Снежный король

Тысячи лет жил дух мороза и холода на самой высокой в мире, покрытой вечными снегами, горе. Птицы ни разу не долетали до ее вершины, высокогорные пумы и ворчливые медведи добирались едва ли не до середины подъема, да и самые отважные и безумные из людей так и не смогли покорить ее. Все потому, что дух, известный среди соотечественников как лорд Драко Малфой, был угрюмым и нелюдимым интровертом, не терпящим вмешательства в свои дела и не привечающим чужаков на своей территории. Король снега. "Настоящий самец", — одобрительно говорила Панси Паркинсон, дух ледяных горных озер, потягивая дымный коктейль из туманов. Собратья давно прочили этим двоим скорый союз, но Драко только фыркал на подобные изречения. "Да Дрейк наш боится конкуренции, вот и гоняет всех, кто пробует соваться на его гору", — хихикал Блейз Забини и быстрее скрывался в своих подземельях, где Малфой и творимая им стужа с ледяной грозой и буран были ему не страшны. "Ты бы слез хоть раз со своей вершины, осмотрелся, узнал, как живут те же люди. Ужасно интересные существа, а уж какие вкусняшки готовят", — надувал щеки Грегори Гойл и мечтательно закатывал глаза. Драко слышал, что тот все чаще принимал человеческий облик и выбирался из своего Бесконечного леса в ближайшие к Королевскому тракту постоялые дворы, где ел и пил в свое удовольствие и даже заводил знакомства со смертными. Не то чтобы подобное запрещалось, но Высшие духи, обитающие в недостижимых другим измерениях, на подобное довольно косо смотрели. А Драко вскоре собирался сам взойти на следующую ступень мироздания — не вечно же ему куковать на этой голой стылой горе, вот и держал марку. Пытался снискать одобрение прародителей. Вот только годы шли, за ними — десятилетия, столетия. И человечество уже разменяло вторую тысячу лет. Вестей от небожителей не поступало. И Драко Малфой в конце концов заскучал. Была то обычная скука или одиночество — Пэнс, устав ждать от него предложения, давно перебралась в чертоги Забини, а Гойл и вовсе не вылезал из трактиров, где отъел себе гигантский в человеческой ипостаси живот, — неизвестно. Но в один прекрасный (или тревожный — для кого как) день дух холода и мороза повесил на главной пещере табличку "Ушел по делам", расставил на основных и боковых тропах кучу ловушек и, насвистывая подслушанную у одного удачливого охотника песню, бодро зашагал вниз. Гойл рассказывал, что милях в двухстах от горы стоит большой замок, а недалеко от него есть деревенька, в которой много трактиров и постоялых дворов, где можно найти необходимое человеческому телу пропитание и ночлег — не будешь же спать на снегу. Для этого, правда, использовали деньги. Грег показывал образцы. Драко никогда не жаловался на память. А потому перед дорогой набил карманы и заплечный мешок золотыми галлеонами, серебряными сиклями и бронзовыми кнатами. Благо, драгоценных металлов в недрах горы было вдосталь. Смастерил он себе и подходящий наряд, опять же ориентируясь на мысли-картинки, которыми друг всегда охотно делился. Дня через два вошел в городок, постукивая по мостовой серебряной тростью. На него оборачивались, шушукались за спиной. Наверное, стоило бы подумать о лошади или даже карете. Но задним умом все хороши. Достаточно быстро поучилось отыскать небольшую гостиницу с пабом под вывеской "Три метлы". Полнотелая, розовощекая хозяйка — мадам Розмерта, без вопросов сдала комнату за три галлеона в неделю, за два дополнительных пообещала обеспечить едой и питьем. — Осмотрите комнату, молодой господин? — Мое имя — Драко Малфой. Оставлю в ней свои вещи, а после пройдусь по поселку, хотелось бы осмотреться. Грег... Мой друг рассказывал про эту деревню удивительные вещи... Розмерта пожала плечами. Непонятно, откуда свалился лощеный хлыщ, потому что Хогвартс-экспресс ушел в Лондон с началом Рождественских каникул, и должен был вернуться только через пару недель. Хотя, может быть, этот тип был достаточно сильным магом и попросту сюда аппарировал, несмотря на близость покрытого особыми чарами замка. — Советую вам заглянуть в "Сладкое королевство", на этой неделе у них новый сорт мороженого и удивительные пирожные с фруктами из самой Африки. А в "Фолианты и свитки" завезли копии трудов самого Гриффиндора. Если молодому господину подобное интересно, конечно. Драко поблагодарил степенно и важно кивнул. Он собирался изучить все заведения человеческого поселения, так почему бы не начать именно с этих? В небольшой комнате со скошенным потолком под самой крышей он оставил сумку с монетами, переложив в карман объемный кошель. Наложил чары невидимости — чтобы не вводить никого в искушение. От Грегори он много раз слышал, что люди — и владеющие волшебством, и не совсем, склонны брать без спросу чужое. Снаружи было достаточно жарко, и привыкший к холоду дух мороза расстегнул длинную мантию, утепленную мехом горностая, размотал с шеи шарф. Сразу стало легче дышаться. "Сладкое королевство" разглядел почти сразу благодаря гигантской вывеске. Зашел внутрь, стягивая с рук кожаные перчатки. И замер. Все стены магазинчика до самого потолка занимали дубовые потолки, забитые всякой всячиной. Грег большинство товаров, наверное, опознал бы без проблем, но Драко помогли надписи, которые он читал, проговаривая шепотом незнакомые, непривычные, диковинные слова. Нуга, грильяж с дроблёным кокосовым орехом, медовые ириски, шоколадные плитки, сахарные свистульки, воздушное мороженное. Целый угол был отведен под какие-то "потешные сладости", среди которых он разглядел "взрывающуюся жвачку" и "прыгающих в желудке лягушек". Пробовать это чудаковатое чудо он решил не спешить. Уселся аккуратно за самый дальний столик и снял черный цилиндр, положил рядом. — Чего изволите, сэр? — улыбающаяся тетушка с торчащими из-под чепчика кучеряшками выбежала из-за задней двери и занесла карандаш над волшебным блокнотом, ожидая, пока посетитель озвучит заказ. Драко задумался, вспоминая. — Какао, будьте любезны. И ваши пирожные с африканскими фруктами. — Прекрасный выбор, молодой человек. Две минуты, сейчас все будет готово, — карандаш застрочил по разлинованному листу. За дверью тут же засвистело, забурлило и застучало. Почти сразу по воздуху к столику поплыла объемная чашка, оставляющая за собой шлейф ароматного пара, за ней — вазочка на длинной витой ножке. — Благодарю. — Позовите, если нужно будет что-то еще. Малфой наклонил голову, соглашаясь. — Возьми еще лакричные леденцы. И шоколадных лягушек. Рон души в них не чает. По мне здесь все вкусно, — подал голос мальчишка в круглых очках. Драко сперва его и не заметил, тот прятался за страницами раскрытой газеты с дурацким названием "Ежедневный пророк". — Спасибо. Наверное. А ты что-нибудь будешь? Могу я тебя угостить? Составишь компанию? — нелюдимому затворнику Драко с первого взгляда неожиданно понравился странный мальчик в растянутом свитере и громоздкой поношенной куртке, накинутой на спинку стула. — Почему бы и нет. Все разъехались на каникулы. Кроме меня. К Дурслям возвращаться — то еще удовольствие. Вот убиваю время, как могу, — пожал мальчик плечами и, не дожидаясь повторного приглашения, пересел за стол к Драко. — Меня зовут Гарри Поттер, студент Гриффиндора. — А я — Драко Малфой. Не студент. Наверное, здесь ненадолго. Путешествую по миру, начал с вашего городка. Гарри посмотрел на него с интересом. — Странное место, конечно, для начала большого путешествия. С другой стороны, Хогсмид — единственное поселение, где вообще нет маглов, и можно колдовать без утайки. Если на тебе нет запретов, конечно. — А что, — искренне удивился Малфой, — где-то нельзя? — Ну, конечно. Не-волшебники не подозревают о существовании волшебства. Маги держат наш мир в большой тайне. За ее раскрытие могут упрятать в Азкабан или даже хуже — твои мозги дементорам скормят. Почему ты не знаешь таких элементарных вещей? Откуда ты сам? — Да так, — небрежно махнул Драко рукой. — Жил тут на горе. Ни с кем не общался. Скучно стало, решил посмотреть мир. — А, на домашнем обучении, тогда понятно, — кивнул Гарри серьезно. — Я тоже про эту часть жизни не сразу узнал, только когда мне исполнилось одиннадцать, и пришло письмо с приглашением в волшебную школу. Ну Рон и Гермиона, это мои друзья, мне все показали и рассказали. А я научу тебя, если хочешь. Если ты, конечно, чуть-чуть задержишься здесь. — Впереди, конечно, дорога. Но я пока только-только приехал. Снял вот комнату в таверне Розмерты. Буду все изучать. — Как интересно, — Гарри отбросил газету, и Малфой проводил ее жадным взглядом. Это — информация, знания. Полезная вещь. — Что там пишут? — Да, разную дурость. Про летнюю Международную конфедерацию магов, про катастрофу на Чемпионате мира по квиддичу, тогда пострадало много спортсменов и зрителей, жуть. Еще критикуют методы работы Министерства магии, сплетничают про мою личную жизнь... Малфой оживился. — А что, ты какая-то местная знаменитость? — Скорее, пережиток идиотских, ничем не подкрепленных легенд. Когда-то считалось, что я спасу мир в магической войне. Вот только она так и не случилась, а дурацкое прозвище — "Мальчик-который-выжил", и повышенное внимание газетных писак, так и остались. Глупости, одним словом. Не пойму, почему все это продолжают писать. Скажи, вот кому какое дело, встречаюсь я с Джиневрой Уизли или нет? Я же обычный мальчишка. Просто Гарри. Потёр странный зигзагообразный шрам на лбу. Перехватив заинтересованный взгляд, пояснил. — Да это я в детстве приложился у Дурслей об угол шкафа. Магии тогда в моей жизни не было от слова совсем, вот шрам и остался. После я пытался, конечно, свести, но не вышло. Колдомедики говорят, в рану попали какие-то магические импульсы — наверное, в детстве я бессознательно магию применял... Да пусть теперь будет. Правда, чешется ужасно перед непогодой. — Я мог бы попробовать его убрать, если хочешь, — предложил Драко. Мальчишка храбрился, но он-то видел, что странный тревожащий шрам его беспокоит. — Ты на своей горе колдомедицине учился? — Да так, всего понемножку... Так разрешишь? — Ну валяй... Малфой мысленно потянулся в небесные сферы, вспоминая основы человеческой медицины — долгими зимними вечерами у себя на горе он проштудировал от нечего делать множество людских книжек. Как магических, так и простых. Вдохнул глубже и закрыл глаза, призывая природную магию в кончики пальцев. Огладил шрам, чуть прижимая. Под пальцами — запульсировало золотистым, зажгло. Гарри зашипел от боли сквозь зубы. — Ох... Мерлиновы подштанники! Ты меня не спалишь? — Потерпи. В шрам действительно вплетены эманации стихии огня, поэтому ваши колдомедики и не смогли ничего сделать. Они просто не умеют работать с такой сложной материей. Сейчас... Поводил ладонью над стремительно бледнеющим шрамом. Потянуло морозцем, и Гарри поежился. — Теперь холодно... Так ты знаком со стихией огня? — Нет, им в совершенстве владеет другой дух... То есть, мой друг Теодор Нотт. У меня же лучше получается обращаться с морозом. Но могу оперировать каждой из существующих стихий. На самом примитивном уровне, разумеется. Замолчал, потому что мальчишка таращился из-под очков, приоткрыв рот. Хозяйка как раз прислала поднос со сладостями, который опустился перед ними на стол. Гарри все не сводил с Драко потрясенного взгляда. — Я сказал что-то не то? — Я думаю, Гермиона продала бы свою левую почку и обрилась наголо ради того, чтобы поговорить с тобой с четверть часа. Ты — кладезь давно утерянных магами знаний. Малфой поежился. Даже ему стало внезапно как-то очень прохладно. — А можно она не будет ни бриться, ни продавать части себя? Я бы вообще попросил оставить этот разговор... между нами. Сам, конечно, можешь спрашивать все, что тебе интересно, я расскажу. — А почему? Малфой развел руками и потянулся к коробке с шоколадной лягушкой. — Говорят, что я нелюдимый. Не знаю. Мне некомфортно рядом с кем-то еще. С тобой это почему-то не сработало. — Может быть, я твой потерянный брат? — попытался пошутить улыбчивый чернявый мальчишка с челкой, почти закрывающей удивительного зеленного оттенка глаза. Такого же цвета были всполохи северного сияния, которое Драко периодически устраивал у себя над горой. У Малфоя была другая идея, но не вываливать же на человека еще и новость о том, что у каждого духа в мире смертных раз в тысячу лет рождается... Как бы это лучше назвать? Скажем, двойник, душа которого полностью отражает сущность этого духа. И если дух встретит такого, он больше никогда не будет счастлив вдали... Возможно, этот Гарри Поттер ему бы даже поверил. Вот только Драко и без того непозволительно разболтался, раскрыл смертному то, что не должен был никогда. Как же быть теперь? Путешествие по планете, видимо, само собой отпадает. Гарри учится и вряд ли согласится уехать. В принципе, можно посадить его в свой мешок, закинуть на плечо и унести в пещеру на гору... Отчего-то казалось, что человека и такой расклад не устроит. А если он будет злиться или грустить, дух начнет терять свои силы и постепенно истает. Да и не хотел он, чтобы Гарри Поттер был несчастным или грустил. — Я ляпнул какую-то глупость? Извини. Мои друзья говорят, что я слишком много болтаю и часто не думаю, что говорю. Наверное, это последствия воспитания у маглов, — мальчик смутился, и Малфоя кольнуло чувство вины. — Вовсе нет, я всего лишь раздумывал... Что если мне тут задержаться? Кажется, в деревне нет колдомедика? — Нет. Все целители в Лондоне, в Мунго, в школе и то — одна медиведьма, мадам Помфри. Знает кое-что, может срастить переломы или дать настойку от головной боли, лечит простуду. Но при серьезных недугах не сможет помочь. — Значит, свой целитель здесь будет полезен? — оживился Малфой. — А как же твое путешествие? — глаза мальчика радостно заблестели. И дух согрелся изнутри. Впервые за последние тысячи лет это не было ему неприятно. — Успеется. Кажется, здесь я буду полезней. Придется найти для начала жилье. Не дело колдомедику обретаться на постоялом дворе. — Я тебе помогу. Для начала спросим Розмерту. Может быть, и у нее есть свободный дом. В последние годы из Хогсмида все больше магов перебирается в Лондон. — Спасибо, Гарри. Помощь мне пригодится. Друзья? — и протянул через стол руку, которую Поттер тут же пожал. Стиснул изо всех сил и затряс, сияя ярче льда в первых солнечных лучах на восходе... А царство холода все же как-нибудь можно будет ему показать... — Конечно, друзья. Я так рад, что встретил тебя, Драко. — Я тоже, Гарри. Так рад. Ты даже не представляешь. "Ты, Гарри Поттер, будешь очень, очень-очень счастливым..."