***
Противный трезвон будильника сообщал о подъеме. В комнату входит Норайо с готовой кружкой зелёного чая и, ожидая пробуждения кузины, спокойно пьёт напиток. Заснуть ему так и не удалось, зато посмотреть на мучения младшей был не против. Надо же как-то поднять себе настроение на день. Прежний безупречный порядок, что царил в её комнате большую часть времени, пропал, скрываясь за документами, канцелярией и парочкой учебников. Наконец владелица комнаты соизволила открыть хотя бы один глаз. Тот неприятно болел и был красным. Учитывая, что она спала уже третий день по 2-3 часа, оно и не удивительно. — Тебе заварить чай с мятой? — всё-таки интересуется Норайо, замечая состояние Норико, которая уже скинула несчастный будильник на пол и отключила его ногой. Ответом на вопрос ему было невнятное мычание. Он удаляется, оставляя сонную девушку на разборки с самой собой. Поясницу, что и до этого тянуло неслабо, теперь было невозможно разогнуть, ведь всё отдавалось глухой болью. Ноги не хотели напрягаться, от чего при попытке встать, Бэцумия громко плюхнулась на пол. Ощущения были не из приятных, поэтому по комнате прошёлся болезненный хрип. Пролежав по ощущениям целый час, но на самом деле только 2 минуты, хозяйка комнаты оглядела хаос. Внутренний перфекционист, хоть и устало, но возмутился, забился уже в преддверии истерики, только сил на слёзы не хватило. Аккуратно складывая бумаги в папку, заместитель смотрит на два последних проклятых документа, которые сил проверить не хватило. Недовольно шипя, та положила их в отдельных файл, помечая у себя в голове пунктиком, проверить их по приходе в школу. Теперь комната наконец стала напоминать прежнюю себя, только сумка с уроками лежала не на своём привычном месте, но для заспанного трудоголика и так сойдёт. Подойдя к зеркалу, на Норику уставилось нечто, с львиной гривой и такими темными кругами под глазами, что тут даже любой монстр испугается. Устало вздохнув, она достаёт идеально выглаженную форму и идёт в ванную приводить себя в порядок. Тем временем Норайо что-то напевал себе под нос, стуча ногой в такт выдуманной мелодии. Он уже как целый год уживается с чересчур трудолюбивым подростком, который захотел отдохнуть от города и поэтому приехал в Окинаву на время учёбы в старшей школе. Родители всегда присылали дочке деньги, ежемесячно, чтобы родственник не тратился и на неё, хотя у него с зарплатой всё было стабильно, но отказывать было невежливо, да и совесть парня пока спала. По кухне уже разносился запах мяты, поэтому закинув в первый термос ещё пакетик, чтобы тот был покрепче, а второй просто закрыв, молодой человек радовался проделанной работой. Сегодня он уже собрал ей дополнительную сумку с едой, если вдруг та всё-таки заночует в школе снова. Конечно, кузен был против этого, но зная, какая реакция за этим последует, а скорее её отсутствие и делать всё равно будут по-своему, молчал, но красноречивые взгляды бросал. — Нора-кун, вот только не надо. — спускаясь со второго этаже, девушка больше не напоминала себя, которая осматривала на чучело в зеркале. Волосы были собраны в пучок, мешки под глазами скрыты небольшим усилием косметики, красные глаза снова приобрели белый цвет, а длинная синяя юбка по щиколотки и идеально заправленная рубашка с пиджаком, того же цвета, что и юбка, внушали строгость. Теперь перед парнем стоял самый настоящий заместитель президента студсовета, та самая, что славилась своим перфекционизмом, строгостью, но так же и флегматичным темпераментом. По школе уже ходят новые слухи, что заместитель скоро подвинет нынешнего главу, но сама героиня этих слухов не желала себе такой несчастной судьбы, поэтому стабильно выполняла только свою работу. Эта ситуация срочная и необходимая. По крайней мере она так пыталась убедить себя, хотя в глубине сознания понимала, что могла часть работы распределить между другими членами студсовета, но решила забрать лавры себе. Президент ещё минимум дня два будет на больничном, так что ей осталось продержаться совсем немного. — Я пошла. — кладя два термоса с чаем в сумку, Норико молча вышла из дома. Парень на это распушевался, бубня под нос что-то наподобие «даже не поблагодарила». По пути в школу девушка успела заскочить в пекарню, купить себе пару дынных булочек, прослушать пару произведений Баха на плейере, протушевать на счёт своей неудачи и участи, сойтись с самой собой в мнение, что пора это бросать, а потом поменять решение в противоположную сторону. Подметить пробегающего чёрного кота, хмыкнуть и наконец дойти до ворот учебного здания. В школе пока были в основном спортсмены, у которых была утренняя тренировка. Норико без усилия нашла уже полюбившийся кабинет студсовета и со всем своим спокойствием открыла дверь. Первый, кто её встретили был цветок, который доброжелательно покачивался, махая своими яркими цветами и насыщенными листьями. Майский ветерок, что гулял уже добрые двадцать минут по помещению, наконец высвободился из плена и сбежал в коридоры школы. Радоваться своей освободительнице он не стал, решив, что порыв холодного воздуха - лучшая для неё награда. Документы, что были аккуратно сложены на её рабочем столе заставили Бэцумию сделать глубокий вдох. В её обязанности и так входило управление клубной деятельностью в школе, а тут ещё и бумажная волокита президента свалились на её голову. Видно, что ночевать она будет здесь, либо вернётся домой уж очень-очень поздно. Идеальный порядок на столе сразу показывал кому он принадлежал и, садясь за него, заместитель чувствовала невероятное удовольствие от работы на нём. Но покой и одинокое щебетание птиц прервалось спустя пятнадцать минут, когда в кабинет зашёл один из членов студсовета. — Здравствуй, Норико-сэмпай. — первогодка, один из немногих кто мог спокойно смотреть в глаза президента и заместителя, а так же выдерживать их натиск. Обычно, если случалось что-то, то отправляли сообщать именно его. — Привет, Кохэру-кун. Сейчас ей нельзя было отвлекаться от работы ни в какую, поэтому обошлась сухим приветствием. Будь на его месте кто-то другой, то был бы проигнорирован, так как остальные внимания её в такие моменты, пока не заслужили. Да и никто против не был, ведь попасть в немилость к заместителю президента равнялось, что ты решил попробовать себя в роли мазохиста. Первый термос был открыт и по кабинету уже начал пробираться тонкий аромат мяты. Уловив первые нотки, Кохэру, что до этого меланхолично разглядывал своё рабочее место, обеспокоено посмотрел на стол сэмпая. Негласным правилом было сразу звонить хотя бы одному члену совета, предупредить о масштабе катастрофы, либо написать в общем чате, без Норико, что код конкретно не красный, а ядовито-алый, что глазам пора покидать орбиты. И это понимали беспрекословно все, даже те, кто не состоял в членстве совета трудоголиков опасались мятного запаха, потому что самый отчаянный и доводящий себя до белой ручки трудоголик перетруждался, а если и она сляжет с давлением или ещё чем-нибудь похуже до возвращения президента, то всему совету конец от завала работы будет. С каждый секундой запах мяты всё больше въедался в лёгкие парня и тот скорее достал телефон, коротко печатая «Код ярко-алый!». Уже абсолютно вся школа была в курсе через тридцать минут этого сообщения, что сегодня мятный день. Казалось, милое название, но этот день являлся многим сущий кошмаром. И ведь не поспоришь. В эти моменты Норико буквально одаривала всех таким безразличным и холодным взглядом, что жить хотелось раза в три меньше, а если тебя могли поймать бегающим по коридору или пришедшим не в форме, то все уже мысленно желали бедолаге удачи. Уж что-что, а у Бэцумии глаза и уши были по всей школе. Откуда? Тайна, которую все пытаются раскрыть. Пока безуспешно. — Нори-чан, скоро звонок на урок. Из двери выглянула пшеничная макушка, а карие глаза смотрели на заместителя, словно оленёнок, который только-только познаёт мир. Хотя в случае с Азуми Сато - это самый проваленный случай, ведь рука у той была тяжёлой, да и если надо, она будет не хуже самих президента с его заместителем. Дисциплина - её конёк, который поручить кому-нибудь другому никто не решался. Все уважали её, а миловидная внешность второкурсницы заставляла слегка расслабиться, что не скажешь об её однокласснице и подруге. Норико всегда смотрела сквозь призму безразличия, но не когда дело касалось её должности, там уже просыпали все чёрты с демонами и рвались с такой активностью, что сама хозяйка порой поздно соображала с контролем своих действий. Например, в начале недели, когда президент оповестил о своём самочувствие, то девушка успела напугать трёх первогодок, которые столкнулись с ней в начале дня, заставив ту упасть. Тогда она схватила за шиворот рубашек двоих и прикрикнула на третьего, который уже собирался скрыться с места преступления. Бедные, пришлось собирать все разлетевшиеся документы и по несколько раз выровнять миллиметр в миллиметр. Лишь в таком виде можно было падать собранные листки заместителю. В ответ получили менее холодный взгляд и обычный кивок головы с благодарностью. В тот момент, кажется, все уверовали в Ками-саму. — Сколько времени до звонка? — делая очередную завитушку в документе, интересуется Норико. — Через десять минут. Складывая руки в замок, девушка начинает про себя читать молитву. Она благодарит за всё. За подаренную жизнь, за этот день, за терпение и напоследок вернуть ей прежний сон, а не его жалкое подобие, чтобы здоровье президента больше не подводило так студсовет. Напоследок поблагодарив, Бэцумия не стала растягиваться на всё оставшиеся время, иначе даже сама Аматэрасу будет прикрывать краем кимоно своё удивлённое выражение лица. А если сама Богиня Солнца будет шокирована, то все остальные Боги и Ками будут валяться в обмороке. Подобное Нори не надо и она решила поспешить в класс, чтобы успеть на урок. Звонок прозвенел, оставляя гул в ушах учащихся, но, как казалось самой Бэцумии, учителя были исключением. А как объяснить настолько безразличное лицо на трель, что уже предвещала сложный день? Верно, только если у них к этому иммунитет, либо отсутствие барабанной перепонки. Второй вариант сразу отпадает, так как всякий шёпот или неважный шорох они слышали, значит иммунитет был невероятный. Девушка даже позавидовала бы, но пока считала такую способность бесполезной. Из размышлений её вывел тычок в бок. — Нори-чан, тебя назвали. Одёрнув себя за такую оплошность во время переклички, Бэцумия встаёт и произносит «здесь!», садясь обратно, в надежде больше не теряться в размышлениях. Как заместителю президента сейчас ситуация могла пойти не в её пользу, тем более репутация идеальной ученицей, а так же своеобразной активистки делала ей поблажки, но такие глупости будет припоминать какой-нибудь языкастый ученик. В их школе таких найдётся человек двадцать точно. — Ты чего в облаках летаешь? — раздаётся шёпот сзади. Норико слегка поворачивается, смотрит на Сато и в её задорные карие глаза, выгибая вопросительно бровь. Да, может она и в правду летала в облаках, но признать это перед Азуми? Нет, иначе подколы до конца школьных дней обеспечены. — Отстань. Ну всё, разговор исчерпан, а собеседник слегка смущён, но не сломлен. В мыслях она себе отметила, что Сато взялась серьёзно разузнать настоящую причину размышлений у заместителя, так как ауру решимости, что источала её подруга, другой причиной не объяснить.***
Урок проходил настолько обыденно, что кофеин в крови Норико перестал действовать и глаза вот-вот хотели закрыться. Её уже не так сильно волновало как один химический элемент мог вытеснить другой в реакции и какой газ супер едкий. Уставший мозг был готов помахать белым платочком, но вовремя раздавшиеся звонок, вывел девушку из транса. Но мысли всё равно её были о невероятном горячем и жгучем напитке с кофеином. Поэтому слегка качаясь, Бэцумия покинула класс, ловя на себе вопросительные взгляды, ей стало не по себе, поэтому обернувшись, прошлась своим пронзительным взглядом по смельчакам. Те сразу же стушевались и занялись своими делами. Перемена была небольшая, но и автомат с горячими напитками был недалеко, что пришлось бы бежать сломя голову с мыслями лишь бы успеть. — Нори-чан! Подожди! Вздрогнув от внезапного крика за спиной, девушка обернулась, наблюдая как к ней мчался светлый комок чего-то непонятного с крыльями надежды и решимости. Неловко было, особенно от такого внимания, которое привлёк образовавшийся шум. Ощущения были, словно она цирковая кошка, что прошлась на передних лапах, а потом надела юбку и начала прыгать пируэты, зрители удивлённо хлопали глазами, но в то же время и рады представлению. Последней эмоции у окружающих не наблюдалось, особенно после того, как «зверушка» тяжёло вздохнула, сдерживая себя от едких комментариев. Если ругаться, то потом, без свидетелей и желательно без ругательств, что сейчас ей было сделать трудно. — Необязательно кричать на весь коридор, чтобы дозваться до меня. — шипит, да не хуже любой змеи. Прилипчивой и любопытной подруге, словно сорвало последние тормоза и красный свет гнева собеседника исчезал перед глазами. Радость видимо настолько заглушила вопящие инстинкты самосохранения, что Сато без зазрения совести взяла под локоть свою подругу, щебеча ей на ухо всё подряд. От такой наглости безразличное лицо Норико исказилось в гримасе отвращения, словно та увидела перед собой отвратительную сороконожку. — Отпусти меня. — выдергивая руку, сказала Бэцумия. — Не-а! — пропела собеседница, словно довольная хищница, успешно поймавшая добычу. — Будем копаться у тебя в голове, Иттан-момэн! Услышав своё школьное прозвище, девушка скосила глаза и резко дёрнула рукой, чтобы выбраться из плена. В этот раз попытка была удачной, что Азуми невольно потеряла равновесие, но быстро его восстановила, удивлённо хлопая глазами. Такое поведение их заместителя студсовета было непонятно. А в то время у Норико вертелось тысяча и одно проклятье на языке, озвученный они не были, но ей всё же хотелось сказать пару ласковых напоследок. Шаркая ботинками по полу, девушка всё-таки доходит до злосчастного автомата и внимательно всматривается в ассортимент. Перед глазами Бэцумии слегка плывут иероглифы, поэтому читать название напитка приходилось повторно, потирая то первый, то второй уставший глаз. Наконец обнаружив кофе, она сильнее давит на кнопку в надежде побыстрее получить свой напиток спасения. Заветная банка упала в отверстие, громко звякнув. Невольно уставившись на железку, в голове начали крутиться разные мысли, что будь это человек, то пару ушибов было бы обеспечено, а если бы пальцы находились внутри «кармашка», куда и падают напитки, то можно было бы их с лёгкостью отшибить, когда получаешь напиток. Над безопасностью таких автоматов Норико задумалась впервые. Фыркнув, какой бред полез ей в голову от нехватки сна, щёлкнула открывашкой и отпила столь важный глоток. Обида стала отходить на второй план, а шестерёнки в голове начали работать как надо. Теперь уже в бок уколола неприятный и грузный камень под названием «Вина». Прокручивая ситуацию в коридоре, Бэцумия всё больше и больше чувствовала колющие тычки в бок. Извиниться ей хотелось, но гордость, что так не вовремя решила выползти, сдавила грудь и вместе с ней и Вину, приказав заткнуться. — Норико! Громкий возглас раздался в нескольких шагах от неё, заставляя её вздрогнуть. Сато, что довольно улыбалась пойманным моментом, подмигивает и слегка высовывает кончик языка, постукивая себя по голове, как бы говоря какая она вот дурочка невнимательная. На недоумевающий взгляд заместителя, Азуми прыскает в кулак, ведь как оказывается непробиваемая заместитель президента студсовета очень даже пробиваемая, если появится в нужный момент. Норико наблюдала за одноклассницей и слегка вжимается в плечи, по спине невольно пробегает холодок от непривычки. Выражение недоумения на её лице надолго не застывает, возвращаясь в прежнюю отстранённость. — Не напрягайся ты так! Сама виновата, что так некультурно тебя обозвала. — поддерживает Сато. — Тогда спасибо, что облегчила мою ношу. Но оскорбление члена студсовета карается определённым наказанием. — Что? Но ведь я тоже в нём состою! Бэцумия мотает головой. Уж что-что, но вот жалостью она была обделена, а ещё была слишком дотошна в правилах. За что её и прозвали Иттан-момэн. Прозвище ей было неприятно, ведь она каждое утро и вечер молилась Ками за благополучие школы и её учащихся, а в итоге получает такой тычок в спину. Неприятно, верно? Хотя Нори уже начинала думать над правильностью вступления на должность заместителя. Из мыслей её вывело лёгкое касание за плечо. Пронзительный взгляд вцепился в девушку напротив, заставляя ту сразу стушеваться. Всё-таки не зря по школе гуляло её второе прозвище, про которое самой хозяйке не было известно, но именно из-за него студсовет все уважали и боялись одновременно. — Так или иначе, тебе прекрасно известны правила. — выкидывая банку, сообщает Бэцумия. — И они распространяются на членов студсовета тоже. После уроков зайдёт в кабинет. Решим там твою дальнейшую судьбу. Разворачивается и идёт в нужный ей класс. Конечно, Азуми она нагружать не будет, но перетаскать пару бумажек в учительскую всё-таки попросит. Внутри себя Норико ликовала от такой удачи, что не скажешь про её одноклассницу, которая так и думала что за расправа ожидает её бедную душу. До кабинета они шли молча, а свидетели их разговора с сочувствием провожали эту парочку.***
Уроки прошли спокойно. Да, пару раз Нори приходилось бегать к автомату, чтобы зарядиться очередной дозой кофеина и не уступать крови место в сосудах. Последний звонок с уроков заставляет спину заныть, а кости противно захрустеть. Сато стукнулась лбом о свою парту, понимая, что её час наказания пришёл, а нависшая тень заместителя так и стояла над самой душой, заставляя нервничать втрое больше, чем обычно. Глубоко вздохнув, девушка всё-таки оторвалась от парты и неловко улыбнулась Бэцумии, что спокойно ожидала, когда её подруга наконец перестанет дурачиться и пойдёт за ней. Долго они в классе не просидели, ведь прожигающий взгляд прямо в лоб заставлял поторопиться и собрать сумки как можно скорее. По пути в кабинет Сато постаралась не отставать от Норико, но и не шла ровно плечо к плечу, держа хоть какую-то дистанцию. Бэцумия отворила заветную дверь кабинета студсовета и перед девушками предстала такая картина. Новые документы лежали двумя приличными стопками на краю стола заместителя, Кохэру сосредоточено что-то пишет в своих документах, а ещё двое членов студсовета тоже сидят за своими рабочими местами. Когда парочка вошла в кабинет, все присутствующие подняли головы и поприветствовали заместителя. — Азуми, возьми вот эту папку документов. — показывая на довольно приличных размеров папку, что жалобно трещала, пытаясь удержать все листы, которые в неё запихнули, Норико сверкнула своими серыми глазами, продолжая: — А потом вот эту стопку. Сато только кивнула, забирая всё-таки тяжёлую папку. Оставаться в кабинете ей не хотелось, поэтому вежливо кивнув, вышла из него. Тяжёлая ноша заставляла Азуми пыхтеть каждый шаг, отчего невольно Норико сравнила подругу с паровозом. Открыв в сумке термос, поставила на стол. Из-под крышки сразу почувствовался мятный запах, что невольно оставшиеся трое человек напряглись. Первый, кто преодолел свою нервозность, был Кохэру. Поправляя свои очки, он подходит к столу заместителя и просит немного документов, чтобы облегчить ногу девушки. А Нори разве может отказать? Верно, нет, поэтому даёт ему четверть от первой стопки со всем своим напущенным спокойствием и без зазрения совести смотрит на оставшиеся двух. Первая была девушка, первогодка, как и Кохэру, но очень стеснительна по натуре, хотя мнение своё высказывала без сомнений. — Хина-чан, можешь взять немного этого. — скорее утверждение, чем вопрос сказала Бэцумия. Младшая только кивнула своему сэмпаю, не желая спорить. Взгляд упал на следующего участника. Третьегодка, как и их президент, Такеши Сато, который несмотря на напряжение, начинал смело ухмыляться, сверкая своими зелёными глазами. Это второй человек в жизни, не считая родных и президента, кто выдерживал её взгляда. Первой была Азуми. Брат и сестра - оба были смелыми, либо безумцами, как их окрестила вся школа. Такеши же и общался достаточно близко и с Норико и с президентом. Порой отлынивал, пользуясь статусом друга, от работы, хотя выполнял всё верно и в сроки. Парень молча подходит к столу, забирая оставшуюся часть от первой стопки и гордо идёт на своё место. Норико удовлетворённо кивает и наливает в свою кружку чай. В этот раз на кружке находился Чеширский кот, только из-за частой мойки рисунок немного стёрся и был не фиолетового цвета, а розового, но всё с такой же противной улыбкой, которая порой действовала на нервы Бэцумии не хуже плохого сна. Вздыхая, девушка принимается за работу.***
Время на часах уже показывало девятый час. Второй термос чая был практически пуст, что начинало бесить Нори. Остывшая жидкость в кружке заставляла кривиться заместителя, а сон потихоньку накрывал её. Последний иероглиф был написан и лист был отставлен к остальной готовой стопке документов. В школе уже никого не было, кроме охранника, что был в курсе про трудоголика в студсовете, даже приносил что-нибудь к чаю иногда, печенье там, конфеты. Бэцумия его благодарила, одаривая редкой и усталой улыбкой, предлагала пару раз своего мятного чая, но так вышло, что Себэру-сан попробовал именно тот напиток, что был сильно заварен. Подавился от крепости напитка и больше рисковать не стал, а девушка понимающе относилась, всё-таки она сама виновата, что не предупредила его о специфики напитка. Вот и вся неловкость. Заведя руки за голову, Норико почувствовала как усталость накатывает с новой силой. Выпивая остатки в кружке, встаёт со своего места, прибирает лёгкий беспорядок и направляется на выход из кабинета. Закрывает на ключ и спокойно идёт по коридору. Если бы кто-нибудь увидел её сейчас, то не поверил, что это знаменитая Иттан-момэн из студсовета старшей школы. Длинная юбка, что всегда идеально выглажена, теперь была помята снизу, рубашка выглядывала из-под юбки, слегка задираясь, а пиджак, который был всегда застегнут на все три пуговицы, спокойно раскачивался из стороны сторону не застегнутым. Привычный идеальный пучок был распущен и волосы теперь покоились на плечах девушки. Попрощавшись с охранником, Бэцумия пожелала ему хорошего дежурства. На небе уже наступили сумерки, а звёзды, которые не были видны из дома в Киото, легко можно было заметить здесь, на Окинаве. Норико соврёт, если скажет, что она не скучает по старому городу, народу, архитектуре и пейзажам, но здесь она чувствовала себя своей. Не «зазнайка Нори» или «Леопард Нори», а всеми известная Норико Бэцумия, со званием заместителя президента студсовета. Спокойно идя по дорожке, девушка напивала себе что-то под нос. Песня была незамысловатой, даже скорее взятой из головы, а мотив вовсе не грузил, внося своеобразную лёгкость. Издалека слышались чьи-то восклицания, а потом отборная ругань. — У кого-то день не задался, наверное. — поднимая взгляд на небо, говорит Норико. — Отойдите с дороги! Последнее, что услышала Бэцумия, прежде чем почувствовать толчок, а потом жгучую боль в районе спины и, без того травмированной, левой руки. Перед глазами маячили звёздочки, как бы насмехаясь над ней, показывая какая она неаккуратная и невнимательная. Писк в ушах прошел спустя секунд пять и теперь она отчётливо могла слышать рядом чьи-то копошения, а потом и крики, даже ругательства были слышны. Голова всё ещё болела, а спина раскалывалась от удара о фонарный столб. Поднявшись на слегка ослабших ногах, Норико взглянула на двух парней. Они стояли в стороне и активно жестикулировали, а судя по нахмуренным лицам, вели они не дружескую беседу. У первого были короткие зелёные кудрявые волосы, по телосложение парень немного, но превосходил своего знакомого, он то и дело кидал обеспокоенные взгляды на вставшую девушку. У второго же были длинные розовые волосы, в ушах и на губе блестел пирсинг, и скорей всего он отчитывал первого за свой проступок. — Идиот, ты вообще смотрел куда едешь? Или тебе глаза для красоты нужны?! — яд так и сочился с уст второго, и первому парню оставалось только вздыхать и виновато отводить взгляд. Голова от криков незнакомцев у Норико начала болеть сильней, поэтому прошипев пару ругательств себе под нос, она поближе подошла к парням. Стоило ей сделать два шага, как нога невольно натыкается на скейтборд. Тот жалобно, даже пугливо, отъезжает от неё, издавая шум колёсиками. Это сразу отвлекает двоих незнакомцев от ссоры и они наконец обращают внимание на девушку. Та хмурится, замечая, что юбка теперь была перепачкана в дорожной пыли, как и рукава пиджака. Первым из оцепенения выходит парень, что сбил её. — Прошу прощения за то, что не увидел Вас в такое время! — делая поклон в сорок пять градусов, восклицает парень. — Идите к чёрту, идиоты. — не это она хотела сказать, но язык был первее. Левая рука, что теперь начала ныть вдвое больше, а звон в ушах снова начал появляться, заставляли всегда прилежного и спокойного заместителя начать плеваться ругательствами на незнакомых людей. Невольно качнувшись, девушка повернулась в сторону своего дома и продолжила свой путь, слегка хромая на левую ногу. Вот как назло именно сегодня Норико не брала обезболивающее, а лить слёзы не хочется, хочется завыть, а потом и обругать всеми возможными ругательствами этих двух придурков. Глаза невольно начали слезиться от колющей боли в запястье руки, но девушка быстро смаргивала их. Парни, что только-только отошли от неожиданного высказывания незнакомки, молча провожали её взглядом. — Я вас запомнила, придурки! — впервые за два года Бэцумия так была зла. Не хватало ей возвращения травмы запястья из-за каких-то двух неадекватных скейтеров. Она это им припомнит, если ещё раз их встретит.