Сердце акулы

Иметь гардероб, состоящий из чёрной одежды, иногда (хотелось бы реже) полезно. Но Кэл это не помогло, пришлось позаимствовать платье у Роуз. Оно было слегка велико, но это даже кстати — так не казалось «слишком сексуальным» для похорон. На несколько дней Таннихилл просто застыл. Уорд не разговаривал, большую часть времени проводя в спальне. Уиззи, на удивление, не плакала, во всяком случае, не при девушке, наверное, до сих пор была в шоке. Рэйф же днём выглядел так, будто бы трагедия, затронувшая семью, его никак не касалась. И только Кэл казалась оживленнее обычного, если поднявшуюся тревожность можно было так назвать. Безусловно, её семья приехала, чтобы выразить свои соболезнования. Излишне загорелые братья и склонный к увеселениям отец, воспринимающий поездку как отпуск, казались лишними. Дэн и Джерри постоянно подбивали Рэйфа выпить, игнорируя его обязанности по подготовке к похоронам, её парень едва обращал на неё внимание. Что возвращало к мыслям о детстве, а значит к мыслям о Саре. Пытаясь спастись от звуков тусовки и громких голосов на заднем дворе, девушка чуть не наткнулась на явно приватный разговор глав двух семей. — Мне правда очень, очень жаль, Уорд. Не знаю, что бы я делал, если бы с моей дочерью что-то случилось, — тихо проговорил Мистер Стоун. В его голосе слышалась настоящая искренность. У Аккелии болезненно кольнуло в сердце — их отношения были до чёртиков сложные, но он действительно её любил. — Меня утешает мысль о том, что моя Сара точно в раю, где ей самое место, — устало ответил мужчина. Церемония была скромной, в кругу семьи и самых близких друзей. Могильный камень поставили в красивом месте под раскидистым дубом, окружив кучей белых роз. Двигаясь к выходу с кладбища, она нагнала своего отца: — Я останусь здесь. Им сейчас нужна поддержка. — Придётся перейти на удалённое обучение. Бенджамин улыбнулся мягко: — Конечно. Я не собираюсь разрывать договорённость. Наша семья отлично знает, каково это — стать жертвами подобных обвинений. Внутри у неё забурлило негодование. Её семья знает об этом даже слишком хорошо. Потому что в их случае обвинения также не были ложью. Когда та девочка заявила, что Дэн её изнасиловал, её заставили соврать. Всё повторялось. Жизнь акулы — океан из вранья. Вечером после поминок Аккелия тихо прошмыгнула в комнату парня, потому что не могла уснуть. Когда дверь тихонько приоткрылась, она увидела спину лежащего на кровати Кэмерона. Он, весь сжавшись, тихо всхлипнул, не заметив её вторжения. Она, закрыв за собой, залезла на кровать и, пытаясь успокоить хоть как-то, положила ладонь ему на плечо. Дернувшись всем телом, он прохрипел: — Уходи. Уходи к чертовой матери. Скройся, не хочу тебя видеть. Но она знала, что, на самом деле, ему хотелось, чтобы она осталась. Поэтому она осталась. Убрав руки с его тела, черноволосая просто легла рядом на спину. Слышала, как слезы прорезают на его лице свои пути, падая на подушку, образовывая своей армией мокрое пятно. Он пытался её прогнать снова. Она не шевелилась. Вслушивалась в его тяжёлое дыхание, рваные стоны боли. Он пытался столкнуть её с кровати, но был слишком слаб, горе наполнило его мышцы свинцом. Слушала, пока он не затих, пока все звуки не собрались в мерное посапывание. Сейчас пришла очередь Питеркин. Пальцы аккуратно провели по куче серёжек и выбрали те, что были с обсидианом. Смотря внимательно в своё отражение в зеркале, она оттянула мочку, чтобы вставить одну из них. Из-за спины появилась третья рука и выцепила другую пару в форме капельки, которая в нынешних обстоятельствах была похожа на слезу. — Надень эти, что я подарил, — тихо сказал Рэйф. — Нам нужно выглядеть скорбящими, но не слишком вычурно, чтобы не вызывать подозрения. Застынув в прежнем положении, девушка обернулась с вопросительным выражением на лице. — Роуз говорит сама с собой вслух, когда нервничает, — пояснил он. Кэл отложила выбранное ей украшение и взяла то, что лежало в его горячей ладони. Полностью готовый, он ждал всех остальных. Семья Кэмеронов и одна Стоун выдвинулись единым фронтом. Блондин смотрел на всех вокруг слегка угрожающе, словно ожидая появления опасности со всех сторон. Кэл смотрела только на гроб. Вокруг было множество людей, которые любили Сьюзан, которые будут по ней скучать. И больше её нет. Одинокая слеза скатилась по щеке, но она тут же утерла её тыльной стороной ладони. Не слишком вычурно. Уорда, как спасителя бывшего шерифа, пригласили на поминки, но он отказался, ссылаясь на то, что они ещё не до конца пережили потерю. Он мямлил, делал неуместные паузы, отводил глаза, и всё это выглядело… натурально. Потому что все они до сих пор не оправились. Смогут ли когда-нибудь? Вряд ли. А родственники Питеркин? Тоже. Получается, всё человечество в определённый момент испытает потерю, которую не сможет забыть. Но лучше всего её не приближать и не быть виноватым в чьей-то.

***

Однако вина одна из тех вещей, что привязывается крепко, надолго. Особенно, если кто-то знает правду. А живцы, хоть их и не было в аэропорту, её знали. Поэтому раскрасили забор баллончиком с красной краской, криком деря глотку: «Убийцы, убийцы, убийцы». Уорд вызвал полицию, но что-то сделать против истины, какой бы слабой она ни была, сложно. Когда Рэйф вернулся в комнату после разговора с ним, походка у него была не менее нервная, чем выражение лица. Ему явно требовалось высказаться. — Что думаешь об этом? — вынужденно спросила черноволосая. — Думаю, их надо убрать с дороги. Просто убить, и всё, — быстро и слегка несвязно протараторил тот. У неё от этих слов волосы на затылке дыбом. Одна лишь мысль пугала, она не готова была пройти через это снова. Он же был готов искупать руки в крови по самые локти. Что она могла ему сказать? Были ли слова, которые могли бы изменить его мнение? — Так нельзя. Хватит, — говорит просто, констатируя факт. Кэмерон хмурится, смотрит на неё косо. Что бы ни происходило в этом доме, она точно живёт под одной крышей с двумя убийцами. Сколько осталось у неё времени, прежде чем петля затянется и на её шее?

***

Тревога — жадная тварь. Она держит человека за глотку, давая вздохнуть ровно столько раз, сколько нужно, чтобы продолжать жить, бессмысленно брыкаться и страдать. Она сжимает внутренности весь день, не давая поглощать пищу через сжавшуюся глотку. Но ей этого мало, её лапы выползают из-под кровати, хватают за ноги и тянут в бездну ночью. Может быть, всё и закончилось, но вытравить из себя страх гораздо сложнее, чем кажется. Поэтому Кэл не спала, когда Уорд тихо прокрался мимо приоткрытой двери в её комнату и вошёл в следующую. Она замерла в ожидании, через несколько секунд по коридору уже шли двое. Что бы ни задумали Кэмероны, по какой бы причине не пригласили её, она собиралась оформить себе приглашение сама. Она должна была знать. Тихо выбравшись из кровати в своей пижаме майка-шорты, девушка тихо прокралась вниз. Она остановилась у стеклянных дверей на улицу, спрятавшись за стеной и вслушиваясь. Рэйфа что-то взволновало, крики было несложно разобрать: — Там труп? Боже… Ты убил человека? — пока перебранка между отцом и сыном продолжалась, она ясно чувствовала, как сердце постепенно ушло в пятки, и её обдало волной холода. Сбивчивые объяснения Аккелия уже внимала сквозь плотный туман ужаса. Пистолет. Чертово орудие убийства, о котором она так беспокоилась. Бедная девочка, наивно полагавшая, что всё на самом деле закончилось. Ещё один труп. Ещё один погибший человек, чтобы сохранить тайну. Ещё одно безжалостное убийство, кровь которого и на её руках тоже. Неужели это никогда не закончится? Неужели это будет продолжаться, пока она не потеряет счёт погибшим, чёрными тенями стоящими за её спиной в очереди, нашептывая страшную правду? Теперь её тело обдает жаром. Лоб покрывается испариной, она хватает ртом воздух, но не может надышаться. Сердце часто забилось раненой птицей в груди, колотясь молотком в грудную клетку. Не удерживаясь на ногах, съезжает вниз по стене. Понимает где-то на подсознательном уровне, что у неё паническая атака. Собрав последние силы в кулак, закрывает полученную информацию на засов — с этим разбираться позже. Заставляет свое ошалевшее тело двигаться: ползёт на кухню, достаёт пульт кондиционера со столешницы, не поднимаясь на ноги, и неистово жмёт на кнопку минуса. Стоун укладывается на пол, сосредотачиваясь на соприкосновении кожи и холодного пола, что ещё не успел остыть, на порывах холодного воздуха. И дышит, через силу дышит, отдавая всем системам приказ продолжать существовать, контролируя каждый вдох и каждый выдох. Переждать спазм, не зная, сколько на это потребуется. Просто пережить это. Через какое-то время контраст успокаивает сошедший с рельс мозг. Что теперь? Она сидит на его кровати, широко расставив ноги, упираясь в них коленями и опустив голову. Когда Рэйф открывает дверь, останавливается и смотрит на женский силуэт в кромешной тьме. — Труп утилизировали. Что теперь он от тебя хочет? — шепчет, чтобы никого не разбудить. Тон соответствует состоянию: ей это всё в крайней степени осточертело. Несколько секунд он мнётся. Осознаёт, что она их подслушала, что теперь ему придётся отвечать на неудобные вопросы и считаться с её мнением. Лучше б спала. Сходит с места, находит телефон на тумбочке и сует в карман: — Пистолет смыло в дождевой слив. Надо достать. — Я еду с тобой. — Безапелляционно. За мужчинами в этой семейке надо следить каждую секунду, чтобы они никого не прибили. Никогда Кэл не думала, что будет думать об этом настолько буквально. — Помнишь, чем это закончилось в прошлый раз? — он смотрит на неё почти презрительно, хоть без света особо и не разберешь. — Ты обещал. Возразить ему нечего. Она на это и рассчитывала. Тот раз был исключительно его виной. И ни за, блять, что она не позволит свалить всё на неё. Напряженное молчание между ними затягивалось. За окном начинало светать, раздражение росло, поэтому Кэл решила заговорить первой: — И куда ты собрался? Мне нужно брать костюм аквалангиста, чтобы плавать в говне? — К Барри, — он вперился взглядом в пол почти стыдливо. — К тому Барри, что продавал тебе наркоту, потом прижег руку за долги, охотился за твоей сестрой по той же причине, а потом вроде как собирался тебя шантажировать? К этому Барри?! — громкость голоса подскочила на пару децибел, грозясь выйти за рамки шёпота. — Всё просто, Кэл. Во-первых, он работал в водоснабжении и знает, как всё там устроено. Во-вторых, он знает правду, и можно будет не выдумывать небылиц. С такой логикой сложно было поспорить, но идея ей всё равно не нравилась. — И с какого перепугу он будет нам помогать? — Всё в этом мире можно купить, — пожал плечами Рэйф. Она была с ним не согласна. Не всё. Например, никакими деньгами не купишь невиновность. Настоящую, не на бумаге в суде. — Хорошо, — она кивнула, вставая. — Но ты должен мне энергетик. И сначала я переоденусь. — У нас нет… — попытался возразить он. — Заткнись, — огрызнулась Аккелия и скрылась в своей комнате. Оставив Кэмерона в закипающей злости одного. Никому он не позволял с собой так разговаривать. Никому, кроме отца. Но она… Против неё не было никаких средств. Не выведешь. И не подчинишь своей воле тоже. К тому же, некоторое право на злость и раздражение у неё было.

***

Барри ленивой походкой вывалился из трейлера: — Привет, пижон. Мне вроде как пора начать тебя шантажировать, нет? Девку зачем привёз? Защищать тебя будет? Слезая с мотоцикла и снимая всё ещё единственный шлем, Стоун презрительно фыркнула. Она решила проигнорировать высказывание, хотя с удовольствием разбила бы ему морду битой, что была за спиной. За всё хорошее. — Валяй. Копы меня уже допрашивали, но всё, что ты можешь им сказать, итак половина города болтает. У тебя на меня ничего нет, братан. Это раз. Она даже слегка вскинула брови. А её будущий супруг неплохо с этим справился. Только сейчас она осознала, что у наркодилера и правда нет никаких доказательств, только слова живцов, которым никто не верит. — Второе: это моя девушка, которая хочет всё знать. И если ты не так на неё посмотришь, оскорбишь или, не приведи Господь, ударишь, я тебя убью. — Рэйф слегка хохотнул, по-доброму, с мягким перекатом. — Прости, прозвучало как шутка. Я правда тебя убью. Отправишься прямиком за Питеркин. Только тебя никто искать не будет. Какой-то части неё эти слова были приятны, она нуждалась в них, отчего в груди потеплело, а в животе затрепыхали крыльями бабочки. Наверное, в этом она походила вообще на всех остальных девчонок. Ощущение защищённости от всего, от чего только может защитить другой человек. Безопасность. Но из-за её уникальной ситуации другая её часть не могла не ужаснуться. Мог ли Рэйф в самом деле за неё убить? За какую-то мелочь, неосторожно сказанное слово? Она уже не могла уверенно дать отрицательный ответ. Вспоминает, что где-то читала: лечащимся от зависимости нельзя заводить отношения, так как это подрывает их эмоциональное состояние, а также может превратить объект симпатии в объект одержимости. И Кэл даже не знала, от какой зависимости стоит лечить его в первую очередь. Зависимости от наркотиков? Или наследственной зависимости от убийств? Барри стал заметно мрачнее, чем пару мгновений назад: — Припёрлись, чтобы мне об этом сообщить? Пока парни обсуждали детали потребовавшейся услуги, она с характерным звуком открыла банку энергетика и сделала глоток. Вкусовые рецепторы на языке тут же передали яркий, кисловатый вкус, осязание — пузырики газа. Организм её точно не поблагодарит за сахар вместо воды. Желудок уже отозвался неприятным ощущением жжения. Но приходилось согласиться с тем, что сейчас были проблемы посерьёзнее. Аккелия зажала между зубами сигарету и подожгла её. Такой себе завтрак. Родной дом всегда казался ей унылым, чужим местом. По этой причине она с радостью сбегала в Киллдейр. Дома все притворялись, чтобы «выжить в этом жестоком мире». Настоящие акулы. И пусть они совершали ужасные вещи, после чего нападали на жертву стаей, чтобы сохранить свои жуткие тайны, заставляли её участвовать во всём этом, давать ложные показания… Они и рядом не стояли с Камеронами. Эта семейка — отдельный вид, на порядок выше, хищники на самом пике пищевой цепочки. Их мир насилия и смерти девушке не снился даже в самых кошмарных снах. Они не просто убирали с дороги тех, кто знал правду, они делали это необратимо, навсегда, свято веря в то, что поступают правильно. Играть свои поддельные роли по этой причине им не составляло труда. И заставлять её не было необходимости, ведь она отлично понимала своё безвыходное положение. Так что от простого поиска орудия убийства веяло опасностью. Всё не могло кончиться хорошо. Она чувствовала, что с ней произойдёт что-то плохое. В правом ухе резко зазвенело, отчего девушка приложила руку с сигаретой, зажимая страдающий орган пальцем, рискуя поджечь свои волосы, и зажмурилась. — Что такое? — уловило второе ухо слегка обеспокоенный голос Рэйфа. — Ничего. Просто голова болит. Всё в порядке. Собеседники продолжили разговор, пожав плечами. Звон очень быстро прекратился, и Стоун отмахнулась от странного поведения организма. Наверное, просто недосып сказывается.