Прикосновение

Приятная свежесть и умиротворение присутствовали в теле, когда Вики вышла из ванной. Влажные волосы намочили намочили длинную рубашку, которая теперь неприятно липла к спине. Впрочем, этот фактор казался не настолько существенным по сравнению с тем, в каком дерьме она сейчас находится. За эти полчаса, что она раздумывала обо всём, пока принимала ванну, чувства страха и вины были перекрыты злостью. Уокер определенно была виновата, но и Голод совсем уж переборщил. Как минимум всаднику стоило бы всё обговорить с Викторией вместо того, чтобы запирать в комнате и куда-то исчезать. Естественно такое обстоятельство свободолюбивой демонице, мягко говоря, не по душе. Тем более, она почти ничего не помнит о том, что с ней произошло. Откуда взялась эта кровь? На неё кто-то напал? Виктория за своими метаниями допустила мысль, что это Голод её так «наказал» за непослушание. Страх вперемешку с гневом окольцевали её сознание. И если до этого у девушки не было и мысли сбегать отсюда по-настоящему, то внезапно, постепенно, словно змеи, они закрались в голову и свили гнездо. Нужно было немедленно выбираться. Дверь была не просто заперта, на неё наложено заклинание. И пускай Уокер ещё какое-то время провозилась с ней, ничего существенного у неё не вышло. Различные эмоции, накопившиеся в ней за это время мысленного метания в поисках ответов на вопросы, требовали высвобождения. После очередной неудачной попытки, раздражённо рявкнув, Вики с разбега решает выбить дверь. Идея глупая и гиблая — неоспоримый факт. Но девушка уже просто готова была на стену лезть. Вот что делает с людьми неизвестность. И вот, на скорости, Виктория уже летит на дверь, когда та буквально в последнюю секунду открывается и демоница влетает уже не в деревянную поверхность, а в крепкие мужские руки хозяина комнаты, которому от растерянности с трудом удалось удержать равновесие. — «Эта девушка определено поехавшая.» — эта мысль вызвала улыбку, хотя изначально Голод шёл сюда с целью хорошенько отчитать Уокер за недавний поступок. Признаться, она очнулась раньше, чем предполагал всадник. Вики вскрикнула, врезавшись в стальную грудь, а когда чьи-то сильные руки обвили её талию, то и вовсе окончательно растерялась. Не ожидала она такого исхода. Подняв глаза, она взглянула на Голода, который смотрел на неё с лёгкой улыбкой, от которой Вики, на фоне всех её теории относительно той крови и произошедшего, стало не по себе. Ноги девушки не касались пола. Всадник поймал её буквально на лету, можно сказать. Не сумев связать и пары слов, Вики пялилась на него с глупым выражением лица. Без предисловий, Голод просто занëс разбушевавшуюся девчонку обратно в комнату, даже не подозревая, что буря еще только начинается, пусть только Вики очухается от первоначального шока. За этот час, что она провела одна в комнате, девушка уже успела придумать целую докладную из всех тех не очень приятных слов, которые «обязательно выскажет ему в лицо, как только встретит». Проблема в том, что все слова и мысли при виде этого мужчины помахали ей ручкой и покинули голову. — Не знал, что ты будешь так рада мне, что аж на шею станешь кидаться, — язвительно протянул Голод. Это был не привычный безразличный тон, а с игривой ноткой. — «Похоже, у всадника сегодня хорошее настроение.» — отметила про себя Виктория. — Ты! — положив ладони на его плечи и оттолкнувшись, девушка высвободилась из крепкого хвата Голода и оказалась на своих двух. Злость и обида переполняли с виду хрупкое, изнеможденное последними событиями тело. — Как это понимать?! Ты сначала запираешь меня, потом куда-то исчезаешь, а я просыпаюсь в своей крови! Что это значит?! Ты хоть знаешь, сколько всего я успела себе навыдумавать?! — — Поэтому и запер. Чтобы больше не сбегала. — Да я всего на час вышла, чтобы с друзьями встретиться! Или это тоже запрещено?! — она сложила руки на груди, припоминая, что подобного уговора между ними не было. Опустим тот момент, когда всадник не позволил ей уйти. — Ты могла как минимум предупредить, — по сравнению с ней, разъярённой и всклокоченной, он выглядел как бездушый тёмный принц. Раньше Виктория считала Эрагона самым меланхоличным и безэмоциональным бессмертным, которого она когда-либо встречала. Сейчас же у главного советника появился достойный соперник. — Как будто ты бы согласился, — закатила глаза Уокер. — С чего ты взяла, что я бы попытался тебе помешать? — после этих слов девушка сама не поняла от чего потеряла дар речи: возмущения или же растерянности? — Ты же это и сделал вчера. На тренировке. — Я не хотел, чтобы ты попалась Чуме. Улетела бы и подвергла себя опасности, — Голод не стал признаваться в собственном страхе, что она уйдёт и не вернётся. — Ты меня не послушала и попала в неприятности. — Неприятности? Кровь… откуда она? — Вики нахмурилась, пугаясь собственной неизведанности. Слова всадника ставили в тупик, но и отменять тот факт, что это с ней мог сделать он, девушка не спешила. — Это ты.? — заметив недобрый огонёк, вспыхнувший в малахитовых глазах, девушка тут же успела пожалеть и о последней фразе. Потупила глаза в пол, не зная куда себя деть. — Я просто хотела сказать, — оправдания этому предположению вертелись на языке, но одна казалась глупее и абсурднее другой. Шаг. Голод, и так стоявший в полуметре от неё, приблизился в один тяжёлый шаг. Уокер не отступала и не пыталась увеличить это мизерное расстояние между ними. Понимала, что бесполезно. Всадник всё равно возьмёт своё. Всё будет так, как хочет он, и этому невозможно противостоять. — Правда думаешь… — ещё один шаг, девушка на этот раз слегка пошатнулась назад, едва удерживая равновесие. Цепкие руки подхватили тело демоницы, обжигая своим холодом где-то ниже крепления крыльев к спине. Его прикосновение не обдавали тем приятным холодом, как от остывшей воды в ванне в период летней жары. Они были пугающе-чужеродными. Странно прозвучит, но по одним только касаниям можно было убедиться в том, что Голод не из этого мира. Это было что-то пугающее, отталкивающее и одновременно влекущее. В малахитовых глазах плясали черти. Нет, не злость. Скорее ехидство и малая доза досады. До Виктории дошло, что Голод вполне легко может испытывать эмоции, но проблема заключалась в том, что он не может их выражать, а потому и глушит глубоко в сознании, не давая вырваться на волю. Одна её сторона была в восторге, когда Голод в редкие минуты с ней терял контроль и давал чувствам, захлестнувшим его, выйти наружу, неважно, что это: гнев, озорство… или вожделение. Возможно, она в глубине души была мазохисткой. Этого Вики отрицать не может. Другая же сторона боялась, ненавидела и презирала всадника и всё то, что связано с ним. —…что я способен причинить тебе вред? — конец фразы не сразу дошёл до воспаленного сознания девушки. Её словно скинули с кровати, вырвав из приятного сна и заставив вернуться в реальность. О чём она только думает? Сейчас на первом месте — это убить всадников и спасти мир. Связывать себя глубокими чувствами, неважно какого характера, к этому существу нельзя. Опасно. Это может повлечь за собой необратимые процессы. Вики отошла на безопасное расстояние, освободившись из захвата Голода. Дыхание сбитое, щеки окрасились в пунцовый цвет, а голубые глаза лихорадочно бегают по комнате, смотрят куда угодно, лишь бы не на него — где-то всадник уже такое видел. Усмехнувшись своим наблюдениям, Голод решил всё же объяснить, что произошло вчера ночью, раз девушка не может вспомнить: — На тебя напали служащие Чуме бессмертные, которые в это время были на вылазке. Ты была ранена. Я нашёл тебя и вернул сюда. — А Мальбонте? — припоминая, что покинула она школу не без помощи метиса, задала следующий вопрос. — Я отправил его обратно и пошёл за тобой. Если думаешь, что я и ему навредил, то можешь и об этом не волноваться. — Тогда… спасибо, что помог. И прости, что не предупредила. — Вики опустила голову, чувствуя жуткую неловкость; пальцы теребили пуговицы светло-голубой рубашки, которая висела на ней, как свободное платье. Голод окинул недоверчивым взглядом совершенно смутившуюся девушку. На её слова всадник просто кивнул. — Сегодня и завтра тренировки мы не будем проводить. Мне придётся ненадолго отлучиться из школы. Остальные всадники тоже будут со мной, можешь спокойно выходить из комнаты, но будь осторожна. Тебе лучше бы не привлекать лишнего внимания. Отдыхай. — Голод вернулся только за тем, чтобы сказать это, ведь ему уже пора было уходить. Не хотелось оставлять девушку одну в неведении. — Увидимся позже. — рука всадника потянулась к карманам его плаща и достала оттуда коробку сигарет, уже достаточно потрепавшуюся. В ней осталось всего несколько штук. Во время вылазки стоит ещё раз нагрянуть на землю и прихватить пару пачек. Что-то тëплое коснулось его руки на стыке рукава чëрной водолазки и голой кожи. Контраст температуры их тел был слишком большим, что сносило крышу. Её жар опалял его, приятная дрожь прошлась по телу. Всадник замер, не смея сдвинуться с места, и медленно обернулся к девушке. Голубые глаза глядели на него серьёзно, хмуро. — Вы за горном? — настороженно спросила она, и была чертовски права. Голоду и самому не нравилась такая перспектива. Скоро всё закончится, а ему крайне не хватает проведённого с ней времени. В ближайшем будущем ему придётся вернуться в свой мир, вернуться к прежнему своему существованию, безликому и блеклому. Ответа на свой вопрос девушка не получила, хоть и прекрасно понимала, что так оно и есть, судя по молчанию всадника и его взгляду. Голод подождал, когда она его отпустит, и покинул комнату, кинув напоследок короткое «до скорого». Не смея двигаться, Уокер простояла на одном месте несколько долбаных минут, пытаясь переварить эту информацию и смириться с тем, что час их кончины как никогда близок. Стоит взять себя в руки и воспользоваться этими крупицами времени, что ускользали сквозь пальцы. Даже если ничего не получится, это нужно для того, чтобы в последние секунды жизни девушка поняла, что она сделала всё, что могла, и не о чём не жалела. Нечеловеческий то ли рык, то ли визг сорвался с её рта. Звук шёл из груди, прямиком из сердца. Хотелось что-нибудь сломать, но в полупустой комнате Голода ничего хрупкого под рукой не оказалось. Уокер упала от бессилия, осела на пол, тяжело дыша и пытаясь заглушить эту боль внутри. На глаза навернулись слезы, но она понимала, нельзя давать волю эмоциям. Не сейчас. Не время. *** Виктория провела полдня в своей комнате. Девушка не знала, как скоро вернётся Голод. С одной стороны — ей хотелось, чтобы он явился поскорее, чтобы продолжить тренировки. С другой же — возвращение всадника означало бы, что они уже нашли тот самый последний горн, чего девушка явно не хотела. Потому Вики решила провести эти свободные дни, а может и недели, с пользой и найти себе другого тренера. А точнее — «грушу». Бессмертного, на котором она будет оттачивать свои силы. Девушка долго думала, кого в школе можно попросить об этом и вспомнила одного метиса, с которым, кстати, стоило бы объясниться за вчерашнее и пояснить, что у неё за дела с Голодом. Потому что у Маля явно появилась парочка вопросов к ней, пускай он пока не решился их задавать. Комната Маля находилась в той же стороне, где она и жила до того момента, пока не сбежала от всадников в Орден, а потому девушка шла чисто по интуиции. Эти коридоры она знала как свои пять пальцев и не боялась заблудиться или во что-то врезаться. Чей-то голос раздался настолько неожиданно, что Вики вздрогнула, оторвалась от плиток, выложенных на полу и взглянула на девушку, что её окликнула: — Привет! — та метис, что поселилась в её прошлой комнате, стояла всего в паре метров и приветливо, слегка небрежно улыбалась. Странно, девушка ещё не видела ни в ком такой непринуждённости с тех пор, как началась эта война со всадниками. Даже Голод всегда был каким-то напряжённым и витал далеко в своих мыслях, пусть и прикрывался напускной холодностью и пренебрежением к чему-либо. — А… Привет, — как-то неуверенно промямлила растерянная Уокер, изо всех сил напрягая свой мозг в попытке вспомнить имя этой девушки. — «Ну что за память дурацкая?! Вот когда надо, то я ничего не помню!» — — Я Аня, — будто прочитав её мысли, метис улыбнулась и неопределённо махнула бледной ладошкой, — Помнишь? Мы как-то столкнулись в моей комнате, когда ты забирала вещи. А потом ещё раз у Мальбонте. — Да-да, я помню. А что ты делала у Мальбонте? — в другой ситуации Вики, возможно, испытала бы некий приступ ревности. С Малем они жили вместе очень долго, по крайней мере, по человеческим меркам, пусть Уокер больше и не являлась человеком. Но на деле же девушка почувствовала лишь любопытство и ощущение, как будто происходит что-то, но Вики сама пока не понимает, что. Шестое чувство, очень хорошо выраженное у бессмертных, с каждым днём всё больше вводило в тревогу, избавиться от которой не представлялось возможным. — А, да ничего такого. Он параноик, подозревает меня в каких-то там теориях заговора, вот и придирается. Уж в чем Вики и могла быть уверена, так это в том, что Маль ничего просто так делать не станет. А это означает, что в этой девушке и правда есть что-то, что натолкнуло Маля на подозрения. Пусть пока Уокер и не заметила в метисе ничего подозрительного, не считая неординарного поведения. — Ищешь его? — вновь вырвал из размышлений женский голос, мягкий и порой очень звонкий. Вики сразу поняла о чëм говорит Аня, кивнула, подтверждая её догадки. — Его нет. Слышала от ребят, что после того, как всадники покинули школу, он куда-то улетел в неизвестном направлении. С тех пор не объявлялся. Не знаю, может, уже вернулся. — Чëрт! Как невовремя! — зло прошептала себе под нос Виктория, сжала кулаки так, что аккуратные острые ногти нежно-розового оттенка с ровными полукругами у основания впились в нежную кожу ладони, причиняя лëгкую боль. Демоница собралась уже вернуться обратно, поняв, что, видимо, зря явилась и решив поискать другие способы тренировки. — Слушай… Не знаю, зачем ты его ищешь, но если я могу чем-то помочь вместо Мальбонте, можешь попросить, — Уокер показалось, что на несколько секунд безмятежное выражение лица Ани сменилось неуверенным и каким-то нервным. Это было довольно странно. И даже могло бы оттолкнуть Вики от принятия помощи от новой знакомой. Стало понятно, отчего у Маля закрались подозрения. Но в чем именно метис подозревает Аню? В сговоре со всадниками, или наоборот с Орденом? Слишком всё запутанно и, вполне вероятно, Виктория вновь лезет ко льву в пасть, надеясь остаться со всеми конечностями. Но мы имеем дело с Викторией Уокер — когда это опасности её останавливали? — Да, ты вполне можешь быть мне полезна. Если не сильно занята. Буду в долгу! — Уокер улыбнулась. Натянуто, скорее из вежливости, но этого хватило, чтобы Аня засияла и почувствовала возможность воплощения своего предназначения как никогда.