До репетиции оставалось две минуты. Виолетта сидела в кабинете и смотрела в пол. Было невероятно стыдно за вчерашний вечер, только пришла, а уже создала себе плохую репутацию. Когда в двадцать восьмой зашла Лиза, Малышенко вскочила со стула и подбежала к девушке, виновато потупив взгляд в ноги:
- Лиз, привет! Ты прости меня. Я не хотела этого. Я не со зла, честно. Просто была пьяна. Мне очень стыдно, правда. Я могу как-то загладить свою вину?
- Да проехали, - пожала плечами Андрющенко.
- Я правда не хотела всё портить.
- Я уже поняла.
- Прости
- Ага.
- Как Крис?
- Отходит от всего. Она уже не злится, не парься.
- Правда? - на мгновение в глазах Вилки загорелась явная надежда.
- Конечно. Она у меня злюка ещё та и отходит от всего долго. Но она уж точно знает, что можно многое натворить в пьяном состоянии, так что она не в обиде.
Тут в кабинет неожиданно влетела Николь. Причём буквально. Она сбила стоявшую в дверях Лизу, быстро попросила прощения и полетела к импровизированной сцене. Потому что ненавидела опаздывать, считала каждую свою секунду, чтобы рационально пользоваться временем.
- Что стоим? - глянула на девчонок Щербакова. - Начинаем репетицию. - но потом вдруг нахмурилась, оглядела весь зал, спустилась со сцены и произнесла. - А где Крис?
- Сегодня её не будет, - ответила Лиза.
- С какой это стати?
- Ей плохо
- Вот нехер вчера бухать было. Сама же знает, что совершенно не умеет себя контролировать. У нас выступления на носу, а вы такие концерты устраиваете!
В тот момент Николь увидела фингал у Малышенко под глазом, она подошла к девушки и крепко взяла за подбородок, чтобы получше разглядеть.
- У артиста, - сказала Щербакова, - важно лицо. Ещё раз я увижу, что ты не соблюдаешь меры, и ты вылетишь из группы, поняла?
Возможно, Николь и была не права, но перечить ей никто не стал. Нет, её не боялись. Просто уважали и всё.
Виолетта молча смотрела на девушку, что всё ещё держала её за подбородок. Несмотря на крепкий захват, руки Николь казались такими нежными, как у матери.
-
Глаза у тебя красивые, - вдруг ляпнула Малышенко.
Но это было её чистой правдой! Она действительно так считала! Она не раз смотрела в эти серые, туманные глаза с большими глазами и подмечала то, как необычайно красивы они.
Но Николь не оценила этот комплимент, по правде говоря, ей было на него всё равно.
Она просто хотела, чтобы её никто не трогал! Хотя бы неделю.
Разве она много просит?...
-Пошла нахуй
И быть может она посмотрела бы на Малышенко под другим углом, но недавняя смерть Медведевой не давала покоя, вызывала вину. Щербакова любила Киру и теперь её тяготил этот груз на сердце.
- Дверь там, - Николь развернула голову девушки за подбородок в сторону двери и указала на неё пальцем свободной руки.
- Хей, Ники, ты чего? Я же не со зла, - мягко улыбнулась Вилка.
- Ник, мы никого не найдём так быстро, - хмурится рядом стоящая Лиза, как бы пытаясь вразумить подругу.
- Мне похуй, - отходит от Малышенко блондинка, - я не хочу с ней работать!
Кабинет наполняется тишиной. Все стоят на своих местах. Возможно, это был немой протест. По крайней мере, именно так это увидела Щербакова.
Девушка посмотрела в пол, грустно хмыкнула и натянула улыбку:
- Хорошо, - развела она руками. - Тогда уйду я.
И не дожидаясь чего-либо, быстро покинула кабинет, хлопая за собой дверью.
Минуты две девушки молчали, потом Лера перестала пялиться в дверь и обратилась к оставшимся:
- Ну и что мы теперь будем делать? Заново собирать все документы, но выступать без вокалистки и уж точно без красивых авторских песен?
- Нет, без Николь мы выступать точно не будем, - качает головой Лиза.
- Она твёрдолобая и не вернётся сама, - хмурится Мишель, опуская палец на самую низкую ноту, тем самым показывая всю мрачность.
- Я звоню Крис, - кидает Андрющенко и достаёт телефон.
Никто не удивился, когда Захарова взяла трубку со второго гудка. Никто и не удивился тому как внимательно она слушала, прежде чем сказать:
- Прям так и сказала?
- Да, - кивнула Лиза, будто девушка могла её увидеть.
- Ну, - протянула Крис, - я, если честно, понятия не имею, что здесь делать.
Виолетта всё это время стояла у стенки, положив подбородок на ладонь, выставленную с перекрестившихся рук. После такого итога Захаровой она оттолкнулась от стены и сказала:
- Ладно, девчонки, я попробую разобраться сама.
- Сиди и не рыпайся, - послышалось из телефона. -
Будь я с вами, усадила бы тебя, чтоб ничего лишнего не ляпала и не делала. Головой думать нужно или она у тебя отсутствует?
-
Как хорошо, что тебя нет рядом, - съязвила Виолетта и, прежде чем кто-то ответил, удалилась с кабинета.
***
Крыша десятиэтажного здания всегда так манила Николь. Не в том плане, что она хотела прыгнуть. Нет. Ей никогда не хотелось смерти. Она утверждала, что
самоубийство - это удел слабых. Но в последнее время, она часто думала о нём.
Как Кира так смогла перевернуть её мир?!
Щербакова часто сидела на этой крыше. Достаточно высоко, чтобы был красивый вид, недостаточно, чтобы кружилась голова. Всё было идеально.
Николь сидела на самом краю. Как обычно. Здесь не было огородок. Крыша не подразумевала нахождение на ней людей. В руке у девушки была бутылка эссы. Потому что хотелось иметь хотя бы одну вредную привычку. А курить было нельзя. Для голоса вредно, а она вокалистка.
Вкус пива был отвратителен для Щербаковой, но она всё равно его пила. Зачем? Сама не знала. Может, чтобы забыться. Может, чтобы понять как люди заливают алкоголем боль.
Она услышала медленные шаги за спиной и даже немного удивилась, обычно здесь никого не было, но разворачиваться и смотреть кто потревожил её покой не хотелось. Через пару секунд возле Николь приземлилась Виолетта. Она села молча. Без слов и эмоций. Просто села. Она стала смотреть туда же, куда и Щербакова.
Куда смотрела Николь?
В никуда. Куда-то вперёд, но ничего не видела.
- Ложка, - вздохнула Щербакова, - уйди, пожалуйста, и без тебя тошно.
Виолетта молча взяла эссу из рук блондинки и сделала пару больших глотков.
- Ты издеваешься, - усмехнулась Николь. - Я не хочу ругаться. У меня нет на это сил.
Вилка согнула ногу и положила подбородок на колено, так чтобы смотреть на профиль Щербаковой.
- О чём ты сейчас думаешь? - вдруг спросила она, сама не зная, что нашла в этой сероглазой, ужасно грустной личности.
- Не твоё тело, - коротко бросила Николь, забирая бутылку и делая глоток.
- Хорошо, - кивнула Вилка. - Тогда я скажу. Ты же не против? Девочки не причём во всей этой ситуации. А наказываешь ты в первую очередь их! Они же пашут, как кони! Ты тоже! Так почему бы не пойти до конца. Ты же хочешь этого. Всегда хотела. Твоя старая "я" никогда бы тебе этого не простила. Слышишь, никогда! Ты должна к ним вернуться, хотя бы ради музыки. Я когда-то проебалась, не хочу чтобы в этот раз с кем-то случилось то, что когда то случилось со мной.
Николь вопросительно посмотрела на Малышенко.
- Потом расскажу, - отмахнулась татуированная.
Блондинка кивнула:
- Как ты узнала, что я тут?
- Я живу в том доме, - Виолетта указала на дом напротив и чуть поодаль.
Он был высоким, но узким. Всего двадцать этажей. Она жила на одиннадцатом и окна её дома выходили на вид, состоявший из той самой крыши.
- Часто вижу тебя здесь, когда курю на балконе.
- Ничего себе совпадения
- Да. Я даже сначала и не поверила, что это ты. Мы же никогда не были знакомы, но теперь точно убедилась.
И всё же у тебя красивые глаза...
Виолетта взяла бутылку эссы, там оставалось пару глотков, и она осушила её в одно мгновение.
- Ты ахуела? - нахмурилась Николь.
Виолетта встала на ноги, покачнулась и развернулась к выходу:
- Бросай пить, ни к чему хорошему не приведёт. До завтра.
Малышенко ушла. Николь осталась одна.
-
До завтра, - прошептала она.
