Давай играть вместе! (Pocket Healer)

После ужина, проведённого в некомфортной тишине, я улизнула в безопасность своей комнаты. Уж не знаю, чем, по мнению моей семьи, я таким занималась, чтобы мои щеки настолько покраснели, но, к счастью, они решили не интересоваться. Я всё ещё не оправилась, как следует от нескончаемых комплиментов от моих подруг — пусть меня это и устраивало — так что я решила заняться домашней работой. То, чем я вообще-то изначально и планировала заняться. Я всё ещё была немого не в себе, так что я решила заняться элементарной алгеброй. Элементарная алгебра не была на самом деле такой уж и простой, но в сравнении с курсом по высшей математике (мудрёной алгеброй, как я его звала) на который я заставила себя записаться, ничего проще не было. Если честно, больше всего трудностей у меня возникло с моим именем, потому что я чуть ли не подписался именем «Грейс». Странно. После этого было уже слишком поздно, и я уже слишком устал для других предметов, так что я решил пойти прилечь. Не пойти поспать, если что. На это ушло время. Утро. Завтракаю. Моюсь. Бреюсь. Сегодня мне удалось-таки собраться с силами: хорошее вчерашнее настроенье помогло хоть как-то справиться с собственным отражением. Гуляю с собакой. Люблю её. Она пытается подпрыгнуть и лизнуть меня в лицо. Еду в школу. Первый урок английский. Это хорошо: смогу сегодня увидеться с Мэй. Мне нравиться с ним время проводить, даже если это всего лишь один урок. Он, по сути, единственный парень, рядом с которым мне не нужно притворяться. От Мэй мои мысли поступенно перешли к другой Мэй. К той, которую я ещё не встретил, но о которой уже кое-что узнал.  Например, у неё есть одноклассница Джун, с которой они друзья — что просто невероятное совпадение. Но это всего лишь совпадение, ничего больше. Они должны быть странными. К тому же эти Мэй и Джун были девушками, пусть одна из них и была яйцом, что бы это ни значило. Мы немного поговорили, но в основном фокусировались на работе. Я подумывал спросить его о прошедшем свидании, если это вообще было свиданием, но не стал. Это было как-то уж слишком неловко. К тому же часть меня была против: пусть я и пытался убедить себя в обратном, но мне явно не нравилось, что у него появилась девушка. Я понимаю: это очень странно и по-собственнически, но ничего поделать особо не могу. Ещё я вчера, кстати, загуглил эту «полиаморию», и — Нет, даже и не думай. Быть не может, что что-то *такое* будет для тебя возможностью. К тому же, как я понял, полиаморией занимаются в основном члены ЛГБТ, что про Мэй, судя по тому, что я о нём знаю, сказать нельзя. Ну, конечно, это не совсем не возможно, но шанс слишком мал, чтобы серьёзно о таком мечтать. Так, на чём я остановился? Точно, урок. Да, говорить с ним о свидании будет слишком неловко, и я не мог придумать темы получше. И у Мэй было выражение лица, означавшее, что он хочет поговорить о чём-то серьёзном, прямо как в тот раз, когда он рассказал мне про свою депрессию. Или пару недель назад, когда он почти признался мне в чём-то очень важном, но до того, как он смог набраться храбрости, прозвенел звонок, и я убежал из класса, потому что до смерти испугался того, что это может быть. Это такое выражение лица, которому всегда следует очень неприятный, но неумолимый разговор. Обычно я ощущал себя в безопасности, сидя рядом с Мэй, но сегодня обстановка между нами была накалена. Когда напряжение стало невыносимым, я решил нарушить тишину. «Как прошло свида-а-ание?» Его непривычно серьёзное выражение лица сразу же уступило место румянцу. Уже лучше. «Ни-ни какое это ни сви-свидание было! Я-я просто время провёл с подругой!» «Ага. Просто время провёл со своей девушкой» — подмигнул я ему. «Ну-ну-ну да…» Боже, какой же он милый, когда вот так вот заикается. Так, хватит думать так о своём друге! На случай если ты не заметил, у него девушка вообще-то есть! «Вау, она тебе явно нравится. Чел, я рад за тебя! Как счастливицу зовут?» Его немного передернуло, когда я назвал его челом. Нда, совсем забыл, что он тоже ненавидит эти все мужские фигуры речи. «Ох, э-э, хе-хе, Мэй…» Он хихикнул, будто сказал какую-то шутку, которую я не понял, но сразу же напрягся, будто осознав, что эту шутку ему делать не следовало. «А, блин, прости, я имел в виду Бриджет. Её зовут Бриджет». Хм. Это. Ну уж очень невероятное совпадение. Совпадение вроде пролёта через пояс метеоритов без единой царапины. Такие шансы обычно сразу приравнивают нулю. А может — Нет, кого я обманываю. Сколько раз я уже себе повторял: те Мэй и Джун, про которых говорила Бриджет обе девушки. Я даже не знаю, живут ли они в том же городе или в том же штате, что и я. По всему миру же наверняка живут десятки тысяч девушек с именами Мэй, Джун и Бриджет. Да, это довольно жутковатое совпадение, но, как я уже много раз себе говорил, это было всего лишь совпадением. В этом я был уверен без сомнений. Ну, у меня была тень сомнений, но самих сомнений не было. «Ты в порядке?» — на его лице отразилась озабоченность. «О, так ты Бриджет знаешь?» «Я знаю кое-кого по имени Бриджет, но быть не может, что это одна и та же Бриджет». «Ах. Ясно. По крайней мере, она тебя, похоже, не знает. Надеюсь, ты не против, что я немного ей про тебя рассказал, и она тебя не знает. Она, если честно, очень хотела с тобой познакомиться!» Отлично! Пусть я и ненавидел встречаться с людьми (ну, скорее ненавидел, когда люди встречаются со мной), встреча с Бриджет будет идеальной возможностью подтвердить, что это два разных человека, и что имена — всего лишь совпадение. Не то, чтобы у меня были сомнения на этот счёт, но полноценное подтверждение не помешает. «Конечно!» «Серьёзно? Ты же обычно не любитель такого; я уж думал, ты откажешься». «Нет! Точнее, да! Точнее, нет, не любитель! Но в ней же должно быть что-то особенное, если ты мне про неё рассказал, так что я просто обязан её встретить!» Его лицо вернулось к выражению, которое имело в начале разговора. Осторожное, но полное решительности. «Э-э-э, пока ты не ушёл, мне тебе нужно сказать кое-что. Тут, правда, не стоит. Давай встретимся на нашем месте после школы?» «У нас есть место?» — честно, впервые о таком слышу. «Ну, да. Наше место. Потайное укрытие, куда мы ходим поговорить?» «Я не знал, что это наше место! Я думал, что это просто место, куда мы ходим!» «В чём разница между местом, куда мы ходим, и ″нашем местом″?» «Ну, никакой, но мне всё равно неловко называть это ″нашим местом″. Мы же забираем его у тех, у кого и вправду есть место, где они встречаются, а сами мы просто притворяемся, что у нас есть место». «Да господи! Ты хоть слышишь, что несёшь? Мы просто можем иметь место, если хотим, и нечего нас не остановит. Единственный критерий для обладания нашим местом — решение, что у нас это место есть». Голос нашего учителя из-за наших спин заставил нас подскочить. «Парни, я уверен, что ваш разговор очень интересен, но я был бы очень благодарен, если бы вы вели его по теме». Мы оба пробубнили свои согласия, и особо больше не говорили. Напряжение вернулось с удесятерённой силой. Я не мог перестать гадать, о чём же Мэй хотел мне рассказать. Я настолько на этом сосредоточился, что не заметил, как пролетели элементарная алгебра, химия и мудрёная алгебра. К счастью, по средам уроки кончались рано, так что ждать мне оставалось не долго. Я чуть ли не бежал до нашего места. Блин, всё-таки странно звать его ″нашим местом″. Наше место было небольшой нишей со скамейкой за научными корпусами. Люди туда редко заходили, так что тут было неплохо поговорить по душам. Как я и ожидал, Мэй уже был тут. Если мне не изменяла память, у него только что было естествознание, бывшее гораздо ближе к нашему месту, чем мудрёная алгебра. Он лежал, играя во что-то на телефоне. Он выглядел счастливым, так что я решил его не беспокоить, но, похоже, он уже услышал меня. Он спрятал телефон и, подбежав ко мне, крепко меня обнял. Я сам обычно объятия не начинал (уж слишком я костлявый), но отказываться не стал. «Джун! Я так рад, что ты всё-таки тут! Я боялся, что ты не придёшь!» — он отпустил меня, явно осознав, что объятие — в основном из-за меня — получилось какое-то неловкое. «Ну прости, что кое-кому из нас нужно топать сюда с другого конца школы!» Я испугался, что это прозвучало слишком грубо, и добавил: «Ну, прости по-настоящему. Я честно шёл так быстро, как мог». «Спасибо. Мне нужно тебе ного чего сказать, и я в себе это очень долго держал, не знаю, почему — у тебя, мне кажется, проблем с этим не будет, особенно учитывая, что тебе наверняка это всё будет очень знакомо — но я просто боюсь, потому что я очень дорожу нашей дружбой, и —» Я обнял его. Уверен, что получилось хуже, чем объятие Мэй, но я должен же был сделать *что-нибудь*. «Тише, тише. Всё хорошо. Я с тобой». Он шмыгнул. О нет, пожалуйста, только не плачь. «Я с тобой. Всё будет хорошо». Господи, надеюсь, я всё делаю правильно. «Не торопись, я никуда не убегу». Он поднял на меня взгляд, светясь от счастья. Он освободился и уселся на скамейку, махнув мне рукой, чтобы я сделал то же самое. «Ты знаешь мою подругу Кайлу?» «Ага! Я, если честно, хочу с ней подружиться, но немного её побаиваюсь. Что если она решит, что я к ней подкатываю? Уверен, что ей уже тошно от такого внимания». «И… тебя устраивает, что она, ну знаешь… лесбиянка?». Его голос был настолько тих, что его нельзя было даже назвать шёпотом. «Ох! Я очень рад за неё! Ну, честно я даже немного завидую людям, вроде неё, потому что они могут просто быть самими собой». Мэй снова начал неловкое полу-объятие. «Спа-спасибо тебе огромное. Я знал, что для тебя это проблемой не будет». «Ну конечно, Мэй! Я не вижу в этом чего-то особенного: у кого вообще могут быть проблемы с геями? Я это по какой-то причине у меня спрашиваешь, или просто так?» Зачем он меня это спрашивал? Может он всё-таки гей? Нет, он же буквально только что мне рассказывал про свою девушку, так что дело явно не в этом. Ну конечно, его девушка! «Ах! Дело в твоей девушке? Она бисексуалка? Честно, рад за вас!» «Э-э-э, ну, эм, не овсем». Я посмотрел на него, подняв бровь, ожидая ответа. «Она, ну, она лесбиянка». Что?