Ложь

…На ходу анализируя происходящее девочка пыталась не промазать ответами. Те же манеры, то же имя, та же личность — но они разные и она не понимала что в следующий момент сделает этот нестабильный псих. Почему-то он не только пугал её но и привлекал. Возможно свое взяла его смазливая внешность и крайне красивый голос. Бред какой-то — что за нарциссизм, любить другого себя? Голова от этого кипит… — Почему ты лгала мне? Разве у тебя была когда-то аллергия в принципе? Я знаю лучше, чем ты думаешь, у меня есть твоя история болезни. Это больно ударяет в сердце шоком, между ребер, и её грудь неприятно колет испугом — это как долго он следил за ней? Ответа на его вопрос, кстати, не было. Если сказать честно — он может и сорваться. — Ты ранила меня своей ложью! Как ты могла? Подходит ближе, заставляет напрячься и неосознанно съежиться от какого-то затупленного страха. Разные глаза — узкий лисий разрез, синева волн и белесая морская пена — глядят едва ли не в душу, по коже бегут мурашки. Голос становится тише и приобретает некую чарующую хрипотцу. — Извинись, любовь моя… Извинись, тогда будет легче. «Мне или тебе?» Чужое дыхание чуть касается губ девушки и та слабо отшатывается, в вялой попытке отодвинуться подальше от этого лица. Тонкие пальцы моментально зарываются в копну коротких бирюзовых волос и грубо продвигают лицо девочки к себе, ближе, чтобы в следующую секунду крепко впиться в её губы. Девушка дёргается и издает протестующий звук, но на этом её сопротивление заканчивается — она расслабляет плечи и связанные за спиной руки, которыми ранее активно пыталась отбиваться. В голове все переворачивается, когда девушка ощущает чужой язык сначала на губах, а затем и в полости рта. Неожиданно что-то горячее и быстрое пробегает от лёгких к низу живота и девочка чуть сжимается. Разноглазый довольно смеётся, умиляясь покрасневшему лицу, и сверкая белым глазом из-под синей чёлки-шторки. — О-оу, как щечки-то заалели, ха? Нравится? Зрачки широченные, надо же. Я тебе нравлюсь, определено нравлюсь… Слышится слабый, но выскакивающий на неожиданно истерично-высокую ноту, смешок. Тонкие пальцы чуть пробегают по грудной клетке, проходятся по животу и останавливаются между ног, слабо надавливая один раз и вызывая короткий и напуганный вздох. Будто током ударило. — …а раз нравлюсь — значит и до любви недолго… Пальцы снова надавливают сквозь ткань на плоть и девушка вся съеживается, сжимая зубы и глотая вдох. Любопытные лисьи глаза с хитрым прищуром наблюдают за краснеющим лицом, отчаянно пытающимся скрыть свои ощущения, рвущиеся наружу. — Я лишь дважды надавил на ткань, а ты уже протекаешь. сквозь ткань ощущаю твой жар. Настолько чувствительная, да? Такая хорошенькая, никто тебя не трогал до меня. Это ужасно льстит — порядочная и милая, невинная и чистая…вот только мысли у тебя явно не из невинных. Разные глаза смотрят в бирюзу, тяжело дышащую от медленных, ритмичных поглаживаний. Девушка пыталась не растекаться мёдом по чужим рукам, пыталась не двигаться вслед пальцам, не вздыхать — но попытки были тщетны. — Я хочу войти в тебя, довести тебя до изнеможения. Хочу чтобы ты царапала ногтями мою спину, извивалась подо мной. Хочу взять тебя. Грубо. Твоя ложь этого заслуживает. Но я не хочу безвозвратно сломать тебя…потому буду постепенен. Поблагодари свою невинность за это. Слышится хитрый и подпрыгнувший в тоне смешок. Щеки девочки были ярко-алыми — она тяжело сглотнула, стыдясь глядеть вниз, на медленно двигающуюся по ткани руку парня и закрыла глаза, кривя брови. Разноглазый смеётся. — Всё-таки ты извращенка. Признай, тебе нравятся мои комментарии. Описания того, что я хочу сделать с тобой и твоим маленьким, хрупким и чистым телом, комментарии твоим реакциям… Это заводит тебя. Руки ушли чуть выше, мягко и медленно, будто придушивая, отстёгивая подтяжки для широких, как юбка, шорт. По хрупкому, худому, телу пробегает тонкая дрожь — черная мягкая ткань сползает по нежной коже, тихо шурша. Парень все ещё хранит на своем лице хитрую улыбку, с прищуром наблюдая за тем, как в панике девушка распахивает глаза — зрачки широкие, девочка будто под чем-то, тело бьёт лёгкая дрожь, колени чуть сжаты а лицо и тело красные и горячие, словно пламя. — Такая милая худышка. Тонкая, изящная…маленькая. Даже и не скажешь по тебе, что тебе уже давным-давно было 20… Хи-хи, мягкая, прекрасная…моя. — последнее слово превращается в хищное шипение. Ладони поглаживают колени, затем бёдра, проходятся по ягодицам, цепляют ткань белья и заставляют девочку несдержанно всхлипнуть. Её пугало её же желание. Белая тонкая ткань беспощадно скользит по бёдрам вниз, к коленям, затем к лодыжкам… Синевласый парень напоминал змея — его движения, взгляд, речь… Девушка лишь беспомощно икает, когда чувствует что белой ткани на ногах больше нет. — Ты вся мокрая. С тебя фактически течёт… — он наклоняется над девушкой и она лишь шумно сглатывает, когда чужие пальцы погружаются в её плоть, пока лишь начиная мягко массировать её, размазывая склизкие выделения. в ответ на лёгкие движение слышатся слабые, едва слышные, полустоны, почти совсем вздохи. Девочка легко двигается в такт лёгкому массажу, плавясь и тая карамелью на чужих пальцах. Синевлас же с ухмылкой смотрит на искривленное чувствами и стыдом лицо девушки и лишь ухмыляется этому. — Представь что скоро я введу в тебя палец. Медленно двину, раз, другой, растягивая тебя им. Но ведь это слабо, да, милая? — он хихикает, услышав вдруг неожиданный, тихий и сдавленный стон. — затем я введу… второй палец… Девушка запоздало осознаёт, пропуская удар пульса, что следующее движение было уже внутри нее — тонкий палец парня легко скользнул внутрь. — Упс…хи-хи, как все просто, да? Не успеешь оглянуться как я…и сам…войду. Девушка всхлипнула, чувствуя скользкие и едва ощущающиеся толчки. Мир крутанулся на месте и она чуть дернулась. В какой-то момент пальцев стало два — и парень хищно хихикнул. — Чувствуешь? Ещё немного и ты будешь моей…моей… — синевласый издал какой-то странный звук, похожий на сильно сдавленный смех, и попытался слегка развести пальцы в стороны, растягивая девочку. — О-о…какая же ты узкая. тебя даже растягивать тяжело. — послышалось тихое поскуливание. Разноглазый мягко и медленно водил чуть разведёнными пальцами вперёд-назад — девушка неровно дышала, периодически всхлипывая и сжимая в кулаки крепко связанные за спиной ладони. — Будет довольно больно, милая. Ты слишком узкая, даже растяжка не очень помогает. Твоя миниатюрность не совсем идёт тебе на пользу, ха-а? Он издает смешок — между тем постепенно становятся заметны его чуть покрасневшие щеки и немного сбившиеся дыхание. — Милая…такая милая…такая хорошая, моя, моя, моя, моя…моя… — голос, сбивающийся и срывающийся перешёл в рваный, горячий шепот, смешался с эмоциями и превратился в что-то вязкое и тягучее. Руки обхватывают худенькое и хрупкое тело за талию, чуть притягивая к себе. Жарко, жарко, бесконечно жарко, бесконечно, настолько, что бросает в дрожь. Девочка уже почти и не обращала внимания на происходящее. Острое осознание вернулось, когда шершавый, горячий шёпот шипами впился в уши. — Я вхожу…милая… У девочки сразу возникло несколько вопросов — когда успел, почему сейчас, а защита?.. Однако проблеск не успевшего вырасти испуга заменила острая, вяжущая боль. В районе копчика что-то больно потянуло, как будто свело мышцы — девушка вскрикнула. — Б-больно! Больно! Больно, больно! — тело прогнулось в спине, девочка вся вытянулась и напряглась. Горячий шепот мгновенно оплел и окутал, будто со всех сторон. На щеке блеснула прозрачная капля. — Тише, тише, тише, не сжимайся так, только хуже делаешь, расслабься и терпи…терпи… — синие волосы спадали на лисьи глаза, слегка прикрывая их. — Боль уйдёт, боль уйдёт, милая, боль уйдёт…уйдёт… Движение медленно продолжилось — все больше и больше ощущалась заполненность. Острая боль прошила ноги и таз насквозь, будто фиксируя в одном положении. Из бирюзовых глаз потекли слезы. Бирюзовые глаза испуганно моргнули единожды — девочка тяжело дышала, постанывая в ритм толчкам, не в силах что-либо сделать. Разноглазый прикусывает губу, судорожно чуть присжимая пальцами нежную кожу бёдер бирюзововолосой и слегка ускоряя ритм толчков. Девушка чуть напуганно вздрагивает, но лишь пытается расслабить рефлекторно напрягшуюся тазовую часть — воспоминание о той острой, выдавливающей струи слёз, боли, все ещё свежо и напоминает о себе резкими предупреждающими покалываниями. Боль меняется сладким жаром, распространяющимся от живота по всему телу. Лёгкие, сжатые, тихие вздохи, смешанные с едва слышными поскуливаниями вызывают волну стыда у их же владелицы. Мысли спутались в клубок — девушка абсолютно теряется в них, уже даже не выцепливая хотя бы одну-две. Ощущение переодически мелькающей, острой, но не такой адовой, боли, вспышками возвращает девушку в реальность. С медленно, но верно ускоряющимися толчками, становится слышно тяжёлое, чуть хриплое, дыхание синевласа, с мелкими примесями лёгких, едва слышных, стонов. Бирюзововолосой начинает казаться, что с каждым толчком парень как бы напрягается, чуть сжимаясь, дергано, неровно двигаясь. Бирюзовые глаза чуть приоткрываются, глядя из-под полуприкрытых ресниц в морскую синеву и белую, серебристую пену, неровно щурящихся, но все ещё глядящих на девушку пристально, будто бы насквозь видящих всё, что происходит сейчас у нее внутри. Парень вспотел, волосы взлохматились, тонкие брови изогнулись в неровную линию, сведясь к переносице, губы превратились в тонкую линию, а сам синевлас весь был напряжён — даже не касаясь, можно было понять, что мышцы его рук сейчас были едва ли не стальными. Он обхватил ладонями чужие бёдра, крепко, но не больно сжимая их и всё набирал темп толчков. «Он же!..» Мысль, вырвавшуюся из клубка, гасят два грубых движения. — К-кажетс-ся…я-я с-сейчас… — выдавливает сквозь зубы разноглазый, с грубыми, и уже далеко не тихими, стонами, почти что рыками, делая ещё два грубых толчка, и вдруг резко входя во всю длину, застывая в одной, не двигающейся позе, с, будто чем-то шокированным, красным лицом. Слышится глухой, короткий сдавленный стон, девушка ощущает чужую дрожь, и, запоздало осознав, полупротестующе-полунаслаждённо вскрикивает, начиная ощущать, как горячая жидкость заполняет её изнутри. Тонкие плечи крупно дрожат, щеки горят огнём. «Н-нет, ну только не это…» — отчаянно и разочарованно проносится в её голове. Парень ослабело, заметно едва держась на ногах, выходит и отступает назад. Девочка снова ловит волну мелкой дрожи, ощущая стекающие по коже между ног капли. Синевлас какое-то время сидит без движения, но затем вдруг выпрямляется — его лицо вновь обретает прежнее, хитрое выражение лица. Он, мягко переступая руками, подбирается к лицу девушки и мягко шепчет: — Много…вытекает…ты такая…милая… — слышится знакомый, неадекватный смешок, соскакивающий на тон выше где-то ближе к концу. Тонкие пальцы касаются плоти бирюзововолосой, размазывая по коже капли, и она вздрагивает, тихо и немного недовольно мыча в ответ. Переведя дыхание, парень легко смеётся и убирает руку. — …Что ты натворил? — едва слышно выдохнула девочка. — Ты вообще в ладах с головой? Она пытается подорваться, совершенно забывая про связанные руки и громко ойкая от боли, прострелившей её от таза вверх, через позвоночник. — Ч-чёрт!.. Где противозачаточные? Идиот, блять, ты… Чужая ладонь накрывает её рот и давит на голову, заставляя откинуться на локти. Бирюзовые глаза с испугом ловят хитрые лисьи щелки и широкую, довольную улыбку. По спине бежит холодок. — Извини, милая, но нет. — улыбка синевласа становится ещё хитрее. Рука уходит с губ, но ошарашенная девушка даже не двигается, распахнутыми в немом шоке глазами глядя на парня. — Ты же не убийца? — …Что, прости? — хрипло выдавливает она, все в таком же шоке глядя на парня. Лисий взгляд лишь хитро щурится. — А ты не хочешь оставить в живых ребёнка, которого мы только что зачали? У бирюзы отнялись конечности. — Что с твоим лицом, милая? — парень обнажает клычки, широко и ярко улыбаясь. — Никак, не хочешь? Сердце испуганно ёкает, когда чужое лицо вдруг оказывается в паре миллиметров от ее собственного. Голос парня вдруг становится жёстче, и в глазах видна угроза, хоть синевлас и продолжает улыбаться. — Но меня это не волнует. Если ты не хочешь ребёнка — мне плевать. Это твоё наказание за ложь. Он отстраняется, вмиг вдруг становясь милым и добрым внешне. — И, к тому же, не думаешь, что у нас выйдет прекрасное дитя? Он мило смеётся, и внутри бирюзы всё опускается. Её словно макнули головой в ледяную воду. — Ненормальный… — шепчет она, ошалело качая головой. — Ненормальный! М-да, хоть они и одинаковы, отличия помимо внешности всё же есть. Парень щурит лисьи глаза с искоркой безумия поглядывая на бормочущую девушку. — Ну-ну, успокойся. Тебе нервничать нельзя. Он мягко берет её за подбородок. — Я позабочусь о тебе и нём. — Глаза вспыхивают — и девочка понимает, что от него никуда не деться. — Хочешь ты этого или нет. Звонкий и тёплый смех накрывает с головой, пробирая вдруг холодом до костей и заставляя мир бриюзововолосой потемнеть. Слышится стук. Кажется, она потеряла сознание.