𖤐
В следующий раз они столкнулись друг с другом, когда их профессор китайского языка — сюрприз-сюрприз, они оба изучали свой родной язык в качестве предмета для получения лёгкой пятёрки — попросила кратко рассказать о колледже Клементин на китайском в качестве примера для других студентов, не являющихся китайцами, изучающих этот предмет. — Вы двое единственные китайские ученики в колледже, — пожала она плечами. — Сможете сделать это к концу следующей недели? — Конечно, профессор, — Хао вновь сверкал своей очаровательной улыбкой. — Как мы собираемся это сделать? Я бы хотел покончить с этим как можно скорее. К концу этой недели, если возможно, — у Джуна отвисла челюсть. — Но сегодня среда! — пожаловался он, но закрыл рот, когда Минхао пристально посмотрел на него. — Звучит чудесно. Начнём сегодня? — Хорошо. Моя квартира или твоя? — спросил старший, и Джунхви потребовалось несколько секунд, чтобы прочистить мозги. — Я бы предложил свою, но моя кошка авантюристка, — закончил он, звуча очень неубедительно; ему просто хотелось увидеть квартиру главного префекта. — Это не проблема, я люблю кошек. Тогда твоя квартира. Я буду ждать тебя возле библиотеки после последнего урока, — помахал Минхао, выходя из класса. — Чёрт, — прошипел. Он не мог позволить красивому парню увидеть свою квартиру в таком беспорядке. — Сунён. У тебя ведь свободны последние два урока, верно? Ты не против помочь мне немного прибраться в моей комнате? Код доступа один-два-три-четыре. У меня действительно важный гость, — на середине урока литературы прошептал он другу. С большой неохотой Джун протянул тому сто долларов, и Сунён начал рассказывать о том, что на самом деле мечтал стать горничной. — Джунхви. Вы, кажется, уже знаете это содержание. Не могли бы вы рассказать классу, почему монолог Макбета в третьем акте, сцене первой, так важен? — спросил его учитель. — Это подчеркивает неуверенность Макбета, поскольку он чувствует, что Банко обладает всеми качествами, которыми, по его мнению, он не обладает. Это сигнализирует о продолжении его нисходящей спирали нестабильности. Макбет чувствует угрозу, особенно это проявляется, когда его тон ревнивый и обиженный. Образы плодородия также— — Этого достаточно, спасибо, — парень хихикнул; очевидно, учитель пытался смутить его. В ярком свете флуоресцентных ламп в классе его глаза искрились весельем. Минхао ковырялся в своём ланче — салат сегодня выглядел пресным, и он безучастно смотрел на него. — Что не так? — поинтересовался Сокмин, сидя рядом с Минхао в обеденном зале. — Салат тебе не по вкусу? — Выглядит скучно, — ответил он, ковыряя овощи вилкой. — Я слышал, у тебя сегодня свидание, — пропел Джонхан, отправляя в рот спагетти. — Итак, кто эта счастливица? — Это не свидание, — парировал Минхао, пусть и не пытался оспорить пол. — Просто по учёбе. Позже зайду в их апартаменты. Остальные его друзья присоединились к ним, оживлённо вступая в разговор. Хао на некоторое время замолчал, размышляя, стоило ли ему сказать им, что учиться будет не с девушкой. Он решил не делать этого. Следующие два урока пролетели быстро для них обоих, и Джунхви буквально кипел от волнения, когда ждал снаружи библиотеки. Зазвонил его телефон: — Да? — он ответил, вздрагивая, когда взволнованный голос Сунёна оглушил его. — Твоя кошка представляет угрозу! Она поцарапала меня, когда я попытался поднять её со стола. С другой стороны, в твоём доме чисто, а я стал на сто долларов богаче. С другой стороны, я выгляжу так, будто меня покалечил тигр, — простонал друг. — Разве ты не любишь тигров? — нерешительно спросил Джун, готовясь к крикам на другом конце провода. — Ты прав. Я полагаю, всё не так уж плохо, — раздалось вместо этого. Паника подкралась к горлу, когда Джунхви заметил, что старший почти подходил к месту встречи. Итак, его кошка сегодня в плохом настроении, и Минхао просто вынужден прийти после того, как она напала на Сунёна. Какое замечательное время; он всерьёз раздумывал о том, чтобы бросить всё, но этот милый голос донёсся издалека: — Джунхви! Ты долго ждал? — позвал тот, спеша к второкурснику. — А? О, нет, я только что пришёл. — Хорошо, — младший думал над тем, чтобы рассказать Хао о том, что его кошка сегодня расстроена, но в итоге отказался от этого. В конце концов, если бы Минхао действительно ненавидел злых котов, Джун мог бы вместо этого пойти в его апартаменты. Нажимая кнопки на своём замке, он готовился к нападению со стороны своего питомца, однако, на удивление, она проигнорировала его и подошла к Минхао. Который уже снимал обувь и надевал тапочки, хотя Джунхви не говорил ему об этом. — О, здравствуй, милая малышка, — поприветствовал старший на китайском, наклоняясь, чтобы погладить её по голове. — Она ненавидит, когда люди так делают, — предупредил Джун, оборачиваясь и ахая. Впервые в жизни его кошка не царапала никого, кто её гладил. — Что ж, это сюрприз. — Она действительно милая. Как её зовут? — Минхао перестал гладить, чтобы посмотреть на него любопытными глазами. Но та возмущенно мяукнула, и он засмеялся. — Ладно, ладно, извини. — Бáйцзэ́, — добавил Джунхви. — Итак, э-э, видео. — Привет, бáйцзэ́, — сказал третьекурсник, входя в гостиную. — Верно. У меня уже есть готовый сценарий, нам просто нужно его зачитать. Впрочем, я его уже выучил наизусть. — Всё в порядке. Я запоминаю всё очень быстро, просто дай мне пятнадцать минут. И, верный своим словам, Джун действительно запомнил свою часть сценария, к большому удовольствию Минхао. Видео снималось также удивительно быстро, но они пропустили ужин. — Мы пропустили ужин, — нахмурился старший. — Очень наблюдательный, — сухо заметил он и тут же пожалел об этом. Что, если Минхао сочтет его грубым? Что, если Минхао в ярости уйдёт? — О, ты интересный, — хихикнул главный префект. — Боюсь, столовая сейчас закрыта. И уже ужасно поздно. — Я умею готовить, — выпалил Джун, не задумываясь. — У меня есть еда на кухне. Если хочешь, я могу приготовить что-нибудь для тебя. Наклонив голову, Минхао пожал плечами. — Ладно, что ты хочешь съесть? — Если не сложно, то можно жаркое из говядины? Я вдруг сильно соскучился по китайской кухне, — ослабляя галстук, ответил парень. — Я тоже. Рис? — Почему это вообще вопрос? — Ты прав. Рис. Ты можешь сначала принять душ, если хочешь. Ванная рядом с моей комнатой. Запасные полотенца в ящиках под раковиной. Я оставлю кое-какую одежду. Запах любимого блюда Минхао доносился в ванную, когда он принимал душ. Шампунь и средство для мытья тела Джуна приятно пахли, и ему казалось, что его щеки порозовели. Милый. Отвратительный. Полюбившийся. Грешный. Восхитительный. Противоестественный. Выходя из ванной, старший испытывал противоречивые чувства. Футболка, принадлежащая Джунхви, немного тесновата на нём, но, по крайней мере, спортивные штаны сидели идеально. Пахло тоже приятно, лавандой и немного мёда. — О, как раз вовремя. Я только что закончил, — улыбнулся Джунхви, накладывая еду и также миску риса. — Спасибо. Пахнет божественно, — прокомментировал Минхао, беря палочки для еды и ложку. — И вкусно. Выражение, появлявшееся на чужом лице, своей красотой заставило устыдиться луну и все звёзды. К сожалению, еда была съедена слишком быстро, и Хао не рассказал младшему, как подсунул говядину милашке, свернувшейся калачиком у его ног. — Который час? — Уже... почти девять. Тебе следует вернуться, — посоветовал Джун, хотя и неохотно. — Конечно. Спасибо за ужин, Джунхви. Я отправлю видео завтра, — снимая тапочки и обуваясь, сказал он. — Пока, бáйцзэ́, — она мяукнула в ответ, вызывая лёгкое хихиканье у третьекурсника. Покидая квартиру общежития Контрария, Хао направился обратно в свою комнату в квартире Аттрант, думая об ужине. Тепло в животе отражало тепло, расцветающее в его сердце. Это отвратительно и божественно. Китайская еда в училище внезапно стала дешёвой подделкой. На вкус она не настоящая и не похожа на домашнюю. Минхао морщил нос от отвращения, пережевывая жалкое подобие жареной холодной лапши. — Эй, ребята, вы не возражаете, если к нам присоединится второкурсник? Он довольно спокойный. Вы знаете другого китайского парня? Мгм, — сказал Минхао во время еды. — Тот парень Джунхви? Я слышал, он одиночка. С чего вдруг? — спросил Джонхан. — Без особой причины. У нас был совместный проект. — Ну, меня это устраивает, пока он не один из этих, ну, ты понимаешь, — начал Хансоль, и Минхао переключился, прежде чем успел услышать последнее слово. — Джунхви! — крикнул он, подзывая его к их столику. — Не хочешь посидеть с нами? Тот обвёл взглядом девять человек, ища помощи у Минхао, который быстро кивнул ему. — О, э-э, конечно. Наверное, — пробормотал младший, занимая место прямо напротив Минхао. Один за другим третьекурсники представились. И, честно говоря, Джунхви не признался бы, что у него проблемы с запоминанием стольких имен. — Итак, как прошло твоё вчерашнее свидание, Минхао? — спросил Сынчоль, откусывая от своего бургера. — Сегодня от тебя пахло девушкой. — Это было не свидание! Я же говорил тебе, это была всего лишь учебная сессия, — быстро ответил он, прежде чем Джун успел что-либо сказать. — Ничего больше. — Конечно, — подразнил Сокмин, и весь стол взорвался смехом. Джунхви и Минхао притворились, что смеются, нервно переглядываясь. — Она была симпатичной? — взволнованно подаваясь вперёд, поинтересовался Чан. — Невысокая? Высокая? Ничего не говоря, Джун ждал, что старший скажет им, что на самом деле учился у него, и, когда проверял в последний раз, он не был девушкой. Но этого так и не произошло. — Заткнись, — проговорил, и они все снова засмеялись. Джунхви солгал бы, если бы сказал, что не чувствовал разочарования и небольшой тревоги. Минхао было так стыдно признаться, что он был с ним? Он попытался успокоить себя; может быть, это странно для третьекурсника тусоваться со второкурсником. Должно быть, это так. Минхао провёл остаток обеда, избегая зрительного контакта с младшим. Тот же, в свою очередь, развлекал себя тем, что тыкал пальцем в жалкое подобие китайской кухни; на вкус она не так хороша, как еда, которую Джун готовил сам, если он мог так говорить. Ему оставалось только надеяться, что Хао чувствовал то же самое, потому что главный префект — это все зелёные флаги Джунхви, собранные вместе и вылепленные в виде человека. Щёки порозовели, когда он подумал о том, как Минхао ел его еду, задаваясь вопросом, предпочёл бы тот есть стряпню Джуна, а не школьную. — Джунхви, ты ужасно покраснел. Что-то не так? — прокомментировал Джису, глядя прямо в чужие глаза. — Ничего. Просто подумал о своей кошке, — коротко ответил, всё ещё уставившись в свою тарелку. — Я неважно себя чувствую. Я пойду первым. Он не знал, почему ему хотелось уйти, но не то чтобы скучал по гомофобным шуткам, которые до сих пор слышал, когда выбегал из столовой. Еда стояла поперёк горла и угрожала выйти, но его телефон завибрировал, и Джунхви проверил его. Это Минхао, который говорил ему, что получил его номер от Сунёна, и спрашивал, всё ли с ним в порядке. Напечатав "да", младший отправил ответ, засовывая телефон в карман до конца дня. — Ты снова нарушаешь правила? Твой пиджак снят, волосы всё ещё зачёсаны наверх, а рукава закатаны, — раздался низкий голос позади него. — Вау, я действительно не хочу возиться с этим сегодня, — пробормотал Джунхви сам себе, оборачиваясь с приторно-сладкой улыбкой. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — Вообще-то, да, — сказал человек. — Как главный префект нашего факультета, я был бы признателен, если бы вы могли носить свою форму должным образом. — Ах, Мингю, не так ли? Не могу, извини. На случай, если ты ещё не понял, сегодня действительно жарко, — ответил он. Джун и так в плохом настроении после пятнадцати минут гомофобных шуток, и действительно не хотел морочаться с этим. — Тогда я воспользуюсь своим авторитетом главного префекта, чтобы приказать тебе сделать это, — фыркнул Мингю, снимая свой пиджак и набрасывая его на чужие плечи. — Перестань быть проблемным, Джунхви. Мы не можем позволить Дому Аттрант выиграть в этом году. Дому Контрария пошло бы на пользу, если бы ты следовал правилам. Пока ты не решишь вести себя прилично, тебе придётся расхаживать в пиджаке третьекурсника, — он ушёл, оставляя его ошеломлённым. И правда, что это за училище и форма? Наблюдая за этим с отвращением на лице, Минхао стоял около автомата с напитками. — Это так отвратительно. Они что, геи? — слова слетают с его губ, как оса, покидающая свое гнездо. Хао пожалел об этом, как только открыл рот; ради бога, он гей, а теперь он гомофоб-гомосексуал. — Эй, Мингю, у тебя классный парень. Ты гей или что-то в этом роде? — крикнул Сынкван, в процессе давая Сокмину пять. — Закрой свой рот, Бу, — в ответ прокричал Мингю из коридора. — Иди подавись членом. Минхао не мог найти в себе сил поговорить со своими друзьями; он ненавидел себя, и хотел стереть гомосексуальность со своей кожи, хотел оттирать свою кожу до тех пор, пока она не станет грубой, кровоточащей и чистой. Однако его учительница китайского, похоже, действительно против этого, потому что она продолжает объединять Джунхви и Минхао для внеклассных проектов. — Я посмотрела видео, — проговорила она на китайском. — И это замечательно. Даже красиво. Поэтому я бы хотела, чтобы вы двое сделали для меня ещё кое-что. Ну, на самом деле, три. — Мы даже не в одном классе! — протестовал Джун, вскидывая руки. — На культурном фестивале Клементины на следующей неделе я бы хотела, чтобы вы вдвоем занялись каллиграфией, — продолжала она, ничуть не смущаясь. — Джунхви, не возмущайся. Вы двое — единственные китайские ученики в училище, и вы учите китайский на "отлично". Это справедливо. Также приготовьте традиционные китайские закуски. И сделайте их вкусными. И наконец, мне нужно, чтобы вы двое были моими ассистентами на весенних каникулах. — Ах, профессор, я ещё изучаю французский, — мягко поправил Минхао, но слова застыли у него на губах, когда он встретил её равнодушный взгляд. — Хорошо. Тогда каллиграфия и десерты. Звучит заманчиво. Выходя из класса, чувствовалась неловкость, а напряжение висело в воздухе, как петля. — Итак, — они начали одновременно. — Ты первый, — настаивал Джунхви. — Нет, нет, ты первым говори, — возражал старший. — У меня есть ингредиенты для лунного пирога, но нет материалов для каллиграфии, — признался. — Почему именно лунный пирог? Ты ведь знаешь, что в нашей культуре гораздо больше блюд, чем лунные пироги, верно? — Ты действительно думаешь, что кто-нибудь здесь знает что-то, кроме лунных пирогов? — Полагаю, ты прав. У меня в общежитии есть бумага для каллиграфии, кисти и чернила. Мы могли бы сделать это у меня, если хочешь, — предложил Минхао. Джунхви подавил желание подпрыгнуть от радости. — Конечно, — в его голосе едва слышалось волнение. — Когда? — Завтра. — Так скоро? — Давай покончим с этим, чтобы мы могли приготовить лунные пироги ближе к фестивалю культуры. — Хорошо. Джунхви не признается, насколько он счастлив. Минхао не признается, что он просто очень хотел, чтобы младший пришёл к нему в общежитие, делая мысленную заметку пойти и купить материалы для каллиграфии позже в тот же день. Наблюдая, как Джун уходит на следующий урок, он задавался вопросом, почему люди думают, что тот таинственный, страшный или пугающий. Джунхви же просто похож на большого кота. Пиджак Мингю всё ещё был на чужих плечах, и Хао нахмурился, чувствуя, как презрение пузырилось у него под кожей. Отвратительно. Он даже не знал, почему ему так не нравилось это зрелище, так что расценив это как ненависть к поведению, открыто намекающему на гомосексуальность, парень ушёл на следующий урок. Возвращая пиджак во время ужина, Джунхви кипел от ярости. — Так скоро? Ожидал, что ты продержишься ещё какое-то время, — пропел Мингю. — О, заткнись. Мне не нужен твой дурацкий пиджак, — выплюнул младший, жалея, что не Минхао предложил свой пиджак вместо него; он носил бы его всю оставшуюся жизнь. Одежда Джунхви лежала на кровати старшего, аккуратно сложенная и пахнущая его стиральным порошком и кондиционером для одежды. Минхао смотрел на неё, когда делал домашнее задание. В нём порхали бабочки, но он быстро прогнал их. Ему противны чувства, которые вызывал в нём Джун. Сделав паузу, после хватая свой телефон и отправляя тому сообщение, он продолжил готовиться ко сну. — Ты приведёшь завтра свою кошку? — хихикая, прочитал Джун. — Видишь, детка? Ты ему нравишься, — она проигнорировала его, играя с пауком на полу. — Ты нравишься Минхао, — попытался он снова, вздыхая, когда его кошка подняла глаза на чужое имя. — Ты такая предвзятая. Поднимая животное с пола, парень пожаловался: — Он, наверное, натурал. Что вообще с его друзьями-гомофобами? — она царапнула его. — Бáйцзэ́, как ты думаешь, Минхао натурал? — та вырвалась из рук и убежала. — Я приму это за согласие. Ну что ж. Конечно, Минхао натурал. Одному из главных префектов колледжа Клементина не могли нравиться мужчины, тем более что гомосексуальность не очень хорошо воспринималась в училище. Минхао, идеальный студент, никак не мог быть геем. Джун хотел, чтобы он был, дабы у него был шанс. — Он довольно милый, — лежал в постели, размышляя. — Верно, бáйцзэ́? — младший засмеялся, когда она начала мурлыкать. — Я тоже приму это за согласие. Иди спать, милая. Завтра ты отправляешься в путешествие. На следующий день Джунхви буквально сиял. — Эй, ты наконец-то перестал выглядеть как Среда Аддамс. Что, назначил себе свидание? — поддразнивал Сунён за завтраком. — Боже мой, ты покраснел. Я действительно правильно понял? — Заткнись, — шипя, ответил Джун. — И это не свидание. Это учебная сессия. — Ну, о тебе говорит весь дом. Некоторые люди заметили, что ты сближаешься с главным префектом другого дома. На свидании девушка или парень? Я не против ни того, ни другого. Здесь нет осуждения. Он не должен быть так счастлив услышать, что кто-то хоть раз был на его стороне. — Люди заметили? Как раз то, что мне было нужно. Профессор китайского заставляет меня и Минхао участвовать в каком-то дурацком культурном фестивале только потому, что мы единственные китайские студенты. — Разве ты не должен быть счастлив? И почему здесь твоя кошка? Я до сих пор понятия не имею, почему это училище позволяет ученикам приводить с собой своих питомцев. Клянусь, если она снова нападет на меня, я убегу. — Расслабься. Она милая, — расстёгивая небольшое окошко переноски для домашних животных, Джунхви указал пальцем на свою кошку. — Ой, ой, ой, беру свои слова обратно, о Боже, она укусила меня за палец! — Я же говорил тебе, что она дьявол. — Ну, я действительно назвал её в честь зверя из китайской мифологии. — Это многое объясняет. — Я знаю. Занятия прошли на удивление быстро, и внезапно наступил конец учебного дня. Джун клянётся, что только моргнул один раз, и вот он уже за пределами библиотеки, как и в прошлый раз. Возился с телефоном, пытаясь сфотографировать свою кошку, но она шипела на него. — Оу, ну разве ты не очаровательна, — ворковал он, расстёгивая молнию, чтобы погладить её. — Так и есть, — согласился Минхао, который волшебным образом появился у него за спиной. — Мы идём? — Да, просто дай мне минутку, похоже, она хочет выбраться из... Вот и она, — вздохнул младший, когда его кошка подбежала к Минхао. — Всегда предпочитает фаворитов. — Ты скучала по мне, прелесть? Ты такая милая, — восхищённо смеясь, Хао подхватил кошку на руки. — Давай, Джунхви. Нам нужно поторопиться и уйти, пока нас кто-нибудь не увидел. Тот шёл впереди, а Джун плёлся за ним. Чужие слова ощущались как удар хлыста по коже. Прежде чем их кто-нибудь увидит? Его настроение испортилось, когда он следовал за главным префектом в его апартаменты в общежитии Аттрант. — Входи. Я оставил для тебя тапочки. Джунхви восхищался дизайном интерьером комнаты. Похоже, Минхао получил квартиру на верхнем этаже, предположительно, из-за своего статуса. — Мгм, префекты живут на самых верхних этажах. У главных префектов есть собственная квартира там. Вид красивый, — сказал тот, как будто он мог читать мысли. И Хао был прав; вид действительно красивый. Сами апартаменты выглядели более роскошными, чем комната обычного ученика, и отдалённо напоминали гостиничный номер люкс. Насколько было богато это училище? Из окна открывался вид даже на Западный сад и главное здание. Если Джунхви прищурится, он смог бы увидеть старый замок, который в настоящее время использовался для заседаний студенческого совета. Там находились комнаты для персонала, но на самом деле ему было на них наплевать. — Я освободил немного места для каллиграфии. Если ты хочешь переодеться, одежда, которую ты одолжил мне на днях, лежит на моей кровати, — заявил Минхао, уже переодевшись в повседневную одежду так, что Джун этого даже не заметил. На некоторое время залипнув, он восхищался тем, как футболка от Gucci так хорошо смотрелась на главном перфекте. — Я думаю, бáйцзэ́ нравится моя форма. Она мнёт её. Джунхви вырвался из задумчивости, издавая звук, который не смог классифицировать. — Эм, извини. Ты хочешь, чтобы я её убрал? — Нет, всё в порядке. Она милая. Ты собираешься переодеться? — Хм? О, точно. Извини, — пробормотал он, бросаясь в комнату Минхао, чтобы сделать это. Возвращаясь чуть позже, Джун аккуратно сложил свою форму и убрал её в сумку с книгами. Минхао заметил, что его взгляд блуждал по младшему, когда они приступили. — У тебя проблемы? Ты раньше занимался каллиграфией? — невинно спросил он, придвигаясь ближе к Джунхви. — Однажды. Когда мне было пять, — признавшись, Джун стыдливо отвёл взгляд. — О боже. Всё в порядке, я научу тебя, — предложил Минхао. Опустился на колени позади него; его более крупная фигура обхватила чужую, и он держал его за руку сзади. — Ты должен держать кисть правильно, вот так, — уговаривал Хао, переставляя пальцы Джунхви, чтобы взять кисть. — Вот, позволь мне помочь, — он двигал его рукой, чтобы тот написал на бумаге для каллиграфии китайское слово, обозначающее радость. Лицо Джуна стало похожим на помидор, и он медленно повернул голову — Минхао, наконец, заметил, насколько близко были их лица. Их носы почти соприкасались, голова старшего чуть ли не покоилась на чужом плече, и это казалось совершенно неправильным. Он быстро отпустил руку Джунхви и отполз назад, как будто обжёгся. — Извини, — заикнулся Хао, чувствуя, как горело его лицо. — Всё в порядке, — пропищал. Минхао был уверен, что его лицо такое же красное, как у Джунхви. Лежащая на его униформе кошка издала звук, похожий на смех. — Почему на каллиграфии отпечатки лап? — спрашивала профессор на следующий день. — Мило. Я оставлю это без внимания.𖤐
Минхао не разговаривал с Джуном в течение нескольких дней после Инцидента №1. Обед всегда проходил неловко, отчасти из-за постоянных гомофобных шуток, а отчасти из-за того, что они оба отказывались как-либо контактировать друг с другом. — Ты сегодня тихий, Минхао. Тебя бросили? — предположил Джису. — Нет, — проворчал он, печатая что-то на своём телефоне. — Эй, кто бы мог его бросить? Минхао — вот лучшая добыча, которую кто-либо может заполучить. Осмелюсь сказать, что он самый популярный студент в Клементине. Все студентки с этим согласятся. Если бы кто-нибудь из студентов мужского пола согласился, это было бы странно, — отметил Сокмин. — Но ты только что согласился, — съязвил Сынчоль. — О, ты знаешь, что я имею в виду, — хмурился в ответ тот. Джунхви же предпочитал хранить молчание. Он проверил свой телефон, и до фестиваля оставалось два дня, так что, поколебавшись немного, он написал Минхао, спрашивая, не хотел ли тот пойти сегодня приготовить лунные пироги. Ответ пришёл быстро и с большим энтузиазмом; парень выпустил небольшой вздох. — Эй, сейчас ты выглядишь счастливым. Кто тебе пишет, твоя девушка? — дразнил Хан, пытаясь выхватить чужой телефон. — Отвали, — смеялся Минхао, отмахиваясь от Джонхана. — Это никто, — Джун не знал, почему это причиняло такую боль, но это так. На этот раз он ждал старшего в Восточном саду после занятий, согласно его просьбе. Очевидно, больше людей начало проходить мимо библиотеки, и Восточный сад был бы более уединённым. Джунхви не понимал, почему должен был прятаться, но всё равно соглашался. — Ты долго ждал? — подбежал Хао. Качая головой, Джун зашёл в общежитие Контрария. Он открыл дверь в свою квартиру, скидывая обувь. — Мы можем вместе испечь лунные пироги. Я уже разложил все ингредиенты на столе, — сказал, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться и вымыть руки. Выходя, он заметил, как Минхао играл с его кошкой. Наглость этой маленькой шалуньи, игнорирующей его в течение нескольких дней только для того, чтобы быть дружелюбной и милой с Хао. Старший закатил рукава своей форменной рубашки, пиджак уже был брошен на пол, и Джунхви отметил, что его кошке, похоже, нравилась одежда Минхао, потому что она снова дремала на ней. Он старался не смотреть на мускулы главного префекта, однако это было трудно, особенно потому, что чужие мышцы напрягались, когда тот смешивал муку и масло. Джун чуть случайно не пролил на себя воду, добавляя её в свою смесь. Джунхви не думал, что это его вина, что Минхао мог выглядеть до смешного красивым, даже когда готовил грёбаные лунные пироги. Минхао считал, что Джун выглядел великолепно, даже когда у него лицо в муке. Заканчивая замешивать тесто, он достал салфетку из коробки: — Подожди, у тебя на лице мука, — пробормотал, наклоняясь ближе, чтобы стереть её с чужого лица. Он прочистил горло. — Эм, у нас готова начинка? Младшему потребовалось некоторое время, чтобы ответить, и когда он, наконец, ответил, пролучилось торопливо и беспорядочно. — Да, паста из лотоса и паста из красной фасоли. Хмыкнув, Минхао добавил часть начинки в раскатанное тесто, прежде чем скатать его в шар. Джунхви в конце концов оторвал взгляд от его рук после смущающе долгого времени. Лунные пироги будут готовы через несколько часов, а на кухне царил беспорядок — мука была разбросана повсюду, и существо в форме кошки проводило лучшее время в своей жизни, играя с ней и разбросанными по полу кусочками теста. Он вздыхнул; убирать будет скучно и хлопотно. — Давай я помогу тебе с уборкой, — предложил Минхао, слегка улыбаясь ему. Они сделали небольшой перерыв, чтобы попробовать лунные пироги, после того как закончили подметать полы от муки и теста. Джунхви добровольно вызвался мыть посуду, за что Минхао был безмерно благодарен. — Эй, это действительно вкусно! — Правда? — спрашивая, он пытался соскрести смесь со стенок миски. Хао кивнул, ноги двигались сами по себе; у его руки точно был собственный разум, ибо он, не задумываясь, скормил Джуну оставшуюся половину лунного пирога. И снова они не заметили, насколько близко были их лица, пока младший не издал тихий вздох. Его взгляд устремились к губам Минхао, которые находились в сантиметрах от него. Минхао, казалось, тоже это понял, но он словно прирос к земле и не мог пошевелиться — его переполняло жгучее желание прижаться губами к губам Джунхви, как бы неправильно это ни звучало. Некоторое время они молчали, а забытая посуда лежала в раковине. Делая первый шаг, Джун тихо спросил: — Можно мне? — так нежно, что Минхао казалось, что он таял. Старший кивнул, и губы парня приблизились к его. — Подожди! — выпалил Хао. Чужие глаза распахнулись, в немом вопросе. — Прости, Джунхви. Но ты не девушка. Собрав вещи, он выбежал из здания, направляясь в свои апартаменты в общежитии Аттрант. Зарылся лицом в подушку, беззвучно крича и корчась на кровати. — О чём я только думал? Вопреки желанию, его рука соскользнула под пижамные штаны и нижнее бельё, и Минхао прикасался к себе, думая о том, как Джун бы извивался и скулил под ним. Отвращение и другие ужасные, необъяснимые чувства захлестнули его после того, как он, на удивление быстро, кончил в свою руку. — О чём я только думал? — спрашивал себя Джунхви, закончив с уборкой и убрав тарелки с лунными пирогами в холодильник. — Боже, я чуть не поцеловал его. Разум предал его, и Джун почувствовал тепло внизу живота при мысли о поцелуе со главным префектом. В какой-то момент возбуждение стало невыносимым, и он, переодевшись в пижаму, зажал подушку между бёдер, сминая её. Трение слишком сильное, и Джун кончил с именем Минхао на устах. Он хотел, чтобы подушка на самом деле была бедром старшего. Джунхви избегал Минхао после того, что он называл Инцидентом №2. Это заставляло Хао чувствовать себя ужасно, но он ничего не мог с этим поделать; как он собирался целовать парня, даже если губы младшего выглядели восхитительно? Его друзья подумали бы, что он странный, и хорошая репутация, которую он создал, рухнула бы. Бросив украдкой взгляд на Джуна, он увидел только то, что тот всё ещё смотрел куда угодно, кроме него. Обед — единственное время, когда он мог поговорить с младшим: Минхао знал, что Джун предпочитал завтракать с Сунёном, а на ужин студенты расходились по домам. Итак, вот это маленькое окно возможностей каждый день, но тот всегда находил оправдание, когда Хао пытался заговорить с ним. Джунхви держался особняком, разговаривая только с Вону. Ему было слишком стыдно встречаться взглядом с Минхао, ожидая, что третьекурсник сразу же прочтёт ему лекцию, если он когда-нибудь ответит. Но он действительно очень хотел поцеловать Минхао. Кто бы этого не сделал? Главный префект — воплощение совершенства, и Джун бы соврал, если бы сказал, что тот его не сразил. Одежда, разложенная на кровати, заставила его задуматься, действительно ли он собирался это сделать. Меряя шагами свою комнату, Джунхви уже ненавидел ужасную идею, которая появилась в его голове. Честно говоря, это было заманчиво, особенно когда слова Минхао звучали в его голове в сотый раз за этот день. — Ты не девушка, — повторял про себя младший, задумчиво разглядывая наряд на своей кровати. Минхао почувствовал бы себя лучше, если бы он надел это? Его пальцы сами набрали текст и отправили сообщение старшему с просьбой встретиться с ним у фонтана в Северном саду, так что у него не было выбора, кроме как пойти. Чувствуя себя глупо, Джун выходил из апартаментов Контрария, пряча лицо от любых потенциальных людей, которых он мог знать. Минхао уже ждал у фонтана к тому времени, как он добрался туда, и он сделал глубокий вдох. — Давай, Джунхви. Ты можешь это сделать. Чёрт, это так неловко, но он действительно горячий, так что всё в порядке. Блять-блять-блять, о Боже мой. Минхао! Названный поднял взгляд от телефона, ища этот голос; в Северном саду не было никого, кроме девушки с красивыми волнистыми волосами, у которой была слишком короткая юбка. Минхао сделал мысленную заметку наказать её за нарушение дресс-кода. Его голова моталась по сторонам в поисках Джуна, но девушка помахала, и он прищурился. Она подошла ближе, юбка и волосы развевались на ветру, и старший, наконец, узнал её. Это не девушка. Это Джунхви. — Джунхви? — недоверчиво спросил он. — Что... Что это? — На днях ты сказал, что тебе не нравится, что я не девушка, так что, эм, я действительно хочу поцеловать тебя, так что, — его голос стихнул, и Джун заправил волосы за ухо. — Где ты всё это взял? — Мне пришлось нарядиться девушкой на прошлогоднюю домашнюю вечеринку. И я сохранил форму и парик. Минхао протянул руку, чтобы погладить Джунхви по лицу, восхищаясь тем, как хорошо он выглядел в образе девушки. — Эта юбка немного коротковата, не так ли? — Ах, э-э, я стал выше, — пробормотал он, избегая его взгляда. Префект хмыкнул, подцепляя пальцем чужой подбородок и приподнимая голову второкурсника. — Такая непослушная девочка Джунни, — ухмыльнулся Хао, и Джун почувствовал, как его пронзила искра возбуждения. — Как ты думаешь, что ты делаешь, расхаживая в такой короткой юбке, которая едва прикрывает твою задницу? Он хотел бы, чтобы Минхао относился к нему как к парню, но Джунхви вроде как понимал его чувства. Поэтому согласился с этим, позволяя высокому парню прижаться губами к его губам. Это мягко, это нежно, и он задавался вопросом, поцеловал бы Минхао Джунхви, а не Джунни, с такой же нежностью. — Ты действительно милая. Я хотел сделать это с тех пор, как мы занимались каллиграфией, — прошептал, беря младшего за руку. — Я счастлив, что мы наконец-то можем это сделать. — Хорошо, — ответил с лёгкой усмешкой. Честно говоря, он не мог сказать, вымученная это улыбка, искренняя или натянутая. Один взгляд на непринужденную улыбку Минхао, которая опровергала конфликт с его собственной сексуальной ориентацией, и Джун почувствовал, как завёлся. Тот прогуливался с ним из Северного сада, по коридорам, мимо старого замка, через Южный сад, где танцевали рыбки кои, в Западный сад, к общежитию Минхао. Небольшая часть Джунхви наслаждалась тем фактом, что им больше не нужно прятаться. Остальная часть же его ругала себя за то, что приходилось прибегать к этому. — Можно я поцелую тебя ещё раз, Минхао? — выдыхая, спросил он, растянувшись на чужой кровати. — Всё что угодно для моей Джунни, — ответил старший, и Джун знал, что он должен чувствовать себя счастливым от того, что наконец-то чего-то добился. Но это не Джунхви чего-то добился. Это Джунни. Он полагал, что только в этот раз мог притвориться, что Джун и Джунни — одно целое. Губы Минхао скользили по губам Джунни, зубы нежно покусывали нижнюю; он отвечал тем же, целуя Минхао. Вишнёвый блеск для губ оставлял розовые разводы. Униформа уже валялась где-то на полу, и Хао попросил встать на четвереньки. Старший осматривал открывшееся перед ним зрелище. Джунхви — нет, Джунни — такая хорошенькая в его глазах. Она прекрасна, и даже стринги, которые на ней надеты, были прекрасны. — Ты когда-нибудь делала это раньше, Джунни? — мягко спросил, дёргая за стринги. — Ах, нет, — громко простонала она, когда тот отодвинул их в сторону. Минхао был удивлён, увидев, что вход Джунни так смазан для него. — Непослушная маленькая девочка. Ты вся мокрая для папочки? — он был так доволен, может быть, даже вне себя от радости, когда Джунни тихо простонала "да" в ответ. — Чёрт, детка. Ты грязная. Младший так хотел бы, чтобы тот вместо этого называл его Джунхви. Ему хотелось кричать, что он всё ещё мужчина, даже если Минхао хотел это отрицать. Но он терялся в муках удовольствия и возбуждения, особенно когда парень провёл языком между ягодиц. — Хочешь член папочки, Джунни? Тот тёрся своим возбуждением около входа; Джун, поворачивая голову назад, увидел, что глаза Минхао полузакрыты, и его сердце сжалось. — Да, папочка, — прошептал Джунхви, входя в роль Джунни. — Хорошая девочка, — похвалил, медленно входя. — Скажи мне, если будет слишком больно, принцесса. И Минхао начал толкаться, оставляя Джунни в хнычущем беспорядке на его простынях. Вся чужая одежда была брошена на пол, за исключением маленького лифчика для её плоской груди, стрингов и туфель на каблуках, в которых Хао настаивал, чтобы Джунни осталась. Ему нравилось, когда её ножки на каблуках оставляли маленькие следы на его кровати. Она прекрасна. Так идеальна для Минхао. Она вызывало у него желание признаться в любви к ней перед всеми, чтобы доказать ей, какой он мужественный. Он шептал ей на ушко всякие милости, наслаждаясь её тихими стонами, когда он трахал влажное колечко мышц. — Такая мокрая для меня, Джунни, — выдохнул Хао. — Ты можешь потрогать свой клитор, если хочешь, детка. Дай мне знать, насколько хорошо ты себя чувствуешь. Джунхви прикусил губу, чтобы не расплакаться; опуская руку вниз, поглаживая свой член, не клитор, и вскрикнул от удовольствия. — Ты такая хорошая девочка для меня, — говорил ему Минхао, хотя похвала только смешила младшего. Когда тот вошёл в него особенно резким толчком, с глубоким стоном он излился на простыни Минхао. На простынях, а не на члене Минхао. И вот тогда тщательно продуманный фасад старшего разрушился. Джунни стонала, как мужчина, когда кончала. Это не Джунни, прекрасная пассия Минхао. Это Джунхви, единственный китайский ученик в колледже. Выходя из чужого тела, он ощущал, как будто его ошпарили. Тяжело дышал, наблюдая за человеком на своей кровати. — Джунхви, — прохрипел Хао, и это имя ощущалось во рту как яд. Он закрыл глаза, желая, чтобы прежний мир… желая, чтобы Джунни вернулась. Но открыв глаза — Джунхви сидел на его кровати. Минхао чувствовал, как рвота и отвращение разлились по его венам, и побежал в ванную. Выскальзывая из общежития главного префекта, Джун чувствовал себя в равной степени сытым и дерьмовым.𖤐
Отказавшись с ним как-либо больше разговаривать, Минхао не обращал на него никакого внимания, игнорировал во время обеда. Ему стало стыдно за то, что вообще придумал тот план. Но он обнаружил пугающую закономерность. Хао тепло относился к Джунни, холодно к Джунхви, хотя Джунхви и Джунни — одно целое. Джунхви — это Джунни, а Джунни — это Джунхви. Так почему Минхао так отдалялся от Джунхви, но не от Джунни? Он решил снова проверить свою гипотезу. — Минхао! — прокричал в коридоре. — Чего ты хочешь? — старший нахмурился. — Мы когда-нибудь поговорим? — Мы уже разговариваем, Джунхви. На мой взгляд, даже слишком много. Минхао сорвался с места, изумрудный галстук свисал с его шеи; аметистовый галстук Джуна был похож на петлю. После окончания урока он помчался обратно в свою квартиру и переоделся в маленький сарафан, принадлежавший его сестре. Вновь надевая парик, парень наблюдал, как волосы каскадом падали ему на плечи. Блеск для губ, немного румян, чуть-чуть туши. Отражение выглядело таким знакомым и чужим одновременно. Джунхви стоял перед своим зеркалом. Человек смотрел на него в ответ. Через некоторое время отражение начало мерцать: некоторое время он видел себя в своей униформе, затем изображение переключилось на него, одетого девушкой. Джунхви, затем Джунни, затем снова Джунхви. Он был готов пожертвовать немногим ради Минхао. Надел туфли на небольших каблучках, прежде чем схватить свой набор косметики, который стащил у какой-то скромной девушки. Карандаш для контурирования лёг в его руку, и Джун обвёл контур бюста, просто чтобы Хао мог притвориться на некоторое время. Контур, хайлайтер, растушевка. Вот она, иллюзия груди. Джунни вернулась, и Джунхви направился в старый замок. Он знал Минхао достаточно долго, чтобы быть в курсе, что заседания студенческого совета проводились каждый вторник. — Минхао! — Джунхви позвал, когда главный префект вышел из старого замка. Махая рукой, он точно знал, что выглядел точь-в-точь как девушка. Восторженная улыбка, появившаяся на лице Минхао, заставила его сердце немного разбиться вдребезги. — Джунни, — поприветствовал он, заключая Джунхви в объятия. Верно. Джунни, а не Джунхви. — Ты пришла сегодня. Парни, я говорил вам, что у меня есть девушка. Это Джунни. Брови Сокмина взлетели невероятно высоко. — Джунни? Это действительно милое имя. — Правда? Спасибо тебе. Минхао так много рассказывал мне о вас, ребята, — хихикая, Джунхви чувствовал, как внутри него умирала частичка его самого каждый раз, когда ему приходилось имитировать этот писклявый голос. — Так приятно, наконец, познакомиться с вами. Его тошнило. Ради бога, он даже не встречался с Минхао. — Ты действительно хорошенькая, Джунни, — сделал комплимент Чан. — Отвали от моей девушки, Чан, — Минхао шлёпнул того по затылку, после этого обняв Джунни за талию; это прикосновение заставляет младшего хотеть большего и в то же время содрогнуться. — Давай, Джунни. Прости, что заставил тебя ждать. Чем дальше старший уводил его от старого замка, тем больше Джуну казалось, что он терял себя. — Я скучал по тебе, Джунни, — сказал Минхао, зарываясь лицом в шею своей девушки. Звуки, которые издавала Джунни, были настолько приятны, что ему хотелось отдать ей всё на свете. Кусочки прекрасно созданного им мира встали на свои места, когда он вёл Джунни в своё общежитие. — Осторожно, — предупредил, когда она покачнулась на каблуках. Ему хотелось быть джентльменом, идеальным парнем рядом со своей очаровательной Джунни, поэтому он решил пронести её на руках до двери. Она задохнулась стоном, стоило ему сбить её с ног. Минхао хотел больше этих звуков. — Минхао, — скулила она, когда Хао осторожно положил её на свою кровать. — Я хочу этого. Джунни прижалась губами к чужой шее, линии подбородка, щеке, носу, но никогда к губам. Его дорогая иногда могла быть такой дразнящей. — Не дразни меня, любимая, — прожурчал Минхао, ослабляя галстук. Она только смотрела на него своими прекрасными, пленительными глазами, и он тонул в них. — Ты такая красивая для меня, девушка моей мечты, — чувствуя, как Джунни дрожала у него под мышками. Без сомнения, от волнения. — Пожалуйста, — прошептала она, изящной рукой поглаживая Минхао через его брюки. — Ты позволишь Джунни доставить тебе удовольствие? — Чёрт, малышка, — Хао ругнулся. — Всё что угодно для моей Джунни. Высвобождая чужое возбуждение из штанов, она потёрлась щекой о его член; это вызвало у Минхао глубокий стон, и его взгляд опустился вниз. Увидев ложбинку между грудей, он сдавленно простонал: — Джунни? Твоя грудь выглядит больше. Она перестала дразнить член кошачьими облизываниями, чтобы посмотреть на него снизу вверх. — Да, — ответила младшая, и Минхао изогнулся. — Такая красивая для меня. Хочу сделать тебя своей. Только моя, принцесса, — не сдерживая стона, он наклонился, чтобы захватить красивые пухлые губы Джунни в свои. Но что-то поцарапало его подбородок, и, к его ужасу, это небольшая щетина. Мир немного потрескался. — Джунни, ты... — протестовал Минхао, но она не дала ему договорить, заглатывая член на всю длину. И старший забыл всё, что собирался сказать. Её рот был чудесным, таким тёплым и влажным; Хао помог, придерживая её за волосы, чтобы та могла сосредоточиться на доставлении ему удовольствия. Джунни втягивала щёки, обводя языком одну из выступающих вен, мурлыча. Это было нереально, насколько идеально она выглядела. Минхао кончил ей в рот через несколько минут — чужое мастерство выводило его из себя. — Позволь Джунни сделать тебя лучше, — повторила, подталкивая его так, чтобы он сидел, прислонившись к изголовью кровати. Ему просто нравилось, какой властной иногда могла быть его красивая девушка. С удивлением наблюдал, как Джунни повернулась к нему спиной. Она задрала сарафан, и у него перехватило дыхание: у неё милые трусики, маленькие персики украшали спинку. Минхао хотел съесть её целиком. Джунни медленно стянула нижнее бельё, и старший отвёл глаза. Но вздохнул от удовольствия, когда знакомое тепло окутало его член. Минхао снова приоткрыл глаза, и она седлала его. Его идеальная леди оседлала его. Рука двинулась, чтобы шлёпнуть её по заднице; ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что дрожала — его рука. — Ах! — простонала Джунни. — Такой большой. — Только для моей Джунни. Моей принцессы, — подтвердил он, двигая бёдрами вверх, помогая ей. Хриплые крики удовольствия вырывались из её рта. Минхао чувствовал себя изголодавшимся мужчиной; чужая спина выглядела такой элегантной, такой красивой, такой идеальной. Она была просто идеальной девушкой для него. Только для него. Больше ни для кого. Только для Минхао. — Ты моя хорошая девочка, не так ли, Джунни? Однако она не ответила, и старший полагал, что удовольствие было слишком велико. Увидев, как одна из рук Джунни скользнула вперёд, Хао сказал: — Непослушная девочка, я собираюсь поиграть с твоим клитором, — но не совершая никаких попыток коснуться. Джунни хныкала, ещё быстрее двигая бёдрами. Она опускалась на его член, поднималась, затем снова опускалась — это затягивало, и Минхао не мог насытиться ею. Идеальная женщина для него. Почувствовав, как чужое нутро сжалось вокруг него, он улыбнулся; она всегда такая чувствительная на самом пике удовольствия. — Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить, — умоляла Джунни, и как Минхао мог отказать своей даме? — Кончи для меня, Джунни. Кончи на мой член, — приказывая, старший чувствовал, как узел в животе сжимался. Он кончил одновременно с Джунни, и мир ещё не разрушился. Какое-то время Минхао надеялся, что сможет остаться в этом мире навсегда. Но его надежды разбились, когда она неуклюже слезла, и он заметил размягчающийся член Джунни. Точно, член. Джунхви плюхнулся на кровать; уголки губ Хао опустились. Человек на простынях повернулся, и в моменте послеполуденный свет вернул иллюзию очертания груди. На некоторое время девушка вернулась, и Минхао снова смог погрузиться в себя. — Почему, Минхао? Почему ты не позволяешь мне быть собой? — мягко спрашивала Джунни, и старший был озадачен. — Джунни, любовь моя, что ты имеешь в виду? Ты всегда была самой собой, не так ли? Моя прекрасная девушка, моя леди, — настаивал он. Хао не знал, было это напоминание для Джунни или для него самого. — Иногда по твоей вине мне хочется уйти от тебя, Минхао. — Ты жестока, Джунни, — говоря, его голос немного срывался. — Пожалуйста, не оставляй меня. Я обещаю, я сделаю тебя самой счастливой девушкой в мире. Я люблю тебя, Джунни. Она замолчала. Облака закрыли солнце и иллюзия исчезла; тщательно построенный мир Минхао разрушился. Джунни ушла, а Джунхви вернулся. Его переполняло разочарование. — Джунхви. Ты, должно быть, занят, у тебя так много работы. Парень смотрел на удаляющуюся спину Джуна, ощущая, как сжималось сердце. Срывая с себя одежду и парик, младший рыдал. Он всегда чувствовал себя ужасно. Минхао — это яд, к которому он продолжал возвращаться. — Бáйцзэ́, это я виноват, что потакаю ему? Я чувствую, что он любит Джунни, а не Джунхви, — спрашивал. Она только смотрела на него, и Джун вспомнил; она всего лишь кошка. Она ничего не знала. — Верно. Я такой идиот. Печально смеясь, он позвонил единственному человеку, которому он мог доверять. Сунён ворвался в его дверь через пятнадцать целых семь десятых секунды, обшаривая глазами помещение в поисках друга. — О, Джунхви, — утешая, он опустился на колени на пол, чтобы обнять дрожащего парня. — Что случилось? Джунхви больше не мог держать это в себе, поэтому он позволил всему выплеснуться наружу: как он влюбился в Минхао, как тот отвечал взаимностью только тогда, когда Джун был одет девушкой, как он не позволял ему приблизиться, если тот не играл роль Джунни. Как любил только Джунни, как не удостаивал его взглядом, если он в мужской одежде, и что Минхао будет милым только в том случае, если Джунхви станет Джунни. — Неужели это слишком много — хотеть, чтобы он любил меня таким, какой я есть? — кричал он, смеясь сквозь слёзы. — Я больше не чувствую себя Джунхви, Сунён. Я чувствую себя Джунни, и я не знаю, что хуже. Я хочу Минхао, но он хочет Джунни. Он не хочет Джунхви. — Ш-ш-ш, я здесь. Я здесь, Джунхви, — успокаивающие слова друга стали мантрой для него; единственным, за что он мог зацепиться. — Оставь его, Джун, если он не любит тебя таким, каким ты есть. Дай ему три месяца, чтобы прийти в себя. Младший думал, что в словах Сунёна была доля правды. До ноября остался девяносто один день.𖤐
Минхао с каждым днём становилось всё труднее сохранять вид того, что всё в порядке. После того, как он позволил своим друзьям познакомиться с Джунни, они жаждали встретиться с ней снова, однако Хао не знал, как сказать им, что она прямо здесь, сидела на том месте, где всегда сидел Джун. Старший больше не мог смотреть на того так, как раньше; он знал, что Джунни — это Джунхви, а Джунхви — это Джунни, но мысль о том, чтобы сделать с Джуном то, что делал с Джунни, вызывала у него отвращение. Ему всё ещё не нравилась идея заняться сексом с мужчиной. Всё, чего он хотел, — это чувствовать себя нормальным. — Давай, Минхао, позволь снова нам увидеться с Джунни, — умолял Чан. — Она была такой милой, трудно поверить, что она запала на кого-то вроде тебя, — Сынчоль фыркнул. — Да, Минхао. Мне не удалось встретиться с Джунни в тот день, — прошипел Джунхви. — Ты должен привести её как-нибудь. Я хочу посмотреть, кто такая Джунни. Минхао пристально взглянул на него. Все издали звук согласия, от которого парня пробрало до костей. Резко вставая, он сказал что-то о том, что профессору китайского языка нужно их увидеть, и утащил Джуна из столовой; ногти оставляли следы в форме полумесяца на тонком запястье младшего. — Что это было? — выплюнул, как только они оказались далеко от остальных студентов. — Решил немного тебе помочь. Раз ты так сильно любишь Джунни, не так ли? Почему бы твоим друзьям снова не увидеть твою прекрасную девушку? — издеваясь, Джун начал имитировать высокий голос, который использовал в роли Джунни: — Скучал по мне, папочка? Ты всегда говоришь, что я идеальная леди для тебя. — Хватит! — крикнул Хао, отпуская чужую руку. — Не очерняй её так! — Отрицай это сколько хочешь, главный префект. Я Джунни, хочешь ты в это верить или нет. — Я люблю только Джунни, — быстро выдохнул Минхао, обвиняюще поднимая палец. — Я не знаю, кто ты. В нём закипело удовлетворение, когда лицо Джунхви вытянулось. — Я думал, между нами было что-то особенное, Минхао. Не Джунни, а Джунхви. Ты действительно так сильно хочешь Джунни? — шептал младший, голосом полном разбитых осколков. — Да. Послушай, меня нельзя видеть на свиданиях с мужчиной, ясно? Я выгляжу отвратительно. Я не могу позволить, чтобы моя репутация пострадала подобным образом. Так что, да. В моём сердце есть только Джунни. Джунхви не существует. Существует только Джунни. Глаза парня задержались на лице Хао слишком долго, пытаясь найти ложь. Но годы сокрытия своей сексуальной ориентации сделали Минхао хорошим актёром, и его лицо — чистый холст. — Хорошо, — тихо сказал он, сбегая прочь. Минхао хотел бы, чтобы тот накричал на него вместо этого. Таким образом, навязчиво печальное выражение чужого лица не осталось бы в его памяти. После этого Джунхви никогда не возвращался. Он также снова обедал с Сунёном, оставляя Минхао чувствовать пустоту внутри. — Куба была очень важна для США. Также между ними обоими росла напряженность, и ответные меры Америки против Кубы только усилили эту напряжённость, — снова отвечая идеально, Хао не улыбнулся, когда учитель похвалил его. Джун избегал Минхао, как чумы. Ему было невыносимо находиться рядом с главным префектом, и он находил утешение в друге. — Ты думаешь, я поступил неправильно? — спросил он. — Нет. Я имею в виду, я не понимаю, зачем ты это сделал, но ты просто хотел, чтобы Минхао принял тебя, понимаешь? Не могу винить тебя за это, — передавая ему банку кока-колы, ответил Сунён. — Тем не менее, я всё ещё хочу его. Только он не хочет меня. Он хочет Джунни, — вздохнул, чувствуя, что слёзы грозились навернуться снова. — Но, тебе не кажется, что есть шанс, что ты ему действительно нравишься? Я о том, ты сказал, что он знает, что ты Джунни, а Джунни — это ты, верно? — Джихун замолчал. Разговор на некоторое время стихнул. — Может быть, — согласился младший. Зазвонил его телефон, и это был Минхао. — Подождите, у него такой голос, будто он в беде. Чёрт, мне идти? — они кивнули. — Нет, я про то, что как Джунхви или Джунни. Джихун недоверчиво посмотрел на него. — Просто сделай вот так: если он тебя прогонит, как Джунхви, то скажи ему, чтобы он пошёл на хуй. — Хорошо. Ага. Это хорошая идея, — выдохнул Джун, бросаясь в чужое общежитие. — Что случилось? Ты в порядке? Минхао лежал на полу, тяжело дыша; книги и бумаги были разбросаны по полу, и тот дрожал. Он поднял голову, и младший увидел слёзы в его глазах, но облегчение на чужом лице сменилось презрением. — Что ты здесь делаешь? Я не хочу, чтобы ты был здесь! Убирайся! Где она? — кричал парень, издавая жалобный звук, который заставил Джуна вздрогнуть. Главный префект был пьян. — Но ты написал мне, Минхао, я... Я подумал, что это срочно, поэтому я немедленно примчался сюда, — тихо сказал он, пытаясь ободряюще похлопать Минхао. Третьекурсник оттолкнул его руку. — Мне жаль. Я вернусь в своё общежитие и приду позже, хорошо? Просто оставайся здесь ради меня. И Джунхви повернулся, чтобы уйти, игнорируя то, как его сердце молило о утешении. Однако сильная рука схватила его за запястье. — Не уходи, — прошептал Минхао, сжимая его пальцы. — Пожалуйста. — Но я не— — Пожалуйста. Джунхви знал, что ему следовало послать его на хуй или накричать, но он смягчился. — Хорошо. Я здесь. Я здесь, тебе нечего бояться, — голос Джуна полон нерешительности и неуверенности, заставляя Минхао обнять его. Но Джунхви был парнем, как и он сам. — Ты не хочешь рассказывать мне о том, что случилось? — Это слишком, — согласился Минхао. Он икнул, снова, снова и снова. — Я люблю тебя, Джунни. Правда. Больше всего на свете. Идеальная девушка для меня, хотя мне нравятся мужчины. Неловко это говорить. Прости, Джунни, но я притворялся, что ты — это кто-то другой. Ради приличия, даже не заботясь об этом. Извини. Прости, прости, прости. Джун не знал, стоило ли доверять словам Минхао или нет. Он явно был пьян, как будто бутылка красного вина на кухонном столе — недостаточное доказательство. Мог ли он доверять словам пьяного человека? Джунхви хотел. — Минхао— — Я хочу Джунни. Нет. Да. Я хочу. Правда? Я люблю Джунни, — в бреду бормотал Хао сам себе. — Давай уложим тебя в постель, — сказал младший в ответ. Не желая больше ничего слышать, чтобы снова не сорваться, он уложил парня в постель. Джун смочил небольшую тряпочку тёплой водой и приложил её к чужому лбу. — Я сейчас вернусь, Минхао. Я знаю, ты не захочешь меня видеть, когда проснёшься. — Останься, — просил сонный голос. Слабая рука слепо потянулась к Джунхви. Зеркало отражало свет, посылая мерцание прямо в его сторону; он смотрел на него, наблюдая, как отражение переключается с Джунхви на Джунни, с Джунхви на Джунни. — Останься. Ты останешься? Под сверкающим небом он сдался. Однако: — Какого хрена ты здесь делаешь? — кричал Минхао утром. — Как ты сюда попал? — Ты написал мне, — зевнул Джун. Спина и задница болели от того, что он всю ночь просидел на полу, положив голову на кровать Хао и переплетя с ним пальцы. — Да, и я хотел Джунни, а не тебя! Боже мой, что, если люди увидят, что ты, буквально парень, проводишь ночь в моей комнате? Какого хрена, Джунхви? Звук пощечины эхом разнёсся по комнате. Глаза Минхао расширились, лицо от силы удара дёрнулось в сторону. — Заткнись. Мне всё равно, что ты на год старше. Мне всё равно, что ты главный префект. Почему ты не любишь Джунхви, а не Джунни? Меня тошнит от этого, Минхао. Ты должен пойти на хуй. Джунни не существует. Это всегда был я, Джунхви. Так что вытащи уже свою голову из задницы, грёбаный придурок. — Нет. Нет. Ты лжёшь, — вопил. — Она настоящая, ясно? Она настоящая! — Отрицай это сколько хочешь, Минхао. Я Джунни, а Джунни — это я. Девушка, которую ты так сильно любишь? Это был я. Ты проецируешь на меня всю свою неуверенность, но ты когда-нибудь задумывался о том, что я чувствовал? Под нежным сиянием солнца тени снова сделали Джунхви похожим на Джунни. Минхао заметно расслабился. — Ты вернулась, Джунни. Я так по тебе скучал. Моя прекрасная девушка. — Минхао, перестань. Это всегда был только я, Джунхви, — огрызаясь, он ушёл из общежития. Позже Минхао придётся объяснять своим друзьям, почему у него плохое настроение. Тем временем Джун мог просто продолжать отпускать свои маленькие грубые комментарии, как он всегда это делал. По крайней мере, ему не нужно было беспокоиться о том, что о нём думали люди. Но Минхао не мог не думать, что младший был прав; он знал, что был влюблён в Джуна с тех пор, как потерпел фиаско с видео. Иногда он жалел, что не родился в другой семье, в которой меньше заботились о репутации. Может быть, тогда смог бы вести нормальную жизнь и стать таким геем, каким хотел. Без Джунхви казалось более пусто, но он был благодарен, что занятия начинались позже. Каждый день обед без китайского мальчика был скучен, однако Хао заметил, что сегодня Сунён ест с Джихуном вместо Джуна. Ужас наполнил его, когда кое-кто знакомый вошёл с таким важным видом, как будто колледж Клементин — это показ мод в Париже. — Минхао! — прокричала она, а названный побледнел. Это Джунни. Нет, это Джунхви. Джунхви снова в этой униформе, юбка такая короткая, что её мог бы приподнять лёгкий ветерок. Садясь на своё место, она слегка сдвинула солнцезащитные очки: — О, привет! Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз видела всех вас, верно? Минхао не подпускал меня к вам, ребята; сказал что-то о том, что вы меня украдёте. Старшему хотелось придушить Джуна, хотя он был одет так, что сердце пропустило удар. — Джунни! Ты сегодня хорошо выглядишь, — сделал комплимент Джонхан. Даже слепой мог бы заметить лёгкий румянец, выступающий на шее Хана. Минхао усмехнулся; если бы тот только знал. — К сожалению, кое-кто так не думает. В этом весь смысл того, почему я здесь, на самом деле, — Джунхви заправил волосы за левое ухо. — Я расстаюсь с тобой, Минхао. Он гордился собой, хотя они с Минхао даже не встречались. Хороший способ отомстить ему, думал он, за то, что тот солгал, что Джунни — его девушка. — Ты не можешь этого сделать! Джунни, я люблю тебя! — его рука потянулась, чтобы удержать Джуна, который лишь вырвался из хватки. — Да, я могу, — объявил он, прежде чем наклониться и прошептать Минхао на ухо. — Это за то, что ты думал, что мы на самом деле встречаемся. Это ещё одна иллюзия, которую ты создал для себя, Минхао. Одной было недостаточно? И выпрямился, одёргивая юбку: — Эй, посмотри сюда, Чан. Я знаю, что чулки на мне хорошо смотрятся. Выбегая из столовой, Джун был доволен хаосом, который только что устроил. Вернувшись через несколько мгновений в своей привычной одежде, он насмешливо фыркнул: — Ого, что происходит? Такое чувство, что кого-то только что бросили. — Умный мальчик. Как ты узнал? Джунни рассталась с Минхао минут десять назад. Ты бы видел, — выл Сокмин. — Действительно? Хотел бы я быть здесь и стать свидетелем этого. Должно быть, было забавно, — ответил Джунхви с самоуверенной улыбкой. Но Минхао ему всё ещё нравился, правда; ему просто не хотелось притворяться кем-то другим рядом с ним. Джун хотел быть с Минхао, но не как Джунни. Он игнорировал злобный взгляд Минхао. Как и ожидался, яростный стук в его дверь после окончания занятий на сегодня. — Что, чёрт возьми, это было, Джунхви? Ты просто смутил меня, — сердито спрашивал Минхао. Кошка Джуна портила момент, ласково извиваясь между ног старшего. — Ты любишь только Джунни, верно? Что ж, теперь её нет. К счастью. Я сжёг униформу и парик, Минхао. Ты должен признать это. Ты не любишь Джунни, ты любишь меня, потому что Джунни — это я. Отрицай это сколько хочешь. Мы с тобой оба знаем, что это правда, — скрестил руки на груди. Минхао чувствовал, как у него кружилась голова. Неужели он действительно стал тем человеком, которого ненавидел больше всего? Нет. Он всегда был геем. Но действительно ли он влюбился в Джунхви? Это казалось правдоподобным, это казалось реальным. Но это было неправильно. Это противоестественно, это греховно, и это всего лишь результат манипуляций из его детства. — Так ли это? — размышлял Минхао, беря на руки кошку. — Я мог бы поклясться, что это реально. Я имею в виду связь, которая была у нас с Джунни. — Может быть, так оно и было, — прошептал Джун, но в тишине его комнаты это звучало громко, — но только потому, что я Джунни. Ему потребовалось некоторое время, чтобы обдумать слова младшего. Он снова чувствовал себя раздираемым противоречиями. — Это так? В любом случае, я хотел бы извиниться, Джунхви. Может быть, нам стоит перестать разговаривать друг с другом, — предложил Хао, поворачиваясь, чтобы уйти. Но кошка Джуна мяукнула у него на руках, и он остановился как вкопанный: — Что случилось, детка? — Она не желает, чтобы ты уходил, — сказал Джунхви, заходя за спину, чтобы осторожно забрать свою кошку с рук Минхао. Она зашипела. — И я тоже. Я хочу, чтобы ты знал, что я всё ещё люблю тебя, Минхао. Как Джунхви, а не Джунни. — Хорошо, — таки пришёл ответ через некоторое время. На этот раз Минхао не остановил его, когда второкурсник нежно поцеловал его в губы.𖤐
Минхао потребовался месяц или два, но он, наконец, смирился со своими чувствами. Он всё ещё ярый гомосексуал, даже если пытался это скрыть. — Джун, я никогда не осознавал, насколько сильно причинил тебе боль. Но я осознал это только сейчас, а также то, как сильно ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься, Джунхви. Будешь ли ты встречаться со мной? — признался Хао в Западном саду во время одного из их прогулок при луне. — О, я ждал, когда ты спросишь об этом, Минхао. Ты не представляешь, сколько месяцев я мечтал об этом, — смеялся Джунхви глубоким голосом, который так нравился старшему. На этот раз он не вздрогнул, когда почувствовал немного чужой щетины; только жадно проглотил все слова, которые слетели с губ Джуна, тая от страстного поцелуя своего парня. По мнению Минхао, рассказывать об этом своим друзьям занимало первое место в его списке десяти самых унизительных и трудных поступков. Главный префект нерешительно вошёл в столовую, держа Джунхви за руку, и стиснул зубы, когда люди начали перешептываться. Но большой палец его мальчика успокаивающе поглаживал руку. — Э-э, Минхао. Почему ты держишь Джуна за руку? Ты уже, наконец, забыл Джунни? — глядя на их переплетённые пальцы с выражением, которое Минхао не мог понять, Джису посмеялся. — Я гей. И я встречаюсь с Джуном, — тихо признался он, отказываясь встречаться с друзьями глазами. — Что? Ты гей? Минхао, мы уже на четвёртом курсе. Тебе не кажется, что ты немного староват для шуток? — потрясённо спросил Сынчоль. — Это довольно мерзко, — сказал Чан. Чувствуя, как Минхао вздрогнул, Джунхви решил что-то сказать. — Чан. Помнишь, как ты был по уши влюблён в Джунни? Что ж, срочные новости. Я был Джунни, — заявил. Он выгнул бровь, когда Чан выглядел невпечатлённым. — Не веришь мне? Эй, посмотри сюда, Чан. Я знаю, что хорошо выгляжу в чулках. Звучит знакомо? — проговорил Джун высоким голосом. — Ты... Ты Джунни? Это был ты? — визжал Джонхан. — Ты хочешь сказать, что я всё это время был влюблён в парня?! Вспомнив многочисленные комплименты Джонхана в адрес Джунни, он улыбнулся. — Я думаю, мы все были влюблены в Джунни, — вздохнул Сокмин. — Подумать только, Джунни на самом деле Джунхви... — недоверчиво пробормотал Хансоль. — Боже милостивый. — Наверное, всем нам пора пересмотреть свою ориентацию, — согласился Вону. — Знаете, Мингю тоже немного горяч. Не могу поверить, что наконец-то могу сказать это вслух. Так приятно. Все остальные начали одобрительно гудеть. Минхао был искренне удивлён, что всё прошло так легко. — Видишь? Я говорил тебе. Всё прошло отлично, — промурлыкал Джун после окончания занятий. Хао держал его за руку, когда они шли по Восточному саду; по правде говоря, он был рад, что им больше не нужно было прятаться. Ему хотелось объявить миру, что он гей, и ему нравились мужчины. Как бы глупо это ни звучало, идея была привлекательной. — Входи. Бáйцзэ́ скучала по тебе. — Привет, дорогая, — ворковал Минхао на китайском. — Прости, что я так долго не навещал тебя. Я тоже скучал по тебе, бáйцзэ́. Джунхви надменно фыркнул. — Ты нашёл нового фаворита, Минхао? — Конечно нет. Бáйцзэ́, потом ты. Так было всегда. Разве нет, детка? — Прошу прощения? Так парень узнал, что для того, кто на год старше его, Минхао может быть невероятно инфантильным. Но он нравился его кошке, поэтому Джун полагал, что ему придётся потерпеть такое поведение ещё некоторое время. Тем же вечером Минхао привёл его в своё общежитие, и Джунхви с благодарностью принял красное вино. Сидя у окна, он глядел на красивый кампус. — Куда ты собираешься после выпуска? — небрежно спросил Джун, делая глоток. — У Клементин есть собственный университет, что неудивительно. Я планировал, что поступлю туда. Я имею в виду, колледж — это четыре года, что просто смешное количество времени. Кто поступает в колледж в семнадцать лет? — Разве тебе уже не двадцать? Зачем тебе поступать в университет после колледжа? — Не подвергай сомнению мои решения, Джун. Так Минхао выяснил, что младший очень не хотел продолжать учёбу после колледжа, хотя логичнее всего было бы поступить в университет, как любой другой нормальный человек. Но он нравился его кошке, поэтому полагал, что ему придётся остаться с Джунхви ещё на некоторое время. Слишком скоро Минхао закончил училище, и третьекурсник-Джун улыбался ему, стоя около стола с десертами. И Джунхви знал, что его гей-радар был прав: друзья его парня просто были очень замкнутыми. Однако ему пришлось притворяться удивлённым, и он был благодарен, что взял несколько уроков актёрского мастерства. Минхао пробирался сквозь толпу к Джуну, который в данный момент набивал рот эклерами, приготовленными для четверокурсников. Минхао умолял директора, чтобы пригласить третьекурсника, пользуясь званием главного префекта, и тот согласился. — Это действительно вкусно, — прокомментировал Джунхви, продолжая жевать. — Перестань говорить с набитым ртом! — пожурил он. — Я поступаю в университет Клементины. Я буду скучать по тебе, Джунхви, правда буду. Сглотнув, прежде чем заговорить снова, Джун ответил: — О, умоляю. Это продлится всего год. Я тоже решил поступить в университет. Не потому, что хочу видеть тебя! — Конечно, — пожал плечами. — Но я буду звонить тебе каждый вечер, и тебе лучше брать трубку. — Нет. Директор начал звать всех выпускников, и Минхао отправил в рот слойку с заварным кремом. — О, перед этим. И ещё кое-что. Не думаю, что я когда-либо говорил тебе об этом раньше. — Ты не мог бы поторопиться? Директор чуть ли не из штанов не выпрыгивает, пытаясь собрать всех. Лишь посмеявшись, Минхао слизнул остатки крема от эклера с чужих губ. — Я люблю тебя, Джунхви. Не Джунни, а Джунхви. Я люблю тебя, Мун Джунхви. На вкус он слаще, чем обычно.