Небесное море

Это было слишком быстро. Как же так? Почему она вновь лежит у меня в руках и безудержно дрожит. Её прекрасные зелёные глаза, что запятнаны тоннами слезами, были спрятаны у меня на плече, а её худые и бледные руки с силой сжимали чёрное пальто, ногтями впиваясь в кожу. –Мне нужно было остаться дома! Почему я ушла… –постоянно повторяя, кричала она. В сердце заколило, будто кто-то сжал его кулаком и собирался раздавить в кашу, но настоящая каша была в голове. Это был момент когда действия, говорили громче, чем слова, но что же мне делать? Какёин убежал за стариком, а Хару задыхалась в моих руках, да так, что её итак уставшие ноги вовсе не держали. Я хотел успокоить ее, сказать что-то ободряющее, но слова застревали в горле. Не знал, как унять этот страх, который, казалось, окутал нас обоих. Руки, привыкшие к борьбе, сейчас неловко зависли в воздухе. Что если я сделаю лишнее движение и спугну её, как испуганную птицу. В тишине, нарушаемой лишь прерывистым дыханием Хару, он чувствовал себя беспомощным, словно корабль, потерявший управление в шторме. Аккуратно, словно прикасаясь к песочному домику, Куджо медленно гладил её шелковистые волосы, что на данный момент были все в беспорядке. Хотелось прошептать лишь три слова. Что всё хорошо, но это даже близко не похоже на правду. Как же так? ____ Щебетание птиц приятно ласкало уши, а яркий свет из окна озарял всю комнату лучами солнца. Приятный запах свежести утра и ощущение холодного воздуха, заставляли глаза слипаются лишь ещё больше. Еле открыв глаза, Джотаро собирался лениво потянуться, но вдруг почувствовал рядом с собой тепло чужого тела. Его рука, лежавшая поверх одеяла, ощутила мягкие волосы, а носом он уловил едва различимый аромат женского шампуня. Сердце парня на миг замерло. Он осторожно повернул голову и увидел Хару, мирно спящую в его объятиях. Ее темные волосы разметались по подушке, а длинные ресницы отбрасывали тени на щеки, тронутые легким румянцем. Её уголки глаз до сих пор были покрасневшими, от пролитых слёз тем вечером, а сухие дорожки от них, так и остались на коже. Мазолистая рука чуть ли не притянулась к её хрупкому лицу, когда он хотел вытереть остатки того неприятного момента. Если бы он только мог, то сделал бы все что возможно, дабы все невзгоды и разочарования в жизни, приходилось проживать ему, а не девушке лежащей у него в руках. Сердце больно заныло от того, что этот момент должен закончится и вновь эта умиротворённость, заменится взрывным отчаянием. Хотелось просто дальше лежать вот так и наблюдать как забавно меняется её выражение лица во время сна. А те волосы, которых она так сильно стеснялась, сейчас светились золотом, локоны были уложенны так, что будто бы их хозяйка не проревела всю ночь. Его глаза медленно последовали вниз, заостряя своё внимание на аккуратном шраме, что рассекал её веко пурпурным отблеском. Это заставило вспомнить тот день на крыше, когда их судьбы вновь воссоединились красной нитью судьбы. Вдруг её ресницы затрепетали и зелёные как солнечные луга глаза, распахнулись в немом шоке. –Таке! –прошептала та, осевшим голосом. Похоже Хару не волновали мускулистые руки, что сжимали её талию и те голубые сфреы, что пристально уставились на неё. –Тшшш –неумело прошептал Куджо, крепче сжимая в объятиях. Его рука потянулась к затылку девушки нежно притягивая к своему плечу, а другая всё также обвивала её туловище, успокаивающе поглаживая спину. Вот это то о чём он думал. Каждые пару часов он просыпался от того, что Хару вновь и вновь повторяла имя брата, но в этот раз она видимо окончательно проснулась, раз хватка была настолько сильной и отчаянной. ______ –Сегодня мы никуда не уезжаем, можешь просто отдыхать– закидывая своё пальто на плечи, пробасил Куджо с сигаретой во рту. –А почему? — неуверенно спросила зеленоглазая. Выдохнув серый дым, он открыл дверь и на последок обернулся–Он в больнице, у него какая-то зараза на руке, а тебя беспокоить не хотел. Его голубые как море глаза неотрывно смотрели на окутанную солнцем фигуру и наблюдали как меняется девичье выражение лица. Он знал, что Хару ненавидит, когда её способности оставляют без внимания, но что же поделаешь если напарники не настолько могут читать девушку, хоть она итак как открытая книга, специально заманивает к себе. Вновь тягущая тишина и писк в ушах никак не хотели покидать атмосферу. С уютного утреннего бодрствования не осталось и следа, но единственное, что не поменялось, так это грустные зелёные глаза. –Приходи к нам, если станет скучно– пробормотал Куджо, оставляя огорчённую девушку одну, со своими навязчивыми мыслями. Тишина. Гнетущая, давящая тишина опустилась на плечи Хару, стоило двери закрыться за последним членом команды. Одиночество, обычно дарующее покой и возможность собраться с мыслями, сейчас было сродни клетке, запирающей ее наедине с призраками вчерашнего кошмара. От его присутствия остался лишь запах едкого сигаретного дыма, может она и не любила этот аромат, но зная после кого остаётся такой шлейф, Хару готова следовать за ним вечность. Но сейчас этот серый и почти незаметный дым впивался в ноздри заставляя голову идти кругом. Может это из-за прошлой ночи или и правда из-за сигарет, но сейчас было всё равно. Все эти события как листы бумаги складывались друг на друга, создавая невыносимый груз на плечах. Её руки вновь задрожали, когда бледные и безжизненные ладони, попытались обнять себя за такие же плечи. Дыхание сбилось, а зрачки опьяняющее расширились. Что же дальше? Теперь у неё ни дома, ни родни, ничего. Вдруг яркое золотое сияние выходит из её дрожащего тельца и перед ней оказались сидящие Блаженные руки. С её ярко–жёлтой мантии, будто от тёплого мороженного, стекали вязкие капли. Это выражение лица, сожаление и не более, хоть глаза и были прикрыты повязкой, но с них, будто не замечая, лились слёзы. Горькие, кровавые слёзы. Правая рука стенда была прижата к коленям Хару, а левая лежала где-то за спиной. Сердце девушки зажало от такого зрелища. Стенд — это олицетворение её души, но почему же это должно быть настолько идентичным. Почему они ощущали ту же боль, что и их владелец. Разве они не хотят жить счастливо без боли? Так ещё и Блоки попался такой ужасный хозяин. –Блоки…– севший голос зеленоглазой, тихим шёпотом вышел из её пересохших губ. Будто заботливая мать, руки девушки обвили шею тающего стенда, хотя капли не прилипали к ней. –Прости, пожалуйста… –момент сочувствия, или же ненависти к себе, внось заставил ощутить себя ещё хуже, ведь стенд испытывает ВСЕ чувства хозяйки. Это было больно, слишком больно. Её стенд, как олицетворение невинности и даже инфантильности. Чистый и яркий цвет жёлтого, словно счастливое детво переливался на плаще Блаженных рук, а повязка на глазах, как ребёнок не хотевший принимать тяжёлую реальность этого мира, ни разу не снималась. Её руки смертоносны, но так же и милы к отношению другим, как сама человеческая сущность. Но они никогда не были милы к хозяйке, олицетворяя саму Хару, чья кожа была искалечена шрамами. Эта боль глубоко внутри, никак не хотела уходить. Словно ожог от чайника или даже утюжка, никак не хотела забирать свои путы, что обвили всё её хрупкое и ранимое сердце. Там в чертовых долинах сосудов, сидел маленький ребёнок, плачущий от всей несправедливости в мире. «Пусть ожог в душе, станет явным на коже, так хотя бы будет понятно что болит» –путалось в голове Хару. Крепкой хваткой, тонкие, но короткие пальцы, схватили левую руку стенда, на что та недовольно пыталась вырваться из хватки. Сила, с которой Хару тянула едкий яд к шее становилась всё больше, а рыдания всё громче. Блаженные руки извивались и не давали причинить вновь жгучую рану. Самому стенду внутренне хотелось, чтобы все две ладони, могли лишь лечить, а не причинять хозяйке вред, но такова была сущность людей. Без атаки и защита будет бесполезна. –Дай мне уже упокоится с миром! Ты ведь и сама не хочешь больше страдать! –выкрикнула зеленоглазая. Но стенд никак не собирался отступать. Почему же они так и не исчезли обратно в тело? Так это то, что они так и не смогли передать тех слов, что так нужны Хару. Правая рука стенда с каждой секундой, всё сильнее и сильнее сжимал зелёный браслет на запястье девушки, что с ярким перезвоном, впивались в голову хозяйки. Некоторое время, она не понимала, на кой чёрт стенд делал такие обсурдные движения, но когда мысль наконец дошла до её головы, дрожащие руки остановились, а из глаз потели новый ручей слёз. –Так ты не о себе беспокоишься… –с удивлённым взглядом, девушка оглядывала лицо стенда, ища ответ на её вопрос. Когда та, с лёгким кивком подошла поближе, Хару тут же обняла Блаженные руки за туловище и с неудержимым криком, вываливала груз души. _____ –Ну как она? –Спросил рыжеволосый у своего напарника, что только зашёл в номер. –Вроде успокоил. –не вдаваясь в подробности, Куджо кинул своё пальто на ближайший стол и тут же свалился на кровать с тихим выдохом усталости. –И ты её оставил вот так одну? Она точно ничего не сделает? –переживая, спросил Какеин. Он всю ночь не смыкал глаз, беспокоясь о ней. Услышать такое, было слишком. Отблеск перед глазами, как её дрожащего тело в руках темноволосого парня, больно резало сердце, а странная неприязнь к своему первому другу настигла его в тот момент. Что с ним в последнее время? Стрес? Усталость? Но чтобы то ни было, Какёин хотел понять и когда-нибудь он всё-таки решится, так же как остальные раскрыть свою душу и глубокие дыры в ней. –Не хочу больно навязываться, итак всю ночь проторчал у неё в номере. –глаза Джотаро смотрели в пустоту, прикрытые слащавой кепкой. –Что?! Сам же видел как она цеплялась за тебя вчера! Как ты оставил её одну в комнате? –воскликнул Какёин, явно не радуясь ответу Куджо. Тут же натягивая на себя зелёный гакуран, опешенный школьник помчался к двери номера, но неуверенный стук, прервал его. С противном скрипом открыв дверь, лицо Норияки расплылось в мягкой улыбке от увиденного. Зеленоглазая девушка, с изящными русыми волосами, стояла перед ним, с таким грустным, но очаровательным выражением лица, что оно походило, на провинившегося ребёнка, чьё лицо было опущено в пол. –Можно я побуду с вами? –тихий ангельский зов, окутал его уши, а улыбка стала ещё ярче. –Дайте-ка подумать, хотя думаю мой график сможет выделить свободное окно для такой грустной мордашке, что нуждается в маленькой прогулке по городу. Лицо Хару тут же засветилось новыми красками, и переглядываясь с Куджо взглядами, она ярко и счастливо улыбнулась.