Принц лисьей норы

Двадцать восьмого декабря на всё приёмное отделение раздался громкий плач новорождённого. Счастливый отец держал на руках своего маленького сына, свою кровинушку, такого маленького и беззащитного. Обессилевшая жена слабо улыбнулась мужу, её голубые глаза выражали искреннее счастье, после чего они закрылись, и женщина потеряла сознание. Тогда ещё счастливый отец не знал, что в канун Нового года его известят о страшном событии…. Жена погибла после того, как три дня назад родила маленького сына. С того момента мужчина старался проводить как можно меньше времени с маленьким Такемичи. Именно такое имя пожелала дать его супруга своему новорождённому сыну. Мужчина честно старался полюбить собственное чадо. Какое-то время он заботился о нём, став отцом-одиночкой. Он нанимал нянечек, которые ухаживали за мальчиком, пока сам мужчина был на работе и старался обеспечить себя и сына всем необходимым. Наверное, это была судьба, потому что, однажды, няня не пришла, а вместо неё явилась молодая девушка по имени Сакурако. Черноволосая, светлокожая, утонченная и изящная, словно сошла с обложки модного журнала, не иначе. Детей Сакурако не любила от слова совсем, однако мать пообещала ей отдать все деньги, которые она заработает за этот день, сидя с младенцем. В конечном итоге про малыша и вовсе забыли, пока отец и няня запирались в спальне и предавались плотским утехам. Сколько бы Такемичи ни плакал, сколько бы ни кричал - его не слышали. Говорить он научился только благодаря тому, что бывшая няня всё же иногда выполняла свою работу и даже учила. Ведь зачем ей необразованный, отсталый сын, верно? Спустя несколько лет, когда Мичи исполнилось семь, отец сыграл свадьбу с бывшей студенткой. Сейчас же эта девушка работала учителем младших классов в школе, в которую совсем недавно поступил и сам Такемичи. Женщина настаивала на том, чтобы её новый, уже официально, сын учился под её строгим присмотром. Это стало началом того ада, который поджидал мальчика на протяжении всей его непростой жизни. Школа была вполне обычной, за исключением того, что молодая мачеха требовала от голубоглазого мальчика строго называть её по имени и никаких «мама». Женщина вела роман на стороне с директором учебного заведения. Отец, конечно же, не знал, а Мичи было приказано молчать, при этом одарив его презрительным взглядом, полным ненависти. В будущем он не в первый раз увидит его, однако уже не только от мачехи, но и от отца, от других людей, которые решатся испоганить его и без того жалкую жизнь. Стоило Такемичи рассказать об измене жены отцу, как мужчина нахмурился, выслушивая жалобное лепетание сына. Что ж, ему не поверили… - Твой мелкий отпрыск, всё наврал, он ненавидит меня! Неужели ты не видишь, что он тупой как валенок, мстит мне за то, что я ему ставлю заслуженные оценки! Твой сын просто хочет, чтобы я ушла отсюда! – выкрикивает девушка. Мужчина обнимает жену, которая уже чуть ли не плакала в дверях из-за того, что отец Мичи наехал на неё с порога. Шиджеру Ханагаки с того момента стал смотреть на маленького негодника исподлобья, с подозрением, наблюдая за каждым неуверенным движением мальчика, словно чего-то ждал - повода наброситься на мальчишку. Что ж, это произошло довольно скоро. Сакурако почти никогда не готовила на мальчика завтрак, обед или ужин, Мичи сам перекусывал в своей комнате чем придётся, пока мачеха и отец мило беседовали за семейным столом. А потом. Он слышит разговор…. Сакурако беременна, у Мичи будет младший братик или сестрёнка - он больше не будет одинок. Ханагаки не испытал ни капли радости от такой новости. Живот Сакурако с каждым месяцем становился больше, с каждым днём родители напрочь забывали о существовании сына. Он убегал в школу до того, как попадется на глаза отцу, поскольку в последнее время тот отпихивал его ногой, словно бездомного грязного котёнка, который был чем-то заразен. Мичи приходил домой только тогда, когда свет в окнах дома погасал. Он тихо пробирался в свою комнату и ложился спать. Учителя начали жаловаться на внешний вид мальчика, на неприятный запах, который исходил от младшеклассника,на его оценки… Тогда отец впервые поднял на него руку. - Паршивец! Я дал тебе всё! Неужели так сложно хотя бы помыться, маленький засранец! Никчёмный мальчишка! Говна кусок! Надеюсь, ты надолго запомнишь этот урок! – отец вновь заносит руку для удара ремнём. Сакурако стояла в стороне, скрестив руки на груди и с каким-то удовлетворением наблюдала за тем, как мальчик корчится на белом мягком ковре, придавленный ногой собственного отца, который безжалостно лупит его ремнём, попадая металлической бляшкой куда придётся. Такемичи вскрикивает от боли, переворачивается и дёргается: удар железкой приходится по лицу, из-за чего мальчик надрывно кричит, мгновенно срывая голос. Стены здесь звукоизолированные – прихоть Сакурако. Мужчина не останавливался, пока первые капли крови не попали на ковёр. - Чтобы всё отмыл! Чертова свинья, надо было утопить тебя ещё при рождении, - фыркает он. Такемичи ещё какое-то время лежит в гостинной и плачет. Глубокой ночью он идёт отмывать ковёр, однако кровь с рук и лба продолжает капать, один глаз, кажется, заплыл после удара, он почти ничего им не видит. Мальчик в панике дрожащими руками пытается оттереть новые пятна, которые продолжают капать и капать. Он просидел вплоть до утра, так и не отмыв дорогой ковер. Утром Сакурако спустилась в гостиную вместе с мужем. Мальчик со слезами и страхом в глазах пытался оттереть ковёр. Всё бестолку: пятна крови не выводились. Мужчина подошёл к сыну, который со страхом поднял голову и тут же опустил, вспомнив в каком он виде. Голова жутко болела и стреляла резкой болью, от чего приходилось закусывать губу,чтобы не корчить гримасы. Мужчина схватил мальчика за волосы и дал сильную пощёчину. А потом ещё одну и ещё одну, пока мальчик снова не начал плакать, ещё больше выводя родителя из себя. - Как же ты бесишь меня, маленький выродок! – выкрикивает он, швыряя мальчика лицом в ковёр, - купишь точно такой же, понял? – угрожающе шепчет мужчина. Такемичи тихо шепчет согласие, за что получает кулаком в живот. - Не слышу, - произносит мужчина. - Я понял! – выкрикивает Ханагаки. Однако криком это было одно название: с губ мальчика сорвался тихий хрип и он закашлялся. Точно Мичи сорвал голос. - Сегодня остаёшься дома, - произносит мужчина. Мальчик стискивает губы от досады. Стоило ему привести себя в божеский вид, как Мичи уже бегает по всему дому в попытке исполнить хотя бы один каприз мачехи. Женщина усмехалась, поглаживая свой большой живот. Скоро подходило время родов, и Мичи надеялся, что рождение второго ребёнка станет для него спасением, однако… Отец заносит над мальчиком кулак, пинает ногой в живот, а после и вовсе лицом опускает того в грязное пятно на полу. Младший брат срыгнул кашицу, которую приготовил Мичи. - Вылизывай, говна кусок, - шипит мужчина. И Мичи подчиняется, слизывает отругнутую массу. - Это был твой ужин, а теперь проваливай в свою комнату и не появляйся на глаза до утра, - произносит мужчина. Ханагаки убегает, негромко хлопает дверью и закрывает рот рукой, чтобы его не вырвало. Он мог бы подойти к окну, помочь себе, но нельзя. Он не имел права загадить сад. Оставалось смириться. Мичи всё чаще начал ходить в синяках, побоях, на теле появились гематомы, кожа чуть ли не побелела, глаза потеряли свой характерный блеск, рёбра торчали под мешковатой одеждой. Он не мог позволить себе хотя бы кусочек нормальной пищи. Теперь он ел рядом с семьёй на полу, словно собака. Иногда Сакурако подавала ему собственные остатки пищи, как бы проявляя сочувствие к мальчику. Через две недели этого кошмара отец отправился в командировку, не забыв прихватить с собой и старшего сына. Вернулся он, конечно же, без него, оставив мальчика в приюте, мол, нашёл без документов, без родителей, сказал, что родители погибли, стало жалко, вот и привёл мальчика в приют. Мичи было велено молчать до этого момента. Он не знал английский…. Что ж, здесь было немного лучше. К одиннадцати годам Мичи выучил разговорный английский и даже говорил на нём без японского акцента, хоть первое время это и было сложно. Он быстро понял правила выживания здесь. Взрослым было откровенно плевать на разборки между детьми и это было, пожалуй, больше преимуществом, нежели недостатком. Ханагаки научился договариваться с другими детьми, заступался за одних и получал от других, вот только питание здесь было пятиразовое, как положено, это было большим плюсом. Дети уплетали всё до последней крошки, зная, что оставь они хоть немного и им не избежать наказания в виде лишения ужина, завтрака или обеда. Но…. Вскоре стоило Мичи вернуть себе красивое, чуть бледноватое личико, набрать немного вес и он уже не напоминал скелет, наоборот, похорошел. Да настолько, что старшие ребята уже невольно хихикали, поглядывая в его сторону. Мальчика это настораживало. Под взглядами старших он чувствовал себя голым настолько, что порой специально надевал большую, закрытую одежду, лишь бы его не рассматривали как животное, которое можно прилюдно сожрать и даже не подавиться. Мичи до последнего не понимал, почему на него так смотрят, а потом понял… Посреди ночи мальчик проснулся от шума в комнате. Он жил с девочками, так что, повернув голову, он заметил, как к одной из них пристают три старших парня. Малышка умоляет не трогать, не раздевать, пытается отбиться, но слишком слаба для этого. - Стойте! – Мичи подскакивает с кровати, подойдя к старшим. - Что такое, малыш Мичи? Не видишь, мы тут развлекаемся? - хихикает один из парней. Мичи хорошо его помнит, уж слишком часто этот парень, который старше на три года, уделял ему особое внимание. - Отстань от неё Альберт, - просит Такемичи, не отводя решительного взгляда. - Может тогда ты займешь её место? – усмехается шатен. Мичи кусает губу и кивает. Улыбка с мальчишеского лица сходит. Появляется холод во взгляде. Он смотрит на мальчика, словно хищник в предвкушении сладкого ужина. - Раздевайся, - приказывает старший. Девочка отворачивается, пока остальные парни подошли к Такемичи, терпеливо дожидаясь действий мальчишки. Такемичи послушно снимает пижамную футболку и шорты, оставаясь в белье. Глаза Альберта опасно сверкнули. - Подойди, - произносит он чётко, голосом не терпящим возражения. Мичи подходит, его резко ставят на колени. Мальчик поднимает непонимающий взгляд на старшего, который в это время снимает пижамные штаны, обнажая возбужденный член. - Открой ротик, малыш, - ухмыляется Альберт. Мичи нехотя, но открывает. Чужой член касается его губ, а после мальчику приходится открывать рот пошире, чтобы вобрать в свой рот всю длину старшего. Альберт быстро кончает ему в рот и блаженно улыбается. - Это называется минет, малыш, тебе бы научится его делать хорошо, уверен, такой суке как ты, в будущем это понадобится. Кто знает, может ты станешь отличной, самой дорогой и элитной шлюхой, - ухмыляется парень, ероша волосы мальчика. После этого вся компания ушла, оставив Мичи наедине со своими мыслями. С того момента визиты Альберта стали ежедневными, а после тот и вовсе настоял на том, чтобы Такемичи жил с ним. Альберт заставил мальчика спать с ним, целовал голубоглазого и даже следил за тем, чтобы он кушал хорошо. Стоило Мичи начать сопротивляться и отказывать, как дело заканчивалось побоями с последующим минетом. Теперь Ханагаки пытался делать приятно, ведь от этого зависело хорошее настроение этого парня. Альберт лично начал просвещать мальчика в подробности половой жизни. А когда Ханагаки исполнилось четырнадцать, Альберт не раз намекал Такемичи на то, чтобы попробовать полноценный секс. Такемичи сглатывал ком страха, понимая, что старший просто порвёт его к чертям. Такемичи старался избегать Альберта всеми силами, даже ложился спать пораньше. К сожалению, парня это нисколько не останавливало. Пока четырнадцатилетний Мичи спал, Альберт трогал его, бродил руками по телу, на котором уже чувствовался пресс. Ханагаки любил экси. Только благодаря этой игре он мог отвлекаться, он мог сражаться за право отстоять свою девственность, так как Альберт не хотел брать парня силой. Приходилось искать компромисс. Мичи знал, чем дольше шатен сдерживается, тем приятнее будет вкус его победы, когда тот всё же наплюёт на собственные принципы и нагнёт его, будет трахать долго и без остановки, возможно до потери сознания или пока его не грохнет кто-нибудь. И именно сегодня Мичи обошли, его команда проиграла. Для всех это была игра, а для Ханагаки смертный приговор. Он уже давно готовил план побега из этого места, даже пытался убежать, но его возвращали, ловили и всегда возвращали сюда. Теперь появилась причина бежать без оглядки, умирать или тем более становиться личной шлюхой этого выродка просто не хотелось. Именно этот день стал роковым в его ужасной жизни. - Прошу проходите, у нас много хороших детей, - лепечет воспитатель, пропуская внутрь двух молодых мужчин. Такемичи так и замер в дверном проёме, пока направлялся на кухню. - О, похоже гей-пара пришла взять себе малыша, не ссы, нас они не затронут, мы уже взрослые, - смеется Альберт, мягко проводя рукой по волосам парня. Мичи стоял к нему спиной, передом к гостям, которых окружили рябятишки, прося забрать их к себе, говоря что они будут послушными и хорошими. Кажется, низкорослому блондину откровенно говоря было плевать на них. Зато рыжий парень пытался вежливо попросить отступить немного от них. На мгновение голубые глаза встретились с карими, и Мичи не отвёл своего взгляда, чувствуя, как чужие руки обвивают его талию, а младший кривится от отвращения. Подростки быстро покидают коридор, направляясь на обед, после которого почти всегда следует минет от Такемичи. За это время он действительно научился делать первоклассные минеты. Когда Ханагаки покидал столовую, он столкнулся с блондином. - Возьми, уверен, тебе понадобится, если не для себя, то для кое-кого другого, - мужчина посмотрел за спину юноши, явно намекая на приближение нежелательного свидетеля их разговора. Ханагаки быстро взял нож и спрятал его в рукаве толстовки. - Спасибо, Такемичи, - младший представился как положено. - Эндрю Джозеф Миньярд, куришь? – интересуется Эндрю. Младший запинается, но кивает, понимая, что под этим предлогом его собираются спасти от нежелательного внимания старшего из парней в приюте. Они вместе покидают здание и выходят на задний двор, где Эндрю закуривает сигарету, даже не предлагая голубоглазому, зато чуть позже к ним присоединяется второй, рыжий мужчина и вытягивает сигарету из пальцев блондина. Мичи замечает обручальные кольца. - Вы женаты? – удивляется паренёк. Эндрю с любопытством смотрит на ребёнка. - Это вполне нормально в Америке, можно выходить замуж за любимую женщину или мужчину, - пожимает плечами Эндрю. Такемичи удивлённо хлопает глазами, про гражданский брак Альберт ему не рассказывал. - Но ведь это значит, что вы не сможете заводить детей и… разве это не самое большое счастье в жизни человека? – произносит он. Рыжий парень на это смеётся. - По-твоему почему мы здесь? – улыбается он лучезарной улыбкой. Такемичи с любопытством осматривает шрамы, сравнивая их со своими. Иногда старшие мальчишки оставляли на его теле глубокие порезы потехи ради, потом уже заставляли отсасывать. Альберт всегда наблюдал за этим с ухмылкой, он не заботился ни капли о психологическом состоянии ребёнка. Такемичи с завистью наблюдал за тем, как двое мужчин негромко, но мягко переговаривались, в их голосах не было привычной голубоглазому резкости в его присутствии. Вовсе нет, это даже убаюкивало. Сейчас он в безопасности, но что случится, когда эти двое покинут приют? Они уже посмотрели всех детей, а значит, скорее всего, уже выбрали того, кого заберут сегодня. - Нил Миньярд, приятно познакомиться, - улыбается Нил, протягивая руку. Такемичи неуверенно хватается за руку и слабо сжимает её. - Такемичи, - тихо произносит младший. За разговором Мичи и мужчин наблюдал Альберт из окна спальни. Когда Ханагаки попрощался с парой и вернулся в комнату, Альберт, как и предполагалось, накинулся на него, принимаясь раздевать, грубо целовать и стягивать низ. Острие ножа уперлось в живот шатена. - Говнюк, - ухмыляется старший, медленно отстраняясь, восседая на бёдрах мальчишки. Голубые глаза холодно и неотрывно смотрят на шатена, который так давно портит ему жизнь. Такемичи уверен, что если появится мнимая возможность жить нормальной жизнью, он терпеть не сможет любого рода прикосновения. Точнее это будет терпимо, но очень некомфортно, вплоть до того, что парень будет готов всадить нож в человека, посмевшего коснуться его без разрешения. Альберт отстраняется, решая отложить свои планы на момент, когда голубоглазый брюнет ослабит бдительность. Но Мичи хорошо знал этого придурка, так что следующие несколько суток прошли для него без сна. Миньярды снова посетили их, на этот раз в конце недели. Они не стали долго бродить среди детей, а сразу отыскали Такемичи на поле для экси, где вовсю уже шла драка. Точнее Альберт взбесился и теперь силой пытался заставить Мичи согласится на секс, однако парень был вооружен даже во время игры и приставил нож к шее обидчика. Красная струйка крови опасно потекла по шее. Нил оттащил Альберта от голубоглазого, тихо шипя что-то в лицо. Мичи снял шлем, на лице читались только усталость и явная безысходность, он уже привык к таким нападкам со стороны старшего. Чужая рука легла ему на волосы, но не сжала их в хватке, а потрепала мокрые от пота пряди. Мичи даже не вздрогнул, чувствуя знакомый парфюм. Именно такой был у Эндрю и Нила в их первую встречу. Юноша поднимает голову, встречаясь с безразличным взглядом карих глаз. Они вместе переводят взгляд на Альберта, который тихо молвит извинения Натаниэлю, после чего рыжик отпускает подростка, возвращаясь к мужу и Такемичи. Мичи встал с корта и фыркнул, глядя на подошедшего Альберта. Он толкнул его плечом и прошел мимо. - Придурок, - выплюнул Такемичи. Нил мягко улыбнулся, взъерошив волосы младшего. Они направились к раздевалкам, дожидаясь пока юноша наконец-то приведёт себя в порядок и выйдет к ним. - Я думал, вы ушли, - произносит Мичи, выходя из раздевалки с мокрыми волосами. Эндрю пожал плечами в ответ, не желая что-то говорить, зато вот Нил с большим удовольствием начал беседовать с мальчиком об экси. - Ты любишь экси?! Почему не сказал?! – усмехается Нил. - А зачем? – выгибает бровь Такемичи, скрестив руки на груди. Нил пробежался взглядом по рукам, которые открывала майка. Плотные мышцы были обтянуты молочной кожей: мальчишка либо носит слишком закрытую одежду, либо вовсе не бывает на солнце. Иначе Нил не мог объяснить такую нездоровую бледность. Мальчика хотелось увести куда-нибудь на пляж, но точно не оставлять здесь, где стоит на секунду расслабиться и его ждет та же учесть, что и Эндрю в детстве. Правда, парень хорошо даёт отпор, а значит жить хочет. Когда Мичи в сопровождении Миньярдов вернулся в комнату, Нил не постеснялся подсесть к парню, включая их последний матч. Глаза Такемичи засияли интересом и любопытством. Он никогда не интересовался нынешними звездами профессионального спорта, потому и не понимал почему все относятся к мужчинам с таким невообразимым почтением, словно они не люди, а короли какие-то. И тут Мичи почти угадал, они были королями экси. Он всегда мог слышать только одну фамилию – Кевин Дэй. Она часто слетала с губ Альберта, который просто восхищался этим нападающим. И если он не пытался трахнуть Мичи, то часами рассказывал о своём кумире. Однако мысли о том, чтобы переспать с ним, не было и речи, ведь у него есть муж. Такемичи провалялся с Нилом в кровати до самого вечера, пока Эндрю сидел где-то недалеко с прикрытыми глазами, порой заглядывая в телефон и залипая на пару часов. Мичи даже забыл о том, что он находится в приюте, что эти люди уйдут и могут не прийти. Через пару дней Миньярды снова посетили приют, на этот раз Нил потащил парня на корт уже в своей форме. Эндрю тоже не стал отставать, наверное, он впервые разделял желание Нила стать ближе с этим пареньком через экси. И Мичи с признательностью принял уроки от Миньярдов. Нил был адским тренером, а ведь он даже не капитан команды, и всё же, то, как много этот человек знает об экси, волновало Такемичи до чертиков, до дрожи на кончиках пальцев. Губы сами искривлялись в самоуверенной усмешке, когда Нил становился на защиту. Этого монстра невозможно было пройти, а забить по воротам и подавно, ведь на них стоял ещё более опасный монстр в лице Эндрю. Ох, как же Такемичи психовал, когда Нил поставил его просто пробивать штрафные Эндрю. Мужчина не то что не напрягался, он даже стянул экипировку, всем своим видом показывая, что ни во что не ставит старания мальчика. Это раздражало – Мичи пытался пробить снова и снова по воротам, но всё было тщетно, у блондина даже дыхание не сбилось. В конечном итоге Такемичи просто не смог держать клюшку в руках, плюясь ругательствами и оскорблениями. Он с раздражением направился в раздевалку, понимая, что сейчас он ничего не сможет сделать. Через неделю, когда Альберт наконец-то перестал трогать голубоглазого, а рука брюнета уже функционировала нормально, младший ходил из стороны в сторону в холле в ожидании приезда этих двух монстров, он хотел взять реванш. Как и ожидалось, Миньярды появились на пороге приюта. Они были втроем, так что Мичи впервые увидел, как на губах блондина расцвела ухмылка, он словно другого и не ожидал от голубоглазого. Мичи ничего не нужно было говорить, они направились прямо на корт, снова повторяя сумашедшие упражнения, снова давая Мичи возможность пробить Эндрю, который на удивление уже не выглядел так безразлично. Время шло, год подходил к концу, Миньярды регулярно приезжали к нему на выходных, даже телефон купили, чтобы они могли болтать, когда есть время. Но чаще всего оба мужчины приходили домой после тренировки или матча, сразу заваливались спать, сил у них, видимо, хватало только на то, чтобы написать спокойной ночи. Их тренировки продолжались, порой Нил давал указания парню по поводу очередного упражнения, снимал свою команду на видео и отправлял Мичи, чтобы тот имел представление, как выполняется то или иное упражнение. И Такемичи впитывал всё как губка, учился быстро, да настолько, что даже у Эндрю порой брови поднимались от удивления. Однако в последнее время мужчины с ним никак не связывались. Возможно, это было связано с матчами, которые проходили чуть ли не каждую неделю по два раза, интенсивные тренировки и прочее, а возможно у них просто проблемы и им некогда обращать внимание на Мичи. День рождения Мичи прошёл, но он дожидался кануна Нового года – время и день, когда умерла его мама. Он давно задумал, что тот день станет для него последним. Именно тогда, пятнадцать лет назад, погиб человек, который отдал за него жизнь в обмен на его. Куранты пробили двенадцать раз, Такемичи уже поднёс острое лезвие к горлу, как в комнату постучали. Мичи удивлённо хлопнул глазами, но приоткрыл дверь, делая сонное лицо, словно только проснулся. - Да? – интересуется он у маленькой девочки. - Тётя Миранда просила тебя спуститься в приёмную, - лепечет она и хватает за руку парня, выводя из комнаты. Когда же парочка оказалась в просторном светлом кабинете, он обомлел. Стоя в одной растянутой старенькой пижаме, он вылупился и удивлённо моргал, разглядывая Нила и Эндрю Миньярдов. - Это всё? – интересуется Эндрю у женщины. - Да, мы очень благодарны вам, уверена, вы – то, что нужно нашему маленькому Такемичи, - лепечет Миранда. От этих слов Такемичи только больше удивляется и не понимает, что происходит. Он прямо сейчас должен был находиться в комнате, истекать кровью, пока не умрёт. - Что здесь… - договорить ему не дал Нил, поднявшийся со своего места. - Собирай вещи, и поехали домой, подарки уже ждут тебя под ёлкой, - улыбается Нил. Мичи открывает рот, чтобы всё-таки поинтересоваться. - Такемичи Миньярд, поторопитесь, - улыбается женщина. И тут до парня доходит. Знаменитые спортсмены усыновили его. Мичи не стал терять ни минуты, он рванул в свою комнату, быстро натягивая толстовку, джинсы и кроссовки. Он накидывает на себя куртку, собирает немногочисленные вещи в сумку и несётся вниз спотыкаясь. Глаза блестят давно забытым детским блеском. Мужчины ждут его у выхода, а после покидают приют. Нил открывает парню дверцу заднего сидения дорогой машины. - Вот это тачка, - улыбается Мичи, плюхаясь на заднее сидение, и наконец-то, за столько лет, он расслабляется. - Да, купил её Эндрю в универе, - пожимает плечами Нил. Эндрю молчит, даже не собираясь оправдываться. Мичи хлопает глазами. - Ты не мог быть настолько богат в универе, Нил, - ворчит Мичи. - Папа Нил, - поправляет его рыжик. Такемичи усмехнулся. - Ты не мог быть настолько богат в универе, папа Нил, - с усмешкой произносит Мичи. - А вот и мог, - улыбается в ответ голубоглазый. Что ж, на этом их диалог закончился, точнее не так, он перешел на обсуждение экси. Пока Нил объяснял, почему от них полмесяца не было ни слуху ни духу, младший Миньярд прикрыл глаза и отключился. Эндрю перевёл взгляд на зеркало заднего вида, замечая, что их сын заснул. Он тихо шикает на Нила, чтобы тот замолчал и кивает в зеркало, заставляя мужа посмотреть на то, что их сын скрутился клубочком, отвернулся от них и спит. Нил мягко улыбнулся и кивнул в знак того, что понял блондина. Приехали они быстро, да и Мичи, почувствовав, что машина остановилась, открыл глаза и выполз наружу. Его взору предстал двухэтажный дом, где в окнах что-то зашевелилось. По телу мальчишки пробежала дрожь. - Не переживай, это наши коты, видел бы ты, как они шипели на нас после первой встречи с тобой, а сейчас уже привыкли, - улыбается Нил. Они проходят в дом, пока Эндрю паркуется, везде включается свет, а по лестнице бегут два кота: рыжий и белый. Мичи находит удивительное сходство котов с новыми родителями. Он берет на руки белого, который начинает ластиться и даже облизывает щеку голубоглазого. - Кажется, ты ему понравился, - улыбается Нил, скидывая обувь. Эндрю заходит в дом и закрывает за собой двери. - Будешь открывать подарки сейчас или утра дождёшься? – интересуется блондин. И Мичи, наверное, впервые чувствует, как краснеют уши и щеки, как появляется ком в горле, а по лицу стекают слезы. Это первый раз, когда ему дарят подарки на Новый год. - Там на столе, кстати, и на твой день рождения есть подарок от нас, - улыбается Нил. Такемичи кусает губы, втягивает в себя воздух, поворачивается к мужчинам, подходит ближе и роняет голову на плечо Нила. Голубоглазый мгновенно обнимает его, пока Эндрю хлопает парня по спине, в знак понимания. Они прекрасно знают, что испытывает их сын, ведь сами пережили нечто похожее.