Jeremy Renner — Main Attraction
Кэйа на взводе. Технически Кавех наблюдает за тем, как тачка ведёт себя на трассе, фактически — любуется дерзкими разворотами и рисковым дрифтом. Одно другому, впрочем, не мешает. Даже в ангар Кэйа заезжает на заносе и тормозит от Кавеха в полуметре. Чистой воды позерство, и оно на руку — тачка ведёт себя почти идеально. — В целом, неплохо, но подвеску нужно сбалансировать, — говорит Кавех, когда Кэйа выходит из кабины. — Через полчаса сделаешь ещё пару кругов? — Сделаю, что скажешь, — шало улыбается Кэйа и заваливает его спиной на лобовое стекло, стаскивает к себе за ремень штанов, толкается стояком в зад. Кавех едва не захлёбывается слюной. — Кэйа... — выдыхает он и разводит колени. Кэйа наваливается на него, задирает широкую майку, с силой проводит ладонями вдоль рёбер, втягивает в рот сосок. Кавех задыхается, стонет в голос, давя ему на затылок, растрёпывает примятую шлемом чёлку. — Ты... бешеный... Кэйа сгребает его за собранные в хвостик волосы, наклоняется к самому лицу, скаля зубы в жадной ухмылке, но от поцелуя уклоняется — дразнит. Кавех всегда на это ведётся. Всегда. Он пытается удержать Кэйю за ворот комбеза, за плечи, изнывая, давит ему на затылок, но Кэйа подставляет то подбородок, то щёку, и только обжигает дыханием. Кавех тоже играет грязно — снова пытается поцеловать, и, когда Кэйа в очередной раз не даётся, проводит языком по шее. Вздрогнув всем телом, Кэйа с длинным стоном прижимается к нему тесно-тесно, сам подставляет губы, и Кавех впивается поцелуем в его страстный оскал, дёргает молнию комбинезона, расстёгивает до талии, просовывает под него руки. Кэйа гортанно вскрикивает, когда Кавех впивается ногтями ему в поясницу. — Кэйа, — выстанывает Кавех, — Кэй... Кэйа... Пожалуйста... Он сам не знает, что «пожалуйста», пусть Кэйа решает сам. Кавех слаб, он всего лишь хочет не умереть от перевозбуждения прямо на тачке. Жадно и мокро целуя его грудь, Кэйа расстёгивает ему штаны, сдёргивает на бёдра, прижимается животом к паху. У Кавеха вырывается долгий стон: член трётся о нейлоновый комбинезон, а он уже и так на пределе. — Кави... — хрипло шепчет Кэйа и снова толкается стояком ему в зад. Кавеха начинает трясти; он вот-вот кончит и беспомощно пытается оттолкнуть Кэйю от себя, чтобы не испачкать, но и думать нечего с ним справиться. Когда его штырит, он становится вдвое сильнее. Удерживая Кавеха за бёдра, так сильно, что наверняка останутся синяки, Кэйа ещё теснее прижимает его к себе, прикусывает сосок, оставляет засос чуть выше, ведёт языком к ключицам, целует под кадыком. Кавех кончает так безобразно долго, что у синего комбеза Кэйи есть все шансы стать бело-синим. — Ты что творишь, — шутливо журит он. Кэйа, тяжело дыша, прижимается лбом к его груди. — Дай я тебе отсосу. — Нет. — Кэйа поднимается на руках, криво улыбается. — После заезда. Даже не думая обмахнуть комбез, он уходит в сторону раздевалок, а Кавех натягивает штаны, и на этом его полномочия всё. Ему нужно полчаса — и ещё десять минут, чтобы отдышаться. — С подвеской ещё поиграю, но уже сейчас годится. — Пока Кэйа не заглушил мотор, Кавех щупает ладонями капот. — Двигатель греется в пределах нормы, но надо посмотре... Кэйа нагибает его на капот, задирает майку на затылок, прижимается горячими губами между лопаток, зажимает соски между пальцев. У Кавеха подкашиваются колени. — Псих, — шепчет он, вертя задницей, и стонет — Кэйа немного отстраняется, давит ему ладонью на поясницу, чтобы не двигался. Кавех слышит, как рвётся упаковка презерватива. — Продолжай... Кэйа расстёгивает ему ремень, и штаны сразу падают на щиколотки. На капот шлёпаются перчатки и порванный пакетик от смазки. Кавех довольно жмурится. После утреннего секса растягивать его нет никакой нужды, но Кэйа всё равно торопливо растрахивает его пальцами, и только потом вставляет член. Скребя ногтями по гладкому металлу, Кавех начинает сползать с капота, потому что ноги не держат его совсем, но Кэйа вздёргивает его обратно, держа под живот, сжимает член у основания. Кавех громко стонет, упирается ладонями в лобовое стекло — Кэйа толкается в него сразу глубоко, резко двинув бёдрами. Он двигается размашисто, каждый раз делая паузу, когда входит до упора, и Кавех охает и дёргается каждый этот грёбаный раз, дрожит, пытается толкаться Кэйе в руку, но хватка слишком крепкая, чтобы своевольничать. Член становится тяжёлым от притока крови. Кавех умоляюще стонет, потом начинает хныкать и изворачиваться — в отличие от Кэйи, для него такие игры уже на грани. Можно и в обморок хлопнуться. — Кэйа... — просит он, напрягая плечи: руки тоже слабеют, и есть все шансы треснуться о стекло. — Я не... не могу... Кэйа обхватывает его под грудью, прижимает ладонью сосок, прижимается тесно-тесно — и наконец разжимает пальцы на его члене, ведёт кулаком от основания до головки. Кавех кончает — ещё дольше, чем в первый раз, так что в глазах мутится. Кэйа притискивает его к себе, держа почти на весу, целует в шею, стаскивает резинку с волос, утыкается в них лицом. Кавех чувствует, как его член вздрагивает внутри, и невыносимо хочет целоваться, но даже повернуться не в состоянии. Какое-то время он лежит на капоте, распластавшись под Кэйей, и тяжело дышит. Больше он ни на что не способен. — Кави, — нежно усмехается Кэйа и целует его в затылок, сбоку в шею, за ухом. Кавех разомлело подставляется под его губы. — Видел бы ты себя... — Я потное грязное животное, — измученно смеётся Кави. — И я хочу жрать и в душ. Кэйа с бархатным смехом гладит его по рёбрам, трётся лицом о лопатки, целует в плечи. После секса он становится таким нежным, что у Кавеха щемит сердце, и сразу хочется ещё, но ему нужны перерывы. Кэйа, в отличие от него, после пары кругов на треке окончательно эволюцинирует в секс-машину. — Пожрать заедем, а с душем придётся потерпеть до дома. — Давай возьмём с собой. — Кавех с облегчением вздыхает, когда Кэйа вынимает из него член и вытаскивает из кармана на его штанах пачку влажных салфеток. — Наверняка от меня воняет... — Нет. — Кэйа легонько кусает его за затылок под волосами. — Ты пахнешь бабочками. — Бабочки ничем не пахнут! — Вот именно. Кавех довольно жмурится: Кэйа согревает салфетки в кулаке, прежде чем его обтереть, поправляет ему одежду, придерживает, пока застёгивает свой комбез, а потом на руках несёт в машину, усаживает, пристёгивает и подсовывает под шею дорожную подушку. — М-м-м, — выдыхает Кави и прикрывает глаза. — Возьмём пиццу? До дома Кавех клюёт носом, просыпается только когда Кэйа ставит ему на колени коробки с пиццей. Запах слишком соблазнительный, чтобы его игнорировать; Кавех вытаскивает кусок из верхней коробки, набивает рот и даёт откусить Кэйе, пока они стоят в пробке. Кэйа, дразнясь, прихватывает губами его пальцы, и Кавех снова чувствует уколы возбуждения, хотя уверен: секса на сегодня хватит. Должен же у его организма быть предел... Кэйе плевать на возможности человеческого тела. Он вытворяет что хочет. Кавех почти перестал этому удивляться. После душа он благоухает как ягодный мусс с йогуртом, и в мягкой постели чувствует себя восхитительно. Кэйа садится рядом, заплетает его влажные волосы в косу, перевязывает прикарманенной в ангаре резинкой. — Завтра на тренировке посмотрим, как поведёт себя мотор, — говорит Кавех, не поднимая лица от подушки. — Есть пара идей, как охладить мотор на пару градусов. Выиграешь два-три километра в час. Может быть, пять. Придётся погонять. — Как скажешь, — шепчет Кэйа и забирается под одеяло, ложится рядом, обнимает за талию. От нежных поцелуев между лопаток и вдоль позвоночника Кавех едва не мурлычет — это его слабое место, хотя с Кэйей он уже не уверен, что на нём осталось хоть одно не слабое. Не зацелованного точно нет ни одного. Кэйа нежно прикусывает кожу над копчиком, раздвигает Кавеху ягодицы, слегка давит пальцами на ещё растянутый после секса вход, вылизывает. У Кавеха учащается дыхание и поджимаются пальцы на ногах. Может, с кем-то другим ему было бы больно — не сильно, конечно, так, неприятно, — но Кэйа как-то ухитряется не причинять ему дискомфорта (и выводить тачки из такого дрифта, какой Кавеху до знакомства с ним мог явиться только в мокрых снах). — Ещё разок? — шепчет Кавех и приподнимается на коленях. — Ау... — Где болит? — Кажется, поясницу потянул... Нет, не сильно, — тут же успокаивает Кавех, но Кэйа уже ощупывает ему спину. Так приятно, что только от этого можно завестись. — Не потянул, перенапряг, — усмехается он и в нескольких местах давит на мышцы основанием ладони. Кавех охает от удовольствия. — Как хорошо... — Будет ещё лучше, — с усмешкой обещает Кэйа и прижимается к нему сзади, вкладывает твердеющий член между ягодиц. Кавех кусает губу, чувствуя, как он становится больше. Кажется, он сам постепенно эволюционирует в секс-машину. Не гоночную, конечно, а так, максимум средней мощности седан. Кэйа берёт его медленно, выцеловывает спину, ласкает грудь и западающий на стонах живот. В постели он никогда не бывает грубым, наоборот, Кавех чувствует себя принцессой... очень довольной, до отключки затраханной принцессой. — Кэйа... — шепчет он, жмурясь от удовольствия. — Что ты делаешь... Что ты со мной делаешь... — Просто люблю, — отвечает Кэйа так легко, будто не сказал ничего особенного, и озорно добавляет: — Как гениального механика, конечно. Исключительно рабочие отношения. Расхохотавшись, Кавех приподнимается на локтях, тянет Кэйю за волосы, поворачивается, чтобы поцеловать, и сам насаживается на его член. — Пожалуйста, — снова просит он, чтобы Кэйа решил за него, потому что Кавеху нравится всё, и он не может выбрать, чего хочет больше. — Кэйа... Кэйа... Кэйа всегда теряет голову, когда Кавех выстанывает его имя. Кавех потерял её, как только впервые увидел его на треке, и забыл, где искать, после первого торопливого перепиха у стены в раздевалке. Они снова трахаются до полуобморока, но на этот раз могут сколько угодно целоваться, лёжа в обнимку. — Не забудь плотно позавтракать... — наставляет Кавех. — Угм… — сонно соглашается Кэйа, уткнувшись ему в плечо. — И поспи подольше... Будем испытывать выносливость. Выносливость мотора и выносливость Кавеха, потому что завтра будет очень много заездов — а значит, очень много секса.07.01.2024