him & i

Ханбин долго собирался и настраивался на разговор, ему следовало давно поговорить с младшим, объясниться: почему он стал так часто пропадать, почему они перестали ходить на свидания или хотя бы просто гулять за руку, почему Сон больше не заходит перед сном в комнату Мэттью, под предлогом просто пожелать спокойной ночи, а в итоге пытаясь остаться подольше, чтобы крепко сжимать другого в объятиях. Он старше, он давно должен был рассказать Мэттью о своих чувствах к Хао, потому что каждый раз видеть большие глаза, сквозящие растерянностью и непонимаем, было безумно тяжело и это сковывало его грудь удушающими тисками вины. Спускаясь на первый, он видит канадца, выходящего из кафетерия в кампусе, и решает: либо сейчас, либо я полный идиот, который делает больно всем. - Мэттью, привет, - с тëплой улыбкой здоровается Сон, привлекая чужое внимание. - Ханбин-хëн! -радостно восклицает Сок, будто видит его впервые за долгое время, на самом деле так и есть. - Мэттью, мы.... Хм, мы должны поговорить. Я должен сказать тебе, - совершенно не похоже на себя, запинаясь, начинает Ханбин, - Прогуляемся?, - парень с энтузиазмом кивает, и они направляются в сторону выхода из холла. - О, хëн, но что случилось? - поднимает, в беспокойстве, глаза Сок. - Я... Давай присядем, хорошо? - беря чужие тёплые ладони, он усаживает их на скамейку. - Ханбин-хëн, что случилось? - спрашивает светящимися глазами Мэттью и с интересом смотрит в чужие, в которых от чего-то видна грусть. А Сон не может смотреть в ответ, не может спокойно поднять взгляд и посмотреть в эти сияющие глаза. Он так виноват. Он считает себя плохим парнем, плохим человеком. Он обещал любить, не оставлять одного. В новой, незнакомой и непонятной для Сока стране, он обещал всегда быть рядом и оберегать. Как ты мог Сон Ханбин? Худшее, что может сделать любимый человек, это предать, и ты сделал это. - Выслушай меня, пожалуйста, я обещал быть с тобой всегда честен. - Всегда, - кивает Мэттью. - Ты должен понять, что ты человек, который оставил большой след в моей жизни, но сейчас, я, я, сейчас моë сердце, оно занято другим и, и, и я так виноват перед тобой, мне так тяжело это говорить, потому что ты безумно мне дорог. Прости меня. Прошу, прости меня, - наконец говорит Ханбин. И как же ему тяжело смотреть на наполняющиеся слезами глаза, как же больно видеть потухающие в них огоньки. - Мэттью? В голове у младшего начинает звенеть, мысли мечутся, не зная покоя, не останавливаясь ни на секунду, сердце будто сейчас выскочит из груди. Он всë понял, но не хочет это принимать. - Мэттью? - стараясь привлечь внимание, сильнее сжимает ладони Сон. - Хëн, я, я, я думаю, что хочу побыть один. Оставь меня, прошу, - выворачивая запястья из чужой хватки, говорит Сок, опуская голову, чтобы Бин не увидел океаны слëз, набирающиеся в глазах, которые собираются вот-вот сорваться с ресниц, потому что знает, что если Сон увидит, не уйдëт. - Я не... , - Мэттью мотает головой, не желая слушать. - Просто уходи, хëн, уйди, хëн, leave me alone, - истеричные ноты пропитывают его голос, от бури эмоций он даже переходит на английский. Не поднимая головы, он слышит шорох чужой одежды, чувствует как его охватывает холод и слышит удаляющиеся шаги, которые эхом звенят внутри. Задирает голову и слезы начинают течь, губы трясутся от сдерживаемого крика боли. Боли стремительно захватывающей каждую клеточку тела, напоминает судороги, чтоб пережить, нужно просто замереть. Но не отпускает. Режет так сильно, что хочется умереть и не чувствовать этого ощущения, что зудит под кожей. Тяжесть в груди становиться всë хуже и хуже с каждым вздохом. Он не может сидеть на месте, ему нужно уйти, уйти отсюда, от этой скамейки, чтобы перестать крутить в голове момент признания. Он теперь один. И Ханбин-хëн не утешит его в своих тëплых объятьях, шепча слова поддержки, не зацелует каждый сантиметр лица, даря успокоение. Он один. Мэттью подрывается с места и направляется вглубь парка, зная, что в далеке находится озеро. Он надеется найти там такое нужное умиротворение, надеется, что вода и ночное небо хоть немного заберут его боль, а холодный вечерний воздух подействует как анальгетик. Слезы не прекращают литься из глаз, портя некогда яркое лицо, делая его серым и тусклым. Он старается быстро переставлять ноги, в глазах мутно. Идëт по памяти, последнее время Сок бывал там часто, справляясь с одиночеством, ведь его любимый хëн был занят подготовкой к фестивалю. Впереди заблестела знакомая поверхность озера, Мэттью выпустил судорожный вздох облегчения. Никого. Присаживаясь ближе к воде, он позволяет себе немного слабости: тихонько хнычет и хрипит. Последний раз он плакал в голос, когда был ребëнком, тогда он не мог смириться, что Король Лев умер и Симба остался один. А теперь он остался один, и не будет никакого грозного Шрама, виноватого во всех бедах, который своей тëмной аурой будет пугать маленького мальчика заставляя плакать вместе с львëнком. Потерявшись в своих мыслях, Сок совсем не заметил приближающиеся шаги и не почувствовал чужое присутствие. Тëплая рука ложится на плечо Мэттью и он замирает от неожиданности и шока. Кто-то услышал его. Он так не хотел, чтобы это произошло. Надеялся что, это не Ханбин решил его догнать. "А что если это кто-то из младших?". Он не может допустить того, чтоб они видели его таким. Его приобнимают за плечо и садятся совсем рядом. Сок боясь, медленно поворачивает голову и видит точëный профиль Джиуна. Старший поворачивается следом и заглядывает в лисьи омуты, которые сейчас наполнены обидой и болью. - Хëн,...... Хëн, - всхлипывая, повторяет Мэттью, смотря в строгие глаза. И истерика накатывает сильнее, вытаскивая наружу всю боль. Он утыкается в плечо Кима, пачкая чужую рубашку. И начинает громко рыдать, заглушая крики. Старший безмолвно придвигается ближе, крепко обнимает, будто пытаясь стать крепостью и защитить этого маленького лисëнка от всех, кто мог бы причинить ему малейший вред. Прижимая к себе чужое трясущееся тело, он смотрит на водную гладь, надеясь забрать чужую боль, ведь он сможет её пережить, а мальчик в его руках нет. Джиун не хочет, чтобы Мэттью переживал это. Он встретил Ханбина, когда спускался из общежития для ежедневной вечерней прогулки. Сон шëл ему навстречу с лицом, искажëнным беспокойством и грустью. Он почти проходит мимо, не замечая, поэтому Ким решает его остановить. - Ханбина? Что случилось? - А? Хëн... Я, я наконец рассказал Мэттью, о своих чувствах, - поднимает виноватые глаза Сон. - Что?! - хмурится Джиун, - И ты оставил его там одного?! - Я не хотел, я пытался, но он не хочет меня видеть, - обессилено говорит Ханбин. - Понятное дело. Джиун изначально был в курсе всей драмы. Сон приходил к нему за советом и делился переживаниями. Ким всегда говорил ему о том, что нужно объясниться с Мэттью и не держать его "на коротком поводке". Потому что он знал, как больно канадцу, как тяжело он переживает отсутствие рядом надëжного старшего и как грустно ему смотреть на Сона. Мэттью тоже часто приходил к нему за поддержкой, возможно частые разговоры с ним и привели к влюблëнности Джиуна и теперь он страдал вместе с Соком или скорее за него. Ким чувствовал себя предателем, он знал и молчал. Каждый раз, когда Мэттью жаловался на одиночество и не понимал, почему Ханбин так сильно изменился, били по нему. Но он не собирался раскрывать Ханбина, он хотел чтобы парень сам во всëм признался. - Я найду его. - Хëн, а если он и тебя не захочет видеть? - Я не ты. Поэтому сейчас, крепко стискивая чужие плечи, он думал о том, что всë закончилось. Что сейчас главное это оказать поддержку младшему и залюбить его. Когда рыдания начали стихать Джиун отстранил от себя чужое тело, чтобы заглянуть в лисьи влажные глаза. Он вытирает большими пальцами, солëные дорожки и смотрит в чужие потухшие глаза. - Мне так больно, хëн, ты просто не представляешь, как мне больно, - еле слышно говорит Сок, а его глаза вновь начинают слезиться. Джиун мягко берëт его лицо в свои руки. И нежно смотрит. - Я знаю, Мэттью, я знаю. Если бы я мог забрать всю твою боль, я бы не сомневаясь сделал это, - тихо говорит Ким. Мэттью дует губы. - Нет! Я не хочу, чтобы хëну было больно! - Хорошо, - легко посмеивается Джиун, - тогда я просто буду здесь, рядом. Сок кивает на это, продолжая смотреть в чужие глаза. Джиун отпускает его, обратно разворачиваясь к озеру. Мэттью делает то же самое, тяжело вздыхая. У него закончились слëзы, но боль не ушла полностью. Возможно это старший так действовал на него, принося с собой спокойствие и чувство защиты. Он поворачивает голову, смотря на лицо старшего, которое в лунном свете приобрело более таинственное очарование, полностью завораживая младшего. Ким замечает это и тоже поворачивает голову, встречаясь с чужим взглядом. Мэттью смущается, его щеки начинают гореть и он поддергивается, до этого он совсем не замечал холод. Джиун окидывает его взглядом и цокает, снимая свою куртку. - Хëн, не надо, ты же замëрзнешь! - восклицает Мэттью, смотря в чужие глаза. - А ты уже, - отвечает старший, накидывая куртку на его плечи. Сок смотрит на чужое лицо абсолютно заворожëнно, чувствует себя не меньше, чем в романтической дораме, а мягкий парфюм, исходящий от куртки старшего, выбивает последние мысли из его головы. Джиун снова обращает внимание на чужое лицо. Такое милое, ангельское личико, абсолютно сказочное и целовательное. И, наверное, он пожалеет об этом потом, но это будет потом, да? Поэтому он наклоняется ближе, мягко целуя чужие пухлые губы и отстраняясь, пристально изучает, пытаясь найти, хоть капельку сопротивления в глазах напротив, но на него только наивно смотрят и тянутся вперëд за ещë одним поцелуем, доверчиво раскрывая губы, чтобы Ким проскользнул языком дальше, аккуратно обвивая чужой. Губы Мэттью немного солëные на вкус, но невероятно нежные, поэтому Ким прикусывает нижнюю, чуть оттягивая и вызывает лëгкий вздох у младшего. Джиун осторожно продолжает, будто боясь спугнуть, но Сок только ближе прижимается, пытаясь углубить поцелуй. Старший прекрасно целуется и Мэттью это смущает. То как Ким чуть посасывает его язык, как страстно он лижет каждую губу, будто успокаивая. Джиун пробует его как дорогое красное вино. Когда Ким отстраняется, Мэттью расстроено выдыхает, потеряв чужое тепло. - Давай, не будем забегать вперёд, ладно? - мягко гладит по волосам старший, улыбаясь и смотря в немного обиженные глаза. - Но... Хорошо! - расстроено отвечает младший, ластясь к чужой руке, как щенок. Джиун понимает его, сейчас младшему нужна поддержка, он эмоционально нестабилен и слаб, поэтому цепляется за него, как спасательный круг. - Пусть тебе больше никогда не будет так больно. - Конечно, ведь хëн всегда был и будет рядом, спасибо Джиун-хëн.