29 апреля 1995 года, Манарола, Италия.
***
— мисс! мисс, просыпайтесь, мы прибыли. мисс джимин, просыпайтесь же!! карина приоткрыла глаза. и вправду приехали. быстро, как ей показалось, но на самом деле она дремала всю трясучую дорогу до места прибытия. пока машина неслась сквозь бескрайние поля и перелески, через речки и возле проплывающих мимо паромов, карине снились сны, содержание которых ускользало, стоило приоткрыть глаза. водитель, разбудив девушку, начал разгружать ее немногочисленные (ведь мисс джимин считала, что чем меньше вещей - тем чище разум) чемоданы. наконец девушка вышла из машины, сонно потягиваясь. ветер развевал ее длинное белоснежное платье и черные, как смоль, волосы. карина оценивающе осмотрелась: вокруг царила гармония ароматов моря и сирени, выглядывающей из высокой травы, шума прибоя и развевающихся колосьев полбы, выглядящих как струящиеся по лобовому стеклу капельки воды. идеально подходит для написания новых произведений, но чего-то все же не хватает. закатного солнца? небольшая песочно-желтая вилла, окруженная виноградным садиком, кипарисами и небрежно разбросанной по территории жимолостью, стояла на окраине городка, почти на самом утесе, дожидаясь новую хозяйку, в порыве отчаяния купившую ее на последние деньги. маленький городок манарола, в который приехала джимин за вдохновением, был совсем небольшим, однако душевно-старым и теплым. здесь жило всего 300 человек, каждый был занят своим делом, почти у каждой семьи была своя лавка, а у кого не было, те занимались рыболовством и собирали фрукты. узкие улочки, выстланные камушками дороги и бельевые веревки между домами создавали неповторимую атмосферу — это место кишело жизнью, повсюду слонялись дворовые упитанные кошки самых разных окрасок, бегали дети и пели птицы. сердце карины обдало теплом, а душа самонадеянно посчитала, что найдет здесь свое Я. карина, карина, карина… девушка была очаровательной поэтессой, готовой пойти на все ради свободы мысли и души. она переехала в это одинокое местечко ради поиска себя и написания новых стихотворений, которые не удавались уже более года. газетные поклонники творчества мисс джимин начинали беспокоиться и негодовать из-за отсутствия новых произведений их прелестной кумирши, но карине было глубоко все равно на многочисленные письма, от которых трещал ее почтовый ящик, однако от них же она в страхе бежала туда, где ее никто не найдет, сама того не осознавая, либо же старательно отрицая собственную слабость и подавляя чувство вины. поэт с пустым листом бумаги, состаренным солеными каплями не моря, но океана глазниц — трагичнее картины не сыщешь во всем мире. хоть обычно карина и выпускала новые сборники не чаще раза в год; тогда стихотворения потихоньку набирались в течение долгого времени, но сейчас же ее голова и блокнот были пусты намного больше обычного. в волосах пел ветер, а на душе, своими острыми коготками скребли кошки. попрощавшись с водителем, карина направилась к своему новому дому, тленно ожидающему ее на утесе. столько всего еще предстояло сделать: разобрать вещи, устроить уют, накормить всех местных кошек. дружить с жителями карине не особо хотелось; она предпочитала одинокое существование шумным разговорчивым соседям, зовущим ее на чай, и желающим познакомиться с ней ближе. нет, ей будет лучше одной, она найдет комфорт в бризе, соленых скалах и чае с молоком из новенького термоса. дом встретил поэтессу теплыми лучами солнца, пробивающимися сквозь легкими шторы, легкой приятной прохладой, и абсолютной пустотой. в доме не было мебели, кроме кухонной гарнитуры и уныло стоящего в гостиной дивана. слегка разочарованно, однако ища лучик надежды в сердце, карина осмотрела свои новые владения и вздохнула. вот оно — начало новой жизни. здесь ее никто не достанет, да, ее поклонники есть везде, но по крайней мере тут никто не знает ее адрес. больше никаких писем, наконец-то!! включив магнитофон с песнями "the beatles" карина решила прибраться и разложить вещи. мастерки она превратила диван в постель, убрала паутину, вытерла пыль, затем вышла в садик и поела жимолости, заляпав руки и щеки. решив, что это не дело, девушка вытерла фиолетовые следы преступления и, взяв авоську, направилась в город, чтобы купить еды. денег у нее было немного, как она считала, но каждый прохожий позавидовал ей, да и она сама удивилась низким ценам, да так, что купила больше килограмма гигантских апельсинов и по меньшей мере больше 5 бутылок оливкового масла, для пасты конечно же.***
манарола весной и вправду чудесна; гигантские волны обтачивают скалистые утесы, на одном из которых жила известная поэтесса, деревья ломятся от апельсинов, в воздухе витает яркий запах цедры от плодов, что жадно поедают местные беспризорные детишки, сидящие на обочине. вода теплая, и на небе нет ни облачка, но погода совсем не жаркая, а именно такая, как нужно, чтобы отдыхать. с приходом заката с моря дует легкий бриз, играющий в волосах, а ночью цикады поют жалостливые песни, как в мыльных операх. если в двух словах, манарола весной — великолепное райское место. купив себе продуктов на первое время, карина побрела вверх по склону к себе домой. закат больше не бил в глаза, а мягко обволакивал нежные плечи, вырисовывая узоры на родинках. осмотревшись по сторонам, девушка признала, что переезд сюда был хорошим решением. "надеюсь, хоть здесь мой блокнот наполнится мыслями, что станут роиться в моей голове. жаль, что сейчас и там и там пустота." дойдя до домика, карина изумленно оглядела сад перед ним. "и в садике тоже пустота?.. надеюсь, это сделали детишки или птицы…" действительно, в саду не было ни одной ягодки жимолости, хотя даже после ухода джимин их было полно. скинув всю вину на чаек, слегка расстроенная девушка зашла на террасу, а после и на кухню, чтобы разложить продукты по местам. окно кухни выходило прямо на утес, за которым играючи переливалось закатное солнце, почти ушедшее за горизонт. не засмотреться на такое было невозможно, вот и карина, держа в ладонях огромный апельсин, как зачарованная наблюдала на огненным шаром. но вдруг что-то отвлекло ее внимание. из травы поднялся силуэт, и словно держа солнце в руках, начал танцевать. карина прежде никогда не видела настолько легкого и прелестного танца. что-то придало ей смелости, и она решила выйти к солнечной танцовщице, чтобы поглядеть на нее, всего одним глазком. высокая трава выглядела как настоящее изумрудное море, а среди него, словно морская пена, играла с солнечными лучами девушка в шелковом белоснежном платье. совершив последнее воздушное движение рукой, она резко обернулась, застав подглядывающую врасплох своим пристальным взором. до карины донесся сладковатый запах ягод. — от вас пахнет жимолостью. — с легкой претензией заявила джимин. — да, я взяла немного из твоего сада, пока ты уходила за покупками. надеюсь ты не против. — самозабвенно промурлыкала незнакомка, прикрыв глаза и продолжая рисовать силуэты тонкими пальцами. у карины отвисла челюсть от подобной наглости, коей она никогда раньше не встречала, но что-то заставляло ее испытывать чувство, отличное от негодования. возможно то, что белоснежная ладонь протянула ей горсть спелых ягод, или же то, как девушка, совершенно не стесняясь перешла на "ты". карина — уважаемая персона в обществе, и никто не обращается к ней иначе, как на вы, и "мисс джимин". никто, кроме девушки напротив. — нет, берите сколько вам угодно и когда угодно. могу я узнать ваше имя? я не встречала вас раньше. — жизель, — девушка засунула в рот очередную ягоду, — а ты, я так полагаю мисс ю джимин? о тебе говорит весь город. — неужели? — это правда. приезд такой известной особы произвел фурор на всех горожан. ты разве не заметила, как тебе делают скидки на фрукты, а прохожие расступаются перед тобой? — я не обратила внимания… — ну разумеется, такие, как ты, всегда живут в подобной обстановке и не замечают особого отношения… — предвзято и слегка язвительно, однако с большим интересом, ответила жизель, закусив свой злой язык синей ягодкой. — это правда, — без сомнения ответила карина. — даже не представляешь как такое может надоесть. порой хочется, чтобы ко мне просто относились как к обычной девушке. жизель задумчиво, и без тени стеснения разглядывала свою собеседницу, подмечая самые маленькие детали и размышляя над ее словами. затем она резко отвернулась и протянула руку к небу. — а мне порой хочется раствориться, как закатное солнце. это же так замечательно — исчезнуть за горизонтом, так красиво, элегантно, но одиноко. а луна будет скорбеть, ведь никогда не сможет быть рядом. … вечером сборник карины пополнился новым стихотворением, ставшим первым за последние полгода. "этому закату жить лишь миг, но он один такой в моей пустой жизни. он особенный. на гребне волны луч последний летит, и рвутся во все стороны соленые брызги. я готова вслед за ним пойти, а отлив уйдет от моих ступней залитых солнцем. я сломлена. над закатом последняя чайка взлетит, она мне с жалостью в сердце вопьется."***