"Рядом"

Ещё один день, мрачный как и вчера и как неделю назад. Казалось, что солнце давно не выглядывало из-за завесы тяжёлых хмурых туч. Завтрашнее утро будет ещё печальнее и темнее чем прошедшее. Высокий парень шагает по зелёному полю, которое ещё соовсем недавно было зеленее и чище для его взора. Земля ещё не успела высохнуть от частых ливней, на траве красовались кристаллические капли росы, как слезы природы стекали по нежным листам дорожкой и бились о чужие ноги. Чужая земля, мертвая и мерзкая, на ней не будут расти любимые ромашки. Она предназначена для вечных слез близких, для расставания. Она была так мерзка что идти по ней каждый раз было очень тяжело, но он шел и знал цель своего прихода. Как бы тяжело не было, он обязательно дойдет. Соовсем скоро, в ста метрах от тропинки в поле виднеются ворота. Ворота которые разделяют жизнь и смерть, которые видели в этой жизни много боли и страданий. Уралов подходит к ним ближе, проходит на кладбищенскую землю так спокойно, так невозмутимо что кажется уже прошел все стадии мучений. Ориентируется по местности с оградами и погребальными плитами он уже слишком хорошо. Казалось что скоро сможет пройти по нему спокойно с завязанными глазами и ноги приведут его к нужному местечку. Самая глубь, самая даль около начала берёзовой рощи, приятный тенек в жаркий день и защита он дикого ливня в непогоду. В этом месте была всего одна могила. Ничего особенного на ней не было. Не было мемориала и памятников архитектуры в человеческий рост. Памятник бывшей главы целой области ничем не отличался от памятников обычных смертных. Калитка открылась и он зашёл на участок. Глаза все ещё болезненно скользили по свежей фотографии Юры. Фотография была сделана им же когда Юрка оставался у него в гостях, последнее Костино фото. Никто об этом не знал, но теперь он не брал свой фотоаппарат в руки, хотел выкинуть если бы не такая память сделанная им. Если бы он только знал, если бы только понимал о том что больше не увидит возлюбленного.. Он бы исправил их жизни любой ценой. Две гводики, которые всю дорогу ютились в руке Константина сейчас лежат на земле. А возле свежих цветов ложится полная пачка сигарет которые предпочитал курить Юрий. Возможно если бы не табак, то тело бы не гнило глубоко под землёй, то по нему не было бы пролито столько едких слез и не было вырванно столько двухцветных волос с тяжёлой головы. *** Воспоминания свежи как и земля под ногами. Как все это произошло год назад, что всех письмо в конверте повергло в шок. Казавшаяся недавно шутка про состояние Юрия уже не была смешной, воплотилась в реальность очень страшно. Никто не знал как он умер изначально. Татищев никому не рассказывал про свое плачевное состояние в последние несколько лет, не делился происходящим пока не стало слишком поздно. Костя не успел навесить его. Собирался приехать на выходные, но не успел, о чем жалеет по сей день. Приехал только на следующий день после того как все случилось. Зато все видели дети. Катерина и Сергей были свидетелями того, как холодное тело в черном мешке выносили работники скорой, как его помещали в машину... Тяжёлое зрелище было смотреть на следующий день на лица ребят. На плачущую девочку, которая ещё не смирилась с уходом любимого папы. Не верила что он не сможет вернуться. Тяжело было смотреть на подросшего за ночь Магнитогорска с красными глазами. Ему отошёл статус отца, отошли земли его города, но он был не готов к такой ответственности. Теперь это его ответственность. Ответственность которую он когда-то хотел, после смерти отца не казалось ему настолько сильно желанной. За ночь родилась новая область, называвшаяся "Челябинско-Магнитогорскской". Серёжка закрывал одной рукой лицо руками, а второй прижимал к себе плачущую сестрёнку. Было больно вспоминать как он злился на отца, просил отстать. Сейчас хотелось все вернуть, наверстать то что упустил, но прошлого не исправишь. Константин сам не мог смотреть на убитых горем детей. Смотреть на то как горе постепенно заполняет и его самого. Это ощущение не сказанных вовремя слов пожирали его изнутри. Мысли были о том, что он не сказал как сильно он любит, о том насколько давно. Такого спокойного Уралова били собственные эмоции. Он был как раз из людей спокойных, подавляющих свои чувства и не желал ни с кем делиться тем что на душе. Сейчас был особенный случай, он впервые так горько плакал. Через несколько дней состоялись порохоны. На кладбищенской земле собрались все близкие, знакомые и даже неочень желанные лица. Все пришли простится с усобшим, даже те кто с ним враждовал почти всю жизнь. Пасмурный день. Холодный осенний ветер и оцинкованный гроб который был приоткрыт. Можно было увидеть бледную кожу Татищева, его руки лежали на безжизненной груди и она уже не шевелилась от частого дыхания. Было тяжело смотреть на то как глаза его были закрыты. Теперь уже память воспроизводила старые воспоминания. Первое знакомство с юношей, прогулки по поляне, их личностный рост. В голове прокручивались каждые их ссоры и каждые теплые объятия. То как Юрка любил полевые цветочки и радовался когда ему дарили букеты из васильков или ромашек, как он улыбался после того как вдыхал приятных цветочный аромат. Постепенно каждый мог подойти и попрощаться с покойным, сказать последние слова. А у Кости ком в горле и глаза слезятся с каждым шагом всё сильнее. Он подходит и берет любимого за холодную руку, смотрит и плачет от своих воспоминаний. Его слезы падают на лицо покойника, не сдерживаются и катятся по мертвым щекам вниз. Страшная картина. Он не может вынести той мысли что ему больше не ответят и просто шепчет то что хотел давно сказать. "Я люблю тебя, Юр." По телу идёт холод как и от покойного, парень отходит и его бьёт на взыв. Как гроб опускали он не видел, не смог перенести и сбежал сразу после того как отпустил руку мертвого. Его эмоциональное потрясение ещё не до конца прошло, состояние отрицания происходящего било голову до боли. Настолько ушел в себя, что чуть-ли не снёс с ног стоявшую рядом с ним Камалию, которая тоже была убита горем. Девушка ведь тоже потеряла своего младшего брата, дорогого для нее человека. Выбежав с кладбища он сел на сырую землю, было все равно на костюм и то что он уделал брюки в грязи. Сейчас ему было не до этого. По щекам катились хрустальные слезы, бились попадая на согнутые колени, а сам он рыдал на взрыв. Никогда прежде он так не рыдал. Это было впервые, когда его всхлипы могла услышать вся округа и однозначно могли услышать другие стоящие на мероприятии города. Но горе пожирало его внутри, потеря била его душу как стекло. Ведь раньше он не понимал смертных, не понимал привычку плакаться по мёртвому телу и жалеть его. Ведь считал что люди это всего лишь физические оболочки. Они умирают и их тела уже не ответят на эту скорбь. Зачем же тогда плакаться по бездушному трупу, которому на тебя все равно? Города ведь жили вечно. Пока их не разрушали людские руки, им не грозила горечь потерь и людей жалеть не было смысла. Сегодня же понимание потери приходило к нему. Он стал понимать эту боль и явно уже не будет думать как прежде. В этот день он больше не вернулся даже просто посмотреть на могилу. Он не вернётся сюда долго. Только спустя месяц начнется стадия осознания того что жизнь идёт. Голову начнут посещать мысли о том, что Юра бы не одобрил того что по нему так плачутся. Вряд-ли он хотел таких страданий своим близким. Собравшись с мыслями Константин посещает его впервые после потери. Приносит на могилку любимые полевые цветы, сигареты и конфетки. Сказать что-то нужно было, но слов не было и он просто стоял смотря на вбитый деревянный крест. Вбит как осиновый кол в груди Уралова. После же приходы в "гости" стали чаще. С каждым разом становилось спокойнее быть там, рассказывать истории из идущей жизни. И можно было только представлять как живой Юрка улыбался смотря на него и вставлял шутейки посреди истории. Когда-то Костя злился на шутника и говорил: "Везде свои пять копеек вставить успеваешь". А теперь так хотелось этого, но теперь его и правда никто не перебьет. Хождения на кладбище его утешает, хотя стоять на мертвой земле было тяжело. Костя любил рассказывать про себя, про то как он скучает по тому, про другие города, которые здесь появляются и что с ними. Он знал что лучше всего Юру бы успокоило то что с его близкими и друзьями все хорошо. Черноволосый бы убил за каждого своего любимого, он бы дрался даже если бы был слабее соперника, рвал бы зубами и когтями обидчиков. Костя вел рассказ про любимицу Пермь, которая долго не могла смириться с тем что Юры больше нет. Ей было тяжело, не легче Костиного с этим смириться, отпустить. Хотя сейчас она однозначно лучше себя чувствует и даже лучше стала общаться с девочками Поволжья. Теперь она занималась своими делами и приезжала в гости к Сергею и Кате чтобы помочь. Речь зашла о его брате и сестре с которыми отношения были неочень хорошими при жизни. Они быстро отпустили, быстро смирились, но горечь того что братишки больше нет рядом все-таки их мучала. Камалия вместе с Данисом навещали его достаточно часто. Сестричка Казань любила возить на могилку всякие вкусности и цветы которые Юра любил при жизни. А братишка Уфа с помощкими установил нормальный гранитный памятник вместо вбитого деревянного креста. Все же любовь у них была одинаковая, проявляла эта двоица ее по разному. Дальше решь шла о Снежинске и Магнитогорске. О любимых детях, которые кстати в точности с Юркиным характером. Серёжка быстро втянулся в дела области, очень активный и ответственный ребенок и кажется что растет он не по дням, а по часам. А вот Снежинск долго плакала по ночам, не могла спать, но постепенно курс у психолога помог ей отпустить все проблемы. Она подросла и стала настоящей дамой с сильным характером. С точностью можно было сказать что сильнее девушек по пальцам можно пересчитать. Но все же молодежь появляется на кладбище редко, да и делать им здесь нечего. Дети слишком молоды и прогрессивны, не нужно их тянуть за собою вниз. Что уж можно было говорить, если даже Красноярск вместе с Новосибирском появлялись около могилы. Руслану тоже было не по себе, хоть они не ладили и ругались, он все же пришел. Рука красноволосого проводилась по холодному граниту, а на лице была нервная улыбка. Он кидал редкие черные шутки. Николай же стоял рядом и пришел вероятнее за компанию, хотя однозначно тоже был благодарен за тогдашнее сотрудничество. Благодаря Юрию между Сибирью и Уралом сложились хорошие отношения, торговые связи и в целом приятная для обеих сторон дружба. *** Все шло своим чередом, это было важной деталью в управлении городов. Прочные связи не рушились, надёжные меры не изменялись. Но дыра в груди Уралова ныть будет долго, явно не один год и не десяток лет. Он все так же был прихожанином уже со временем заброшенного кладбища. Людей на нем больше не хоронили, к лежащим в земле редко ходили. Никто уже и не помнил Юру так ярко, все просто помнили что был такой паренёк. Все как у людей, воспоминания стираются и остаётся только ассоциация. Жил и жил, ничем не выделялся, умер от болезни. Юра в последние несколько лет до смерти страдал серьезной формой туберкулёза, его было бы очень сложно спасти, слишком дорого. Тот предпочел скрыть свои проблемы, закопал себя раньше времени и думал что всем от этого будет легче. Процесс лечения был бы долгим, а когда врач вынес заключения о болезни, то Татищев лишь поджал губы. Ему оставался год. Этот год он провел в мучениях, надеясь что он город и не умрет. Надеялся, но не знал что это произойдет. Что ночью его сожрёт страшная агония. Что он разнесет в ужасных болях пол дома. Что будет кричать громко и его квартиру откроет милая соседка, которая испугается такой дикости. Что тело найдут на полу с расцарапанным горлом... до плоти. Это не убийство, Юрий сам разодрал его в панике перед смертью. Все это узнается через время, но будет ли правда так легко все принять?