Просто утро. Просто жизнь

Миша заинтересованно поводит носом, чутко принюхиваясь к окружающим запахам. Пахнет приятно, аппетитно, соблазнительно. Пахнет настолько маняще, что тело уже само тянется к источнику запаха. Андрей только удивлённо вскидывает бровь, когда его сгребают в крепкие объятия. — Ты чего это вдруг? — уточняет Андрей, осторожно касаясь свободной ладонью чужого лба, а в другой руке у него был нож, который сразу пришлось отложить, ведь ластящийся к нему Горшок мог и пораниться случайно. — Температуры нет. Голоден? — Андро, ты такой сладенький, — заурчал довольно Миша, потираясь лбом о макушку Андрея, ладонями широкими провёл по мягким бокам. — А ты будто пьяный, — засмеялся Андрей, выворачиваясь так, чтобы ласково чмокнуть своего гризли в губы. — Чего это тебя неожиданно на ласку потянуло? — Почему неожиданно? — спросил Миша, мгновенно поддаваясь вперёд, чтобы продлить поцелуй подольше, за плечи Князя схватился, разворачивая его лицом к себе. — Я ж всегда ласковый. — Да-да. Мой ласковый и нежный зверь, — мягко засмеялся Андрей, отстраняясь немного, но ворчащий Миша снова впился в его губы, но уже более требовательно. Андрей и не стал сопротивляться: покорно разомкнул губы, пропуская настырный язык; слабо застонал, когда жадные руки схватили его за ягодицы; чуть свёл брови, когда горячее тело вжало его в тумбочку. Можно было бы сейчас ещё больше расслабиться, позволить провести это утро довольно активно и приятно, но Андрей не позволил себе растечься, будто желе, в Мишкиных руках и уверенно упёрся в его плечи, с трудом отстраняясь. — Мих, надо Машуньке завтрак готовить. Она скоро проснётся, — не вполне твёрдо зашептал Андрей, уворачиваясь от настойчивых губ. Они ведь точно увлекутся и напрочь забудут про завтрак для их солнышка. — Мы быстренько, Дюх. Ты даже успеешь нам завтрак сварганить, — низко зашептал Миша, переключаясь на шею Андрея и с большим удовольствием присосался к тонкой коже. — Вроде сорок лет уже, а терпение как у десятилетки, — проворчал чисто для вида Андрей, запутывая пальцы в непослушных волосах и предпринял попытку отстранить от себя Мишку, но тот предупреждающе зарычал. — Ну, Ми-иш! Ну чего ты завёлся так? Миша ему не ответил, только напористо полез руками под резинку домашних штанов, сжал упругие пышные половинки в широких ладонях и впился плотоядно в шею зубами, прокусыва кожу. Андрей сразу болезненно зашипел, попытался за волосы оттянуть от себя рычащего Мишку и тот поддался. Чуть отодвинулся, принялся сразу же виновато зализывать свой укус, не переставая водить руками по телу любимого. И из-за перехода на ласку без причинения боли — хотя это больше напоминало попытку оторвать от бедного Князя целый кусок — Андрей даже расслабился, сдвинул голову ниже, чтобы поймать губы Горшка, прижаться к ним в чувственном поцелуе. — Па-ап! — раздался требовательный детский голосок из детской. — Папа! Завтрак! Андрей вздрогнул, мгновенно приходя в себя, и поспешно вывернулся из объятий, шикнул недовольно на Мишу, когда тот попытался его снова сгрести, к себе покрепче прижать. — Медвежонок мой, сейчас! — крикнул Андрей, выглядывая в коридор. Он старался звучать мягко, ласково, чтобы его девочка случайно не восприняла недовольство на свой счёт. Она ж вся в отца пошла. Такая же ранимая, хотя и пытается это скрыть, вспыльчивая, но очень добрая. Да что там характером... Маша была точной копией Миши внешне. Такой же милый медвежонок с густыми тёмными бровками и бездонными карими глазами. — Иди отвлекай нашу непоседу пока я готовлю кашу, — распорядился Андрей, мягко подталкивая бурчащегося себе под нос Горшка из кухни. — Кашу, — мгновенно скривился Миша, вспоминая самую ужасную кашу в мире: с комочками, без вкуса и видом напоминающим клейстер. — Пожалуй ты сегодня заслужил кашу, — чуть подумав выдал Андрей, хитро изгибая бровь и с удовольствием отмечая как быстро сменяются эмоции на родном лице. — Андрюх! — испуганно выдал Миша, неверяще взирая на Князя. Такого предательства он от возлюбленного не ожидал. — За что? — Поддержи дочь и поешь с ней кашу. Кстати, она и так тебе половину скармливает, пока я занят, — со вздохом покачал головой и, заметив как высоко взметнулись тёмные брови, а карие глаза округлились — закатил свои глаза. — Не смотри на меня так. Я не слепой же. Отлично вижу, что ты жалеешь Машку и стоически ешь половину, а то и больше. — Да не... Дюх, ты сейчас вкусно готовишь, — примирительно забубнил Миша и, пользуясь заминкой, заключил Андрея в объятия. — Мы Сашку вообще какое-то время разваренными и слипшимися макаронами кормили. — Вспомнил, блин, — фыркнул Князь, отклоняясь от настойчивых губ и Горшок клюнул его в щеку, быстро сориентировался и поцеловал в другую, а потом в нос. — Это был конец девяностых. Мы себя прокормить не могли, что тут уж говорить про Сашку. — Папа! Отец! Утречко! — раздалась восторженная череда возгласов и на кухню влетела Маша, с ходу врезаясь в Мишу. — Утречко, медвежонок. Не ушибла лобик? — нежно заговорил Андрей, наклоняясь к дочери и ласково потрепал её по тёмной головушке. — Нет! Я крепкая! — гордо выдала дочь, вскидывая голову и с обожанием смотря на папу, махала невидимым хвостиком. Хоть Князь и называл свою дочурку и мужа — медведями, но они по поведению были похожи на собак. А собак Князь любил, особенно таких маленьких и задорных. — Вот и умница, — продолжая улыбаться, похвалил дочь Князь и обернулся на потирающего спину Мишу. — Мих, сильно больно? Всё-таки у Машуньки такой же крепкий лоб как и у тебя. — Жить буду, — отмахнулся Миша и, кривясь как самый заправский актёр, стал разгибать спину, крутить корпусом. — Мах, а ты чего опять в моей футболке гоняешь? Маша чуть смутилась от подобного вопроса, отвела свои глаза цвета какао и прикусила губу, пряча руки на за спиной. У Маши была дурная привычка таскать Мишины футболки, вот и сейчас она рассекала в чёрной футболке с черепом, которая выглядела на ней как платьице. Ну любила их панк-принцесса всякие мистические вещицы и черепушки, а ещё серого кота Сида. Андреевы же вещи таскал Сашка — их старший сын, который только-только смог выпорхнуть из дома родителей и сейчас жил с другом в съемной квартире. Вроде Сашка у них такой спокойный, понимающий, умный мальчик, но присутствовала в нём жажда свободы, из-за чего нередко он ночевал вне дома. Может быть у него просто осталась привычка из детства, когда родители таскали его по разным городам во время тура. — А почему папе можно, а мне нет? — наконец нашлась с ответом Маша, поднимая свои огромные глаза на отца, нос ещё так знакомо сморщила, что Андрей не смог сдержать смешка. Не любит признавать свою вину. — Папе тоже нельзя, — не стал уступать Миша и скрестил руки на груди, ноздри раздул, готовясь к долгим препирательствам. — Я его каждый вечер наказываю, если замечаю, что он брал мои футболки. — А сегодня за что ты папу наказывал? — вдруг спросила Машенька, чем поставила родителей в тупик. Миша растерянно оглянулся на Андрея в немой просьбе о помощи, но тот лишь поднял руки вверх и капитулировал варить кашу, решая оставить мужа самому разбираться. Ведь Князю тоже было очень интересно причина неожиданно озабоченного настроения Горшка. — Я не наказывал, — помотал отрицательно головой Миша, бросив мельком уничижительный взгляд в сторону одного дезертира. — Мы с папой играли. Маша ненадолго задумалась, но ввиду того, что в свои семь лет она ещё не была посвящена в тайны всех взрослых дел и тайн, то смогла лишь согласиться. Отец за ней тоже любил гоняться по квартире изображая какую-то хтонь, а потом ловил и щекотал до тех пор, пока дочь не начнёт плакать от смеха и молить о пощаде. За папой отец тоже любил охотился, но как-то иначе, более масштабно. Они даже в постели голые как-то боролись, когда однажды к ним влетела Маша с просьбой почитать на ночь. Отец потом краснея и бледнея объяснял, что они так с папой играют, а ещё нужно всегда стучаться. — Но у папы кровь, — заметила глазастая Маша, внимательно смотря на реакцию отца. — Я немного перестарался. Но я сразу же извинился, — заверил сконфуженный Миша, виновато потирая затылок. — Тогда я тебя прощаю от имени папы и забираю эту футболку как трофей, — с хитрой улыбкой выдала Маша, гордо светясь. Андрей уже не сдерживаясь смеялся над тем, что Маша каким-то непостижимым образом снова выкрутила тему так, чтобы захватить очередную футболку в свою коллекцию. Видимо роль ночнушки будет торжественно передана от Сида Вишеса какому-то черепу. — Меня дочь опять вокруг пальца обвела, — пожаловался Миша, устраивая подбородок на плечо Андрея, и заглянул в кастрюльку, мгновенно скривился. — Всё-таки каша. — Не жалуйся, — задорно отозвался Андрей и ласково поцеловал мужа в скулу. — Я только рад, что наши дети такие умненькие. — Да будто я не рад, — пробурчал наигранно Миша, тычась носом в ухо Андрея и приобнял его за талию. — Мне приятно, что наши дети такие разумные. — А я! — с претензией заявила вдруг Маша и, с львёнком под мышкой, попыталась протиснуться между родителями — не удалось, ведь Миша прижимался к Андрею очень тесно, рискнула обнять папу, пытаясь влезть между ним и плитой, но родители поспешно оттащили дочь от опасного места и той пришлось обнять отца со спины, вжимаясь лицом в его поясницу. — Люблю вас очень-очень!