переносятся в холодную спальню, где их встречает такая же кровать, на которую рыжеволосого почти бросают, не оставляя и шансов на передышку. Губы блуждают по шее, оставляя за собой мокрую тропу от поцелуев и местами там были видны слабые следы от укусов. Он быстро снимает с Накахары его верхнюю одежду, тут же начиная изучать то, что вечно было прикрыто, то, что манило к себе, но прохода ему не давали, он не знал, как подобраться ближе, как взять такой драгоценный камень в собственные руки и наконец овладеть им. Сегодня это получилось, сегодня это свершилось.
— если бы я знал, что тебя можно было подкупить и таким вопросом, то сделал это куда раньше.. — Шепчет Осаму, то ли в порыве своей радости, то ли от немого восхищения. В свою очередь Чуя лишь усмехается, но за этим следует протяжный вздох, потому что теперь его ночной любовник касается языком ареолы, круговыми движениями водя вокруг соска. Он знает, что ему и самому не терпится попробовать, но партнёр не торопиться. Всё делает осторожно, не желая навредить чистому золоту в своих руках. Язык плавно перемещается на затвердевший сосок, позволяя самому себе начать всасывать его, создавая невесомое вакуумное ощущение, а после ненавязчиво прикусить краями зубов, выбивая из рыжеволосого этим действием первый и самый запоминающийся стон. После этого деяния Чуя закидывает свои ноги на чужую спину, позволяя тому прижаться паховой зоной к себе, желая ощутить это бешеное возбуждение, которое бьет по вискам, попадает в уши и ритм сердцебиения учащается.
Дазай что-то мычит, подняв свои бесстыжие глаза на автолюбителя, подмечая, как при свете фонаря виднеются его веснушки и лёгкий румянец, окутывающий острые скулы. Он выглядит так волшебно, словно, совсем не из этого мира, словно сам ангел спустился на небо, награждая шатена за что-то..Что же такого Осаму сделал в жизни, что сейчас ему перепала такая награда? Он в восторге, не хочет думать ни о чем, кроме своего партнера, потому что уже не может сдержаться, пока язык блуждает по груди, всё еще задевая поочерёдно соски.
Внизу всё ноет, а давящее возбуждение заставляет ерзать ногами Чую по чужой спине, чтобы тот еще сильнее прижимался к нему. Ему хотелось утолить это желание и намёк кареглазый понял, поспешно руками опускаясь к штанам, снимая их вместе с бельем. Теперь перед ним не просто ангел, а Бог. Такой красивый, такой изящный и ни на кого не похожий. Его внешность таит в себе тайны, невинные голубые глаза с длинными ресницами, которые метко умеют стрелять взглядом, прямо сейчас направлены на него в томном ожидании. Пухлые губы, которые он сейчас прикусывает, ведь замечает это изучение и Накахару это сводит с ума еще больше, мозг больше совсем не работает, он поддаётся всему, что дает ему сейчас Дазай, лишь бы он действовал быстрее, но именно эта податливость заводит и заставляет медлить. Хочется наслаждаться этой невинностью.
Чуя замечает, как теперь в руках у любовника находится смазка, которая мигом оказывается на пальцах и он закрывает глаза. Сглатывает слюну, приподнимая голову вверх от предвкушения и чувствует, как холодный лубрикант и пальцы совсем осторожно касаются колечка мышц. От этого чувства пробегают мурашки, а глаза вовсе не просто закрыты, а зажмурены. Осаму предельно аккуратен, вторая его рука поглаживает чужое бедро, пробираясь к пояснице и двигает ближе к себе, позволяя почти полностью находится лицом к лицу. Его движение остается поглаживающим, чтобы расслабить возлюбленного, а затем он медленно вводит один палец, чувствуя контраст между горячими стенками, которые прямо сейчас его сжимают и самой смазкой. Такое...странное, но одновременно чересчур приятное чувство ломает Дазая полностью и он наклоняется к лицу совсем близко, оставляя на них парочку поцелуев, а затем приближается к уху, одаривая ушную раковину горячим дыханием.
— позволь мне... — Осаму даже не договаривает, как видит, что рыжеволосый ему кивает и открыл глаза, тут же простонав от нового ощущения. Да, секса с мужчиной у того не было, но об этой близости он не пожалеет. — мне нравится смотреть на тебя, когда тебе так хорошо... Твоя угрюмость пропадает, а сам ты так красив в этот момент. — Он заговаривает его, чтобы еще больше расслабить, но говорит честно, ни капли лжи. Ему хочется, чтобы Чуя доверял ему и был его, чтобы мог на него положиться и даже в интиме. Дазай вводит второй палец, но уже резко и слышит тихий писк, смешанный со стоном. На удивление, слышать это куда приятнее, чем представлялось. Его пальцы начинают медленно двигаться внутри, дабы подготовить партнера. И он чувствует, как ему это нравится. Ноги сжимают его крепче, а руки ощущаются теперь на плечах, пока колечко мышц пульсирует, самостоятельно сжимая утонченные пальцы внутри. Шатен улыбается, как то даже по удовлетвореному, хотя его возбуждение давно давит на набухший член, но отвлечься от подготовки он не может. Движения пальцами выходили плавными, но явно более грубыми, пока чужие ногти впивались в кожу, ведь и фаланги действуют ни чуть не хуже, чем половой орган, но самое сладкое только начинается.
— пожалуйста, войди в меня, — Чуя почти скулит, несмотря на растяжку. Ему этого оказалось мало, чтобы полностью достичь оргазма. Это был рычаг, сигнал на то, что теперь Дазаю позволено всё и даже больше, поэтому он вытаскивает свои пальцы, выпрямляясь. Взгляд его опускается вниз, наблюдая за пульсацией дырочки и он лишь хмыкает, снимая с себя брюки вместе с бельем. Но прежде чем что-то сделать, он лишь дразнится, осторожно подставляя головку и наклоняется, целуя Накахару. Одна рука упирается на кровать рядом с чужим плечом, а вторая осторожно выдавливает на член смазку и затем полностью размазывает на половину органа. И случается первый толчок, пока его язык изучает чужие зубы, цепляясь за маленькие клыки и вовлекает в более глубокий. Всё, лишь бы расслабить, унести в другое русло, а уже потом полностью заставить окунуться в другое ощущение. Совсем незабываемое.
Наше время
Накахара наконец то прикасается к еде, пока в голове проносятся разные мысли. По Дазаю видно, что он и сам в каком-то замешательстве и непонимание того, что происходит в данный момент.
— метки... я что-то слышал раньше об этом, видимо, работы у тебя будет много, — Рыжеволосый поднимает голову, смотря на детектива, который тоже спокойно ужинает. Кажется, будто эти разговоры обыденность, но Осаму не всегда посвящал в свою работу, только если хотел делиться своими догадками с кем-то, кроме напарников по делу. И Накахара его выслушивал, всегда поддерживая или возникая в каких либо моментах, зная, что ему нужно чужое мнение и наводки. В этом он был ему помощником со стороны и иногда это хорошо помогало для раскрытия дел. — будешь возвращаться поздно?
— нет, все как обычно, но думаю, будут вызывать по срочным делам средь бела дня.. Так было всегда, но и в этом заключается моя служба. — На слова Дазая, собеседник кивает, выдавая свое немое согласие.
Автолюбитель помнит, как его любимый вернулся домой весь светящийся от счастья, тут же подхватывая того на руки, со словами: «я смог! я теперь детектив и буду расследовать дела!». Чужой радости не было предела. Яркая улыбка была ярче, чем свет в доме, чем лучи солнца. Дазай был таким счастливым, когда они впервые поцеловались. А Чуя запоминал каждую его эмоцию, каждое его чувство, поддерживал и старался помогать во всем в чём он нуждался, никогда не оставляя одного. Им тогда было только двадцать семь, а сейчас возраст доходит до тридцати двух. Они все еще вместе с двадцати двух, поженились как раз ближе к двадцати семи. Десять лет вместе. Знают каждую привычку и прихоть друг друга, абсолютно всё. А может и не всё.
Плавно диалог между ними перешел к бытовой тематике, больше не прикасаясь к работам. После ужина, Дазай убрал всё с кухни, дабы дать больше времени на отдых для Чуи, а затем вернулся к работе, изучить документы из архива, полученные по совету Доппо. В зале тишина, он сидит на диване, внимательно просматривая каждую деталь, каждую фотографию и анализируя. Кровь, трупы, выводы из экспертизы, слова жителей того местечка об убийце, которые твердят, что тот идет по следам своего отца. Выглядит всё вполне логично и ссылается всё только на одного человека, который давно объявлен в розыск. Где-то же должна быть нестыковка? Имя неизвестно, но даже этого было бы недостаточно, особенно, если отпечатки не дают ответа в базе данных. Технологии продвинулись, а следствие стоит на месте. Огорчает его это. Некий помощник, что пытается убежать от полиции и справедливости вероятно живет сейчас среди жителей Японии, а они бездействуют, потому что у них нет зацепок. Голова от этого гудит. От бумажной работы она всегда гудит, это неудивительно. Дазай не замечает, как к нему приходит Накахара. Немного сонный, видимо, уже готовился ко сну. Время позднее.
— сегодня я сплю тут, — говорит Чуя, усаживаясь на диван, а потом укладывает голову на чужие колени, пока свободная рука возлюбленного касается волос и осторожно поглаживает. — тебе стоит отдохнуть, отложи всё это..
Взгляд рыжеволосого цепляется за документы на столе и он замолкает, разглядывая труп на фотографии и то, как он был убит. По телу пробегают неприятные мурашки, глаза покрываются какой-то дымкой, будто что-то внутри совсем перевернулось, оставило его неравнодушным, вспомнилось что-то.
Прошлое Чуи не было известным для Осаму, он ничего ему не рассказывал, лишь познакомил с родителями, которые странно реагировали на шатена. Госпожа Коë была очень мудрой женщиной, а Мори-сан являлся главным врачом и директором больницы в Йокогаме, успешно занимаясь и волонтëрством и лечением. У этой семьи нет минусов, но на их брак реагировали они немного странно. Были слова о том, что мама невзлюбила детектива, но тот не вдался в подробности. Старался быть для них хорошим, чтобы влиться в часть семейства, любил и оберегал их сына, да и куда не просят тоже не лез. В общем, семья Накахары и привлекала и отталкивала сразу. Удивительным оставалось то, что у них разные фамилии, но схожесть с Коë всё прикрывала. Чуя весь пошел в нее.
Во мгновение Осаму опускает руку на плечо, поглаживая его и возлюбленный наконец-то смотрит на него, а потом поднимается с колен, залезая в объятия и падает вместе с шатеном на диван к подушкам, чтобы улечься поспать без лишних слов. Они встречаются взглядами, а потом глаза бегло осматривают черты лица детектива.
— мой муж такой красивый.. Но вечно занятой, — Он фыркает, но улыбается, видя, как появляется чужое смущение на скулах в виде самого лёгкого румянца. Не часто можно слышать комплименты от него, но порой они самые искренние и неожиданные. — поэтому, тебе стоит больше отдыхать. — Рука его ложиться на чужую спину, позволяя пройтись по лопаткам с нежными поглаживаниями, чтобы тот наконец-то расслабился и Дазай правда прикрывает глаза, оставляя несколько поцелуев на лице рыжей бестии. После этого дом воцаряется тишиной, они оба засыпают на маленьком диване, крепко прижавшись к другу другу и согревая объятиями.
Утро встретило тем, что Дазай уже был в полицейском штабе, о чем то беседуя с Ацуши, рассказывая о своих догадках по поводу полученных документов. Чуя в это время застрял в своих мыслях, пока возился в своём кабинете с чем-то. Его мучило то, что он видел вчера и то с какими вестями вернулся близкий человек домой. Он роется в столе, ищет что-то в интернете и когда находит, то победно вздыхает, беря телефон в руки и набирая номер.
Гудки сменяются и кто-то наконец-то ему ответил.
— Доброе утро, это редакция, я журналист Акутагава Рюноскэ, чем могу быть полезен? — Утренний и бодрый голос врезается в голову, навевая воспоминания прошедших лет юности, когда они вместе жили в Хаконе.
Пока он это произносит, Накахара подключает наушники и аппарат для искажения голоса, а потом начинает говорить:
— Здравствуйте. Мне нужна личная встреча с вами, у меня есть эксклюзивная информация, которую я не могу передать вам по телефону. Сможете ли вы подъехать к моему дому? — Сначала речь шла неуверенной, ведь сам рыжеволосый нервничает. Они давно не пересекались и не поддерживали с друг другом связь с того момента, когда тот якобы уехал в другую страну и исчез из пределов Японии. Странно, что они ни разу не пересеклись в Йокогаме, но оба они знатно изменились и не узнать друг друга было бы не новостью. Сначала Акутагава пытается попросить о встрече в офисе, но в итоге соглашается приехать и является на пороге дома через час.
Рюноскэ связал жизнь с журналистикой и редакцией случайно. Всю жизнь он был осведомлен делами в мире, а особенно в новостях Японии, всегда следил и как либо комментировал, а из своих интересов выбрал путь в профессии. Будто судьбой было предназначено работать именно в редакции.
Накахара открывает дверь и тут же затаскивает старого знакомого в дом, который толком опомнится не успевает и закрывает ему рот рукой, таща в сторону своего кабинета. Несмотря на то, что дома больше никого нет и навряд ли Дазай узнает об этой встрече, рыжий всё равно кардинально поменял свою стратегию встречи. Сначала ему хотелось спокойно встретить гостя и не пугать так, но затем понял, что страх это лучший двигатель процесса. Глаза боятся, а руки делают. Дверь закрывает на замок и усаживает Акутагаву на стул. Стало страшно, но когда всё прояснилось и он теперь видит перед собой друга детства, Рю с того ни с сего облегченно выдыхает, но видимо зря.
— Такуя, бог ты мой.. — Произносит журналист, замечая оцепенение друга и странно на него смотрит, не понимая в чём дело.
— меня зовут Чуя, будь добр, называть меня так, — Отрезает голубоглазый, поворачивая ноутбук в сторону Акутагавы, где открыта его статья о новом убийстве в Йокогаме, связанное с тем, кто когда то орудовал в Хаконе. — мне нужны все детали, которые известны о подражатели.
— Чуя?... Что за смена имиджа.. Неужели и фамилию ты тоже сменил? Поэтому я никак не мог найти тебя? — Уйма вопросов и все они возникают не по делу, за которым тот его позвал и видно, как хозяину дома это не нравится, как злость кипит в его глазах. Нервы сдают. Всю ночь он провёл в тревожности, пока Осаму мирно обнимал его, сопя где-то у макушки, а ему всё еще не давало покоя то, что они возьмутся за это дело. Ему страшно. Страшно, что самая большая тайна его жизни раскроется.
— подумай мозгами, зачем я сменил имя и фамилию? У меня муж детектив, который начнет разбираться в том деле! Я хочу быстрее них узнать всë и ты мне в этом поможешь. — На выдохе сказал рыжий, усаживаясь за стол и рассматривая темноволосого, который сам испуган, как не зная кто. Рюноскэ не знает о настоящем его приятеля, но помнит прошлое. Ужасное прошлое. Такое детство не желают никому, даже злейшим врагам.
«В Хаконе появился убийца»
Своих жертв он уродовал острым ножом, который по всей видимости каждый раз точил заново, чтобы раны выходили глубокими и опознать человека было тяжело. На теле находили метки от ожогов, что явно делалось намеренно, словно, игра для полиции. Самым главным атрибутом были отрубленные пальцы, которые никогда нельзя было найти на месте преступления. Жители ссылались на мужчину - Чиаса Номура, у которого было два ребенка, а жена ушла от него. Мужчина хорошо разбирался в авто и для жителей этого местечка имелась мастерская, в которой он помогал в ремонте транспорта. Дети были одного возраста, девочка и мальчик. Девушку звали Хигучи Номура, а парня - Такуя Номура.. Вся округа сторонилась этой семейки, после того, как личность их отца, как серийного убийцы раскрылась, но это случилось за пару дней до его смерти. Самоубийство. Черная репутация, их смешали с грязью, а потом и вовсе пошел слушок, что Такуя сам убил кого-то, но затем произошло ещё одно убийство, вероятнее уже от помощника Чиаса, но и это всё усугубило. В попытках сбежать из того места, его сбивает машина..
