***
Два часа ночи. Ох, зря. Кое-кому завтра пиздец как рано вставать. Ребята наигрались, напились (ну не в хлам! Завтра на учебу!) и чуть не померли от стыда. Да, кое-кто в их компании (не будем показывать пальцем!) умеет задавать вопросы и действия. Благо дом большой, места для сна хватило всем. Рюджин хотели оставить в комнате одну (ага, обойдётся с мальчиками спать!), ну или на крайняк поселить с ней Джисона, но, к счастью или к сожалению, на эту ночь он занят. Поэтому Чан с Чанбином решили ночевать с Рюджин, Хан с Минхо, конечно же, а Хенджина с Чонином. Прелесть. Хоть бы выжить. Хван ходил около напольного зеркала в полный рост и привыкал к своему новому цвету волос. Его некогда блондиныстые волосы теперь были окрашенны в смоль. Хорошо хоть к длиннее волос не притрагивались, иначе Хенджин бы точно поседел и от чёрных прядей ни черта бы не осталось. — Хенджин, — из-за двери показалась чёрная макушка. Это был Чонин. С его приходом в комнате вкусно запахло гелем для душа с ароматом дыни. Хенджин отвлёкся от «Тысяча шагов по комнате за десять минут» и, вопросительно помычав, посмотрел на младшего. — Слушай, — начал Ян, — извини за тот случай. Я не должен был так реагировать. Ну, сам понимаешь, — он смотрел куда угодно, но не на Хвана. — Постой, тебе не за что извиняться, — начал тараторить брюнет. — Я понимаю твои чувства, поэтому просто забей. — А, хорошо… — что с этим Чонином не так? — Тот разговор… Об этом знает ещё кто-то? — Если ты о той новости, которую я тебе поведал, то в курсе Минхо, Хан и ты. Надеюсь, что так и останется. — Конечно! Ой… То есть да, я никому не скажу, — Ян растянул губы в улыбке. На этом их разговор закончился. Чувство после него странное, ну и ладно. Хенджин лишь пожал плечами и направился в душ. Когда Хван вернулся, младший уже тихо посапывал под толстым одеялом, комната переодически освещалась от вспышек молний, сопровожаясь при этом приглушенными раскатами грома. Так даже лучше. Хенджин любит грозу. В комнате от пола до потолка было окно, которое занимало примерно две трети от всей стены. Без штор. И, собственно, две двухместные кровати. Хер знает, зачем Чану столько комнат и кроватей. В комнате было темно, но огромные паутины молнии освещали помещение на долю секунды. Гроза приближалась все ближе, гром становился все громче, а молнии все чаще. Стоило Хенджину провалиться в дрему, как резкий грохот раздался с улицы. Это было громко, матерь Божья! На момент даже показалось, что дом потрясся. Сигналка на машине завизжала. Хван попытался разлепить веки и понять, что вообще произошло, как сзади что-то с силой повалилось на кровать. На своём торсе он почувствовал сильную хватку. Что-то прижалась сзади всем телом. — Хенджин-а, можно я с тобой посплю? — раздался женский голос за спиной. В смысле «с тобой посплю?»?! Они сговорились там все что ли? — Рюджин, ляг с Чонином, — сонным голосом отмахнулся брюнет. Нет, ему-то вообще глубоко срать. Он не против, чтобы кто-то поспал с ним в кровати. Ничего же такого не случится ведь? Или случится?.. Но было несколько «но». Во-первых, буквально в четырёх метрах от них спит Чонин, а во-вторых… Девушка всем телом прижалась к Хенджину, обняла его, так ещё и дышит в затылок, мать твою! Это что ещё за выступление? — Я с тобой хочу, — проскулила она. Что? Какой еще «с тобой»?! Послушайте, эта девушка переходит все границы! Ещё скажите, что Хенджин ей не… — Спи, — ватафак. Вот так просто. Ладно. Чонину бы получится у Хвана похуизму. Вообще, Хенджин имел ввиду то, что девушка может поспать с ним в одной кровати, но на второй половине. Хотя кому это интересно. Всем насрать на его желания. Так и заснули. В обнимку блять!***
К сожалению, не всем дано просыпаться утром от пения птиц. Джину дано просыпаться от криков Чана. — Голубочки, подъем! — склонившись над кроватью, кричал он. — Если вы сейчас же не встанете, то до города будете топать сами! Погодите, хватка на торсе не пропала, а это значит… — Да и вообще, Рюджин, ты какого в кровати Хенджина делаешь? — Ты гром слышал? Это же ужас! Мне страшно стало, вот я и пришла… — поднимаясь на локтях и потирая глаза, сказала брюнетка. Чан на это лишь промолчал, махнув рукой. На кухне Хван застал Чонина, который с пустым взглядом помешивал кофе, будто никуда не торопясь. Завидев соседа по комнате, он косо осмотрел его, а затем как ни в чем не бывало сказал: — Утро доброе. Как спалось? — будто дразня, улыбнулся он. — Как обычно, — обычно к его спине ночью никто не прижимается. Ну если только Минхо «по приколу», но это ведь не важно! — А тебе? — Знаешь, тоже. Слышал как громыхнуло? Ужас! — уж слишком театрально заговорил младший. Он издевается что ли? Хенджин кивнул головой, садясь за стол и ставя перед собой кружку с чаем. Через минуту подошла Рюджин. Он села напротив Чонина и залезла в телефон, доставая из пачки печенье. Младший заметно напрягся, но это было не волнение. Это была злоба. Зверская такая. Его челюсть зашагала в стороны, желваки задергались. Девушка, сидящая слева от Хенджина, очень нервно печатала кому-то сообщение. Хван почувствовал себя словно меж двух огней, меж двух бомб, котрые вот-вот взорвутся. Закончив трапезу, ребята по отдельности собрались и вышли во двор. Там их ждал чёрный гелендваген и Чан. Он был одет в солидный костюм, на плече висел рюкзак, а волосы были красиво уложены гелем. — А где Минхо? — поинтересовался Хенджин. — Они с Ханом уехали к Хо на квартиру. Он сказал, что Джисон приехал ненадолго, поэтому они хотят как можно больше времени провести вдвоём, — улыбнулся. — Ждём Чанбина и едем. Чанбин себя долго ждать не заставил. На часах было семь утра, пары начинаются в девять. Самое то после бухича. Доехали вроде без происшествий. Ну, если не считать того, что Хенджин вновь оказался между Рюджин и Яном. А так все просто чудесно! Хван зашёл домой абсолютно потерянным. Он не понимал что он вообще тут делает. Куда-то идти надо?.. А может пропустить первый день и просто полежать? Ну нахуй этот университет! Как-нибудь и без него проживёт. Одна часть мозга говорила одно, вторая же убеждала пойти в этот чертов университет, отсидеть (жопу!) пары, прийти домой и наконец спокойно поспать в своей любимой кроватке. Хенджин принял горячий душ, нормально позавтракал, переоделся, сделал небольшой хвост на затылке и потопал на учебную секту. Он очень сильно надеялся на то, что Минхо со своими романтическими делами все-таки явится в универ, иначе день пропадёт. Не зря. Шатен сидел за своей партой, крутя меж пальцев ручку, и кому-то очень весело строчил сообщения. Подсев поближе, Хван разглядел на его шее маленькое, но очень яркое красное пятнышко. А! Значит Хенджин спит в одной кровати с девушкой, которую знает один день, а этот!.. — Ужас, Минхо! — театрально предъявил брюнет, оттягивая ворот чужого свитера. — Личное — не публичное, знаешь ли! — отвлёкся от телефона тот. Хенджин хотел пошутить ещё раз, но что-то заставило его замолчать в удивлении. Перед его носом стоял светло-розовый контейнер для еды и стеклянная кружка-банка со стеклянной трубочкой с содержимым в виде клубничного молока, что ли… Это было неожиданно, но не неожиданней этого… Когда брюнет поднял глаза, то перед его партой стояла никто иная, как Рюджин. У Джина появился очень (!) важный вопрос. А что эта девушка тут делает?.. Она учится здесь? Совпадение? Ха, не думаю, блять. — Приятного аппетита! Хорошенько позавтракай, сегодня у вас много пар, — ярко улыбнулась она и скрылась в дверном проёме. — Ватафак… — ахиревшим голосом сказал Минхо. — Я чего-то о вас не знаю? — Я, кажется, сам чего-то о нас не знаю… — с такой же интонацией произнес Хенджин, открывая контейнер. Внутри были аккуратно сложенные в ряд онигири, какой-то прозрачный красный соус и металлические палочки в вакуумной упаковке. — Ну хоть поедим, — оживился Хо, потерев ладошки друг о друга. — Стоять! Ручоночки свои придержи. — Ой бля! Хенджину было весело, но это только пока. Он даже представить себе не мог, что будет дальше. Во все последующие дни ситуация повторялась из раза в раз. Рюджин каждый день приходила к ребятам в аудиторию и приносила одну порцию еды и один напиток. Это уже не казалось шуткой. Хван начал замечать на себе все больше взглядов одногруппников и подозрительных перешептываний. Минхо их, конечно, приструнял злобным взглядом в ответ, и это работало. За все те дни «завтраков» Хенджин узнал, что брюнетка учится на третьем курсе с Чонином в одной группе на факультете журналистики. Уже интересно.***
Хван вышел из университетских дверей помятый и уставший. Его глаза слипались, хотелось как можно скорее лечь в кровать и уснуть. Зачесывая волосы назад, брюнет наткнулся взглядом на белую карточку. Судя по всему кто-то потерял свой бэйдж (каждый студент носит на шее бэйдж с именем, группой и подобной информацией). Хенджин присел на корточки и подобрал карту с асфальта. Он потерял дар речи, когда перевернул её. На пластиковой табличке было чёрным по белому выведено: [Феликс Ли Енбок. 24 года. Студент третьего курса факультета журналистики]