***
— Мне пора, — сделав пару новых пометок в GDD, Амен щелкнул мышкой и, закрыв документ, начал потихоньку собираться. Через два часа ему надо прибыть в больницу, ведь ночное дежурство само себя не отдежурит . Тем более что доктор Эверетт, его непосредственный начальник, просил помочь с очередным пациентом. — Опять к своим психам едешь? — Тизиан никогда не упускал возможности пошутить о его месте работы. — Как бы ты и сам в один прекрасный день кукухой не двинулся. Амен решил оставить эту реплику без внимания и продолжил складывать необходимые вещи в рюкзак. Ещё нужно было не забыть заехать домой за формой. Многие поражались тому, как он умудрялся совмещать несовместимое: работу в больнице, проведение собеседований, подбор персонала и управление бюджетом. Но Амен четко знал, на что шел. Идея создать студию по производству компьютерных игр абсолютно с нуля не была спонтанной, и все тщательно планировалось. Сначала он долго изучал информацию — нужно четко понимать, с чем предстоит столкнуться, — тщательно взвешивал каждое свое решение и лишь потом рассказал о задуманном Тизиану. Тот предложил партнерство, и вложил часть денег в покупку помещения, позже его примеру последовал и Ливий. Поначалу было очень трудно, Амен мало что успевал, особенно после того, как дела студии пошли в гору. Ему пришлось находить золотую середину и в плане организации своего времени. Так он стал достаточно дисциплинированным. Коротко попрощавшись с другом, и велев тому скинуть эскизы персонажей на почту, Амен вышел из помещения. Наглухо застегнув пальто, он поежился. Шумная улица встретила его пронизывающим ветром и мелким дождем, бьющим прямо в лицо. Подойдя к парковке, Амен скептическим взглядом окинул свою машину. Он и без того не любил осень, но, кажется, теперь нашлась еще одна причина. К лобовому стеклу прилипли жухлые листья и какой-то мелкий сор, а бампер был весь покрыт грязью. Не удержавшись от пары крепких выражений, Амен распахнул багажник, в задней части которого валялись какие-то тряпки. Час времени, что он уделил вчера мойке машины, был потрачен абсолютно впустую. Наспех закончив, он завел мотор и выехал на дорогу. Оставив машину на парковке, за зданием больницы, Амен накинул лямку рюкзака на плечо и пошёл в сторону главного входа. Войдя в светлое помещение приёмного отделения, он поздоровался с девушкой, которая сидела за высокой стойкой и заполняла какие-то бумаги. — Доктор Эверетт просил к нему зайти. Сегодня он подозрительно добрый. — Спасибо, что предупредила, — через холл Амен направился в сторону лифта. Переодевшись в рабочую форму, и покинув комнату для персонала, он приблизился к двери кабинета и вежливо постучал. — Можно? — Проходи. Доктор Реммао Эверетт сидел за большим столом из тёмного дерева, в коричневом кожаном кресле, отчего его накрахмаленный белый халат казался ещё белее, чем был на самом деле. — Прощу прощения, задержался, — заметив, что мужчина указал ему на стул напротив, Амен сел. — Работа в студии? — Доктор Эверетт оторвался от изучения чьей-то истории болезни и перевёл взгляд маленьких карих глаз на него. Амен неоднократно отпрашивался с основной работы, чтобы разобраться с делами, поэтому тот прекрасно знал, что, помимо работы в больнице, у него был собственный бизнес. Все-таки за прошедшее время их студия стала довольно известной. Конечно, повторить успех Ubisoft или Blizzard им пока не удавалось, но прогресс был виден невооруженным глазом. — Сильно устаёшь? Нет проблем со сном? — Всё в полном порядке. Я работоспособен как никогда, — твердо убедил его Амен. На самом деле, бывали дни, когда он буквально валился с ног от усталости. Творческий процесс в студии не останавливался ни на мгновение — работали на износ. А после долгого рабочего дня или по завершению очередного этапа разработки, Тизиан обязательно предлагал обмыть это дело, завалившись в ближайший бар. В конечном итоге, накидавшись горячительных напитков, он отключался первым. Само собой, Амен, который пил довольно редко, выступал в роли водителя. Им все равно с ним было в одну сторону. — Это очень хорошо, — врач мягко улыбнулся. — Нужна моя помощь сегодня? — Да. Точнее, завтра с утра. Из соседнего крыла переводят пациентку. Ты должен будешь сделать ей уколы в шесть, в восемь и в десять утра, — мужчина протянул Амену папку с необходимой информацией и подробными инструкциями касательно новой пациентки. — Изучай. Ах да, ещё кое-что. Проследи за тем, чтобы она не стащила ничего, что может причинить ей вред. У неё есть склонность наносить себе увечья. Ночью ничего интересного не происходило. Обычно именно в это время суток постояльцы — так их называли медики между собой — активизировались и творили Бог знает что. Кто-то начинал громко и продолжительно кричать, потому что ему казалось, что его режут, кто-то разбегался и со всей дури врезался в мягкие стены палаты, при этом истерически смеясь. Кто-то, слыша шумы в коридорах или от соседей, впадал в панику и тоже начинал вопить. Первые несколько месяцев, когда Амен оставался на ночные дежурства, это казалось ему каким-то адом. Первый рабочий день же вообще стал для него настоящей проверкой на прочность: один из постояльцев, увидев его необычную внешность, сначала метался по палате и вопил что-то про белую длань, несущую смерь, а потом и вовсе набросился на него с медицинским скальпелем. Где он умудрился его взять? Никто этого так и не узнал. Санитары почти вовремя оттащили буйного пациента. Тот все же успел его ранить, и на память об этом дне у Амена остался небольшой шрам на груди. После этого Амен часто задавался двумя вопросами: каким образом его сюда занесло и как, черт побери, здесь можно было работать? Но ко всему привыкаешь. Рано или поздно каждый врач сталкивался с профессиональной деформацией. Амен прошел и этот этап. Сейчас для него это было в порядке вещей. Благодаря этой работе он начал относиться с хладнокровным спокойствием буквально ко всему. Ему даже иногда было не по себе работать в тишине… Сидя на мягком диване в комнате для персонала, Амен внимательно читал историю болезни той самой пациентки, про которую говорил доктор Реммао. Информация была исчерпывающая: Эвтида Эванс, двадцать три года. Далее шли рост, вес, дата рождения,и прочие формальности. На следующих страницах описывалось её физическое и психическое состояния, результаты всевозможных анализов, тестов, показания ЭЭГ. Одним словом — всё. В самом конце, подписанный рукой доктора Эверетта, стоял диагноз: эмоционально неустойчивое расстройство личности пограничного типа. Это будет интересно, подумал про себя Амен. Отложив папку, и, заведя будильник, он уснул.***
Утром Амен проснулся раньше будильника. Тело затекло оттого, что он всю ночь напролёт пролежал в неудобном положении. Открыв окна, он впустил в помещение прохладный свежий воздух. Шёл сильный дождь, и приятная влага касалась его заспанного лица. Он всей душой завидовал своим товарищам — и по совместительству подчиненным, — которые сейчас, скорее всего, еще мирно посапывали дома в теплой кровати; а возможно, и в объятиях какой-нибудь красивой девушки. И если об отношениях Амен не особо задумывался, предпочитая новым знакомствам работу, то хороший сон ему уж точно бы не помешал. Но как бы ему не хотелось оказаться на их месте, нужно быстро приходить в себя и отправляться работать. Сегодня у него имелось слишком много дел. Скоро должны будут перевести пациентку, историю болезни которой он читал несколько часов назад. От доктора Эверетта пришло сообщение о том, что он приедет в больницу после обеда, а до этого времени Амен должен был сделать девушке все необходимые уколы и следить за её состоянием. Громкий скрип отвлек его от размышлений. Тяжёлая железная дверь медленно открылась, впуская в помещение трех человек. Двое крупных и высоких медбратьев в белых халатах вели под руки высокую девушку по коридору, двигаясь в сторону палаты. Амен вышел из кабинета, где хранились все медикаменты, и заметил, как они проходили мимо. Скорее всего, эта и была та самая Эвтида Эванс. От его взора не ускользнуло то, что на её руках были закреплены фиксаторы-ремни, которые, насколько он помнил, использовались только в крайних случаях: если пациент мог оказать сопротивление или впасть в агрессию. Хотя Эвтида совсем не подходила под это описание — она еле шла и, возможно, была под мощным успокоительным, — Амен все же знал, что это спокойствие всегда было очень обманчивым. Просто так людям руки не связывали. В любом случае, выглядела эта Эвтида не очень. Зайдя в палату, Амен увидел, что медбратья положили девушку на кровать. Они тихонько переговаривались между собой, но он не мог разобрать их бормотания. Эвтида, не говоря ни слова, лежала, поджав под себя ноги, и с вызовом смотрела на медбратьев. Амен удивился. Обычно пациенты вели себя по другому: смотрели на врачей или других работников затравленно, жались к стене. Ее же взгляд был абсолютно прямым. В нем отчетливо читались неприязнь и немое обещание непременно отомстить обидчикам. Мужчины, заметив Амена, поздоровались, но он промолчал и лишь раздраженно поинтересовался: — Почему не сняли фиксаторы? — Она буйная, — один из сопровождающих небрежно стянул с неё кроссовки и так же грубо кинул куда-то в сторону. — Два дня назад одному из парней нос сломала. — Значит, было за что, — недовольно пробурчала Эвтида, отвернувшись к стене. — Подними и поставь на место, — приказал Амен одному из медбратьев и кивнул на валяющуюся в углу обувь. За все время работы Амен никогда не обходился с пациентами подобным образом и уж точно не собирался спускать кому-то с рук подобное поведение. Тот недовольно поморщился, но сделал то, что было сказано. — Теперь она — ваша проблема, — холодно произнёс он и бросил полный презрения взгляд на свернувшуюся калачиком Эвтиду. Когда за медбратьями закрылась дверь, Амен подошел ближе к пациентке и поздоровался: — Доброе утро, мисс Эванс. Как вы себя чувствуете? Та лежала неподвижно, уткнувшись щекой в твёрдую подушку. Её трясло от холода. Амен заметил, что она с трудом двигала руками, пытаясь хоть как-то ослабить оковы. Он, конечно, много слышал о том, что медперсонал соседнего крыла не славился гуманным отношением к пациентам, но ему всегда казалось, что это были всего лишь слухи. К сожалению, сцена, произошедшая несколько минут назад, доказала, что это была самая настоящая правда. Они предпочитали лишний раз не церемониться: паникёру — вколоть такую дозу транквилизатора, которая свалит даже слона, буйному или агрессивному — заковать или обездвижить. А ещё лучше — ударить током, чтобы не орал. — Я сейчас сниму с вас фиксаторы, хорошо? — Амен решил комментировать все свои действия, дабы Эвтида не боялась его и была уверена, что он не причинит ей вреда. Пару минут она лежала и не шевелилась. Амен же просто ждал. Его учили, что нужно было сохранять самообладание и не разговаривать с пациентами грубо, иначе могло случиться что угодно. Все реагировали по-разному. Он повторил свой вопрос. — Мне больно… — еле слышно произнесла Эвтида. Она медленно повернула голову и посмотрела на Амена. В больших зеленых глазах стояли слезы. Он помог ей принять сидячее положение и ещё раз убедился: фиксаторы были сильно перетянуты и впивались в кожу. Физически Амен был хорошо развит, но даже ему с трудом удалось расстегнуть ремни. Почему-то он был на двести процентов уверен, что это сделали те самые медбратья. — Вот и всё, — справившись с этим, он убрал оковы в карман халата, чтобы девушка их не видела. — А сейчас мне надо сделать вам укол. Эвтида ничего не ответила. Она молча смотрела в одну точку. Амен ввёл ей в вену препарат. Её руки были ледяными, да и одета она была далеко не по погоде. Скорее всего, все её вещи остались в том крыле. — Я вернусь через два часа, чтобы сделать ещё один укол, — Амен направился в сторону выхода из палаты. — Вам нужно немного поспать. Зайдя в комнату для персонала, он завёл будильник на восемь и десять часов, чтобы не пропустить. Ему ещё нужно было разобраться с кучей документации, которая накопилась за неделю. За работой он не заметил, как быстро прошло два часа. Открыв дверь палаты, он увидел, что Эвтида стояла у окна и смотрела на птиц, сидящих на ветках деревьев. Солнце уже встало, и его мягкий свет проникал в холодное больничное помещение. — Вам лучше? — сделав второй укол, спросил Амен. — Как тебя зовут? — тихо пробормотала она, не отрывая взгляда от окна. — Твой голос мне знаком. — Меня зовут Амен. Я заходил к вам два часа назад. Так как Вы себя чувствуете? — У меня болят руки, — девушка потёрла запястья. — Только не связывай меня больше. — Я и не собирался Вас связывать. Наоборот, хочу помочь. Эвтида посмотрела на него. Ей даже пришлось задрать голову, чтобы лучше разглядеть его лицо. — Они больше не вернутся сюда? — Нет. Не вернутся, — Амен понял, про кого шла речь, и заверил ее, что все будет в порядке, что она может ему доверять. В десять часов Амен явился с третьим уколом. Уставшая Эвтида молча и послушно подставила исколотую руку и приняла препарат. Еще через час Агния, медсестра, которая заменяла Амена, принесла все вещи девушки и повела её в душ, чтобы та могла привести себя в порядок. Отчитавшись перед доктором Реммао, он доделал всю бумажную работу и начал собираться домой. Впереди было два свободных дня. Наконец-то можно было по-человечески отдохнуть и заняться дальнейшими этапами разработки. Еще нужно было встретиться с возможными спонсорами и представить текущий проект. Для этого требовалось участие всей команды. Они и так постоянно переносили это событие из-за него или из-за Ливия, потому что тот тоже давал клятву Гиппократа и много работал. Нужно было наверстать упущенное. Переодевшись, Амен попрощался со всеми и направился в сторону выхода. Он устал за целый день работы с другими пациентами и хотел спать. А завтра ему не нужно было рано вставать и ехать в студию. На улице уже стемнело и было прохладно. Когда Амен направился в сторону парковки, у него зазвонил телефон. — Ты где? Тизиан будто бы никогда не уставал. — Домой ехать собираюсь, — Амен сел в машину и завёл двигатель. — Мы сегодня идём в клуб, хотим немного развеяться. Давай с нами? — Я только после работы. Устал. Так что без меня, — Амен откинул голову на спинку сидения и громко выдохнул. И откуда у друга было столько энергии?.. — Как хочешь, но только потом не гунди, что всё веселье происходит без тебя, — Тизиан громко засмеялся. — Если передумаешь, то приезжай. Амен бросил телефон на пассажирское сидение и, переключив передачу, выехал с парковки. Остановившись у шлагбаума, он посмотрел на здание, в котором работал, и увидел в одном из окон Эвтиду. Она стояла неподвижно и глядела на медленно проезжающие машины. Сегодня дежурила Агния и обещала присматривать за ней. Почему-то Амен переживал за состояние девушки. Обычно он относился ко всем пациентам одинаково и привык не обращать внимания ни на какие странности в их поведении. Ему было по-человечески жаль их всех… Но по отношению к ней он почему-то испытывал крайне странное чувство. Сегодня, когда Агния привела её после душа обратно в палату, Амен решил зайти к ней и узнать, как дела, но она уже спала. Он не стал её беспокоить. Шлагбаум поднялся, и Амен выехал с территории больницы. До дома ему было добираться примерно час. Включив Радио, Амен выехал на трассу и двинулся в сторону центра города. Из головы почему-то не выходила Эвтида. В голове крутилось множество мыслей и вопросов, которые ранее он бы непременно посчитал неуместными… Что с ней произошло? Какой была её история? Что послужило причиной?..