Лазурный нефрит

Шень Лун — Ученики, наставники и мастера секты Черного Полумесяца! По приказу Альянса Западной равнины, вы приговариваетесь к смерти, как предатели светлого пути! Шень Лун! Тен Гун! Вы приговариваетесь к смерти за уничтожение клана Нефритовых Драконов! Приговор привести в исполнение! — гаркнул последнее слово один из глав местного Альянса, входящего во второй состав Совета светлого пути. Совет света, или Светлая Восьмерка — это сборище главных Мастеров светлых сект, признанных сильнейшими из всех на пяти равнинах. А второй состав — это их замы, следующие после сильнейших по силе и мастерству на континенте. Совет Восьми был создан одновременно с Альянсом на Западной равнине для того, чтобы предотвратить повторение истории с Учителем и Тен Гуном. Цель Совета — зарубить на корню создание подобных Полумесяцу сект, в самом их основании. Поэтому и устраиваются рейды и светлые походы на не входящие в состав Альянса и Светлого пути учения. Ведь все те, кто не с нами, против нас — таков девиз. И пока что Совет с этим справляется. Но это они так думают… — Так, приведи приговор в исполнение! — вышел вперед Гун, призывая «Ядовитый Покров», используя лишь пальцы до ладоней и удлинившиеся, загнутые на птичий манер когти. На призыв Покрова глава секты сделал шаг назад, но чтобы не опозориться в глазах своих же подчиненных и союзников, принял бой с Гуном на себя, приказывая остальным: — Не щадить никого из Полумесяца, кроме Шень Луна и его ученика! Их оставьте Совету! — гаркнул глава и унесся в черно-голубом вихре прочь от учеников и старших мастеров. Ученики Полумесяца не отказываясь от возможности сразиться и показать свое мастерство, обнажили клинки и ринулись в бой. Старшие мастера, как и ученики нашли себе противников. Но все равно оставались мастера, не задействованные сражениями. Окружив нас, они стягивались кольцом, приближаясь медленно, с победным взглядом, видя нас с Яо закованными в цепи. Но мы с учеником не собирались стоять на месте. И пусть от меня, как от мастера ничего не осталось, лишь пара физических и оружейно-метательных техник, в лапы Совету я не дамся. — Шицзунь, как ваши ноги? — спрашивает Яо, зная на что я способен в благоприятный для организма день. Если меня не тяготит боль от молний кары, гуляющих по телу, то я вполне могу противостоять ученикам таких сект, как эта. Естественно с помощью Яо, — Сегодня благоприятный день, — улыбка на губах ученика и хитрый, совсем не по-кошачьи взгляд, означали, что наступающих мастеров ждет сюрприз, и не только от меня, но и от него. — Я так понимаю, ты хочешь воспользоваться той самой техникой? — ученик не ответил, лишь улыбнулся еще шире, демонстрируя хищный оскал. Уверен, сражаться сейчас он будет лишь распространенными практиками секты Полумесяца, не применяя секретной техники. Обнажив меч, держа меня за спиной, защищая, отвечал на атаки нападавших, принимая на клинок удары светлых мастеров. Стили их фехтования не плохи, но скучны и предсказуемы. Они — ученики, еще не познавшие настоящих сражений, видели лишь турниры и арену школы. Ни на что более не способны. Но потенциал, не попадись они нам на пути, у них перспективный. Все же Восточные секты ни чуть не хуже Западных и Южных. — Шицзунь! — кричит мне ученик, предупреждая об опасности. Но я вижу что ко мне, со спины приближаются двое, с оковами сущности и магии. Золотая цепь в их руках, как только падет на меня, окончит этот бой, так как ученики и мастера, а так же Гун, сделают все, чтобы меня освободить. Только я не позволю себя поймать. Как и говорил Яо, день у меня сегодня хороший, не осложнен болью в ногах. Поэтому, подпустив их совсем близко, делая вид, что обеспокоен и встревожен, растворился в тот миг, когда на меня полетела золотая сеть. Оказываясь за спинами мастеров, применяя еще одну не требующую внутренней энергии практику, ударяя пальцами в жизненные точки, в определенной последовательности, разрывая каналы внутренней энергии, делая их мне подобными, слышу слова: — Шаги по Облакам! Шень Лун, ты… — но что я, так и не услышал. Мастера практически одновременно скривились от боли, из горла вырвались сгустки крови, по телам побежала дрожь. Так рвутся энергетические связи ядра с меридианами. И они отныне и впредь не возьмут в руки меч, для них он бесполезен. Как и для меня. Но, к моему великому сожалению, из семи я справился только с двумя. Пятерка разъяренных мастеров осталась. — Нин Ди! Ван Тиен! Ах ты сволочь! Умри! — взревели старшие мастера, забывшие приказ главы. С ненавистью в сердце, огнем в глазах, пятерка надвигалась на меня с мечами и призванными техниками. — Придется туго, — понимая, что Шагами по Облакам я не отделаюсь, обнажаю свой меч. Под давлением крох энергии, что бродит в теле, не подавляемое молниями кары, гибкое, тонкое лезвие разгибается, становясь клинком. Пусть и бесполезный, но хоть какая-то защита. Даже соединив печальное фехтование и Шаги по Облакам, я долго не выстою, против мастеров с техниками, все мои потуги, как игра с ребенком. — А-а-а! — нападает на меня первый из пятерки, атакуя. Остальные же в двух шагах, ожидают моего хода и способа сопротивления. Но я не спешу. Наблюдаю за мастером. Он применил распространенную технику Восточной равнины «Клинок Рассвета». Стандартная боевая стойка, двуручный захват рукояти, упор на ноги и нижнюю часть туловища. Маневренность средняя, выпады сверху вниз, снизу вверх, слева на право и справа налево. Расчет этой техники идет на первый выпад и последующий за ним поток слетаемой с кромки лезвия энергии, превращающийся в режущую все что попалось на пути волну. Удары неимоверно сокрушительны и при должном мастерстве, сопутствующей ярости и гневу, а так же желанию самого мастера, при достижении цели от противника ничего не оставляют, лишь располосованное в куски тело. Таким телом предстояло стать мне. Ведь энергетическое лезвие вот-вот сорвется с кромки клинка, обрушив весь гнев на противника, то есть меня. — Сдохни! — кричит с победной улыбкой мастер, видя мое разорванное на несколько частей тело. Мой меч, как и я готов принять удар Клинка Рассвета, ведь даже примени я Шаги, отклонись от основной траектории волны, все равно попаду под удар. Не смертельно, но меня все же заденет. И рассчитывать мне не на кого. Гун, все мастера, ученики, в том числе Яо в запале сражения. Да и далеко они, помочь не успеют. Придется выкручиваться самостоятельно. — Готовься Лун-гэгэ, будет больно, — подготавливаю сам себя к тому, что грядет, видя, как на меня несется энергетическое розово-алое марево техники. Сжав рукоять клинка сильнее, развернув корпус и выставив вперед правую ногу, делая на нее упор, приготовился уйти Шагами как можно дальше с траектории Рассвета. Техника Шагов, передаваемая в семье Шень поколениями, послужит мне в этом сражении еще раз. Надеюсь, не последний в жизни. Лезвие, разрезающее все на своем пути, уже в миллиметрах от моего клинка, я уже чувствую жар, делаю шаг и ухожу в скорость, растворяясь туманной дымкой из-под носа мастеров, как слышу звучную птичью трель и запах небесной стихии, разрываемой небеса. — Яо-эр, — имя ученика и сшибающая с ног энергия техники «Нефритового Шторма», отражающая розово-алое лезвие Рассвета, уничтожая его в клочья. А Яо-эр даже техники Шторма не применял, всего лишь обратился молнией и в мгновения переместился с одного конца поля сражения на другое. От него все еще исходят разряды черных молний, покрывая тело чем-то вроде брони. Яо находиться в режиме «Покрова Молний», позволяющего перемещаться с невероятной скоростью. — Ты, как всегда, во время, — он лишь улыбнулся и сказал: — Я о них позабочусь, Учитель, — и снова поле боя оглушила птичья трель Штормовой техники. Черная молния, которой обратился ученик, призывая умение «Нефритового Шторма» — «Вспышка», на невероятной скорости носилась между оставшимися противниками, укладывая их на землю без капли жизни, опаленных и зажаренных небесной стихией. Лишь угольки и ничего более понесут в секту те, кто выживут. Но они знали, на что шли, когда вступали в отряд и становились мастерами светлого пути. — Шень Лун! Грешник! — взревел глава секты, которому осталось от силы пара минут, подползая к изжаренным молниями ученикам и мастерам, — Ты нарушил писания предков! — упрекал меня глава в том, на что я сознательно пошел, когда взял в ученики Яо. Еще тогда, во времена рассвета нашей с Гуном секты, когда за нами не охотились, как за темными отродьями, и не назначали наград за голову, а привечали, признавали мастерство учеников, и считали равными, я увидел в Яо потенциал. Скорость и ловкость, присущие ему, как звериному духу, были началом чего-то большего. Именно от этого я и отталкивался, когда учил технике «Нефритового Шторма». Основу техники я заложил еще до своего падения, а умения и стили уже на горном пике. И Яо их освоил в полной мере. Даже быстрее, чем я. — Ученик превзошел учителя! — аплодирует Гун, смотря на поверженных, обращенных в угольки врагов. К нам присоединяются старшие мастера и ученики, таща за собой поверженных, полумертвых врагов. Из всей группы нападавших в живых оставили лишь младших учеников, и тех, кто не попал под молнии Яо. Их оставили, как посланников нашей воли. Не нападайте, и останетесь живы. А тело глава секты, останки старших учеников и некоторых мастеров, станут удобрением поляны, их даже земле предавать не стали. И живым это наказали. Тела, обугленные молниями — это часть послания Светлому Альянсу и Совету Старейшин. — Будь ты проклят, всеми предками и потомками, Шень Лун! — глава выл от боли, но не из-за яда Гуна, а от скорби по погибшим. Оставшиеся минуты жизни его сопровождал все еще стоящий запах тлена и пепла, исходящий от изжаренных молниями Яо тел. И последнее, что он увидел перед смертью — это лежащих на поляне учеников и мастеров своей секты. От них по-прежнему исходил сизый дым, настигшей небесной стихии. — Я уже проклят, — сказал я шепотом, чуть склоняясь над чернеющим телом главы, — давно проклят. Ты разве не знал? Тебе не сказали? — спросил главу, но ответ я уже не получу, так как он издал последний вздох и ушел к праотцам. — Жаль, что не сказали, — встаю на ноги, поправляю рукава и иду к другу, передающему выжившим текст послания для Старейшин и Совета. Выжившие, под пристальным взглядом друга, с явным желанием оборвать их жизни, активно кивают головами, соглашаясь с каждым словом Гуна. Отползают в сторону, прихватывая с собой живых, но находящихся без сознания товарищей по оружию, сбегают, скрываясь в гуще леса. А через пару минут в небе, теряя высоту и скорость, но не падая, летят на клинках трое мастеров. За их спинами полумертвые, но живые спутники, которым все еще можно оказать помощь и спасти. И их спасут, в это я уверен. Ученики и мастера Полумесяца, пока я общался с почившим главой, и наблюдал стремительный полет противников, помогали друг другу обрабатывать раны, полученные в сражении. Делились энергией, пили восстанавливающие настои, ощущая прилив сил и возможность сразиться еще ни один раз. Яо, как их изготовитель, получал благодарности и похвалу. Ученика полностью приняли в свои ряды, поздравив с боем и победой. Яо смущался. Об этом говорит ходящий из стороны в сторону хвост, слегка прижимающиеся к голове ушки. Щеки кота от смущения и повышенного внимания едва заметно заливались краской. — Гэгэ, — опускается на плечо рука друга, уводящего меня в строну, — я тут с покойным главой пообщался, и он мне много интересного в запале сражения рассказал, — взгляд друга, а так же тон не предвещают ничего хорошего. Явно, или на подходе еще одна группа захвата, или что-то посерьезнее. Ведь просто так от Гуна серьезного тона и погруженного в мысли взгляда не дождешься. Для него даже столкновение со всеми Старейшинами Совета разом — это развлечение. Битвы и сражения для друга — жизнь, часть его сути. А тут явно не клинком и ядом дело решается. И как оказалось: — Лазурным Нефритом заинтересовались не только мы с тобой, гэгэ. — Та-а-ак, с этого места подробнее, эргэ! — Старик, вещавший легенду в том трактире, до Западной равнины и городов, навещал Северные и Восточные владения. Молва о Легендарном Нефрите разлетелась уже на треть мира. Мне не нравилась перспектива искать осколки параллельно с кем-то. Хотел делать это тайно, не привлекая внимания сект, Альянса и Совета Старейшин своей личностью, странствовать по равнинам под видом бродячего заклинателя, собирать информацию, не акцентируя на ней внимания. Взять в странствия лишь Яо, списываться с Гуном воронами. Но, видимо, придется действовать иначе. Как? Решу. А пока был на повестке дня один вопрос: — Кем будут наши попутчики и соперники за осколки? На этот вопрос у Гуна не было ответа. Лишь предположения: — Кто угодно. — Значит, охота за осколками Нефрита началась!