Шарф / Scarf

— Как ты можешь быть таким искусным и глупым одновременно? — фыркнул Тайген, пока наполовину нес, наполовину тащил Мизу от места побоища. — Годы тренировок, а ты каким-то образом умудрился не усвоить ни грамма здравого смысла?! За ним снова послали убийц. На этот раз шестеро, еще более устрашающих и безжалостных, чем Четыре Клыка. Они поняли это, когда жители последнего города, где они остановились, вероятно, узнали Мизу — потому что сразу сбежали, даже не увидев его глаз. Очевидно, шестеро убийц побывали там раньше них в поисках самурая в широкополой шляпе и желтых тонированных очках, скрывающие голубые глаза. Тайген настоял, чтобы они разработали план, по которому они либо останутся на шаг впереди преследователей, либо попытаются уничтожить их одного за другим. Тогда он принял молчание Мизу за согласие. Следовало сообразить, что лучше не выпускать дурака из виду. Мизу ускользнул как вода, и Тайген вскоре понял, что этот идиот ушел лично встретиться с убийцами, прежде чем они доберутся до следующего города. Он прибыл уже после боя. Мизу лежал на земле: живой, хватающий ртом воздух, но серьезно раненный, чтобы двигаться самостоятельно. И окруженный отрубленными конечностями и трупами, посланных за ним шести убийц. — Это… мой бой, — сказал Мизу, прерывисто дыша. — Твои бои — это мои бои! Единственный, кто может убить тебя, это я! — огрызнулся Тайген. — Хах. — Мизу слабо рассмеялся. — У тебя было… много шансов… Я не могу ждать… выполнения обещания… вечно… — Нет чести в убийстве ослабленного противника! Перестань пребывать на грани смерти, чтобы я мог убить тебя достойно! — сердито сказал Тайген, отрицая в словах Мизу правду. У него выдавалось много шансов убить его. И честно, и бесчестно. Но он так и не сделал этого. Тайген мог бросить ему вызов и убить, когда тот вернулся в Японию из морского путешествия в место под названием Лондон. Мог в кузнице мастера Эйджи. Или в Синдо додзё. Он обезоружил Мизу и поставил на колени в Синдо додзё, держал клинок у его шеи и приготовился к последнему удару. Но не нанес его, просто ушел. Одержал победу, не было необходимости убивать его — и не хотел. Голубоглазый пес из его детства каким-то образом вернулся в его жизнь, но он не желал его смерти. Жизнь сложилась бы совсем иначе, если тогда он решился и не отвернулся, не дал Мизу возможность сбросить груз и победить его. Опозорить. Тайген почувствовал, что его одежда становилась влажной от крови Мизу, и ускорил шаг. Им нужно убраться с поляны под прикрытие леса, и тогда он мог бы позаботиться о том, чтобы этот идиот не умер. У Тайгена случалась еще одна возможность убить его. В тот другой раз, когда Мизу опозорил его. Они были детьми, Тайген и еще несколько мальчишек из деревни, имен которых даже не мог вспомнить, преследовали Мизу до края обрыва. Он загнал его в угол — пса, питающегося объедками, казалось, не сложно победить. Но вместо этого Тайген оказался на земле от боли после того, как Мизу больно ударил ногой. Неловко, что его сбил с ног кто-то младше. Возможно, Тайген и сын бедного рыбака, который часто бил его, но Мизу — сын шлюхи и белого дьявола. Он поднял большой камень в намерении убить Мизу, но вмешались небеса. Упавший метеорит спас его от гибели. А Тайгена от того, чтобы стать бесчестным убийцей. «Сильный причиняет боль слабому», — вот чему учил его отец. Но он не хотел становиться на него похожим. И даже теперь, когда Мизу больше не слабый, выживающий на объедках ребенок, а грозный самурай, Тайген не до конца понимал, хотел ли убить его ради чести или просто остаться рядом. Когда они достаточно углубились в лес, Тайген осторожно опустил Мизу на землю. Свет медленно угасал вместе с заходящим солнцем. Он не хотел тратить время на разведение костра, требовалось быстро обработать более серьезные раны. Выяснить это оказалось сложно, поскольку Мизу был покрыт не только своей кровью, но и кровью шести убийц. Тайген начал ощупывать его, пытаясь понять, где рана, а где просто пятна крови. — Я в порядке, — слабо сказала Мизу, пытаясь отмахнуться от него: — Просто нужно… отдохнуть. — Черта с два ты в порядке, — прорычал Тайген. Он волновался все больше, так как не чувствовал никаких серьезных ран. Несколько поверхностных порезов на торсе, пару больших порезов на руках и ногах, но ни одна из этих ран не привела бы Мизу в такое ослабленное состояние, ни одна не была той, из-за которой кровь лилась на одежду Тайгена до такой степени, что он чувствовал себя влажным и липким. Он что-то упускал, и если не найти что, Мизу истечет кровью. — Я в порядке, — сказал Мизу, стараясь, чтобы на этот раз его голос звучал более убедительно, убирая от себя руки Тайгена. — Ты не в… — Тайген остановился на полуслове и потерял дар речи, когда повернулся, чтобы посмотреть Мизу в глаза, и обнаружил рану, которую искал. Шарф Мизу окрашивался в красный цвет, и под ним медленно образовывалась лужа крови. Его шея перерезана. Недостаточно глубоко для мгновенной смерти, но достаточно, чтобы скоро истечь кровью, если с этим не разобраться. Глаза Тайгена расширились от паники. — Сядь, — быстро сказал Тайген, схватив Мизу подмышки. Тот застонал, когда Тайген потащил его, чтобы усадить прямо и прислонить к ближайшему дереву. — Ты настоящий идиот, знаешь это? — спросил Тайген, хватая иголку с ниткой, чтобы зашить рану. — В одиночку сразился с шестью убийцами. Мы должны были справиться с ними вместе. Иногда, клянусь, у меня такое чувство, будто ты хочешь умереть. — Ну, я и правда путешествую… с человеком, который поклялся… убить меня, — самоуверенно заявил Мизу. — У нас соглашение. Единственный, кто может убить тебя, — это я, и сделаю это с честью, — сказал Тайген, хватаясь за узел шарфа Мизу, чтобы снять его. Но тот быстро остановил его: схватил за запястье и удерживал с большей силой, на которую способен, по мнению Тайгена, учитывая объем потерянной крови. — Нет, — решительно сказал Мизу с горящим взглядом, и серьезно посмотрел на Тайгена. — Ты истечешь кровью и умрешь, если я не зашью эту рану. — Ринго может… — Ринго вернулся в город. Ты умрешь прежде, чем мы пройдем хотя бы половину пути, — заявил Тайген. Ринго, возможно, и более опытный в шитье, но, учитывая обстоятельства, Тайген счел себя следующим лучшим вариантом. — Я могу… сделать это сам, — сказал Мизу. Ладно, значит, Мизу не уверен в способности Тайгена зашить рану. Это немного задевало его самолюбие. — Перестань быть упрямым идиотом, или скоро ты станешь мертвым идиотом, — огрызнулся Тайген. Мизу все еще крепко держал его за запястье, не давая развязать шарф. — Мизу, — серьезно сказал Тайген, выдерживая его жесткий взгляд. Тот вздохнул, отвел взгляд в сторону и, наконец, отпустил запястье Тайгена. Он быстро развязал узел шарфа и осторожно снял пропитанный кровью шарф с шеи, чтобы открыть рану. — Черт, — прошептал Тайген, когда, наконец, ее увидел. Кровь медленно сочилась из глубокого пореза сбоку на шее. Маленькая истерика Мизу уже отняла достаточно времени, и Тайген быстро принялся зашивать рану. Мизу вздрогнул, когда игла проткнула шею, и сжал руки в кулаки по бокам. — Не двигайся, — приказал Тайген, не сводя глаз с раны. Мизу стиснул зубы, но снова вздрогнул при следующем стежке. Если продолжит в том же духе, это может привести к аннулированию любого достигнутого прогресса. Тайген знал, что это непроизвольная реакция, поэтому принял решение самому поддерживать Мизу в равновесии. Он положил левую руку спереди на его горло, удерживая за нижнюю челюсть и заставляя держать голову прямо. Он продолжал шить, используя только правую руку. Пытался оставаться сосредоточенным, несмотря на то, что чувствовал, как учащается сердцебиение от прикосновения к обнаженной коже Мизу, от возможности ощущать каждый его вдох и биение пульса кончиками пальцев. Тайген чувствовал, что Мизу смотрит на него краем глаза, и изо всех сил старался казаться спокойным. Сейчас не время для очередного неподходящего стояка, как при спарринге в кузнице мастера Эйджи. Мизу серьезно ранен и доверял Тайгену; испытывать сексуальное возбуждение прямо сейчас, когда он плохо себя чувствует, равносильно предательству этого доверия. Он продолжал зашивать, остро ощущая биение собственного сердца, в то время как Мизу продолжал смотреть на него своими голубыми, как океан, глазами. Когда порез изогнулся вверх, Тайген перехватил шею Мизу, наклонив его голову в сторону для удобства. При этом пальцы скользнули по его горлу. Что-то привлекло внимание Тайгена, и он остановился, оторвал взгляд от работы и посмотрел на горло Мизу. Потом прикоснулся к его шее более внимательно, не для того, чтобы удержать на месте, а попытаться нащупать то, чего там не было. У Мизу нет кадыка. Его шея гладкая, как у женщины. Осознание поразило Тайгена. Ее шея гладкая, как у женщины. Через несколько секунд после этого осознания он заметил, что Мизу теперь смотрит на него со смесью настороженности и страха. Он пялился на горло — ее горло — слишком долго, чтобы это можно посчитать приличным. Тайген откашлялся и быстро вернулся вниманием к шитью раны, пытаясь снова обрести самообладание. Как раз в тот момент, когда начал думать, что Мизу больше не сможет его удивить — почувствовал, как учащается ее пульс под кончиками пальцев. — Успокойся, — сказал Тайген, стараясь, чтобы его голос звучал намного спокойнее, чем себя чувствовал. — Если твое сердце продолжит так колотиться, истечешь кровью прежде, чем я успею закончить. Тайген поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Мизу, которая все еще обеспокоенно смотрела на него пронзительно-голубыми глазами. — Это ничего не меняет между нами. Понятно? — спросил Тайген. Мизу потребовалось несколько мгновений, чтобы изучить лицо Тайгена в поисках намека на ложь. Она, казалось, поняла, что Тайген говорит правду, облегченно вздохнула и кивнула. Тайген быстро усилил хватку, чтобы голова и шея Мизу оставались неподвижными. — Идиот! Скажи «да» или «нет»! Не кивай, черт возьми! — рявкнул Тайген. — Если ты порвешь эти швы, я не буду их переделывать, просто дам тебе истечь кровью за то, что ты идиот, понял? — Да, — сказала Мизу с ухмылкой. Тайген вернулся к работе с удвоенной сосредоточенностью, игнорируя искушение снова провести пальцами по гладкой шее Мизу. Закончив, он осмотрел швы, прежде чем освободить голову и шею Мизу из хватки. — Когда вернемся в город, ты будешь проблемой Ринго, но до тех пор не делай глупостей, — предупредил Тайген, снимая собственный шарф и оборачивая его вокруг шеи Мизу. Требовалось защитить свежие швы, учитывая, что ее шарф разорван в клочья: — Пока можешь одолжить мой. Позаимствовать. Ты не украдешь его снова. — Понятно, — сказала Мизу, слегка касаясь одолженного шарфа, когда Тайген закончил его завязывать. — Я разведу огонь. Вернемся утром. А ты немного отдохни. Помни, никто не сможет убить тебя, кроме меня. — Ничего не изменилось, — сказала Мизу, пристально глядя на него. — Ничего не изменилось, — подтвердил Тайген.