Лысый шиноби - II

Глава 3 Это был воистину прекрасный день. Хотя нет, не так. Пожалуй, Змеиный Саннин мог признать, что это был самый чудесный и великолепный день во всей его жизни. Он готов был пускать фейерверки и конфетти! И параллельно при этом беспросветно пьянствовать со своей давней подругой Цунаде. Жаль только, что она практически бросила пить. Да и вообще в последнее время сильно к нему охладела. Но не суть. Состояние его нельзя передать словами. Будто бедному голодающему ребенку-сироте дали любящих заботливых родителей, безлимитный абонемент в парке аттракционов, кучу различных игрушек и в придачу довесили тонны любимых сладостей со словами: «Это всё твоё! Можешь распоряжаться сим добром на своё усмотрение!» Биджу! Настолько здорово Орочимару давно себя не чувствовал. И дело не только в легендарном риннегане. Безусловно, он был рад получить такой подарок. Однако глаза мудреца, пока он не найдет способ восстановить их силу, на данный момент не слишком полезны. Пересадка одного риннегана подопытному разбойнику с довольно слабо развитой системой циркуляции чакры ничего не дала… кроме смерти подопытного. Его буквально иссушило, словно мумию, за каких-то полчаса. В итоге чакры – ноль, жизненной энергии в теле – так же, не осталось ни капли. А риннеган не восстановился даже на сотую долю процента. Проводить препарирование хотя бы одного глаза Змеиный Саннин по понятным причинам не решился. Он бы сам себе за такое голову снял с плеч. Лишь отдельно снятые им клетки тщательно исследовались под микроскопом. Диагностирующие печати пытались выявить особенности данного додзюцу. Также саннин хотел найти связи с другими додзюцу. Однако тщетно. Каналы в глазных яблоках были словно высушены. Додзюцу казалось пустым. Тем не менее оно способно поглощать чакру и жизненную энергию, а значит, полностью восстановить его всё же можно. Хотя и сложно. После неудач с риннеганом Орочимару даже несколько приуныл, но лишь до тех пор, пока не получил очередной подарок! – Есть многое на свете, друг мой Зецу… что и не снилось нашим мудрецам, ку-ку-ку, – с безумной улыбкой вивисектора пел Змеиный Саннин. При этом он, как ни в чём не бывало, срезал кусок белой кожи подопытного и положил оный под микроскоп… Это походило на подарок Небес. Ибо отдел дознания дал ему… клона Белого Зецу – для экспериментов. Разумеется, они предварительно спросили разрешения у хокаге. И добрый старик дал своё дозволение для передачи тела Зецу в заботливые руки Орочимару. Существо на его столе походило на чёрный ящик. Впрочем, нет. Чёрный ящик можно открыть и узнать, что в нём. А здесь будет более уместна аналогия с загадочной Фукурумой. Ты раскрываешь её… и внутри тебя ждёт ещё одна игрушка. Потом раскрываешь ту, которая внутри. И ещё одну... Правда, в отличие от составной игрушки, имеющей конечное количество фигурок, постепенное раскрытие тайн строения клеток и тканей Белого Зецу давало тонны новой информации и массу вопросов... И массу идей для последующих экспериментов. Вскрытие Зецу показало, что пациент всё ещё жив… и даже чувствует себя неплохо. Ну, насколько существо вообще может чувствовать себя неплохо со вскрытой грудиной, отвёрнутыми в разные стороны рёбрами и частично срезанной черепной коробкой. И это растительное чудо после подобного всё ещё регенерировало, хотя Орочимару ума не мог приложить, откуда у него ресурсы для восстановления, ведь в Отделе Дознания его совсем не кормили! Регенерация морской звезды? Ха! Морская звезда нервно курит в сторонке. А живучие тараканы из призывных миров машут белыми флагами в капитуляции! Зецу в плане регенерации делает их всех, как детей! Узумаки? Сенджу? Или джинчурики? Орочимару казалось, что они не смогут составить ему конкуренцию. Чесались руки вынуть мозг Зецу из черепной коробки и проверить, сможет ли он вырастить себе второе тело. Но Орочимару вовремя себя остановил. Ибо с вероятностью в девяносто процентов он был уверен, что Зецу такого сделать не сможет и всё же отдаст концы. Ведь сразу после извлечения, к примеру, того же сердца белый стал усыхать, а из его тела начали прорастать маленькие веточки и побеги. Орочимару в его лаборатории оранжерея была не нужна, да и подопытного хотелось как можно дольше держать в живых, потому он быстро поместил сердце обратно. Впрочем, если Орочимару найдёт катализатор, усиливающий и без того мощную регенерацию Белого Зецу… он теоретически сможет получить идеальное тело. – Хм… – Орочимару задумался, разглядывая вскрытое тело Зецу. Оное дали ему на время. Сможет ли он сделать из него ещё одного клона? В ближайшем будущем – нет. Эксперименты с клонированием пока зашли в тупик. Обычные человеческие органы клонировать было возможно. А вот органы с системой циркуляции чакры – пока нет. Додзюцу тоже ещё не поддавалось клонированию. Хотя в репликации отдельных клеток и тканей кое-какие подвижки всё ж были. Но Орочимару не унывал. Ему казалось, что он нащупал путь, который приведёт его к успеху. Пи-ли-пи-ли… пи-ли-пи-ли… Звуковое уведомление пришло как раз, когда Орочимару хотел исследовать позвоночник Зецу. Потому он прервался и подошёл к сложной диагностирующей печати, смеси современных технологий и фуин. Когда он увидел результат, он предвкушающе оскалился. – Что тут у нас? Так, почти шестьдесят процентов совпадения с клетками Первого. Ку-ку-ку… неплохо. Он получил информацию, что Зецу весьма ограниченно, но всё же владеет азами Мокутона. И подозревал о связи данного существа с Хаширамой Сенджу. Что же, подозрения оправдались. Далее Орочимару проверил возраст тела и испытал некоторое недоумение. Он подумал, что результаты ошибочны. – Как такое может быть? У клеток разный возраст? При повторной проверке других тканей анализ выдавал примерно то же самое. Клеткам Хаширамы около сорока лет. Но оригинальным тканям Зецу… – Более тысячи? – не поверил результатам Змеиный Саннин. – Генетические образцы Первого хокаге, – размышлял Орочимару, переведя взгляд на тело Зецу, – смогли привить древним гуманоидным существам. Интересно, кто участвовал в создании этого ходячего салата? И насколько гениальным он был? И откуда взял столь древний подопытный материал? Вопросов много. Однако в том, что перед ним искусственно созданный организм – не было сомнений. Самое удивительное, эксперименты показали, что ткани Зецу куда более приспособлены для трансплантации, нежели клетки Первого. Крысы после пересадки генов не просто выживали. Они, биджу драть под все хвосты, получали весьма хорошую регенерацию, и в качестве подарка – очень-очень слабенькую версию Мокутона. Но самое удивительное – у них, по изначальным расчётам Орочимару, не было ни малейшего шанса на выживание, ведь системы циркуляции чакры, как шиноби, они не имели. Также Зецу имел превосходную регенерацию чакры. Подумать только, даже с выкачивающими чакру печатями он оставался способен… Орочимару прервал свои размышления. На него снизошло божественное озарение. – Фантастическая регенерация, что свидетельствует о мощной жизненной силе... и высокое восстановление чакры... Он осмотрел препарированное тело Зецу. Затем бросил быстрый взгляд на бледно-серое глазное яблоко риннегана, лежащее подле диагностирующего диска. Затем вновь на Зецу… – Ку-ку-ку… Это ведь так легко! – смеясь своим коронным смехом, воскликнул он. – Этот чёртов салат – определённо ключ! Ключ к успеху! Подскочив к белому телу, он сформировал голубое лезвие чакры на кончиках пальцев и резким движением отсёк… нижнюю половину тела клона Зецу. У последнего дёрнулось веко от такого отношения. Впрочем, на этом реакция живучего сорняка оказалась исчерпана. Зецу вообще казался овощем после допроса Яманака, он молчал, не кричал, чем слегка вводил Орочимару в когнитивный диссонанс, ведь саннин не привык, когда его эксперименты проходят так спокойно, без криков, стонов, слёз и мольбы о пощаде. Змеиный клон подготовил резервуар с питательным желатином, в подобных резервуарах Орочимару обычно выращивал органы. И ученый тотчас положил ноги с местом, откуда они растут, в стеклянную тару с полупрозрачной зеленоватой жидкостью. – Моя прелесть… кажется, я знаю, как смогу тебя восстановить, – облизывая губы длинным языком, Орочимару проделал углубление в правом «полушарии» места, на котором люди обычно сидят, и внедрил туда фуин-печать. Разрезал парочку чакроканалов (да, даже в таком состоянии они всё ещё функционировали, хоть и оказались отрезаны от источника чакры), концы одних, криво-косо, но скрепил между собой, других – оставил пока разомкнутыми. Затем перенаправил поток выкачиваемой из Зецу чакры на резервуар. Ну, и последним штрихом стало внедрение глазного яблока во всю ту же правую булку клона Зецу и «подключение» риннегана к свободному чакроканалу. – Работает! – ощерился в кровожадной ухмылке Орочимару, увидев, как засветились фуин-символы на резервуаре и на хирургическом столе, что хранил верхнюю половину Зецу. – Ши-ши-ши… ку-ку-ку… Победный смех сам собой вырвался из его рта, вместе с длинным, высунутым до подбородка, змеиным языком. Зачем он воплотил в жизнь шуточную фразу в стиле: «глаз на задницу натяну»? Лишь перестраховка, не более. Он, конечно, мог напрямую пересадить риннеган Зецу в глазницу, дабы тот восстановил его, однако… за последствия он не ручался. Это сейчас клон Зецу казался овощем, а что будет, когда в его зеленоволосой башке появится риннеган? – таких экспериментов Орочимару проводить не хотелось. Опасно. Ибо в один прекрасный момент глаз таки может восстановиться, а его владелец ненароком применить какую-нибудь гравитационную технику, которая к биджу повредит всё оборудование лаборатории. Ну, и ещё Змеиный Саннин слышал о странных чакроприёмниках, блокирующих возможность применять чакру и двигаться. Опять же, проверять на себе такую технику ему совсем не с руки. А внедрять риннеган в другую часть цельного тела Зецу, что была хоть как-то связана с мозгом… Орочимару ведь не глупец. Он прекрасно знает, что додзюцу при желании и тренировках можно применять и другими частями тела, если глаза связаны с каналами СЦЧ – Данзо тому прекрасный пример. Потому – постоянная бдительность! Всё же после побега Мизуки он не собирался оставлять свою лабораторию и текущие эксперименты без присмотра. И даже если пойдёт отдохнуть на краткий сон, то оставит змеиного либо теневого клона (либо обоих), которые в случае нужды быстро оповестят оригинала об изменениях в состоянии риннегана или подопытного. Орочимару вдруг пришёл довольно объёмный пакет воспоминаний от теневого клона, что помогал Карин заполнять накопительные фуин-печати Нагато. Всё прошло штатно. Однако Цунаде после процедуры позвала его к себе в кабинет. Затем выразила своё недовольство тем, что он тянет с пересадкой клеток Первого, и едва ли не в ультимативной манере приказала, чтобы он, наконец, выполнил свою часть сделки, как и обещал. – Я всегда плачу по счетам, малышка Цу, – проговорил он и, крепко задумавшись, посмотрел на верхнюю часть Белого Зецу на хирургическом столе. – И в этот раз я сделаю всё со стопроцентной гарантией, ку-ку-ку… *** Где-то пару дней назад у Наруто словно камень с души упал, когда он узнал от наставника седьмой команды, что все его сенсеи выжили на миссии. И Мастер Сайтама, и Извращённый Отшельник, и, собственно, сам Какаши. Это прекрасная новость. И в тот день, точнее, под утро, он тут же последовал к дому мастера Сайтамы. У него скопилось к нему множество вопросов. И касательно его S-ранговой миссии, и касательно последующего плана тренировок для самого Наруто. Ну, и нужны были пару советов сенсея… в делах житейских, не связанных с путём силы. За финал экзамена Наруто уже не особо переживал. Ведь овладел режимом отшельника, а это значит – он раскатает Гаару в тонкий яичный блин, а затем скрутит его в тамагояки. Да, тот является джинчурики Однохвостого. И что? Вряд ли без помощи теневых клонов песчаник сможет научиться чему-то впечатляющему за месяц. Потому за исход боя волноваться не стоило. Однако нужно опробовать свои силы. И не на простом манекене, или, упаси Ками, хрупких одноклассниках, а на оппоненте, который не откинется от парочки S-ранговых техник. Наруто очень хотелось впечатлить своего мастера. И он это сделает. В квартал Сарутоби его пустили без проблем, тем более он ранее захаживал к Сайтаме-сенсею, однако чего он не ожидал, так это того, что на его стук в двери никто не откликнется. «Возможно, мастер Сайтама спит?» – мелькнуло у Наруто. Да, время раннее. Где-то начало шестого утра. Но ждать Наруто не мог. Его распирало от любопытства за миссию сенсея, а Какаши ничего не рассказал, сославшись на секретную информацию. Ну и ладно! Наруто знал, где находится спальня учителя Сайтамы. Ему казалось, что его наставник не будет против ранней побудки с сюрпризом. Обойдя лицевой фасад здания, Наруто прикрепился чакрой к стене и подлез к окну, дабы не топтать клумбы с цветами. К слову, оно оказалось слегка приоткрыто. На маленькую щелочку. Нет, он кое-что знал о правилах приличия. Приходилось читать об этой ерунде в треклятых талмудах на сотни страниц. Это среди равных шиноби, друзей, приятелей или давних сослуживцев можно было врываться в дом без приглашения через окно, либо, в крайне редких случаях, это дозволялось АНБУ при срочных поручениях. Также не исключался вариант воспитательных побудок джонинов-наставников по отношению к генинам-новичкам. Однако здесь иной случай. Наруто – ученик. Потому врываться в дом многоуважаемого Мастера он не будет. Но тихонько постучать в окошко правила приличия, кажется, вполне позволяют. Стоило ему чуть ближе подойти к окну и протянуть руку для стука, как его ухо уловило стоны… женские стоны, что очень странно. А ещё весьма отчетливый скрип. Источник шума Наруто понять не смог. Да и чего у Мастера Сайтамы дома вдруг раздаются женские стоны? «Хм… Вроде бы Анко-семпай часто к нему заходит», – кивнул своим мыслям Наруто. Раз уж Мастер Сайтама не спит, то можно к нему зайти с парадного входа. Просто стучать нужно будет смелее, громче, чтобы они услышали. – Угу, так и сделаю, – шепнул себе под нос Наруто и хотел уже отскочить от стены, как… – О-о, да-а!.. Сайтама… ух… не останавливайся! – раздался теперь уже вполне узнаваемый голос Анко-семпай. Хотя таких интонаций Узумаки от неё не слышал. Затем последовал уже спокойный комментарий Мастера Сайтамы: – Ок... как скажешь. Серия обычных чпок… Чух-пух-чпок, чух-пух-чпок, чух-пух-чпок! Чпок-чпок-чпок-чпок… От этих странных звуков прошла вибрация по всему дому. Наруто едва не потерял равновесие на стене. Затем, прерывая особо громкий и протяжный стон Анко, последовал треск и грохот. «Что мастер там делает?» – недоумевал Узумаки. Они что там, спарринг проводят? Так для этого вроде полигон существует. Шумы прекратились. Лишь мелодичный смех Митараши-семпай разливался по комнате. Некоторое время они о чём-то тихо говорили. Затем, видимо, последовали в другую комнату. Ибо больше звуков из спальни не раздавалось. – Хм… – задумался Наруто. Его раздирало любопытство. Если он одним глазком глянет, чего там такое происходит, ничего ведь не случится, верно? Тем более, самолично он в дом заходить не будет. Для подобных случаев у него уже заготовлена особая техника. – Теневой миньон! Ему даже не пришлось проникать в дом. Барьеров на нём никаких не стояло. Потому миниатюрная теневая копия Наруто – всего-то размером с детскую ладонь – в мелком облачке серого дыма материализовалась прямо на подоконнике за стеклом. Только одежду ему Наруто сделал на несколько оттенков темнее, ближе к бежево-коричневому, чтобы не слишком выделяться на фоне ковров и плинтусов. Мини-клон, прицепившись чакрой к стене, мелкими шажками засеменил по ней, затем юркнул вниз. Согласно вложенной команде, тот должен был короткими перебежками последовать к цели и выяснить необходимую информацию. Затем развеяться и передать оную информацию оригиналу. Прошла минута, другая… а клон так и не развеялся. Кстати, какие-то шлепки и стоны вновь раздавались в доме, кажется, из зала. Наруто костерил своего неудачливого миньона. И хотел уже послать нового, как вдруг… Влетевший в голову, словно массивный обух, пакет знаний выбил Узумаки из колеи. Настолько, что он непроизвольно отцепился от стенки и упал задницей наземь. – А-та-та-та… – потирая ушибленный копчик, он таки переварил увиденное. – Это… Щёки его запунцовели. А лицо прорезала виноватая усмешка: – Упс… простите, сенсей, хи-хи… Ушёл он тогда из квартала Сарутоби в приподнятом настроении, ибо был рад за наставника. Да, застать свободного мастера для разговора так и не удалось. Однако время для встречи с ним ещё будет. Так он думал. На второй день Наруто заслал клона в квартал Сарутоби, чтобы тот узнал, когда учитель Сайтама освободится от дел любовных. А сам в режиме отшельника тренировался с новыми техниками на полигоне шестьдесят шесть. Мастер Сайтама, к счастью, освободился после полудня и пошёл по магазинам за продуктами. Сообщать тому клоном о своём намерении встретиться Наруто не посчитал нужным. Напротив, он захотел сделать учителю сюрприз. Ну, что сказать? Сюрприз удался на славу! Прямо в режиме отшельника Наруто, аки метеор, влетел в лысого, пытаясь застать врасплох… Однако его лицо с рыжими тенями под глазами встретилось с ладонью мастера – видимо, тот на автомате отмахнулся от непонятной угрозы. Всё же угасающее сознание уловило обеспокоенный возглас: «А, Наруто, это ты? Сорян… сразу не узнал, думал, гопарь какой». Наруто тогда, выбив своим телом выемку в каменной кладке одного из торговых домов, лишь успел поднять большой палец вверх, дабы показать, что он в норме… ответить сенсею он не смог, да и сил держать себя в сознании не было, потому он вырубился. А очнулся уже в госпитале с забинтованным лицом и, как выяснилось, с новыми зубами. «Всё же я пока и близко не ровня Мастеру Сайтаме!» – сетовал про себя Наруто, находясь на больничной койке. Даже в режиме отшельника он не смог среагировать на лёгкую атаку мастера. А то, что она была лёгкой – понятно даже страусу! Ибо если бы наставник не сдерживался, одного шумного блондина могло распылить. «Больше не буду так нападать на учителя», – шумно сглотнул Узумаки, осознав последствия столь необдуманного поступка, если бы контроль силы мастера был хуже. Однако, несмотря на неудачную встречу с Мастером Сайтамой, его очень порадовала записка с коротким: «Ну, ты это, поправляйся» – от лысого сенсея. Ну, и корзинка с фруктами на тумбочке возле койки тоже грела душу. Через день Наруто восстановился и снова последовал к дому наставника. Там поднялся какой-то кипиш по поводу ремонта или замены мебели. Узумаки в подробности не вникал. Лишь спросил у вышедшей Анко-семпай, где находится мастер. Узнав, что тот гуляет, Наруто сначала воодушевился. Ведь он мог войти в режим отшельника и найти Сайтаму-сенсея… однако потом сдулся, вспомнив, что, даже находясь в режиме отшельника, совершенно не способен найти сигнатуру лысого мастера, ибо тот для его сенсорики невидим. Впрочем, Наруто таки повезло. Он услышал голоса в саду квартала Сарутоби. И одним из них… был голос его наставника. *** – Намиказде… Минато? – его шипение было едва слышно. Однако шиноби обладали хорошим слухом. – Деда? О чём ты? – спросила внучка. Затем до неё всё же дошло, о чём толкует цучикаге. Её глаза расширились: – Твою же… а ведь и вправду, похож. Только полоски эти уродливые со щёк убрать. И дурацкий рыжий костюм. – Я? – переспросил блондин. – Старик, ты ошибаешься. Мне очень льстит, что ты меня спутал с Йондайме. Но я – Узумаки Наруто! «Узумаки?» – мысленно уточнил Ооноки. Из красноволосых демонов, значит, да? Странно. Мальчишка с виду совсем не похож на представителей данного клана. – И, кстати, отличный у меня костюм! – возмущённо добавил Наруто, обращаясь к его внучке. – И полоски на щеках – часть моего неповторимого стиля. Усекла, даттебайо? Вон, у тебя самой стрелки вокруг глаз уродливые! И жилет этот дурацкий, цветом фекалий нинкенов Инузука. Как такое вообще можно носить? – Ах ты, сопля мелкая! – начала закипать Куроцучи, похрустывая костяшками пальцев. – Это – жилет джонина! И да, в Ивагакуре он – благородного тёмно-коричневого цвета, цвета земли, между прочим. А стрелки – часть дорого макияжа, который делает меня ещё красивее и привлекательней. А вот комбинезон твой больше подошёл бы какому-то чернорабочему. Хм… а может, ты и есть служка, а? Извини, не сразу определила. Почистишь мне сандали, шкет? Хи-хи… – Это ты-то красивая и привлекательная? Аха-хах… – рассмеялся блондин, проигнорировав подначку о чернорабочем. – Да если бы ты была красивой, то и лицо всякой дрянью мазать не надо было. Вон, и причёска у тебя – почти под горшок. Хочешь походить на зелёных толстобровиков в прошлом? Так они все равно симпатичнее тебя будут. Даже учитывая, что они сейчас лысые! Ооноки постарался взять себя в руки, чтобы не наломать дров. Он очень любил свою внучку. И не мог позволить её оскорблять. Однако действовать опрометчиво нельзя. Это уже второй провокатор от Конохи. Сначала лысый, теперь этот мелкий генин, очень сильно смахивающий на Четвёртого хокаге. Его сын? Да нет, их разведка бы узнала о нем. Значит, просто похож на Минато. Или нет? Чёрт… по одним внешним параметрам и вправду не определишь. Но что же это получается? Их специально выводят из себя, чтобы искусственно раздуть конфликт? Возможно, хотя логика в таких поступках от цучикаге ускользала. Его внучка – весьма смышлёная девушка, хотя во многом ещё ребенок. Она не будет остро реагировать на столь детские подначки. Тем более от молокососа, в разы ниже её статусом. Однако, кажется, старый цучикаге ошибался, ибо куноичи вовсю фонтанировала жаждой убийства. – Ну, всё, – злобно процедила Куроцучи. На правой руке до локтя образовалась чёрная порода с алыми прожилками, с руки падали капли лавы, что плавили землю и сжигали траву под ногами. Температура вокруг заметно повысилась. – Ты разозлил будущую цучикаге. И, если не попросишь прощения, то расплатишься за это, ушлёпок! Узумаки самодовольно оскалился, хрустнув шеей: – Да ну… это ты разозлила будущего хокаге. И я бы посмотрел на то, как ты заставишь меня расплачиваться, хе-хе… Для Куроцучи это стало последней каплей. Ооноки ничего не успел сделать, а возглас: «Куроцучи, стой!» – пропал втуне. Силуэт внучки размылся и появился перед наглым блондином. Она занесла руку для удара. И судя по ощущениям, удар был практически в полную силу. Её кулак светился от преобразованной в Йотон чакры и источал нестерпимый жар. Вжух… Однако её струящийся лавой кулак был с лёгкостью перехвачен и отведён в сторону лысым шиноби. – С дороги, лысый! – процедила Куроцучи. – Сайтама-сенсей, я бы и сам справился с ней, – гордо надулся блондин. – Отпустите её. Я сейчас же надеру ей зад. Скоро финал Чунин Шикен. И я как раз хотел проверить, насколько стал сильнее. – Эй, ребятки, вы не забыли, где находитесь? – лениво осведомился лысый. – Это так-то квартал Сарутоби. А вон там, – он махнул свободной рукой себе за спину, – вообще-то мой дом стоит. И я не хочу, чтобы его ненароком повредили. Если хотите выяснить отношения – идите на полигон и там махайтесь, на здоровье. – О, значит, мне таки можно ей накостылять, да? – не на шутку возбудился Узумаки. – Это еще кто кому накостыляет, – оскалилась Куроцучи. – Ну что, сопля, веди нас на полигон. – С удовольствием, даттебайо! Ооноки не сразу осознал странность, которая его смущала. «Этот Сайтама… невозможно», – мелькнуло у него. Лысый шиноби всё это время держал раскаленный кулак Куроцучи большим и указательным пальцами! Биджу, создавалось впечатление, что для него это настолько легко, будто лысому такие удары каждый день доводится останавливать не по одному разу. И, что самое парадоксальное, всплесков чакры Ооноки не ощущал. Он выдерживал всю мощь Стихии Лавы лишь своим закалённым телом? Куроцучи тоже это поняла и с изумлением уставилась на лысого. Она попыталась выдернуть свой кулак, но, видимо, хватка пальцев у Сайтамы оказалась под стать его прочности. Увидев трепыхания куноичи, лысый отреагировал в своём стиле: – Ой, извиняй. Надеюсь, ты не подашь на меня в суд за то, что я тебя трогал. Затем отпустил её руку. Куроцучи медленно выдохнула, чтобы погасить вспыхнувший гнев, и вернула кулаку прежний облик – чёрная порода с хрустом и шипением осыпалась, оставив лишь бледную кожу. Именно поэтому правая рука внучки до плеча обычно была полностью обнажена. Чтобы потом не приходилось менять одежду каждый раз после преобразования Йотона. Как любопытно. Всё же перед ними оказался не просто шиноби-скрытник, а шиноби с множеством специализаций уровня каге, в том числе и прочностью, позволяющей игнорировать Стихию Лавы и Стихию Пыли. Ооноки не знал, как обстоят дела у лысого с атакующими дзюцу, но не обманывался его глупым видом. Зелёный Зверь Конохи вон тоже выглядит глупо, тем не менее все, кто с ним встретился в бою, либо стали калеками и больше не смогли продолжать путь шиноби, либо отправились в Чистый Мир. И неизвестно, что хуже. В текущей же ситуации, если бы они поддались на провокацию Сайтамы или Наруто, то последствия для Камня могли стать плачевными. Однако немного подгадить жизнь Конохе можно. – Отлично! – преувеличенно бодро воскликнул цучикаге, несколько по-детски всплеснув короткими руками. И подошёл вплотную к своей внучке. – Значит, идем устраивать дружеский спарринг! Это может стать переломным моментом во взаимоотношении наших деревень. Куроцучи, Наруто… вы – наше наследие… – Дедуль, ты чего несёшь? – не поняла его резкой смены настроения Куроцучи. – Головкой ударился? Какие ещё отношен… ай, ш-ш!.. Резкий пинок под колено заставил куноичи зашипеть на старика и прерваться на полуслове. Но, кажется, намёк она поняла. – Веди нас, Узумаки Наруто, – сказал Ооноки, натянув на лицо маску добродушного мелкого старичка. – Надеюсь, ты покажешь моей внучке всё, на что способен. – У-у… окей, как скажешь старик, – немного растерялся от такого напора блондин. – Мастер, пойдёмте на полигон шестьдесят шесть… – Ну ок, – протянул Сайтама, ковыряясь в ухе. – Пошли. Мне всё равно делать пока нечего. А то от рабочих у меня дома – голова пухнет. Только я заскочу к себе на пару сек. Надену чего-нибудь… – Шикарно, даттебайо!.. Сайтама переоделся (хотя, наверное, всё же оделся), и они двинулись прочь из квартала Сарутоби. А Ооноки снова почувствовал зудящее чувство, словно за ним наблюдают. Чёртовы АНБУ Конохи. Именно из-за появившейся слежки он решил немного поиграть на публику. Разумеется, у них под носом провести то, что он хочет, будет сложно. Потому он постарается максимально усыпить их бдительность. «Да, я не уверен на сто процентов, что отец этого Наруто – проклятый Четвёртый, – думал цучикаге, сверля спину блондина цепким взглядом. – Но вряд ли мне дадут узнать наверняка». Парнишка очень перспективный. Его резерв огромен. А чакра плотная. Если он умеет всем этим добром пользоваться, то из него может вырасти то ещё чудовище. Он не из Яманак – глаза совсем другие, да и цвет волос разнится. Как и ощущения от чакры. «Если это сын Минато… его нужно убрать», – мелькнуло у Ооноки. Он пока плохо представлял, как подобное можно провернуть на территории Конохи. Во время спарринга с Куроцучи? Сложно. Хотя, если договориться, чтобы никто не вмешивался в их спарринг... Должно сработать. Так, необходимо дать Куроцучи знать, чтобы не сдерживалась. Убивать его не нужно. Ни в коем случае. Однако можно сделать так, чтобы этот Наруто больше не смог идти путём ниндзя. Несчастный случай на дружеском спарринге. Это ведь совершенно нормально в мире шиноби, верно? Безусловно, сия авантюра невероятно опасна и может грозить последствиями. Однако месть Камня должна осуществиться! «Пожалуй, это будет даже более жестоко по отношению к сыну Минато, – подумал Ооноки. Его интуиция буквально выла о том, что он в своих предположениях касательно связи Наруто с Четвёртым – прав. – Сын Четвёртого – станет калекой… хе-хе. Но что поделать? Тяжёлые времена требуют жестоких решений!»