***
Время приближалось к десяти. На другой стороне улицы уже сбилась небольшая стайка подростков. Они курили, вызывающе смеялись и грохотали безвкусной музыкой из колонок. Обычная компания гуляк, собравшаяся на далеко не обычную прогулку. Хёнджин смотрел на них со стороны, и у него буквально чесались руки вытащить каждого из этой кучи сброда и превратить их всех в людей, путём тягания за уши. Но, к счастью или к неудаче, каждый человек сам решает, каким ему быть и как жить. Всех не изменишь, да и пока человек сам не захочет измениться, ничего дельного не выйдет. А ещё руки занимали цветы. Так что он мог только смотреть и хмуриться. Микроавтобус прибыл без опозданий. Водитель выскочил из кабинки и поспешил к группе ребят. Тоже закурил. Видимо, компания была привычной, и только Хенджин в ней оказался новеньким. А ещё, кажется, самым старшим. Потому придётся перехрипеть своего внутреннего деда и как-то втереться в доверие. Он уже даже смог усилием воли стереть отвращение со своего лица и сделал шаг вперёд. Но Лино придержал его за локоть. – Ты же не собираешься ехать неизвестно куда на этой штуке? – Лино с крайним сомнением ткнул пальцем в экскурсионный автомобиль. – Осчастливь меня, скажи, что в твоей прекрасной голове ещё сохранились остатки разума. Хёнджин выдернул руку. Не без усилий. Лино по первому впечатлению держал его мягко, но на деле хватка оказалась стальной. – Сначала приперся и сорвал мне план, теперь хочешь окончательно добить его остатки своими капризами? – сказал Хёнджин. – Да, я знаю, что это опасно, но что ты предлагаешь, на такси ехать? Или бежать следом? А может, у тебя в кармане ключи от вертолёта? Лино похлопал себя по карманам, извлёк ключи. Неподалёку раздался звук отключаемой автомобильной сигнализации. – Вертолёт я не предусмотрел. Но машина же должна удовлетворить вас, Господин? – тон прозвучал игриво, и, естественно, в следующую секунду пришлось пригнуться, чтобы на лице не освежили только начавшие сходить синяки. Теперь уже от букета. – С тобой в роли водителя максимум, куда мы доедем – на тот свет, – комментирует Хенджин сквозь зубы, расправляя слегка растрепавшиеся цветы. – Тот раз был единственным, когда я добровольно находился к тебе настолько близко так долго. Сейчас же я лучше рискну и поеду с гражданскими. Лино от такого заявления на мгновение дар речи потерял: – Совсем сдурел? Что, с преступниками, от которых не знаешь, чего ожидать, безопаснее, чем с состоявшимся оперативником мафии, с которым ты враждуешь и которого хотя бы немного успел изучить? Хëнджин демонстративно оглядел его с головы до пят. – Ты сам сказал, что ты Дьявол. Тем более после стольких стычек тебе сложно доверять. – Вреднее человека, чем ты, я ещё не встречал, – комментирует Лино. И некоторое время они проводят в молчании, наблюдая за растущей группой детишек. – Хван. Пожалуйста. Положись на меня. Хотя бы сегодня. Голос Лино сплетается с трескучим морозом. Поглощает его. Тон непривычный. Тёплый. И оттого Хенджину ещё больше не по себе. Не хотелось ему идти на поводу у главной проблемы своей жизни. И он уже хотел высказать это Дьяволу прямо в лицо, но этот ненормальный, не дождавшись его ответа, пересёк улицу, прибился к кучке хулиганов-экстремалов. Тридцать секунд – и ему уже одалживают сигарету, а следом протягивают сразу несколько зажигалок. Да, ему очень просто стать среди них своим. Дым выпускают в воздух. Они о чём-то болтают, смеются. В один момент Лино указал на одинокую фигурку Хенджина. Парень, ранее вылезший из водительской двери, махнул рукой. Посмотрев мимо Хенджина на припаркованную машину, он прокомментировал погромче, видимо, чтобы и Хван услышал: – О, крутая тачка! И парень у тебя – просто отпад. Так уж и быть, сделаем исключение. На копов вы не похожи. Лино на это звонко посмеялся. Примерно понимая, что стоит ему вернуться на прежнюю локацию, и Хенджин снова вспорет ему глотку. Теперь уже по-настоящему. На это очень красноречиво намекал кукольный взгляд. Он прекрасно различал эмоции в нем даже на таком расстоянии. Но раз уж прыгать в омут, то с головой. Верно? Потому Лино сладко улыбнулся Хенджину через толпу. Закончил беседу с молодёжью и с по-прежнему довольным лицом приблизился к своей атомной бомбе замедленного действия. Приспустил ворот куртки, обнажая бинты на шее. – Давай. Кусай, – очередная улыбка неожиданно даёт Хенджину пощёчину. Он молчит, как в рот воды набрав. Всё ещё злится. Раздражённо фыркает, резко разворачивается и громко хлопает пассажирской дверью. Лино выдыхает. – Я, конечно, дьявол, но дай, господи, терпения, – проговаривает он себе под нос. Даёт Хенджину немного времени перебеситься, и, может быть, даже проверить салон на предмет взрывчатки, наблюдая за временем на часах. Отъезд уже совсем скоро.***
Под сидениями ничего. На заднем только несчастные лилии, которые Хенджин сам и положил. В маленьком холодильнике – неожиданно, лимонад. Посреди зимы... И освежитель воздуха, судя по запаху, тоже, вроде бы, не распыляет яд. Всё это так удивительно. Хенджин даже почти верит, что Лино просто хочет ему помочь. Но снова напрягается, когда Лино падает рядом. Однако на него не глядят. Лино открывает холодильник, достаёт покрытую влагой металическую банку "Спрайта" и, щёлкнув, выпивает за раз половину жидкого льда. Хенджин даже поежился. Ну, здравствуй, ангина. Да, он ещё раз нашёл подтверждение, что этот парень не в себе чуть больше чем на сто процентов. – У сигарет отвратительный привкус. Надеюсь, малолетки туда ничего не подмешали. Хенджин приподнимает бровь. М-да. Вот вам и цена за налаженный контакт. Он тоже хотел бы, чтобы Дьявол оставался хотя бы при той крошечной извилине, что у него имеется. Хенджин отвернулся к окну. – Почувствуешь головокружение или тошноту, лучше скажи. Придурок. "О, что это, неожиданная забота?" – хотел съязвить Лино. Но предпочёл проглотить вместе с остатками лимонада. Слова Хенджина оправданы. Он же за рулём, в конце концов. Да и пора уже прекращать. Не маленькие.***
Двигаясь окольными путями, микроавтобус покинул пределы города и, покружив у окраины, направился в неизвестном направлении. Лино следовал за ним по пятам, сверяясь с навигатором. Но чем дольше длилась поездка, тем больше копилось вопросов. А Хенджин прояснять ситуацию, видимо, не планировал, решив нанять его просто в качестве водителя. Пришлось в очередной раз закатить глаза и уступить: – Что-то я не пойму. Выезд вроде должен был быть в подземные катакомбы Фриза. Так куда мы крадемся в ночи? Целая минута молчания. Лино даже думал, что ему уже и не стоит ждать ответа. – Ты же с ними болтал. Мне почем знать? – в итоге раздаётся тихое и саркастичное. А за ним тяжёлый вздох. – Возможно, им дали наводку, обещая, что место будет связано с Фризом, так как находится вблизи него. Вполне логично, на самом деле. Если бы не было ловушкой. Лино посерьезнел. – Ловушкой для кого? Парень видит улыбку в отражении Хенджина на стекле. – Их цель – заманить меня. Потому что я увижу, что они забирают людей. И захочу их остановить. Знают, что Стая великодушна. Те, кто знают об этом – это те, кто хотят нам этим знанием навредить. А так как я начал идти по их следам, меня хотят убрать, всё просто. Плюс, если моё мертвое тело когда-то откопают, то обязательно свяжут убийство детишек с проделками Стаи. Так они убьют двух зайцев – устранят меня и ещё больше понизят наш авторитет. – Кто "они", – ошеломленно шелестит Лино, возвращая взгляд к дороге. Хенджин вытягивает ноги и закладывает руки за голову. Когда Лино на него не смотрит – он смотрит на Лино. И сейчас ему даже понравилось его лицо – с обычными человеческими эмоциями. – Я не знаю. И Чан не знает. Потому и хочет это выяснить. Попасться в ловушку – один из способов гарантированно повстречать виновников творящегося в Фризе ужаса. Лино видит, что Хенджин на него смотрит. Но делает вид, что нет. – И способ гарантированного самоубийства. Чан же не знает, что ты здесь, – Лино не спрашивает, утверждает. Хенджин улыбается. – Струсил? Можешь уходить. Лино на это только поморщился. И достал телефон. Попытался набрать сообщение Джисону, чтобы хотя бы дать подсказку, где искать его хладное тело. Но сообщение так и не ушло. Связь оказалась на нуле. – О, кажется, уже началось, – комментирует Лино, признавая своё поражение. Будет нелегко.