------------------
Глаза Доктора распахнулись, когда тело заставило его сделать вдох. Внезапное ощущение воздуха в лёгких было подобно огню, а хриплый кашель, пронзивший его, заставил его перевернуться на бок, опираясь на руку, чтобы подняться с кровати. Когда кашель утих и контроль над дыханием постепенно вернулся к нему, он позволил себе опуститься на подушки. По подбородку стекала слюна, и он быстро вытер её тыльной стороной ладони. Это был сон. Просто кошмар, и ничего больше. Ничего больше. И всё же слёзы медленно текли по его вискам, смачивая и без того влажные от пота волосы. Из его горла вырвался всхлип, за ним последовал ещё один, и ещё ... Как ничтожно! Он был Повелителем Времени. Путешественником по Вселенной. Он подчинил своей воде законы Времени и пространства. Он противостоял гигантам и выходил победителем. Но обычный кошмар превратил его в жалкое месиво, плачущее в ночной тишине. Кровать вдруг показалась ему слишком теплой и мягкой. Она душила его так же, как пустота в кошмаре. Отчаянно пинаясь, он сумел оторвать свои длинные ноги от пухового одеяла, которое всего несколько часов назад дарило комфорт и безопасность. Практически выбросив себя из деревянной кровати на ковровое покрытие пола, он начал вышагивать, перебирая пальцами по волосам, слегка потягивая их в попытке взять себя в руки. Контроль. Обрести контроль! Это всё, что ему нужно было сделать, верно? Но чем больше он концентрировался на дыхании, тем меньше воздуха ему доставалось. Мир начал расплываться, а на краю зрения заплясали темные пятна. Слова Донны слабым эхом отдавались в его голове. Что она сказала ему в прошлый раз? Что-то о счете. Счете и... запахах? Прикосновениях? Он не мог вспомнить. Если бы он только мог вспомнить! Покатая крыша гостевой комнаты нависала над ним, заставляя чувствовать себя ещё более запертым. Светящиеся звёзды, которые Донна и Роза - по инициативе Розы - приклеили к потолку, чтобы сделать комнату более комфортной, теперь казались ему судейскими. Это были глаза, смотревшие на него с презрением. Зелёная, светящаяся пентаграмма для каждого мира, который он подвёл. Каждый мир, который он не смог спасти.---------
– Ты не можешь спасти всех.
– Почему нет?
---------
В оцепенении он пробирался по спящему дому, надеясь не разбудить хозяев. Он делал это достаточно часто с тех пор, как оказался здесь. Донна никогда ничего не скажет об этом. Он знал это. Она просто будет делать то, что делает каждую ночь. Она посидит с ним, проследит, чтобы он выпил горячее какао, которое она для него приготовила, а потом скажет, чтобы он возвращался в постель. Она будет сидеть с ним до тех пор, пока он снова не уснёт. Он также знал, что на этой неделе её уже трижды будили его крики в темноте, а у неё и без того хватает забот с новой работой, а он добавляет к этому ещё одну бессонную ночь. Дверь во внутренний дворик бесшумно открылась, и прохладный ночной воздух омыл всё ещё одетое в пижаму тело Доктора. Это было приятно. Он нерешительно сделал несколько небольших пробных вдохов. Ему стало легче, как будто ему удалось избежать кошмара. Может быть, подумал он. Здесь... здесь что-то было, какой-то запах. От земли, на которой он стоял, поднимался тягучий запах дождя и грязи, и царапался в глубине его сознания. Петрихор, с горечью напомнил он себе. Эми... Рори... Похоже, он убежал недостаточно далеко. Вернее, неважно, как далеко или быстро он бежал, кошмары следовали за ним. Не кошмары. Воспоминания. Или они навсегда останутся для меня одним и тем же? Было ли место, где он мог бы забыться? Было. В уголке сада стояла ТАРДИС, неподвижная и спокойная, как всегда. Мокрая трава холодила его ноги, когда он подошёл к ней и погладил её грубую поверхность с почтением, которое она вполне заслужила за всё это время. Наклонив голову вперед, Доктор прижался лбом к её деревянной раме, чтобы она знала, что он здесь. Её вор. Она была его выходом, если он так решил. Он мог продолжать путешествовать. Продолжать заниматься делами. Продолжать... продолжать бежать. Это ведь всё, не так ли? – Привет, – хрипло прошептал он. – Не хочешь отправиться на поиски приключений? – Он чувствовал её энергию, мягко вибрирующую в нем, как гудение старой песни, заложенной глубоко в его сущности. – Мы можем отправиться куда угодно. Только ты и я. Он толкнул дверь, готовый войти, но она осталась закрытой. Приложил ещё немного силы - не помогло, она по-прежнему оставалась закрытой для него. Пожалуйста, впусти меня! С грохотом он толкнул дверь плечом, но ТАРДИС не сдвинулась с места, продолжая тихонько гудеть. Поверженный, Доктор опустился на землю, прижался спиной к непокорному кораблю и опустил голову на руки. Пожалуйста! Пожалуйста, позволь мне уйти. Позволь мне бежать! – Ты простудишься, да ещё и в такой одежде. Он вскинул голову, когда до него донесся голос Донны. Она шла через сад, накинув на плечи большое одеяло, перекинутое через плечо, держа и по кружке в каждой руке. – Не простужусь. Я же не человек, – тихо ответил он, но слова прозвучали не так сильно, как ему хотелось бы. – Ну, ты так говоришь... – она присела рядом с ним, протягивая ему одну из кружек, - но я, кажется, помню неделю, когда ты чуть ли не чихал всей своей инопланетной головой, а мне пришлось заботиться о тебе после того, как, по твоим словам, ты хорошо отдохнул в зимней стране чудес. Как называлась та планета? Начиналась на букву "К", не так ли? – Донна постаралась поплотнее завернуть их обоих в одеяло, которое взяла с собой, и при этом спокойно разговаривала с ним. – Кендора, – почти прошептал он. Конечно, он вспомнил. Планета, покрытая снегом, с жителями, которые выглядели так, как будто они были сделаны из ледяных кристаллов. Она была прекрасна! Так ли это? Он не знал. Не знал, есть ли ещё в ночном небе та планета, которую они с Донной спасли. Он не решался посмотреть. Толчок плечом в бок вернул его к размышлениям, и он посмотрел в сторону Донны. Она смотрела на него с мягкой улыбкой. – Ваше какао остывает, Доктор. Из кружки, которую он сжимал в руках, поднимались волнистые струйки пара. Он послушно сделал маленький глоток, прекрасно понимая, что он ещё достаточно горяч, чтобы обжечь язык. – Извини, что разбудил тебя. – Он не сводил глаз с собственных ног, которые образовывали небольшой бугорок под одеялом. – Я не хотел. – Ты помнишь, о чем мы говорили? Тебе не нужно извиняться ни за что... – она махнула рукой, указывая на него, – за всё это. Ты меня слышишь? Доктор слабо кивнул. Ему стало легче, когда Донна была рядом и говорила с ним. Как якорь, удерживающий его на месте во время шторма, не позволяющий ему дрейфовать к скалам, которые, как он знал, скрыты под волнами. – Теперь ты расскажешь мне, почему мы сидим на сырой траве моего заднего двора посреди ночи и отмораживаем себе задницы? – Её слова были дразнящими, но в её тоне не слышалось ничего, кроме искреннего беспокойства. – Она не пустила меня, – объяснил он, пару раз ударившись затылком о ТАРДИС. – Я пытался уйти, но она не открыла дверь. – Правда? – Донна повернулась к старой будке, стоящей позади неё, и нежно приложила ладонь к дереву. – Хорошая девочка! Доктор неохотно поднял глаза, слишком любопытный, чтобы не смотреть, как Донна разговаривает с его кораблем. Она тут же поймала его взгляд и переместила руку с ТАРДИС на его плечо. – Вот так, Космический человек. – Она снова подтолкнула его, на этот раз позволив своему телу прижаться к его плечу. – Она знает, что ты там, где тебе нужно быть. – Но я... – его голос надломился, и он сделал дрожащий вдох, – я не становлюсь лучше. Всё, что я делаю, это мешаю тебе. – Пятнадцать лет назад, когда ты забрал мои воспоминания... Чувство вины пронеслось в его сердце быстрее молнии, и он снова почувствовал, как участилось его дыхание. – Прости меня. Мне так жаль, я не знал, что ещё... – слова извинения вылетали у него изо рта. Но чего они могли добиться? Он так поступил с ней. Он поступил так со своим лучшим другом. Он бросил её. Бросил её. Так же, как и всех остальных. – Ш-ш-ш, – она схватила его за руку и крепко сжала её, – я знаю, знаю. Я не это имела в виду. Давай, дыши со мной. Медленно и спокойно, да? Она сделала несколько глубоких вдохов, сжимая его руку в такт вдохам, подталкивая его к ритму. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Давление в груди немного ослабло, но он всё ещё чувствовал его. Он делал это уже... ох, так давно, что уже и не знал. Оно всегда было там, это чувство вины. Единственный постоянный спутник, а все остальные приходили и уходили, как звезды, гаснущие в ночном небе. Донна продолжала держать свою руку на его руке, пока он отходил от нарастающей паники. В глубине души он хотел, чтобы она никогда не отпускала его. – Когда ты забрал мои воспоминания, я не поняла, что произошло. Внезапно я потеряла примерно год своей жизни и я понятия не имела, где была и что делала, и я так растерялась. Разумеется, мама и дедушка не могли ничего сказать. Они боялись, что я взорвусь, или что-то в этом роде, - хихикнула она, застав Доктора врасплох, – но знаешь что? Я справилась с помощью своей семьи и друзей. И ты тоже справишься, со временем. Они так и остались сидеть на земле, тишину периодически нарушало прихлебывание какао. – Куда ты направлялся? – спросила она в конце концов, осторожно пытаясь заставить его заговорить. Доктор слегка поерзал на своем месте. Знал ли он? Когда он отправился на поиски ТАРДИС, был ли у него план? Была ли у него хоть одна связная мысль, когда он бежал сюда? – Не знаю. Куда-то не сюда. – А когда ты окажешься в этом "Куда-то", что ты будешь делать? – Я не... я не знаю. – Он почувствовал, как слезы побежали по щекам, присоединяясь к остальным, уже высохшим. – Что угодно. Я бы сделал всё, чтобы это прошло. Я бы помог кому-нибудь. Кому угодно. – По-моему, отличная идея. Почему бы не начать с ближайшего к тебе существа? – Рука Донны, которая никогда не покидала его, снова сжалась. – С себя, приятель, – добавила она, заметив его замешательство. – Почему бы не приложить те же усилия, которые ты всегда тратишь на спасение всех вокруг и не спастись самому? Первые золотистые лучи солнца начали пробиваться над крышами домов, возвещая о наступлении нового дня. – Смотри, доктор. – Она указала на полоску розового неба над ними. – Ты пережил ещё одну ночь. Это всё, что тебе нужно сделать, правда. Просто... один шаг за раз. Внезапно всё стало не так уж плохо. Вот он сидит с Донной рядом, его кружка с какао почти пуста, и у него слегка обгорел язык. – Я... я постараюсь. Обещаю, я постараюсь. – Хорошо! А теперь, пожалуйста, мы можем пойти в дом, пока я не отморозила себе пальцы на ногах?