Энн из Ниоткуда

С каждым метром воздух становился суше и в то же время плотнее. Я старалась не смотреть вниз, предпочитая прикидывать, сколько осталось преодолеть, а не сколько уже позади. Не то чтобы я боялась высоты, но… В такие моменты голова шла кругом от осознания, как высоко мне удается забраться. Взбираться по высотным зданиям, оставшимся со времен Старого света, мне было не впервой. Имеющееся снаряжение, которое я выторговала у какого-то скупщика краденого, повидало немало. К примеру, зубья кошек уже порядком затупились от многочисленных подъемов и спусков по бетонным стенам. Кажется, преодолею еще пару этажей и вот — знакомые песчаные дюны Юфалы, но, видимо, завершение вылазки придется отложить на неопределенный срок. Песчинки, время от времени пролетавшие перед глазами, стали все чаще налипать на стекла очков, плотно прилегающих к лицу. Я остановила подъем и подняла взгляд на противоположный берег каньона, скалы которого разрезали выступающие высотки. Между вершиной и кучными серыми облаками клубился дым. На первый взгляд. На деле то — надвигающаяся песчаная буря. Бури здесь были частым явлением и, если бы не обилие богатств Старого света, я бы перебралась в более дружелюбное место. Кто в здравом уме будет жить в пустыне под страхом быть погребенными под песком? Разве что сандрокеры. Странные ребята. Цепляются за воспоминания и надежду, хотя закрытие базовых потребностей, по типу воды, для них в тягость. Я цокнула и оттолкнулась от стены, чтобы затем влететь в окно, разбивая стекло кошками. Благо, в этой комнате это окажется самой крупной прорехой и песка должно нанести не так много. Я мигом закрепила трос, обмотав его вокруг ножки покосившегося шкафа, и, не без труда, постаралась сдвинуть его с места, чтобы тем самым заслонить разбитое окно. Получилось. Как только я это сделала, послышался нарастающий гул ветра и снаружи стемнело. Вмиг пальцы похолодели и я дрожащими руками отстегнула карабин, соединяющий трос и мои карго-штаны. Затем я включила карманный фонарик и огляделась. Комната, в которую я так бесцеремонно проникла, оказалось детской. Кое-где на стенах еще осталась когда-то синяя краска с узором из пятиконечных звезд. Кровать напоминала космический корабль и явно принадлежала кому-то раза в два меньше, чем я. Помимо привычной каждой квартире мебели, я заметила ворох разбросанных игрушек, уже мало различимых из-за силы времени и частично заметенных пылью и песком. Пару месяцев назад эта картина меня тронула бы. Другие комнаты оказались кухней, еще одной спальней, ванной и гостиной. Но здесь уже явно были до меня, так как ничего ценного не попадалось мне на глаза. Зря снимала с плеча рюкзак. Самым примечательным объектом был накренившийся с потолка экран, но его я точно не унесу. Хотя мне было любопытно, что он транслировал в прошлом. Разумеется, здесь ничего не было, ведь самые верхние этажи считаются доступнее. Сейчас мало энтузиастов спускаться куда-то ниже трех-четырех этажей. По крайней мере, в этой части Юфалы я не знала никого, кроме себя. Потому, как только я добралась до Сандрока, я сразу начинала с середины зданий. Смысла проверять верхи не было. Я перешагнула через упавший стул и приблизилась к чьему-то рабочему столу: книги и тетради с истлевшими страницами, ручки, кружка, плюшевый динозаврик без лапы. И черный предмет, похожий на одну из твердых обложек для книг. Кажется, это тоже экран, но поменьше. Я видела такие раньше, разных размеров, но торговцы отказывались их принимать, так как найти заряд для них до сих пор оставалось большой проблемой. Лишняя трата времени и ресурсов. Завывание бури громко ударило в стены, отчего вся мебель вокруг пошатнулась, а я еле удержалась на ногах. Да, несмотря на мой выбор, непогоды я очень боялась. Поначалу я и укрываться в зданиях не смела: может, буря как-то снесет высотку и меня погребет под завалами бетона. Но затем я заметила, что скалы каньона слишком рьяно вцепились в остатки домов. Да и был случай, когда иного выхода не было. Засунув экран в рюкзак, я направилась на диван в гостиной, с радостью упала на него и закинула ноги на низкий столик, стаскивая сапоги. Пальцы на ногах благодарно зашевелились, уже порядком уставшие. Пора менять обувь, подошва ни к черту. Очки и куфия оказались также сброшены рядом. Я распустила низкий пучок каштановых волос и позволила голове отдохнуть. И только когда был откушен первый кусок вяленого мяса, я позволила себе расслабиться и откинулась на подушки дивана. На зубах все еще скрипел песок, а потому я довольно скоро залила его драгоценной водой из фляги. Ладно, я не так уж и расстроилась, что здесь пусто. Мой рюкзак до отвала забит ценными вещами, скупщики в обиде не оставят. На следующее утро песчаная буря стихла, я благополучно выбралась на поверхность и вдохнула полной грудью. И зря, тут же закашлялась, почувствовав ложку песка. Каждый раз забываю. До Сандрока я добралась на спине кенгуру. Они — ребята смышленые, с ними всегда можно договориться. За пару веточек люцерны. Для них эти цветы как мята для кошек. Итак, первым делом дорога вела меня прямиком к местному деятелю науки. Исследователь — звучит гордо. Такие в Новом свете не шибко ценятся на словах, ведь технологии — погибель человечества, однако без них мы погибнем куда быстрее. И власти понимают это как никто другой, иначе откуда у директора Ци столько денег? Каждый раз он вываливает за, казалось бы, какую-то мелкую ерунду плату больше, чем любой из скупщиков Свободных городов. Такая щедрость мне определенно нравилась. На площади Мартл, через которую лежал кратчайший путь, собралось как-то многовато народу. Я не удивлюсь, если весь город. На террасе мэрии стояли местная глава Церкви и двое девушек. Краем уха я услышала, что в город прибыли новые мастера, так как старик Мейсон выходит на пенсию и уезжает в Портию. Что ж, очень рада за сандрокеров, хоть и не понимаю мотивов этих девиц. Мои ровесницы, что же вас сюда привело? Может, в их родных краях их никто не ждет? Или наоборот, кто-то очень нуждается в их помощи? Я вздохнула, отгоняя печальные мысли, которые уже начали заполнять голову, и тут же нахмурилась. Пусть только попробуют сунуться в руины и красть мою работу. — Энн! — не сразу услышала я чей-то оклик. — Энн! Да постой ты! Кто-то с силой дернул меня за куфию, отчего та развязалась и упала мне на плечи, открывая выгоревшую на солнце макушку. Я задрала голову: надо мной возвышался Пэн, самопровозглашенный защитник Сандрока. Хотя я знала вещи, после которых язык не повернется его так назвать. — Приятно тебя видеть, дорогой друг, — я наигранно улыбнулась, захлопав длинными ресницами, и аккуратно отвела его руку от моей головы. — Чем обязана? — Этого недостаточно, мой руинный червячок! — мужчина выпрямился во весь рост, превосходя меня почти на две головы, и упер руки в бока. Его кустистые брови приподнялись, а пухлые губы состроили гримасу обиды. — Где твой восторг моим новым костюмом? Где блеск в глазах от долгой разлуки? Разве твое крошечное сердечко не разрывалось от тоски по мне? — Ближе к делу, Пэн, — я сдвинула брови к переносице, не желая выслушивать это все в сотый раз. Да и сил на ставший привычным спектакль у меня не осталось. В то же время я отметила, что костюм у Пэна действительно новый, теперь он больше походит на супергероя, нежели члена Гражданского корпуса. Хотя для меня он останется самовлюбленной совой: из-за прически и привычки любоваться собственным отражением. — Бессердечная! — он театрально всплеснул массивными руками, а затем закинул одну из них мне через плечо, словно старому другу. Впрочем, ему не стоило и вовсе прикладывать усилий для давления: его мышцы и без того тяжелы. — Ты явно очень устала, червячок. Несмотря на твою грубость, я любезно угощу тебя вкуснейшим прохладным чаем у меня дома! Стоило ли говорить, что отказы не принимаются? Обернувшись, я попыталась найти глазами хоть кого-то, кто бы мог меня спасти, но все были заняты городской встречей. И лишь немигающий взгляд пастора Мигеля был направлен в мою сторону. Он пронизывал насквозь, отчего дрожь пробиралась под кожу скользкими змеями. Я отвернулась. — Как мило с твоей стороны, — вялая улыбка сошла с моего лица. — Вот и отлично! Обещаю скрасить тебе отдых демонстрацией моего нового сокрушительного приема. Клянусь Пичем, ты только и думала об этом всю экспедицию! О, ты не пожалеешь. От созерцания моих точных движений и мускулов, горячо перекатывающихся под тесной тканью, ты наверняка захочешь увидеть больше… Я несдержанно поджала губы, отчего они превратились в тонкую бледную полосу. Даже когда мы поднимались по лестнице на верхний уровень города, Пэн не прекращал свой любимый концерт. Хотя без зрителей его разговоры становились еще хуже. Это не то, чего я хотела после многодневной вылазки. Конечно же, как только мы дошли до его комнаты в церковном общежитии, Пэн запер дверь и толкнул меня на одно из кресел под висящим на стене стендом из рогов якмеля. Я смиренно опустила рюкзак рядом и скрестила руки на груди. — Я предпочитаю чай с малиной или песчаникой. Холодный, — съязвила я, стараясь не смотреть на своего заключителя. — О, я думал, ты его нам приготовишь, разве нет? — Пэн говорил громко и раскатисто. Он опустился на второе кресло и даже так оставался сильно выше меня. Увидев, что я не собираюсь ему ничего готовить, он расхохотался и опустил свой широкий подбородок в ладони, уперевшись локтями в подлокотник. Я невольно отстранилась, чувствуя чрезмерную близость. — Ах, ты забавна как всегда, словно сахарный каштанчик. Чувствуется мое влияние. Но я вижу в твоем взгляде муку и желание при созерцании моего необычайного обаяния и внушительного… напора харизмы, поэтому я, так и быть, удовлетворю твое… нетерпение. Мужчина соизволил отстраниться и прошествовал к своему комоду. Порывшись в верхнем ящике и выкинув на кровать пару трусов, форму и вид которых я старалась не разглядывать, он выудил надорванный конверт и достал из него письмо. — Так… — лишь на пару секунд его хватило, чтобы не болтать, и то только для того, чтобы глазами пробежаться по строкам на бумаге. — Мне нужны от тебя данные местонахождения Олимпии, все ключ-карты, коды управления всех устройств и механизмов, карта помещений с отметками стратегически важных объектов… Ага, и чипы управления роботами. Всё ясно? На пару мгновений я забыла, как дышать. Речь шла о чем-то неподвластном не то что мне, энтузиасту-самоучке, но и специально обученным людям. Олимпия — о ней ничего неизвестно, кроме того факта, что она является крупнейшим центром технологий Старого света. Кладезь информации и всевозможных артефактов. Но станция занесена песком, сокрыта толщей земли и камня. Ее нет на картах, в записях прошлых лет. От нее осталось лишь упоминание в одном-единственном источнике. Отыскать ее невозможно. — Я не смогу, — выпалила я, подрываясь с места, но Пэн вмиг толкнул меня в плечо, заставляя вернуться на место. — Ох, червячок, ты меня разочаровываешь, — защитник Сандрока печально, актерски вздохнул. — Не заставляй меня убеждать тебя в обратном. Ты должна преисполниться энтузиазмом, вдохновиться одним лишь моим видом. Посмотри, каких результатов я добился тяжким трудом: это тело, о котором мечтает каждый в этом городе, нет, в Альянсе, нет… — Пэн, ты просишь меня найти место из легенд, — я перебила, предугадывая его дальнейшую бесполезную триаду. — Я понимаю, твои заказы всегда были специфичны, но я не всесильна. Если бы об Олимпии кому-либо было известно, ее бы давно нашли!.. Я говорила пылко и с толикой отчаяния. На краю сознания я понимала, что мои слова будут проигнорированы. Все же Пэн — тоже чей-то подчиненный, шестеренка в бездушном механизме. — Ты. Меня. Разочаровываешь, — отчеканил он, наклоняясь ближе и опираясь руками на подлокотники моего кресла. Я закусила щеку изнутри. Теперь его точеное суровое лицо близко как никогда. Я вжалась в спинку кресла, замерев. Если бы он был хищником — ему в пору перегрызть мне горло. Выглядел он готовым. Звериный прищур и напряженные желваки, сжатая челюсть — он изо всех сил сдерживался, чтобы не накинуться на меня. Но этого было недостаточно. Он склонился еще ближе, его горячее дыхание касалось моего уха, отчего короткие волоски зашевелились на загривке. Я уставилась прямо перед собой, все мышцы напряжены до предела. Какая мука… — Тебе напомнить, почему мы вообще сотрудничаем? — его тихий вкрадчивый голос прозвучал почти ласково. Ответа не требовалось, и Пэн это знал. Он отстранился, вновь возвышаясь надо мной. Мой взгляд сам по себе лег на бляшку его ремня со знаком Церкви. Ком застрял в горле. — Нет… — так же тихо ответила я, не поднимая головы. — Я найду то, что ты просишь. — Я знал, что на тебя можно рассчитывать, каштанчик! — Пэн снова рассмеялся, привычно уперев руки в бока. — Если выполнишь мое поручение, я славно отблагодарю тебя. По всей справедливости!.. — Д-да… Спасибо, — рука на автомате закинула рюкзак на плечо, а ноги повели меня прочь. — Уже уходишь? Я так и не показал тебе новый прием!.. Нет, на это у меня точно не хватит выдержки. Я слишком устала, он выжал из меня последние силы. Свет милостив ко мне, и Пэн не стал меня останавливать. Он добился, чего хотел. Оказавшись за порогом общежития, я отошла к пологой лестнице, ведущей в северную часть города, и опустилась на корточки. Мне было мерзко. Отвратительно. Может, стоило дать Йохану умереть, а не терпеть всё это? Но тогда чем я лучше Пэна? Ничем. И вместо этого я помогаю вражескому государству. Да в любом случае я не лучше. Я такая же. Мерзкая и отвратительная.